Игорь Фунт. Маэстро, браво! К 270-летию со дня смерти Антонио Вивальди (1678-1741)

Холодной зимой 1741 года в Вене, близ церкви св. Стефана, часто можно было встретить одинокого старика в ветхой поношенной одежде. Длинные седые волосы его сильно спутались, висели грязными лохмотьями. В руках толстая суковатая палка. Старик с жадностью смотрел на витрины лавок,  двери кафе. Он был голоден, но никогда не просил и не собирался просить милостыню. На что он жил, где ютился, никто не знал. Часто останавливался он у ворот императорского дворца, пока его не прогоняла стража… Летом старик умер.

Так закончилась жизнь Антонио Вивальди, кого современники называли великим, непревзойдённым, восхитительным сочинителем, которого знала вся Европа: оперы, кантаты, инструментальные концерты, сонаты исполняли знаменитые певцы и музыканты; быть знакомым с Вивальди, быть его учеником считали для себя за честь знатные меломаны-дилетанты, советами композитора пользовались просвещённые знатоки музыки.

Антонио Вивальди родился в Венеции. Отец его, парикмахер и скрипач, играл в оркестре собора св. Марка. Прозвали его Рыжий за огненного цвета волосы. Своему сыну он передал музыкальный талант и цвет волос – Антонио тоже на всю жизнь окрестили Рыжим – Рыжий священник, Рыжий аббат. А от своих предков – мореплавателей, искателей приключений, свободолюбивых венецианцев – Антонио получил горячий темперамент, неукротимый характер, не дававший ему покоя, заставлявший целиком отдаваться своему призванию – творчеству.

Антонио учился играть на скрипке у отца, и с10 лет  иногда замещал того в оркестре собора. Юный музыкант с детских лет впитал в себя итальянскую народную музыку – песни, серенады гондольеров, танцы, хорошо знал  произведения итальянских композиторов. Чтобы стать впоследствии музыкантом в соборе св. Марка, Вивальди пришлось принять священнический сан. Он получил возможность писать пьесы, мотеты, оратории, они исполнялись во время церковных служб.

Однажды к Вивальди пришёл начинающий драматург Карло Гольдони.

– Я вошёл в комнату, всю заваленную книгами и нотами, – вспоминает Гольдони. – В углу клавесин, на нём скрипка. А вот и Рыжий аббат – сидит у окна с молитвенником в руках. Я предложил ему сюжет для новой оперы. Разговор, видимо, заинтересовал капельмейстера. И вот молитвенник летит на пол, он садится за клавесин, наигрывает мелодии будущей оперы. Он был готов сочинять, творить, он был уже во власти музыки!

Во время одного богослужения Вивальди  дирижировал хором и оркестром. Вдруг он повернулся и ушёл в алтарь. Прихожане возмутились: регент ушёл при исполнении мессы! А Вивальди в эти минуты молниеносно записывал пришедшую ему в голову тему скрипичного концерта… Через день последовало постановление церковного синклита: Вивальди было запрещено вести службу в церкви.

Композитор получил должность «маэстро скрипки» в консерватории «Пьета»: взял на себя руководство капеллой (хором и оркестром), учил воспитанниц консерватории петь, играть на музыкальных инструментах, преподавал теорию музыки. Под его управлением капелла «Пьета» стала лучшей в Венеции. Современники восхищались звучанием оркестра, точностью его исполнения, техникой юных музыкантш.

Вот где вовсю развернулся талант Вивальди: имея под рукой отличный хор и оркестр, он пишет для них оркестровые пьесы, инструментальные концерты, кантаты. Его творческий порыв поразителен: оперу он мог написать за 5 дней, а за несколько часов – концерт для различных инструментов! Сочинял музыку с невообразимой быстротой: будто кто-то свыше напевал ему музыкальные темы.  Перо не успевало угнаться за бурным потоком неистощимого вдохновения, – Вивальди сокращает, что-то в спешке пропускает, потом дописывает, вставляет: каково-то было переписчикам его нот разобрать, что он написал… Все инструменты оркестра он знал в совершенстве, слышал их звучание, знал их возможности. Но больше всего любил скрипку, сам был выдающимся мастером скрипичной игры.

Современник вспоминает, как импровизировал Вивальди: «Я пришёл в ужас от той невероятной быстроты, с которой Вивальди играл на всех четырех струнах. Никогда и никто не мог играть быстрее!» Знаменитый в будущем философ Жан Жак Руссо высоко ценил музыку Вивальди и сам любил исполнять на любимой  им флейте кое-что из всемирно известного ныне цикла «Времена года». Техника исполнения маэстро подвигла французского мыслителя к следующим строкам: «…Что же делает живопись искусством подражания? Рисунок. Что делает музыку таким искусством? Мелодия. Люди во всем мире получают удовольствие, слушая прекрасные звуки, но если это удовольствие не оживляется привычными модуляциями мелодии, оно не вызовет восторга и не перейдёт в наслаждение».

