Сколько ни пыталась писать детские стихи, они всегда получались взрослыми. Надо иметь какое-то особое устройство души, чтобы сохранять детский взгляд. Нам в автопробеге без такого взгляда нельзя никак. На многих встречах – детвора. Неусидчивая, болтающая расцвеченными зелёнкой коленками и смотрящая открыто в глаза, будто задающая вопрос: «С чем это вы, дяди и тёти, к нам пожаловали?» То, что вокруг происходит важное, – они понимают по своим особым приметам: пообедали не вовремя, тихий час сократили, зал красиво украсили, стишок выучить заставили…
Я помню много таких встреч. И все они прошли замечательно, потому что у нас есть прекрасные современные писатели, пишущие детские стихи и прозу. Во всяком случае, в Приморском крае – точно! Они-то и выручили нас на встречах с мальчишками и девчонками.
Людмила Петровна Берестова. Большая, улыбчивая, лицом похожа на луну, которая слегка прищурилась, потому что видит-то больше других. А кем она ещё может быть? Ну, да, ещё – фармацевтом, по совместительству. Это её роднит с добрым доктором Айболитом. Кстати, детские стихи писать – тоже лечить. Доброй улыбкой и даже громким смехом. Многие герои двух поэтических книжек Людмилы Петровны срисованы, по её словам, с четырёх собственных внуков. Где мы только, с ней и без неё, не читали эти стихи…
Задавал вопросы дед.
Ждала бабушка ответ.
Дед стоял нахмуренный.
Я стоял понуренный.
Сам мне ножик подарил.
– Полюбуйся, – говорил.
Я и любовался,
А нож везде втыкался…
Ну, в детской аудитории – понятно. Восторг полный. А вот я попробовала почитать эти стихи в психоневрологическом интернате села Чкаловское, где собрались едва передвигающиеся, перенесшие инсультыпожилые люди.
Я весною удивляюсь,
Потому что я влюбляюсь.
Я влюбляюсь лишь весной.
Объясните, что со мной…
Во время чтения специально глянула на неподвижного мужчину с серыми стеклянными глазами. Когда поползли в улыбке уголки его бледных губ, мне стало не по себе. Какая же сила оказалась в простом добром слове детской поэзии Людмилы Петровны! А мы думали, надо ли сюда приезжать?.. Наверное, многое можно забыть, перешагнув через весомые возраста жизни, даже имя собственного ребёнка… Но ребёнка в себе, по-моему, не забывает никто до самого конца. Это матрица, по которой жизнью строится человек. Поэтому детские стихи – на все возраста. И писать их особенно трудно и ответственно.
Людмиле Петровне в этом автопробеге пришлось пройти боевое крещение – выступить в качестве руководителя одного из маршрутов. По какой-то иронии судьбы, ей, бесконечно доброй, сердечной и тихой пришлось вести самостоятельно первую встречу… где бы вы думали? Да в тюрьме! Но доброта, она всесильна. И, конечно, Людмила Петровна справилась. После этого было много других встреч и с детьми, и с творческой интеллигенцией, и просто с местными жителями разных населённых пунктов и городов – её волшебные, красивые книжки остались там, обрели новых благодарных хозяев, терпеливо выстоявших очереди за щедро раздаренными автографами.
Пригодились и детские стихи нашего бессменного командора, серьёзного и монументального с виду Владимира Михайловича. Не только о родине, любви и скоротечности жизни умеет он сложить добротные строки. Его детские стихи – это стихи-песенки, стихи-загадки, стихи-миниатюры. Яркие, узнаваемые образы возникают при их прочтении. Одна из моих знакомых педагогов дошкольного образования, услышав однажды пару таких стихов, воскликнула: «Я уже знаю, как будут выглядеть сценки, которые мы приготовим к его приезду. Давайте, он приедет к нам, а мы заранее подготовимся». Конечно, приедет. А в этом пробеге чтение его стихов для детей было особенной частью программы в ребячьей аудитории. Оживлялись все поголовно, выкрикивая угаданное в рифму слово и получая за это приз – значок, вымпел, книжку или блокнот и ручку Морского университета. Взрослые не умели скрыть улыбок, забывая, что они взрослые. Ну, конечно, как может не тронуть милый осминожка, выливший в воду чернила, хитрый бычок, убежавший с крючка и разболтавший всем знакомым бычкам о неудачливом рыбаке,или вот такая очаровательная акула:
…Всех пловцов как ветром сдуло,
Был испорчен отдых наш.
Это страшная акула
Испугала мирный пляж.
