“Созданную в нашей стране систему образования перестроить нельзя; Это уникальное образование может занять почётное место в музеях деградации человеческой культуры и только”.

Долженко О.В.“Бесполезные мысли или ещё раз об образовании” // Философия образования для XXI века,- М., 1992. - С. 160.

Ян Амос Коменский (1592-1670) - один из величайших умов в истории чело­вечества, звезда первой величины Эпохи возрождения, непревзойдённой по коли­честву гениев в науке, культуре, искусстве (Данте, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Лютер, Декарт, Сервантес, Кампанелла, Галилей, Коперник, Рембрандт, Кеплер, Рубенс, Харвей, Шекспир и другие), создатель научной педагогики.

Главный труд - “Великая дидактика” (1632 г.), в которой все законы и правила обучения и воспитания выведены из природы человека - отсюда и принцип приро­досообразности.

Взяться за этот титанический труд его подвигло ещё бытовавшее в те времена чувство сострадания. Страдая сам от гонений католических фанатиков, - в Европе полыхала Тридцатилетняя война (1618-1648) - скрываясь от них то в одном, то в другом уголке этого религиозного пожарища, Коменский просто не мог не обратить внимания на то, что ещё страшнее, чем та нескончаемая война, была тогдашняя ев­ропейская школа. Возможно, первый и последний раз он почувствовал, что ему не хватает слов для описания этого зрелища. Поэтому, вероятно,  он и обратился к свидетельству другого очевидца, к запискам «учёнейшего доктора богословия и профессора» университета в Ростоке Эйльгарда Любина (1565-1621), который эти слова нашёл и уже высказал: «Применяемый метод обучения детей представляется мне совершенно таким, как если бы кому-либо, оплатив его труд и старания, пору­чили нарочно придумать преподавание, так чтобы учителя обучали своих учеников, а те учились не иначе, как с неимоверными трудами, с страшным отвращением, с бесконечными тягостями и притом не иначе, как в предельно-длительный проме­жуток времени. Всякий раз, когда я об этом думаю и размышляю, смущённое сердце содрогается и ужас проникает в глубину моей души... Думая обо всём этом, я, при­знаюсь, не раз приходил к мысли, и к тому решительному убеждению, что всё это введено в школу каким-то злым и завистливым гением, врагом человеческого ро­да» (см.: Коменский Я.А. Избр. Пед.соч. - М., 1955. - С. 224-225).

Было бы противоестественным, если бы такой человек, как наш герой, не ре­шил в такой ситуации вступиться за детей. Докопаться до первопричины, превра­щающей школу в ад для ангельских душ, и не предложил бы в качестве образца школу, которую он сконструировал сам. Но не только сконструировал, а будучи её директором, и преподавая в ней родной язык (чешский), Закон Божий, латынь, а также другие предметы, но и всесторонне апробировал.

Всеевропейское признание Коменский получил при жизни. Но по полной программе, дальновиднее всех “теоретическую новизну и практическую значи­мость” “Великой дидактики” оценила Англия. Ведь именно в это время её отваж­ные, неудержимые флибустьеры прибирали к рукам необъятные и несметно бога­тые заморские территории, включая Америку, а для их освоения, колонизации край как были нужны отлично подготовленные кадры администраторов, миссионеров, фермеров, строителей, шерифов, полицейских, флотского и армейского комсоста­ва, матросов, солдат и, конечно, школьных учителей, которыми ещё древние римляне закрепляли все свои воинские успехи. А тут ещё, вероятно за то, что, будучи когда-то Альбионом, английские провинциалы лучше, чем германские, француз­ские и прочие, усвоили великую культуру своих завоевателей (вспомним хотя бы о том, что Древний Рим стал первым в истории человечества правовым государством и додумался до разделения властей), Господь Бог облюбовал Англию для беспо­рочного зачатия промышленной революции и вскоре к славе грозной владычицы морей она добавила честно заслуженный титул “Мисс мастерская мира”.