Капелла консерватории «Пьета» становилась известна в Европе, её приглашали монархи, меценаты, любители музыки во Франции, Германии, Австрии. Из одной поездки в Вену Вивальди вернулся удручённый…

В его капелле лучшей скрипачкой была Мария Умберто. Вивальди научил её играть, развил её талант, передал ей, кажется, даже часть души своей – и полюбил Марию, влюбился безутешно… Он сочинил для неё лучшие свои произведения. Успеху венецианской капеллы в Вене немало способствовала Мария Умберто. Император пригласил скрипачку в свой придворный ансамбль. Мария осталась в Вене.  Вивальди с капеллой вернулся в Венецию. Он болезненно переживал разлуку с Марией. Не раз, дирижируя оркестром, в забытьи, обращался к солистке со словами:

– Мария, ваше вступление!

Но на месте Марии стояла другая скрипачка…  Маэстро приходил в себя, несколько минут стоял, закрыв глаза. Потом снова поворачивался к оркестру, еле сдерживая слёзы. Не с тоской ли по любимой девушке связаны его частые отъезды из Венеции?  Несколько раз он поступал на службу в капеллы других городов, но снова возвращался в Венецию: ему трудно было жить без Марии, а без капеллы жить было просто невозможно!

Вивальди недостаточно инструментальной и хоровой музыки, его тянет к опере. И это неудивительно: Венеция конца XVII,  начала XVIIIвека – самый  музыкальный город Европы, там находилось 10 оперных театров, там родился жанр так называемой оперы-сериа («серьёзной» оперы). Более 170 опер написал Вивальди! – многие с успехом ставились на сценах театров Венеции, Флоренции, Мантуи, Милана, Рима, завоёвывали сцены Парижа, Вены, Мюнхена. Вивальди нередко являлся не только автором  музыки, но и постановщиком, импресарио, сам дирижировал оркестром, играл на чембало.

Однажды Вивальди решил поставить свою оперу в Ферраре. И вдруг узнал, что кардинал запретил ему въезд в город: постановка сорвалась. Это стало предвестием конца его музыкальной карьеры: изменилось время – изменились вкусы, музыка Вивальди приелась, ему перестали ее заказывать. Блистательные успехи незаслуженно быстро забылись. Его уже не называли великим, непревзойдённым, восхитительным. Возобладало мнение, что «в музыкальном отношении его произведения были пустыми и лишёнными серьёзной экспрессии и конструктивной ценности».

От былого богатства у Вивальди ничего не осталось: он почти за бесценок продаёт свой дом, музыкальные инструменты, ноты и уезжает в Вену. Почему в Вену? Может, желание увидеть Марию Умберто влечёт его? Приехав в Австрию, он узнает, что Мария давно умерла…

Как ни странно, я разыскал забавную историю из того печального периода жизни маэстро.

Однажды к старому капельмейстеру явился совсем ещё молодой человек, мальчик и, протянув конверт с рекомендательным письмом от своего первого учителя музыки, застенчиво попросил обучить его контрапункту. Распечатав конверт, Вивальди прочитал: «Податель сего пустой фантазёр, который помешался на том, что может сделать переворот в музыке. У него вовсе нет таланта, и он, конечно, за всю свою жизнь не сочинит ничего порядочного. Обыкновенный сорванец. Имя его Йозеф Гайдн».  – В будущем ярчайший представитель венской классической школы, один из основоположников симфонизма, на творчество которого наряду с Бахом, Бетховеном сильнейшим образом повлиял  Антонио Лучо Вивальди. Впоследствии Гайдн скажет, вторя Жан Жаку Руссо, восхищаясь мелодизмом Вивальди:  «…Можно найти самые редкостные и искусные аккорды, но без мелодии вы услышите только прекрасно отделанный шум. Найдите хорошую мелодию – и ваша композиция, какова бы она ни была, будет прекрасной и непременно понравится».

Но вернёмся в летнюю Вену  1741 года. О Вивальди-композиторе здесь уже мало кто знает, старика-скрипача не берёт ни один меценат. Гордость не позволяет ему стать уличным музыкантом, попрошайничать. Он бродит по улицам, больной, голодный, оборванный, часто останавливается у императорского дворца, вытирая слёзы, бежавшие из глаз…  Почём ему, всеми забытому, без средств к существованию, было знать, что там, за виноградными парками дворцовых бельведеров, вовсю уже шла нешуточная война за наследство недавно умершего австрийского императора Карла VI.  Баро́чным бельведерам было не до Вивальди.

Через 185 лет, в 1926 году, монастырский колледж Сан-Карло в Сан-Марино (Пьемонт) объявил о распродаже своего собрания нотных рукописей. Благодаря стараниям музыковеда А. Джентиле, эти рукописи приобрела Туринская библиотека. В собрании оказались неизвестные произведения итальянского композитора Антонио Вивальди, их было много, десятки, сотни…  В 1939 году в Сиене состоялась Неделя музыки А. Вивальди. И мир заново узнал и открыл для себя великого композитора, его увлекательные, полные жизни, огня, вдохновения произведения! 

«Браво, маэстро Антонио!» – вновь, как много лет назад, разносится под куполами концертных залов непрекращающаяся овация. Уже надолго, навсегда, навек.