И теперь не могут люди
Покупаться в море всласть,
Ведь никто из них не любит
Попадать в акулью пасть.
Но боялись мы напрасно,
Мы смелее будем впредь.
Ведь акулы не опасны…
Если с берега смотреть.
Эти весёлые стихи давно просятся в книжку. Но Владимиру Михайловичу некогда. Поэтому мне пришлось выпросить у него накануне отъезда небольшую рукописную подборку. Очень надеюсь, что такая книжка выйдет прежде, чем вырастет моя годовалая внучка.
Не могу не сказать здесь ещё об одном человеке. Практически универсальном. Любимые мной переводы с английского и немецкого, стихи-верлибры, стихи-хайку и просто тонкие ироничные стихи – для него не предел. Для детей он пишет тоже. Это Вячеслав Протасов. Известный и в нашей, и в чужих странах, но, слава Богу, живущий на одной из улиц моего родного города. Знаю, что в глубинах его творческой мастерской, прежде всего, в сердце рождается будущая детская книжка. Некоторые стихи из неё Вячеслав Васильевич читал в первый день автопробега во Владивостоке в краевой детской библиотеке. Ещё и картинки яркие придумал.
В этом озере не шутка
заблудиться даже днём.
Вслед за мамой,
вслед за уткой
мы по озеру плывём.
Кря-кря-кря –
простой урок:
шея в шею,
хвостик в хвостик.
Ветром в сторону относит
гордый мамин хохолок!
А вот эти удивительные строчки, написанные им тридцать лет назад для маленького сынишки, живут сегодня и будут жить, пока растёт на земле трава:
…С травинкою под мышкою
протопал муравьишка,
весь день гудели пчёлы –
прекрасный будет мёд!
Сквозь заросли гречихи
вела жучка жучиха,
и стрекоза готовилась
в невиданный полёт.
А в лопухах до вечера
сидели три кузнечика…
Уже за тонкой речкою
скатился красный мяч.
Сидели три кузнечика…
А делать было нечего,
ну совершенно нечего,
и скучно так, хоть плачь!
Детворе с такими стихами на празднике скучно не было нисколечко. Весёлые детские рожицы мелькают на множестве сделанных нами фотоснимков – схваченные мгновения радости.
Сегодня смотрю на одну из таких фотографий и вспоминаю, как на встрече в Хабаровске, в социальном приюте, после сна подсадили в зал группу самых маленьких воспитанников. В первом ряду оказался стриженный налысо четырёхлетний мальчуган, который непрерывно ёрзал на стуле и очень приветливо улыбался. Не помню точно, но, кажется, за эту самую улыбку я подарила ему блокнот. В ответ на вопрос «Как тебя зовут?» услышала: «Слава».
– Слава! – радостно воскликнула я и стала рассказывать о Вячеславе Протасове, читая его стихи. Когда закончила, мальчуган радостно захлопал в ладоши и уверенно сказал, что ему ещё нужна и ручка. Устоять перед такой уверенностью было просто невозможно. После того, как памятная ручка с надписью «Морской государственный университет» оказалась в его ладошке, он сделался совершенно довольным и пообещал, что будет тоже писать стихи.
Но даже если не будет – что с того. Пожелаем ему простого человеческого счастья, на пути к которому, может быть, ему тепло припомнится эта встреча…
Недавно случайно натолкнулась на объявление в интернете: мастер-класс для писателей из четырёх занятий «Как написать детскую книгу» предлагает литературный критик и главный консультант по детской литературе Всероссийского экспертного портала «Открытая литература» Ксения Молдавская. Стоимость курса 7500 рублей.
Держитесь, ребятки!
Дебют
Два года подряд ездила на встречи рядовым членом группы. Сегодня понимаю, как легко мне было за широкой спиной Владимира Михайловича. После его шутливого вступления о физиках и лириках, перечисления моих учёных регалий выходи и читай три-четыре стихотворения – успех тебе обеспечен. Cтихи тогда были слабоваты (сама понимаю), но народ наш такой доброжелательный, что и за это благодарил, приглашая ещё.
Особенно мила мне учительская аудитория. Преклоняюсь перед учителями российскими, вспоминаю маму, отдавшую сорок с лишним лет педагогической деятельности. В таких аудиториях мне легко. Есть что вспомнить и рассказать из собственной преподавательской жизни. Да и опыт родителя – всегда со мной. Неслучайно один из первых моих рассказов «Дружите с сыновьями» посвящён тринадцатилетнему сыну.
