МИФЫ ОЛИМПА
***
1 (138).
Два термина, «старинный» и «античный»,
мы различать до тонкости должны.
От старины античность тем отлична,
что это - давность западной страны,
где свет закатный Междуречья, Нила
зарeю новой Эос заменила.
2 (139).
И озарил он Средиземноморье
от Инда до Геракловых Столбов,
от Нила и Иранского нагорья
до задунайских северных лесов.
И, угасая под ночною тенью,
зажег искрою факел Возрожденья.
3 (140).
За что награда малому народу -
Средь одарeнных самым первым слыть?
Кто награждает, боги иль природа?
У Посейдона надо бы спросить.
В Эгейский понт к нему стеклись, как реки,
на колесницах арии, прагреки.
4 (141).
Мечом туземцев, а туземок лаской
завоеватель северный берет.
И вскоре стали греками пеласги,
есть вариант: совсем наоборот.
Молчат гробы, как в самом деле было,
давсe равно, народ удвоил силы.
5 (142).
Одна страна - прекрасная Эллада,
но каждый город независим в ней.
Хоть теснота за каменной оградой,
так в тесноте с соседом веселей.
Простора хочешь? Посмотри в себя!
Там бесконечность. Черпай, жизнь любя!
6 (143).
Повсюду в мире из подножной грязи
лепили небожители людей.
В Элладе люди порешили сразу
лепить богов - по внешности своей,
по образу людскому. Ведь молиться
скотине человеку не годится.
7 (144).
Любил он бога как родню, соседа,
делился пищей с ним и серебром;
с ним шел на бой, играл с детьми, обедал,
а в храм ходил, как будто к другу в дом.
И личный бог (у каждого был свой)
делился с ним успехом и бедой.
***
8 (145).
Есть в Греции, на северной границе,
гора Олимп, пристанище богов,
куда все небожители, как птицы,
слетаются стремглав на царский зов.
Зевс Громовержец, властный сумасброд,
ведет ревниво родичам учет.
9 (146).
Вот бог войны Арес с мечом кровавым,
вот Посейдон, хозяин вод морских;
Победа-Ника, жаждущая славы;
Луна-Селена, свет небес ночных;
Земля и Небо - Гея и Уран,
их сын, могучий, грозный Океан.
10 (147).
Афина здесь, защитница-Паллада
свободных городов, душа Афин;
умна и образованна, ей рады
мудрец, девица и военный чин.
Паллады и Истории союз
благословляет главная из муз.
11 (148).
Под ярким солнцем будто бы корона
блистают кудри, золото в очах.
Так описать явленье Аполлона
поэту позволительно в стихах.
Бог света, бог искусства и наук,
по-римски Феб, рапсода лучший друг.
12 (149).
Прекрасней нет красавицы, сердитой
на всех соперниц, что Олимп вместил.
Венера киприотов, Афродита,
не божество, гречанка во плоти.
И Артемида, склонная к охоте, -
земная дева (соглашусь охотно).
13 (150).
Средь первых лиц, смотри, иного рода
мелькают лица - нереид, наяд
и прочих нимф. Для всех божеств природы
горы не хватит, если ставить в ряд.
Открылся Тартар. К солнцу не спешит
владыка мертвых, сумрачный Аид.
14 (151).
Хромой Гефест, дел золотых умелец,
кузнец первейший, выпить не дурак;
с ним Дионис, вин марочных владелец, -
передвигают ноги кое-как.
Асклепий, божий врач, дает совет:
«Лекарство есть. Скажите рюмке - «нет»!»
15 (152).
Семейка как семейка: смех и слезы,
стол общий, миской каждый наделен.
Не представляет никому угрозы
бог времени, всеядный батя Крон.
Его циклопов и титанов рать
Зевс осудил бессрочность отбывать.
16 (153).
Титан Атлант теперь атлантом служит,
живой подпоркой купола небес;
Тифон во мраке подземелья тужит:
зачем он в драку сильных мира влез?!
В когтях орла рыдает Прометей:
«На что огонь мне? Крал я для людей».
17 (154).
На всякий случай прихватив Эрота,
с мотком тяжелым золотых цепей,
идет крадучись, будто на охоте,
внебрачных связей недруг, Гименей.
Пан появился, козлоногий бес;
мелькнул спортсмен и лавочник Гермес.
18 (155).
Уж не поймешь, где боги, полубоги,
кто божество, чудовище, титан,
а кто герой. Небесные чертоги
вмещают всех. Вот сын Эола, глянь!
Катаньем камня увлечен Сизиф,
он сочиняет о Сизифе миф.
19 (156).
Стать близким Зевсу даже смертный может,
когда особый подвиг совершит:
супербыка, как жеребца, стреножит,
путь в Океан из моря застолбит.
Свершив двенадцать подвигов, пролез
Геракл в бессмертье (он же Геркулес).
20 (157).
Олимп богов - гомеровская тема,
к Гомеру я приблизиться боюсь.
Лишь имена одни - уже поэма,
за новый труд в стихах я не берусь.
