«ТИМЕЙ», диалог Платона, относящийся к позднему периоду его творчества. Оспорить поздний характер «Тимея» пытался Г. Оуэн (1953), объединявший «Тимей» в одну группу с «Государством» и др. диалогами среднего периода. Его подверг критике X. Чернис (1957), доказавший, что «Тимей» написан позже «Государства», «Теэтета» и «Парменида» и, по всей вероятности, позже «Софиста» и «Политика». Если «Государство» показало, что индивидуальные добродетели лучше всего могут развиться при правильном гос. устройстве, то «Тимей» должен был показать укоренённость человека и государства в общекосмической жизни.
Действующие лица «Тимея» — Сократ, пифагореец Тимей из Локр Италийских (по-видимому, реальное историческое лицо, сведений о котором помимо «Тимея», однако, не сохранилось), афинянин Критий, в доме которого происходит беседа (дед тирана Крития, дяди Платона), Гермократ, сиракузский адмирал, разбивший афинскую экспедицию против Сицилии в 415—413 годы. Беседа ведётся на Великие панафинеи, праздновавшиеся в разгар лета. Диалог состоит из вводной беседы (17а—27b), в ходе которой Критий пересказал предание, некогда привезённое из Египта Солоном,— о подвиге жителей древнейших Афин, выступивших против союза городов легендарной Атлантиды (21а—25d), и рассказа Тимея (27с— 92с), составленного наподобие традиционных для ранней натурфилософии соч. «О природе». Речь Тимея — рассказ о создании вечно изменчивого чувственного мира — носит характер «правдоподобного мифа» и состоит из вступления (27 с — 29 d), вводящего необходимые для изложения темы категории бытия и становления, образца и подобия (далее дополненные категориями тождественного и иного, вечности и времени и др.), и трёх частей: поскольку космос создан демиургом из сочетания ума и необходимости, 1-я ч. (29d — 47е) рассматривает произведения ума (нуса), 2-я часть (47е — 69а)— произведения ананки (необходимости), а 3-я часть (69а — 92с) — то, что получается из сочетания двух первых начал. В 1-й части рассмотрены первичные элементы, из которых состоит космос, создание мировой души, человеческих душ и небесных тел. Во 2-й части рассмотрена проблема материи, которая понимается как «то, в чём», пространство (χώρα, собственно «помещение», «вместилище»), восприемница исходящих от ума эйдосов, называется «матерью» и «кормилицей», поскольку она лежит в основе всякого становления и возникновения; ум при этом оказывается «отцом», а возникший мир — «ребёнком»; здесь же рассмотрены трансформации первичных элементов, возникновение чувственных ощущений и восприятий. В 3-й части описано строение и функционирование человеческого организма.
Будучи сводкой всех основных вопросов космо- и антропогенеза, «Тимей» подвёл итог натурфилософии 6—4 веков до н. э. и лёг в основу формирования взглядов на строение космоса в эпоху эллинизма. Он оказал непосредственное влияние на Аристотеля и перипатетическую школу, на Древнюю Академию, стоицизм и — так или иначе — эпикуреизм (критике «Тимея» Эпикур посвятил специальный трактат). Метафорическая двусмысленность «Тимея» провоцировала при этом различные и иной раз противоположные его толкования — даже в русле ортодоксального платонизма. Так, хотя начиная с Древней Академии и вплоть до позднейших неоплатоников в античном платонизме преобладало вневременное понимание творения в «Тимее», некоторые представители среднего платонизма (Плутарх, Аттик, Гален) считали, что в «Тимее» Платон учит о творении мира во времени. Эта точка зрения, значимая для христианских читателей «Тимея», была проведена в сочинении александрийского неоплатоника Иоанна Филопона «Против Прокла по поводу вечности мира».
С «Тимеем» вплоть до Возрождения по преимуществу было связано представление о Платоне (не случайно Рафаэль в «Афинской школе» изобразил философа с «Тимеем» в руке). Первым комментатором «Тимея» был представитель Древней Академии Крантор; «Тимей» толкуют стоики (специально — Посидоний); ряд комментариев к отдельным проблемам «Тимея» пишет Плутарх; известно о комментариев к «Тимею» Порфирия и Ямвлиха; до нас дошла значительная часть комментария к «Тимею» Прокла. На латинский язык «Тимея» перевёл Цицерон (фр. 27d — 47b); необычайной популярностью на латинском Западе пользовался перевод и комментарии Калкидия (вероятно, ок. 400). Арабская философия усвоила «Тимея» благодаря переводу в 9 веке парафразы Галена.
Русский перевод: В. Н. Карпова (1879), Г. В. Малеванского (1883), С. С. Аверинцева (1971).
Ю. А. Шичалин.
Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.
Литература:
Martin Т. Н., Les etudes sur le «Timee» de Platon v. 1—2, P., 1841; The Timaeus of Plato, ed. with introd. and notes by B. D. Archer-Hind, L. —Carab., 1888; T a y-lor A. E., A commentary on Plato's Timaeus, Oxf., 1928; Plato's cosmology: The Timaeus of Plato, transl. with comm by F. M. Cornford, N. Y., 1937; Galeni Compendium Timaei Platonis..., ed. P. Kraus et R. Walzer, L., 1951 (Plato Arabus, v. 1); Timaeus. A Calcidio translatus commentarioque instructus ed. J. H. Waszink, L., 19752 (Plato Latinus, v. 4); B a 11 e s M., Die Weltentstehung des platonischen Timaios nach den antiken Interpreten, Tl 1—2, Leiden, 1976—78.