Товарищи! Я должен извиниться, что опоздал сегодня на заседание Исполкома и не мог заслушать полностью речь Троцкого, которую он здесь читал на Исполкоме.
Я думаю, однако, что Троцкий дал за последние дни такую массу литературы, тезисов и писем в Исполком по китайскому вопросу, что в материалах для критики оппозиции у нас не может быть недостатка.
Поэтому в своей критике ошибок Троцкого я буду исходить из этих документов, не сомневаясь, что эта критика будет вместе с тем критикой основ сегодняшней речи Троцкого.
Я постараюсь, по возможности, отмести личный элемент в полемике. Личные нападки Троцкого и Зиновьева на отдельных членов Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума ИККИ не стоят того, чтобы останавливаться на них.
Видимо, Троцкий хотел бы изобразить из себя некоего героя на заседаниях Исполкома Коминтерна с тем, чтобы превратить работу Исполкома по вопросам о военной опасности, китайской революции и т.д. – [c.282] в работу по вопросу о Троцком. Я думаю, что Троцкий не заслуживает такого большого внимания. (Голос с места: “Правильно!”) Тем более, что он напоминает больше актера, чем героя, а смешивать актера с героем нельзя ни в коем случае.
Я уже не говорю о том, что нет ничего оскорбительного для Бухарина или Сталина в том, что такие люди, как Троцкий и Зиновьев, уличенные VII расширенным пленумом Исполкома в социал-демократическом уклоне, поругивают почем зря большевиков. Наоборот, было бы для меня глубочайшим оскорблением, если бы полуменьшевики типа Троцкого и Зиновьева хвалили, а не ругали меня.
Я не буду также распространяться о том, нарушила ли оппозиция своими нынешними фракционными выступлениями обязательства, данные ею 16 октября 1926 года. Троцкий уверяет, что по декларации оппозиции от 16 октября 1926 года он имеет право отстаивать свои взгляды. Это, конечно, верно. Но, если Троцкий думает утверждать, что этим исчерпывается декларация, то это нельзя назвать иначе, как софизмом.
В декларации оппозиции от 16 октября говорится не только о правах оппозиции отстаивать свои взгляды, но и о том, что эти взгляды могут быть отстаиваемы лишь в партийно-допустимых рамках, что фракционность должна быть отброшена и ликвидирована, что оппозиция обязана “безоговорочно подчиняться” воле партии и решениям ЦК, что оппозиция должна не только подчиняться этим решениям, но и “проводить” их в жизнь добросовестно.
Следует ли еще доказывать после всего этого, что декларация оппозиции от 16 октября 1926 года [c.283] нарушена ею и разорвана в клочки самым грубым образом.
Не буду также распространяться о неприличных и грубо-клеветнических извращениях позиции ЦК ВКП(б) и Коминтерна по китайскому вопросу, данных в многочисленных тезисах, статьях и речах оппозиции. Троцкий и Зиновьев не перестают утверждать, что ЦК ВКП(б) и Коминтерн отстаивали и отстаивают будто бы политику “поддержки” национальной буржуазии в Китае.
Едва ли нужно доказывать, что это утверждение Троцкого и Зиновьева является вымыслом, клеветой, умышленным извращением дела. На самом деле ЦК ВКП(б) и Коминтерн отстаивали не политику поддержки национальной буржуазии, а политику использования национальной буржуазии, пока революция в Китае была революцией общенационального объединенного фронта, и эту политику заменили они потом политикой вооруженной борьбы с национальной буржуазией, когда революция в Китае стала революцией аграрной, а национальная буржуазия стала отходить от революции.
Стоит просмотреть такие документы, как резолюция VII расширенного пленума, известное воззвание Исполкома Коминтерна66, тезисы Сталина для пропагандистов (см. настоящий том, стр. 221–230. – Ред.), наконец, тезисы Бухарина, представленные на днях Президиуму Исполкома Коминтерна, – чтобы убедиться в этом.
Несчастье оппозиции в том именно и состоит, что она не может обойтись без клеветы и извращений.
Перейдем к делу. [c.284]