XXII. Вандалы с удивлением вспоминали древние слова, после того как в конце концов уверились, что для человека нет надежды совершенно бесполезной и нет владения совершенно надежного. (2) Что это были за слова и по какому поводу были они произнесены, я сейчас объясню. (3) Когда в древности вандалы, страдая от голода, задумали покинуть землю своих отцов, часть их осталась на месте: это те, кто из-за страха не пожелал последовать за Годигисклом. (4) Со временем для тех, кто остался, все сложилось вполне благополучно, и у них было изобилие пищи; Гизерих же со своим войском овладел Ливией. (5) Услышав об этом, те, что не последовали за Годигисклом, пребывали в радости, так как оставшейся у них страны оказалось им вполне достаточно для жизни. (6) Однако, опасаясь, как бы затем, много времени спустя, те, которые завладели Ливией, или их потомки, каким-либо образом изгнанные из Ливии, не захотели бы вновь вернуться в отчий край (они догадывались, что римляне не оставят без внимания захват Ливии), они отправили к ним послов 131. (7) Те, представ перед Гизерихом, сказали, что вместе с ними радуются за своих столь благоденствующих соплеменников, однако они больше не в состоянии охранять землю, презрев которую, те утвердились в Ливии. (8) Поэтому послы просили, если они не претендуют на отчую землю, подарить им это имущество, ненужное им самим, для того, чтобы став неоспоримыми обладателями этой страны, со всей решимостью быть готовыми умереть за нее, если кто на нее покусится. (9) Гизериху и всем остальным вандалам их слова показались совершенно справедливыми, и они готовы были согласиться на то, о чем их просили послы. (10) Но один старец из знатных вандалов, пользовавшийся большой славой за свою мудрость, сказал, что никак не может согласиться с этим мнением. В делах человеческих, говорил он, нет ничего прочного, и из того, что существует, ничто не бывает долгое время постоянным, а из того, что не существует, ничто не является невозможным. (11) Выслушав эти слова, Гизерих одобрил их и решил отпустить послов безо всякого результата. Тогда и сам Гизерих, и тот, кто подал этот совет, подверглись насмешкам со стороны остальных вандалов, как предвидящие невозможное. (12) Когда же произошло все то, о чем было рассказано раньше, вандалы научились с иной точки зрения смотреть на природу дел человеческих и поняли, что эти слова были словами мудрого человека.
(13) От тех вандалов, которые остались на родной земле, до моего времени не сохранилось ни памяти, ни имени. Поскольку их было немного, то они, я думаю, были побеждены соседними варварами, либо добровольно слились с ними и приняли их имя. (14) Конечно, вандалам, побежденным тогда Велисарием, даже в голову не пришло вернуться отсюда в отчие пределы. (15), Они не могли так сразу переправиться в Европу, тем более, что у них не было кораблей, и потерпели они здесь отмщение за все, что совершили против римлян 132, особенно против закинфян. (16) Напав как-то на городки Пелопоннеса, Гизерих попытался захватить Тенар, но скоро был отбит, многих потеряв из своего войска, и отступил оттуда в полном беспорядке. (17) Еще охваченный гневом, он пристал к Закинфу, убил многих из тех, кто попался ему навстречу, захватил в плен пятьсот видных лиц и вскоре отплыл. (18) Когда он оказался на середине так называемого Адриатического моря, он безо всякого сожаления велел изрубить тела этих пятисот на мелкие куски и разбросать по морю. Но это относится к прежним временам.
Примечания
131 Посольство прибыло, по всей видимости, не из Силезии, где оставалась основная часть не последовавших за Годигисклом вандалов, а из вандальских областей, расположенных на территории современной Венгрии. См.: Alfoldi A. Der Untergang der Romerschaft in Pannonien. Budapest, 1926. Bd. 2. S. 70; Schmidt L. Op. cit. P. 13 f.
132 В “Тайной истории” Прокопий утверждает, что все вандалы в ходе этой войны погибли. См.: H.a. XVIII. 5—6. Именно в этом месте он приводит цифру восемьдесят тысяч (воинов-вандалов), что и в “Войне с вандалами”, но при описании более ранних событий. См. выше: I. 5. 18 и коммент. 50.