Пока Владимир Михайлович ведёт встречу, что-то припомнишь, посмотришь на публику, выберешь подходящие стихи. Минут 10-15 возьмёшь на себя – и сиди-отдыхай.
Но это было раньше. А нынче Владимир Михайлович-то далеко. Прокладывает пробежные дороги по Лазовскому, Тернейскому, Ольгинскому и каким-то там ещё районам северного Приморья. Так что вся встреча теперь целиком и полностью лежит на мне, и весь сценарий в моих руках, и непредвиденные обстоятельства тоже не исключаются.
Первая встреча у нас в селе Гайворон Спасского района. Старенький, чудом спасённый от разграбления сельский клуб заезжим гостям обычно бывает рад. Благо хозяйкою в районе Нина Владимировна Щербак – золотой человек, радетель за культуру от Бога. В клубе чин по чину всё уже приготовлено: стулья, микрофоны, колонки, столик на сцене. Отец Андрей, Людмила Берестова с мужем и Сергей Кузнецов – вот мои драгоценные соратники на первой встрече. От волнения плохо узнаю зал, в котором уже бывала. Да ещё телевидение прибыло и интервью просят. В контраст людской суете у крыльца клуба неспешно жуёт траву бурёнка. Трава в конце мая яркая, молодая, на солнышке блестит.
Я хоть и волнуюсь, но чувствую – всё будет хорошо. Сама не понимаю, почему так думаю. Думаю – и всё.
Людмила Петровна посматривает на меня. Будто я знаю, как вести встречу. Завтра мы с ней разойдёмся по разным маршрутам. Я – в Хабаровск, она –в село Чкаловское. Вроде как опыт перенимает. Только кто у кого перенимает? Просматривая потом запись телевизионщиков, гляжу на нас с ней и смеюсь: она большая, спокойная, я – маленькая, шустрая. Флегматик и холерик в одном кадре. Поневоле вспоминаю прочитанную когда-то давно научную статью о крупных и мелких животных, живущих на земле; о производстве ими теплоты в организме и роли поверхности в теплоотдаче. Очень интересная статья, между прочим.
Встреча в Гайвороне запомнилась какой-то особенной теплотой. Здесь уже приучены к празднику и подготовили маленький концерт. Из какого-то далёкого далека ворвалась в зал до боли знакомая песня. «Аист на крыше – мир на земле». Стараюсь удержать слёзы. А то разревусь – как буду потом выступать? И камера телевизионная поглядывает. Перевожу взгляд за окно, на приклубную зелень, голубое высокое небо – нет, легче не становится. Ещё сильнее щемит сердце.
Вижу – на сцене Нина Владимировна. Произносит такую речь, что выходить после неё уже и незачем вроде. Она как мама всему Спасскому району. И автопробег здесь держится на ней, и фестиваль бардовской песни в Кронштадтке, и вся остальная культурная жизнь. Побольше бы нам таких неугомонных, деловых и преданных культуре людей! Вспоминаю отрывок из «Сигнальных костров» Владимира Тыцких о наших русских бабах. «И в очередной раз убеждаешься в том, что опять выпали трудные русские времена. Одоление их почему-то всегда становится прежде всего делом бабьим. Я не стесняюсь этого слова, потому что женщины и в Париже женщины, а наши – красавицы, умницы, жёны и матери, лучше нет во всём свете – мало того, что женщины, но существа особые, единственные, какие нигде, кроме России, больше не рождаются. Дорогие, бесценные наши бабы! Хрупкие и нежные, многотерпеливые и щедрые, они обладают какой-то державной двужильностью и стоят там, где мужики теряются и отходят в сторону. Стоят и держат, волокут на себе – именно по-бабьи, то есть надёжно и спасительно – ни много ни мало – саму родину, саму Россию». Прав он. Тысячу раз прав! И так душевно написал, что аж дыхание сводит. Я несколько раз читала эти строки на встречах, видя порой в залах одних женщин да детей.
Когда пришла моя очередь – и слова вроде нашлись, и волнение уступило радости, которая проистекала от лиц, наполняющих зал. Такие родные русские лица! Везде-то их узнаешь среди множества других, даже если одеть всех людей одинаково и попросить молчать. Всё равно просияет душа, даст неуловимый знак своего присутствия, и блеснёт печаль на дне улыбающихся глаз…
После небольшого вступления о цели нашего прибытия представляю отца Андрея. Взрослые и дети слушают его тихо, будто смиренно. А глаза у них – не глаза, а опять же – вывернутая нараспашку душа, вся здесь, как на ладони.