И опять проблема кадров: острейшая потребность в оборотистых деловых лю­дях, умеющих на пенсе “наварить” фунт, и в рабочих, способных завалить мировой рынок товарами эталонного качества, побить любого конкурента. Попробуй-ка ре­шить такие задачки без эффективной науки о “человеческом факторе”. И снова - Божий промысел: протяни руку через Ла-Манш и бери готовенькое. Какой дурак от­кажется и будет строить из себя квасного патриота, доказывая с пеной у рта, что раз эта педагогика забугорная, то она нипочем не годится для британского менталите­та? Что лучше лет сто повременить и пощукать (за народные деньги, конечно) “собственный путь”, т.е. придумать что-нибудь ... этакое? Например, дистантный мост: от Маниловки и до самого Петербурга! А разве не прикольно - переделка человече­ской природы с помощью “культурно-исторической теории” и вытекающих из неё “поэтапного формирования умственных действий”, “воспитывающего обучения”, “обучения на высоком уровне трудности” и “развивающего обучения”? Полный от­пад! Или...

За такие фантазии практичные англичане первым же фрегатом отправили бы на вечное поселение в Австралию. Для перевоспитания тамошним весьма специ­фическим контингентом. Поэтому, едва дождавшись, когда Коменский закончил (в 1638 г.) перевод “Великой дидактики” с чешского оригинала на общепринятую в то­гдашнем учёном мире латынь, парламент Его Величества (по предложению самого Бэкона Веруламского!), не скупясь ни на какие пожертвования в пользу протестант­ской “Общины чешских братьев” (Коменский состоял в ней епископом, а по совмес­тительству был директором школы и преподавал почти все науки), тотчас  (1640 г.) пригласил его в Лондон, для “осуществления своих великолепных планов” и на­учной переподготовки английских образованцев.

В Лондоне Коменский проработал целый год, хотя его настойчиво звал в свою страну шведский король на ещё более выгодных условиях. Это приглашение Коменский, в конце-концов, тоже примет, но самое главное он сделал в Англии. Его британские “курсанты” оказались очень старательными и смышлёными учени­ками. Они на “пятёрку с плюсом” усвоили новую, сказочно эффективную науку об­разования и не только внедрили её у себя, но развезли на своих бесчисленных ко­раблях по всему белому свету.

В 1642 г. английские переселенцы высадились на берегу Массачусетского за­лива в Америке. Там они основали своё первое поселение и построили (в 1644 г.) первую американскую школу по “типовому проекту” гениального педагогического архитектора, которая и положила начало триумфального марша “Великой дидакти­ки” по всему Новому свету. И тем, что Америка представляет собой сегодня, она, пожалуй в решающей мере обязана этой “Педагогической Библии”, а поскольку Коменский был чистых кровей славянином, американцы имеют все основания бла­годарить и нас за своё экономическое чудо, за всё, что с ним связано.

К большому сожалению, история распорядилась так, что мы свой шанс упус­тили. И цари и вожди проглядели его. Сегодня это упущение можно было бы на­верстывать, но вот беда - “субъективный фактор”: министерство народного образо­вания и Российская академия образования никак не решатся обрубить пуповину, ко­торая держит их на прусско-марксистском якоре. От этого все страдания нашей школы, все учебные муки детей, следствием которых и является самое страшное - невосполнимые потери в здоровье и трудоспособности.

Конечно, без конца такое положение не может сохраняться. Предел терпению уже наступил. Но где выход? В бесконечных шарлатанских “инновациях” вроде “развивающего обучения” или “управления качеством образования”? В министер­ских “припарках мёртвым” вроде 12-летки и единого государственного экзамена (кого экзаменовать - 90% двоечников и “натянутых троечников”)? Надёжное реше­ние проблемы - единственное : немедленный отказ от “государственного образова­тельного стандарта”, т.е. от уравниловки и принудиловки, от “единого образова­тельного пространства”, т.е. от удушения земской инициативы, а главное - изгнание с позором извращенческой марксистской “педагогики” и “психологии” и полная реабилитация научной природосообразной педагогики, которую создал Коменский, которую донесли до нас другие её классики (Локк, Песталоцци, Дистервег, Ушин­ский и Макаренко) и которая с нарастающим успехом трудится во всех культурных странах.

Ну, а теперь, благословясь, к АКСИОМАМ: