Наше село расположено на левом берегу реки Северной Двины по течению на север в Белое море, в 105 км от г. Котласа и в 530 км от столицы Северного края г. Архангельска. Еще исстари наше село считалось самым богатым хлебом из всех сел, расположенных по берегам реки Северной Двины до г. Архангельска. Основное занятие крестьян – землепашество. Скотоводство и кустарное производство были развиты слабо.
В центре села находились две церкви. Одна каменная с тремя приделами: Троицким, Ильинским и Никольским, с высокой – 57 метров – колокольней, на которой находилось 17 колоколов, из которых главный, очень громкого приятного звука, весил 303 пуда и 3 фунта и второй – 160 пудов. Вторая церковь, двухъярусная деревянная, – Успенская. Построена, по словам старожилов, уже на третьем месте и старше каменной церкви свыше ста лет.
На верхнем конце центра села находилась
(л. 1 об.) большая Троицкая часовня, обшитая тесом и покрашенная в белый цвет. Вторая, небольшая часовня Петра-<и>ерея[1] была на кладбище на восточной стороне каменной церкви. Кладбище было большое, расположено между церквями и по склону к берегу оз. Катище, занимало площадь земли 6 десятин и с трех сторон до стены деревянной церкви было обнесено кирпичной стеной с железными решетками между саженными кирпичными столбами.
В селе было два кирпичных двухэтажных дома торговцев Дьячкова[2] и Гусева[3]. Нижние этажи домов были переоборудованы под магазины, а верхние – под квартиры.
Школ в селе было две на 120 учеников. Церковно-приходская школа с двумя учителями, МНПр. училище[4] с тремя классами и двухклассное училище (II ступени), в которых было 4 учителя[5].
Больницы до 1917 года не было, был один фельдшер, который принимал больных и продавал лекарства в избе частного дома на втором этаже[6].
В верхней центральной части села, от каменной церкви по левую сторону улицы, фасадом на юг построено четыре добротных двухэтажных дома братьев
(л. 2) Ивана и Михаила Гусевых, из них один кирпичный, построенный немцами Поволжья в 1914 году,[7] и одноэтажный деревянный двухквартирный дом для сына Михаила Гусева Павла, которые в основном и являлись украшением центра нашего села.
В нижней части центральной улицы села по правую сторону от берега Попова ручья находились добротные деревянные зерносклады (магазеи), построенные на общественных началах в 1881–1883 гг., а по левую сторону дороги фасадом на юг – торговые склады, магазин Марии Алсуфьевой, пивная, дом священника Пулькина, а по правую сторону дороги на углу южной улицы стояли на двух столбах под крышей большие скалочные «казенные» весы с комплектом гирь, на которых взвешивали у населения товары, привозимые для продажи на рынок в воскресные базарные дни. Рядом с весами находились магазин Чащина, торговый склад Андрея Рудакова и двухэтажный дом Михаила Андреевича Шарапова, с западной стороны которого в поле фасадом на юг находились два торговых склада по 8 растворов каждый, то есть по 4 раствора на каждой стороне склада, в которых торговали мелкие торговцы.
(л. 2 об.) На левой стороне южной улицы против дома Шарапова находился водочный магазин («казенка») с разливом водки из бочек в посуду от чарки в 0,1 л до 3 л на вынос.
