В декабре 1973 г. в Париже был опубликован первый том книги А.И.Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».
Как впоследствии писала председатель Московской Хельсинкской группы Л.М.Алексеева, «Архипелаг…» сыграл огромную роль в привлечении внимания общественности к политическим преследованиям в СССР и условиям содержания политзаключенных. После высылки в феврале 1974 г. Солженицына из СССР, ряд его единомышленников потребовал «проведения расследования по материалам «Архипелага ГУЛАГ».
Именно в связи с этими обстоятельствами и представляется целесообразным вновь вернуться к содержанию и назначению этой работы.
Наверное, мало кому памятен сегодня тот факт, что еще до первой зарубежной публикации "Архипелага "ГУЛАГ" Солженицын выступил со статьей "Жить не по лжи!", в которой призвал современников "не поддерживать и не участвовать во лжи"[1].
Думается, об этой заповеди и "кредо" писателя не вредно вспомнить и сегодня.
Предлагаемая вниманию читателей статья вчерне была написана уже в ноябре 1989 г. и в виде открытого письма направлена тогдашнему редактору "Нового мира", который в то время продолжал публикацию избранных глав «ГУЛАГ»а со следующим заключением Отделения истории Академии наук:
"Уважаемый коллега!
В отделении истории АН СССР ознакомились с присланной Вами рукописью "Открытое письмо С.П.Залыгину. (Опыт научно-литературного рецензирования).
Мы разделяем высказанные Вами суждения о том, что рецензируемая Вами книга А.И.Солженицына содержит ряд неточностей, а также весьма субъективных истолкований фактов. Вместе с тем, и тут мы тоже согласны с Вами, развиваемая им концепция-образ имеет право на существование, как и Ваша.
Вы безусловно правы также, полагая, что при последующем переиздании данной работы необходим ее научный комментарий...
Желаем Вам успеха.
Ученый секретарь Отделения истории АН СССР
д.и.н. В.П.Козлов ".
Имелось на данную рукопись и аналогичное заключение Института государства и права АН СССР.
Но народный депутат и главный редактор С.П.Залыгин вернул Открытое письмо даже без подобающего такому случаю письма-отписки.
Открытое письмо отклонили также сугубо "исторические" журналы "Вопросы истории", "История СССР", впоследствии - и "Военно-исторический журнал», а также с десяток других изданий, включая и "плюралистические" "Московские новости".
Отметим, что критика солженицынского сочинения появлялась как в СССР, так и за рубежом. Наряду с рядом статей Р.А.Медведева, впервые опубликованных за рубежом, укажем и еще одно интересное произведение о творчестве Солженицына. Это двухтомник Александра Флегона, редактора зарубежного русскоязычного издательства «ИМКА-Пресс «Вокруг Солженицына»[2].
После краткого выступления автора "О творческом методе А.И.Солженицына" на первых и, по воле судьбы, ставших последними, "Солженицынских чтениях" в мае 1990 г., статью его обещали напечатать не посторонние "Вопросы литературы". Но потом грянул август 1991 г. и редакционные намерения остались лишь благими пожеланиями.
Такова эпопея предлагаемой вашему вниманию статьи.
Казалось бы, после первой отечественной (в "Новом мире") публикации "Архипелага "Гулаг" критике нашей и стоило бы поподробнее присмотреться к этим бывшим ранее апокрифическими страницам. Да не тут-то было....
"В историческом труде, - а именно таковым и считает "Архипелаг..." его создатель, - писал известный в прошлом и ныне почти забытый историк Сергей
Петрович Мельгунов, - критике подлежат не столько теоретические построения автора, вытекающие из его индивидуального мировоззрения, сколько та фактическая канва (здесь и далее выделено мной.-О.Х.), на которой выводится определенный исторический узор. Только в этой плоскости из столкновений мыслей может родиться истина".
Процитированные слова С.П.Мельгунова писаны были в Париже в тридцатые годы по тому же самому поводу - в качестве методологического основания анализа и критики выпущенного во Франции сочинения одного из русских генералов.
Интересно, согласны ли с подобным утверждением Мельгунова наши отечественные "светила" исторической науки? Бывшие и настоящие?
Читатель "Архипелага ГУЛАГа", наверное, заметил, что в повествовании Солженицына активно действующей представлена лишь одна сторона - Красная, чья злая воля-де только и определяла ход, содержание и направленность исторических событий. В этой связи и возникает зловещая фигура умолчания, которая, как известно, способна исказить подлинную историческую картину происходившего.
Констатируя этот факт и феномен "Архипелага...", я свой упрек адресую не столько Солженицыну, ибо это право автора, как видеть и как писать, если ты, конечно, призываешь "жить не по лжи!", сколько его адептам, апологетам и так называемым "представителям" исторической науки.
Вы знали это, господа? Молчали? Значит вы, уважаемые, сознательно играли в "умолчание правды". Браво, господа! Спасибо за откровенность!
Однако вряд ли кто может серьезно поверить, что лишь один социальный субъект (партия большевиков) мог определять развитие событий на этапе потрясшего и разделившего страну социального противостояния.
Но куда же подевались у Солженицына все эти Корниловы и Алексеевы, Красновы и Каледины, Юденичи и Дутовы, Миллеры и Колчаки, Врангели, Семеновы и Унгерны, Скоропадские, Петлюры и многие, многие другие? Включая сюда также чехов и словаков, американцев и англичан, французов и японцев? Или не было их вовсе на российских просторах???
Между прочим, и многие из использованных Солженицыным источников, в частности и мемуары непосредственных участников тех далеких от нас событий, рисуют картину весьма отличную от той, что представляет читателям писатель, избравший своим кредо "жить не по лжи!".
Сам автор "Архипелага..." скромно подчеркивал по этому поводу: "задача художника: дать свою картину, заразить (выделено мной, -- О.Х.) читателя".
Обратимся, в качестве примера, к одному пассажу Солженицына, связанному с малоизвестными событиями времен гражданской войны.
Солженицын "срывает покровы тайны" с организации, вошедшей в историю под названием "Тактического центра".
По Солженицыну оказывается, что ""Тактический центр" не был организацией... А что же было? Вот что: они встречались. Встречаясь же, ознакамливались с точкой зрения друг друга...". Но, успокаивает читателей Александр Исаевич, "по зарубежному журналу "На чужой стороне" мы можем установить, что на самом деле было". Итак, "летом (1918 г.) из Союза общественных деятелей выделился Национальный центр, - а по сути просто кружок резко союзнической ориентации, кадетский по составу....
Ничего этот кружок не делал, кроме замаскированных собраний.... Иногда посылал своих членов на Кубань для осведомления. Но более всего Национальный центр состредоточился на мирной выработке законопроектов для будущего России.
Одновременно с Национальным центром и левее его создался Союз возрождения - для борьбы против немцев и большевиков. Но и эта борьба показалась им невозможной на большевистской территории и сводилась к отсылке людей на юг. Однако и районы Добровольческой армии отталкивали их своей реакционностью.
Весной 1919 г. все три организации - Союз общественных деятелей, Национальный центр и Союз возрождения решили поддерживать систематическую координацию, и для этого выделили по два человека. Образовавшаяся шестерка иногда собиралась весь 1919 г., затем замерла, перестала существовать. Аресты их начались только в 1920 г.. И тогда, во время следствия, шестерка была громко обозвана "Тактический центр"[3].
Может быть, зададимся мы вопросом, после раскрытия ВЧК летом-осенью 1919 г. Петроградского и Московского отделений Национального центра - хотя следствию, скажем правду, в то время и не стало известно об еще одной петроградской организации, вошедшей в историю под названием "Таганцевской», Союз возрождения России (СВР) действительно прекратил свою деятельность? Нет, свидетельствует Мельгунов, мы продолжали свое дело.
А вот отрывок из опубликованных в журнале "На чужой стороне" (помните, уважаемый читатель?), мемуаров члена партии народных социалистов(энэсов) и участника СВР В.А.Мякотина: "Военная комиссия "Союза возрождения..." завязала постоянные связи с некоторыми уже существовавшими противобольшевистскими военными организациями. Согласно плану, предполагалось в определенный, заранее избранный момент перебросить все силы этих организаций в определенный район и тогда поднять в этом районе восстание (здесь и далее выделено мной, - О.Х.), провозгласить новую власть и начать набор армии, которая бы действовала вместе с сооюзниками", то есть армиями Антанты, уже высадившимися на Севере России.
Вот, оказывается, откуда "растут ноги" похода 14 государств против Советской России!
Не напоминает ли описанная схема известные мятежи в Ярославле в июне и в Казани в июле 1918 г.? Ранее, дважды провалившись, она в точности сработала в Казани в августе-сентябре 1918 г.. Кстати сказать, одним из отрядов мятежников, действовавших в районе Казани, командовал Б.В.Савинков, ранее воглавлявший разгромленный ВЧК "Союз защиты Родины и свободы".
По словам В.А.Мякотина, казанская авантюра, вкупе с восстанием в мае чехословацкого корпуса и "обещанным союзниками увеличением контингента" оккупационных войск в России, вселяла надежду "на образование фронта, направленного против немцев и большевиков, и протянутого от Белого до Черного моря".
Вот о чем, оказывается, мечтала - нет, разумеется, не вся, но некоторая, - часть российской интеллигенции в августе 1918 г.!
Да и в написанных в далеком 1923 г., но впервые опубликованных после смерти всех участников описываемых событий, мемуарах Мельгунов более откровенно признавал, что летом 1918 г. был выработан единый план действий между Антантой и СВР с Национальным центром: "две задачи стояли на очереди - надо было договориться с союзниками, дабы интервенция не носила характера оккупации (выделено мной, - О.Х.), и убедить в бессмысленности всех продолжавшихся переговоров с большевиками... Мы были уверены, что последует более или менее мощный десант, около которого могут сгрудиться русские силы. Мы были уверены, что выступление чехов является как бы выполнением выработанного плана".
Моя задача облегчается тем, что в 2004 г. "Воспоминания и дневники" С.П.Мельгунова впервые были изданы в Москве, через 41 год после их парижского издания и через 47 лет после смерти их автора.
Уже в 1927 г. Мельгунов приводит и следующий красноречивый факт: архангельский антисоветский переворот в августе 1918 г. был совершен... "прорвавшимися туда из Петрограда офицерами при содействии британской разведки (выделено мной, -О.Х.), а также вологодской группы "Союза возрождения России".
Такова была "мирная", по выражению Солженицына, работа "демократических" заговорщиков!
Возникает закономерный вопрос: почему бывшие руководители Гражданской войны в России столь откровенны в своих мемуарах? (И, как представляется, ответ на него объясняет и почему еще долгие годы мы не увидим их изданными на родине их авторов). Думается, ответ на него состоит в том, что они писали для истории, надеясь, что суд потомков все расставит по своим местам, воздав должное и "правым, и виноватым".
Парадоксально, но факт - и до 1991 г., и после, - хотя французская историография Октябрьской революции - специальность и тема докторской диссертации бывшего "советского" историка Ю.Н.Афанасьева, - эти свидетельства были и остаются неизвестными официальной отечественной историографии Гражданской войны в России.
И внимательных читателей и "Архива русской революции" и переизданных мемуарных сборников "Минувшее" и "Былое" ждут немало интересных находок, открытий и откровений современников и непосредственных участников рассматриваемых событий, якобы неизвестных нашим "маститым" историкам, включая "академика" А.Н.Яковлева и свежеиспеченного "историка" Д.А.Волкогонова.
Имейте хотя бы мужество, чтобы, подобно Мельгунову, честно признать: Виновны! Виновны в сокрытии правды. Виновны в том, что промолчали (и молчим) о лжи. В том, что отказались "жить не по лжи!".
В предисловии к воспоминаниями Мельгунова, согласно их названию, "писанным во внутренней тюрьме ВЧК в сентябре 1918 г."(!) есть одно интересное свидетельство: "Справедливость требует сказать: сажали меня часто большевики в тюрьму за "контрреволюцию", но всегда давали возможность работать, допуская широкую передачу книг и письменных принадлежностей".
В воспоминаниях жены историка П.Е.Мельгуновой находим и еще одну любопытную подробность: накануне открытия судебного заседания в здании нынешнего Политехнического музея главный обвинитель... освободил до суда всех обвиняемых.
Или еще один пример. Солженицын пишет: "А была спекуляция (курсив А.И.Солженицына), совершенно политического характера, как указывал декрет Совнаркома ... от 22.7. 1918 г.: "виновные в сбыте, скупке или хранении для сбыта в виде промысла продуктов питания, монополизированных Республикой (крестьянин хранит хлеб - для сбыта в виде промысла, а какой же его промысел??- А.И.Солженицын), - наказываются лишением свободы на срок не менее 10 лет, соединенные с тягчайшими принудительными работами и конфискацией всего имущества".
Стоп! - скажем мы себе и обратимся к тексту указанного автором Декрета. И читаем: "...виновные в скупке, сбыте или хранении с целью сбыта в виде промысла...". Улавливаете разницу?
То есть в декрете описан состав преступления спекуляции - скупка и сбыт в целях наживы отнюдь не производителем, так что глубокомысленное замечание Александра Исаевича о "промысле крестьянина" - не спекуляция же его промысел!?, - сразу же теряет его смысл, оказывается, что называется, "ни к селу, ни к городу".
(В рукописи 1989 г. я писал далее, что сегодня уже представляется явным анахронизмом:
"Возможно, кто-то все же усомнится в нравственности борьбы со спекуляцией. Тогда предложим ему простейший эксперимент: выйдите на улицу и каждому встречному задайте один лишь вопрос: Как Вы считаете, должны ли привлекаться к ответственности лица, скупающие товары первой необходимости по низким ценам и перепродающие их втридорога?
