44. Н. П. ОБОЛЕНСКОЙ
<Петровский Завод. Начало января 1862 г.>
Милостивая государыня Наталия Петровна!
Прошло почти полтора месяца, когда я получил ваше письмо от 12 сентября, и до сих пор не мог к вам писать. Простите великодушно за такую медленность: это произошло не от лени и забывчивости, но от разных причин; и не было дня, чтобы я не помнил, что должно отвечать. Позвольте же чувствительнейше вас благодарить за ваше письмо; вы такому сибирскому дикарю, как я, неожиданно доставили радость и утешение. Вы читали мое письмо, писанное без порядка мыслей о старом времени, для нас одних имеющем цену горькую воспоминания; вы так добры, что и в моем письме нашли что-то такое, за которое подарили меня таким дорогим письмом. Я писал откровенно, просто к человеку, близкому ко мне по сердцу и чувству, вспоминая только былое и давно прошедшее, и, опять повторяю, вы были так великодушны — написали ко мне, и я, получивши ваше письмо вместе с письмом Евгения Петровича, был обрадован, и чувство благодарности за ваше расположение во мне неограничено, неизъяснимо.
Я убежден в доброте вашего сердца, что вы не усумнитесь в истине моих слов: лицемерить — не мое дело; и когда вспомните, где я живу, тогда еще более поверите, что такое письмо для меня получать есть редкий случай и необыкновенная вещь.
Со вниманием читал я ваш рассказ об обстоятельствах, вас и всех так занимающих. Все это меня интересовало, все подробности — для меня новость, но только в другом виде, как я слышал и читал разные официальные // С 190 известия. Более всего также меня занимала в вашем письме ваша надежда на миролюбивый исход такого дела; но интересы затронуты, страсти возбуждены, невежество и упорство одних, желание достигнуть цели других встретились; кончить это дело любовью и кротостью — признаюсь чистосердечно — сомневаюсь, и если оно и будет так кончено, то, кажется, не надолго и не прочно. Ваши опасения, в противном случае, что доброе дело может остановиться и погибнуть, напрасны: струна была слишком натянута, чтобы лущенная стрела не пошла прямо к цели. Конечно, может быть я ошибаюсь,— мне трудно и почти невозможно передать мои мысли; я только желаю, чтобы все было кончено мирно к удовлетворению всех и каждого.
Благодарю вас искренно за все ваши известия в вашем письме; мне любопытно было знать о Розене и прочих моих знакомых и товарищах; все для меня ново и занимательно.
Я должен кончить свое письмо, чтобы не утруждать вас, но позвольте питать себя надеждою, что вы когда-нибудь вспомните о человеке, живущем в одиночестве и отдалении от людей, пожертвуете свободною минутою великодушно — написать и тем порадовать
вам преданного Ивана Горбачевского
Евгению Петровичу мой усердный поклон, и в скорости буду к нему писать; прошу его поклониться от меня Кирееву.
Печатается по автографу (ИРЛИ, ф. 606, № 32). Впервые опубликовано в «Каторге и ссылке», 1925, № 1, стр. 169—172.
Наталия Петровна Оболенская — сестра декабриста Оболенского.
По-видимому, именно об этом письме к Оболенской упоминает Горбачевский в письме к ее брату от 18 января 1862 г. (№ 45), как об отправленном с прошедшей почтой. В таком случае его можно отнести к началу января. Содержание письма — замечания о крестьянской реформе и др. — подтверждают эту датировку.
Печатается по кн.: И. И. Горбачевский. Записки. Письма. Издание подготовили Б. Е. Сыроечковский, Л. А. Сокольский, И. В. Порох. Издательство Академии Наук СССР. Москва. 1963.