Против церквей была торговая площадь (рынок), на которой стоял между церквями фасадом к рынку торговый склад в 8 растворов и такой же склад в 12 растворов по правую сторону торговой площади от угла южной улицы до сосновой аллеи священника Ивана Белоруссова. На той же стороне были мелких торговцев небольшие лавочки (ларьки) и большой двухэтажный склад с террасой Андрея Пирогова, а против его за дорогой, идущей в Фомино и на Устью, построен в 1891 году двухэтажный каменный дом, облицованный голубой эмалью, тоже Пирогова и его зятя торговца Дьячкова, а рядом с ним по тракту дом для скота. По правую сторону центральной улицы села на восток, на изгибе ручья стоял дом священника Островского, затем дом дьякона Жданова, церковно-приходская школа, чайная с булочной и хлебопекарней Шмырова, рядом школа второй ступени, школа МНПр., дом волостного правления, дом Андрея Антонова, а через проезжий тракт – Троицкая часовня. Под берегом села у озера
(л. 3) Катище находились большие склады для различных товаров, построенные братьями Гусевыми, под которые в весенний разлив реки Северная Двина заходили пароходы с баржами. Привозили соль, рыбу, скобяные и другие товары, увозили скупленные у населения рогатый скот, лен, льносемя, овес, ячмень и кожи. В переулке на склоне к озеру Катище находилась богадельня, построенная на средства прихожан церкви[8], в которой жили и питались подаяниями богомольцев престарелые безродные старушки. В берегу стекающего с базарной площади ручья напротив богадельни, недалеко от часовни Петра-<и>ерея, которая стоит на кладбище, находился очень красивый букетообразный зеленый двухсотлетний кедр. Несмотря на двойной человеческий обхват объема хлыста кедр в 1949 году, весной от слабости почвы напором ветра вывернуло из земли с корнем и повалило в низ ручья, лишив население села <возможности> любоваться его красотой. От неосторожного обращения с ламповым освещением торговых лавок в начале сентября 1911 года был пожар на южном переулке нижней части села, который уничтожил торговый склад Рудакова, мелкие дощатые ларьки,
(3 об.) водочную лавку, 12-растворный торговый склад на правой стороне базарной площади. Огонь от усилившегося южного ветра перебросило на левую сторону тракта. Сгорел дом священника Пулькина, и <огонь> угрожал деревянной церкви, но постепенно ветер стих, и угроза миновала. В следующем, 1912 году, в тот же самый день – 11 сентября, на том же самом месте, в южном переулке сгорел торговый склад восьми растворов по неосторожности пьяного торгаша мелочью В. Бушуева[9], а осенью 1917[10] года сгорел большой рыбный склад у озера Катище, принадлежащий Павлу Гусеву, около его дома. Поджог склада, загруженного до отказа бочками в два ряда <с > рыбой пикшей и треской, которая от длительного хранения испортилась, и население ее не покупало. Хозяин ухитрился ее застраховать сверх покупной стоимости всей рыбы, а чтобы получить страховую сумму, сам зажег поздно вечером склад, едва не лишившись дома.[11] Пожарного инвентаря в селе было мало. Была одна ручная машина, и то с коротким шлангом, не поднимавшим воду в гору из озера Катище, и стену дома пришлось поливать на навешенный брезент водой из
(л. 4) колодцев, носимую ведрами сбежавшимися на пожар жителями села.
Культурно-просветительных учреждений в селе не было. Только изредка летом, в воскресные и престольные праздничные дни любитель Александр Белоруков показывал в пожарном сарае на своем «волшебном фонаре» световые картины религиозного характера.[12] Большинство крестьян было неграмотно или малограмотно и очень религиозно. Церковная служба при наличии 3 попов и 3 дьяконов, псаломщика и церковного старосты производилась ежедневно и попами посменно: то в Ильинском, то в Никольском приделах каменной церкви, а летом, с Троицына дня, в летней Троицкой церкви. В праздники (престольные и двунадесятые) в церкви и на рынке скоплялось очень много людей, одни стояли в церкви за обедней, а большинство находилось на рынке, где мелкие торговцы продавали из ларьков и с земли разные мелкие товары. В зимний период, особенно в воскресные дни Великого поста перед Пасхой, устраивались «торговые сборы», где местные торгаши из крепких крестьян привозили с Вашки и продавали прямо (л. 4 об.) с саней (розвальней) мороженую рыбу пелядь, мороженую свежую селедку, рябчиков, цветные валенки и шерстяные ващанские. Ряд торговцев торговал с возов завезенными из Котласа товарами: хмелем, белым горохом, пшеном, бараночным ломом, льняным маслом, крупчаткой в пудовых мешочках, гороховой мукой, вятскими пряниками с начинкой и другими продтоварами, а местные кустари-лудонжане – гончарной посудой, фоминцы – лопатами, лаптями, кузовами из береста, сельницами,[13] лукошками, топорищами, привозили поленьями дрова и мох в собанах для строительства, а ракульцы торговали свежей рыбой, бондарной посудой и санями-дровнями, доставляли заказчикам из их шерсти валенки.