Потом рассказываю о пробежных книгах, издательской программе Владимира Тыцких, литературной студии «Паруса» и о людях края, стоящих у истоков многих замечательных культурных дел, к которым трудно не присоединиться, если тебе не безразлична твоя горемычная Родина.
Заранее решила: в каждом знакомом местечке буду читать отрывок о здешней встрече из привезённых пробежных книг. Это должно быть интересно. Приготовила закладки и опять открываю «Сигнальные костры». В отрывке упоминаются местные завсегдатаи – корейская чета, любившая сидеть в центре зала. Во время чтения приостанавливаюсь, гляжу на публику. Зал замер… Передо мной сидели он и она. По прочтении она поднялась и, улыбаясь, пошла мне навстречу. В её руке на высоком зелёном стебельке дрожала головка тюльпана. Красная, с жёлтыми махровыми краями лепестков.
– Это о вас? – спросила я, совершенно счастливая.
– Да. Только зовут меня не Наталья, а Мария. Мы очень хотели встретиться с Владимиром Михайловичем… Но раз его нет, то это вам, – и она протянула мне тюльпан. Её корейское лицо было удивительно русским, родным, нашенским.
Встречу надо было вести дальше. И я вела, подхваченная небесами. Передо мной лежали тюльпан, книжки, значки… рядом сидели отец Андрей и Людмила Петровна. Немного в стороне – Серёжа. Его острый подбородок упирался в меха аккордеона. На нём красивая коричневая рубашка в светлую полоску. Повёл на меня взгляд – чувствует: подходит его черёд… Давай, Серёжа! Заводи свою «Выйду на улицу…», и он заводит, раскачивает зал до максимальной чувственной амплитуды, накаляет атмосферу всеобщей радости. Как я их понимаю!
Непроизвольно перевожу взгляд на сидящего у окошка Евгения Берестова – мужа Людмилы Петровны. Он пощёлкивает фотоаппаратом. Вспомнила, что перед нашим отправлением на маршрут Евгений сломал палец на ноге. Ставить гипс не пошёл – тогда не смог бы вести машину. Так и проездил со сломанным пальцем, с трудом ступая и совсем обезноживая под вечер.
В пробеге он возил маленькую, но ёмкую фотовыставку, отражавшую его исключительный взгляд на красоту мира. Его фотокартины также полны очарования, как всё вокруг него: жена, дети, внуки, дом и замечательные двор и сад, утопающие в цветах. Эти цветы в корешках и семенах он покупает в поездках по свету, проращивает, высаживает и поливает. Но не только цветы растут у него на участке. Тяжело тянут стебли к земле огромные помидоры, баклажаны, кабачки различных сортов, рясно пузырится гроздьями сплошная стена виноградника. Под вечер же пускает в небо ароматный дымок жаркая берестовская банька. А в ней такие веники, что вспоминаешь весь год, заехав случайно. Хозяин!
В домашние же обязанности Людмилы Петровны входит любоваться всеми творениями мужа, пробовать по утрам самые вкусные ягоды и, качаясь на качели во дворе, придумывать сюжеты для новых детских книжек. Это на работе она начальник и бизнесвумен, а дома просто счастливая женщина. Но ведь только счастливые люди могут писать счастливые книжки, которые тут же разбираются народом, тоскующим по счастью.
Когда Людмила Петровна выходила на сцену, я отдыхала. Она могла сама провести всю встречу, но старалась соблюдать регламент, ведь рассказать хотелось о многих.
Мы не заметили, как пролетели полтора часа. После прощания народ неохотно колыхнулся, поднимаясь с мест. Кто-то прильнул к прилавку с книжками. Кто-то топтался на траве у крылечка, не торопясь уходить, подставляясь вечернему солнышку. Окрестность окатил протяжный коровий мык. «Вот и коровы пришли с пастбищ», – спохватилась одна из хозяюшек и поспешила доить свою Зорьку.
Я давала интервью, полагая, что это всего лишь предварительная беседа, – слишком легко и непринуждённо задавал вопросы журналист Евгений Якимов, подсев к нашему столику. Когда узнала, что всё уже отснято, обрадовалась, не успев испугаться, легко вздохнула и тоже оказалась на улице. А там Мария поджидает, просит ту самую книжку с отрывком. Я роюсь в коробках, вынимаю и подписываю за Владимира Михайловича от имени всего нашего автопробега. Она и тому рада. Прощаемся с Евгением Якимовым, пообещавшим передать во Владивосток диск с отснятым телевизионным материалом.
Тем временем Людмила Петровна ещё продолжает подписывать книжки.