Кто здесь представлен, назовет других,
которым тесен шестистрочный стих.
***
21 (158).
В античном мире мифы и реальность -
одна стихия. Идол племенной
царит над ней повсюду изначально,
как на Востоке, он отец родной.
Всe от кумира: мерный ход Луны,
олив цветенье, смерть, дурные сны.
22 (159).
Но на Востоке к храму все дороги,
тропинки все ведут со всех сторон.
Обритый жрец с рассветом к дому бога
спешит что силы. Здесь при деле он,
в одном лице служитель культа, врач,
хронист-историк, полиглот-толмач.
23 (160).
Еще алхимик, храмовый учитель
письма и счета, маг и звездочет;
планет, Луны и Солнца вычислитель,
предскажет время - Сириус взойдeт.
Он строит, наблюдает за ваяньем
по должности (бывает, есть призванье).
24 (161).
Непревзойдeнный мастер на все руки
готовить земляков в последний путь.
Искать руду? Серьезная наука.
В папирус старый надо заглянуть.
Не ум здесь нужен, а скорей уменье,
раз нет огня, изображать горенье.
25 (162).
Здесь, на Востоке, храм, богов обитель,
для правящей элиты - школа, ВУЗ,
веками тайных знаний накопитель,
архив, закрытый, для людей и муз.
По праздникам под стенами народ
вовсю гуляет и за бога пьет.
26 (163).
С Потопа здесь религия с наукой -
одна система. Как ее назвать?
Системой знаний? Веры? Назову-ка
системой верознаний. Отвечать
пред Каллиопой мне одною тут,
а вера и наука подождут.
27 (164).
Всe в нем, всe в храме Древнего Востока,
немом, глухом и скрытном для чужих.
Сокровища запрятаны глубоко,
и ключ от мироздания средь них.
Но тайных знаний тленную страницу
уносит жрец в безмолвную гробницу.
28 (165).
В Элладе вольнодумной магистрат,
театр и школа, стадион, торжище
богов общинных и сословных чтят,
но храм для бога - личное жилище.
Здесь по желанью гражданин любой
обряд исполнит, сложный и простой.
29 (166).
Хранить архив, сокровища и кассу
не грех богам надeжным поручить.
У них ещe обязанностей масса,
не перечислить, долго говорить.
А что по силе смертному, он сам
Готов творить, воздав хвалу богам.
30 (167).
Античный грек не брезговал учиться
наукам у восточных мудрецов.
Что припасал Восток, то пригодится
для радостных эгейских берегов.
Добыть не сложно. На замок любой
найдется ключ, известно, золотой.
31 (168).
Все почести воздав в общинном храме
семейным покровителям-богам,
философ за открытыми дверями
пожертвует собой земным делам.
Забот не мало: сколько в небе звeзд?
Зачем комете торопливой хвост?
32(169).
Какой стихии первенство отдать -
воде, то бурной, то текущей плавно?
Земле (она всему живому мать)?
Огню? Похоже, он по силе главный.
Но гаснет пламя, лишь дохнeт Эол.
Главнее воздух. Эврика! Нашeл!
33(170).
А тут как тут сама богиня Гея,
в шарообразный обратясь предмет,
лукаво спросит: «Где моя «идея»?
Меня, выходит, без «идеи» нет?»
Вопросы эти для идеалиста.
Они смешны, по мненью атомиста.
34 (171).
Те и другие в философских спорах
на площади сойдутся, как бойцы;
учениками школ различных вскоре
обзаведутся мудрые отцы;
и достояньем новых поколений,
спустя века, античный станет гений.
35 (172).
Всe-всe, к чему б ни прикоснулся эллин,
что б ни объял практичным он умом,
преобразилось, стало полным, цельным,
какой-то высшей истины зерном.
Античный грек обычно в корень зрел
и потому во многом преуспел.
36 (173).
Так, изучив приeмы землемера
в долине Нила, северный турист
стал всяк предмет, что под рукою, мерить,
считал, чертил, марая чистый лист.
Бессмертным Тотом вдохновленный труд
сегодня геометрией зовут.
37 (174).
За горизонтом, на море покатом,
он разглядел игрушку Геи, шар;
логично мысля, обнаружил атом,
пытался к делу приспособить пар.
В изгибе бедер, в прямоте колонны
он открывал эстетики законы.
38 (175).
Он государства различал по формам,
людей - всe чаще по благим делам;
учился сам, учил моральным нормам,
внушал на пользу молодым умам:
хотя животный мир роднит живот,
антроп не только животом живeт…
39 (176).
И «Книгой книг» тогда лишь Книга стала,
когда охапкой ветхою легенд
на стол в скрипторий эллина попала
(иначе жди до греческих календ!).
Ученый грек стиль авторов подправил,
местами сократил, своe добавил.
40 (177).
Культуру эллинов папирус-парус
разнес по миру в дальние углы.
Реликты, мысли, звонкой лиры чары
к нам долетают сквозь завесу мглы.
Античное и собранное им
вокруг себя мы свято сохраним.