Торговали на рынке цветными прясницами, швейками, веретнами и другими изделиями для тканья холста. Местные крестьянки торговали <из> кореноватых чашек наваренным гороховым киселем, изрезаемом на ломти, а потом на мелкие кусочки, смазанные льняным маслом. Кисель кусочками покупатель ел специально сделанной продавцом деревянной вилкой. А ниже деревянной Успенской церкви крестьянки торговали из балаганов, обтянутых холщовыми пологами, горячими оладьями, выпекаемыми из белой муки на льняном масле на сковородах, подтапливаемых щепками, в специальных глиняных корчагах.
(л. 5) Способ такого угощения киселем и оладьями в базарные воскресные дни Великого поста заведен был еще исстари и существовал на рынке села до 1930 года.
В масленицу, за неделю перед заговеньем и Великим постом, а также в летние праздники крестьянки угощали людей жареным мясом – бараниной, телятиной, выпекаемыми булочками, калачами и белым хлебом из покупной белой муки. Особо многолюдны были престольные праздники: Троицын и Ильин дни, а также Петров день, в который перед сенокосом на рынке нанимались няньки-девочки из бедных многодетных семей, казаки и казачихи[14] (взрослые) для сельскохозяйственных работ в более зажиточные хозяйства на срок до Покрова, то есть до 14 октября нового стиля, а иногда и до Николы. До 1924 года наше село делилось на два земельных общества: Холмовское и Черевковское. Сенокосные угодия – заливной луг по левому берегу реки Северная Двина – между обществами был разграничен межой по речке Маниха и в каждом обществе поделен на 4 неравномерных участка пожен. Эти участки чередовались в обществе ежегодно, а пожни (покосы), где обмежеваны столбами, а в большинстве – ямами или кустами с присвоенным каждой пожне названием,
(л. 5 об.) в участке делились крестьянами с торгов, то есть кто сколько больше даст душ земельного надела, имеющегося в хозяйстве.[15] Каждая пожня (покос) независимо от травостоя и урожая был обществом оценен в «описных копнах» для удобства торга, а душа составляла два едока (человека–члена семьи), на которых крестьянин имел в хозяйстве пахотный надел земли. Ближними, лучшими землями в селе пользовались попы и дьяконы, богачи – братья Гусевы, Пирогов, Рудаков, Заборский, частновладельцы – Пановы, Пиликины, а в трех верстах ниже села – Мокеевы и Горяев. Эти же частновладельцы (купленные земли, перешедшие по наследству) имели по нескольку ближних, хороших сенокосных пожен. Уборка (скос травы, стогование, огораживание) производилась многосемейными хозяйствами из третьей части урожая в оплату за труд, а обработка земли, посев, снятие урожая и обмолот – за треть зерна, снятого урожая, мякину и половину соломы. В состав Черевковского земельного общества входило 106 мелких деревень, по 5-8 домов, с населением около 5 тысяч человек. Рогатый скот (коров) – по 2-1 голове да по 3-4 головы овец – имели до 80% всех хозяйств. Лошадей из 486 хозяйств имели 413, свиней – по 1-2 – держали не более 40 зажиточных хозяйств.
В селе был земский начальник, волостной старшина, староста, урядник, два стражника, лесничий, два
(л. 6) лесных объездчика, три лесника, волостной писарь.
Почты, телеграфной и телефонной связи в селе не было,[16] почту привозили на лошадях в волостное правление, где письма и выдавались населению помощником писаря.
До революции наше село входило в состав Сольвычегодского уезда Вологодской губернии, а церковь подчинялась Великоустюгской епархии.[17]
А. И. Яковлев. Воспоминания. Рукопись.1983 год.
Черевковский филиал Красноборского историко-мемориального и художественного музея Архангельской области.
Подготовка и комментарии В.И. Щипин.16 декабря 2006 года.