- "Не хотите"? Что, результат этого опроса Вам заранее известен?).
Оказывается, таким образом, что "плач Александра Исаевича по крестьянину" на поверку оказывается элементарным передергиванием фактов.
Но зададимся другим вопросом. Что же, "ученые" и "просвещенные" читатели Солженицына не увидели очевидных передергиваний писателя?
Или же писатель был уверен, что передергивания не увидят? Не захотят заметить? Это - вопрос к зовущим "жить не по лжи!".
Наши отечественная наука и критика, "глубоко проанализировавшие" впервые опубликованное на Западе произведение, не известное подавляющей массе читателей, вдруг обнаружили просто необъяснимую робость при "втором пришествии" Солженицына и первой публикации "Архипелага ГУЛАГ" в СССР.
И тогда начинает срабатывать удивительный феномен, порожденный пришедшей в нашу жизнь "гласностью": раз молчит критика, значит - все написанное Солженицыным правда!
Мы проанализировали лишь несколько фрагментов, несколько страниц этого произведения. Но столь же тщательного анализа требуют и другие его страницы.
Нет, "Архипелаг "ГУЛАГ" не "произведение по преимуществу художественное"! Вспомним солженицынское "главная задача художника - заразить читателя".
Как известно, уже в бытность Александра Исаевича за границей, тамошние издатели предложили ему исправить явные, мягко выражаясь, "перегибы" в его творении, что он отверг с подлинным достоинством человека, призывающего других "жить не по лжи!".
Если факты - фундамент и "кирпичики" строительного материала историка, мыслителя, из которых он воздвигает свою концептуальную конструкцию, то автор "Архипелага..." попросту заменяет их крупными блоками собственных оценок, подчас весьма далеких от исторической основы.
Касаясь истории Гражданской войны в России, хотелось бы напомнить весьма очевидную истину о субъективной и объективной правде, понятую уже в 1923 г. тем же самым Борисом Савинковым: "Субъективно, конечно, правы все. Правы "красные", правы "белые", правы "зеленые"... Но объективно правы либо те, либо другие, - либо красные, либо противники их. На этот вопрос моя повесть не дает прямого ответа. Но он ясен".
И сегодня тем, кто охаивает и оплевывает трагическую судьбу Родины, не хватает порядочности и мужества откровенно признать, что раз, с их точки зрения, правомерной являлась вооруженная борьба против установившейся Советской власти в виде участия в "добровольческих" армиях и отрядах, заговорах и мятежах, то такой же правомерной являлась и соответствовавшая борьба со стороны Советской власти против вооруженных походов с участием иностранных "варягов", призванных на родную землю "ура-патриотами".
В уже упоминавшейся ранее работе С.П.Мельгунов писал о предполагаемом стремлении историка к объективности: "История обязывает к рассмотрению всей совокупности того материала, который может быть в распоряжении исследователя (и был, по признанию самого Солженицына, в его руках, либо был доступен ему). Историк тенденциозен тогда, когда он (здесь и далее выделено мной, -О.Х.), сознательно отбрасывает материал, не укладывающийся в заранее им установленные, и, следовательно, искусственные схемы; бессознательно он тенденциозен, конечно, и тогда, когда игнорирует материал в силу своего незнакомства с ним".
Итак, критерий оценки сформулирован и определен. Причем задолго до сегодняшнего дня, да в придачу известным русским либеральным историком, как известно, отнюдь не стоявшим на марксистских позициях. С полным правом этот критерий может быть применен и к "опыту художественного исследования" Солженицына.
В этой связи знакомство читателей с "Архипелагом ГУЛАГ" как авторской версией исторического прошлого, должно было сочетаться с соответствующими научно-историческими комментариями. К сожалению читателей, этого не было сделано издателями этого произведения в Советском Союзе.
Хотя, как отмечал даже на "солженицынских чтениях" его друг и почитатель творчества Александра Исаевича критик А.Г.Коган, "художественная ненависть ослепляет Солженицына, сказывается в его подборе материала, характеристик".
И сегодня, когда перед нашим обществом стоит колоссальная по своей сложности задача очищения и обновления социалистического идеала от всего наносного, глубоко чуждого ему, нам необходимо подлинное знание истории, понимание причин и обстоятельств деформаций в прошлом, причинивших неисчислимые страдания не одному поколению советских людей. Ибо, как говорил известный отечественный историк Николай Михайлович Карамзин - История единственная наука, превращающая человека в Гражданина.