V
ВОССТАНИЕ В ВЕНЕ
24 февраля 1848 г. Луи-Филипп был изгнан из Парижа и была провозглашена Французская республика. Вслед за тем 13 марта венцы сокрушили власть князя Меттерниха и заставили его позорно бежать из страны. 18 марта берлинцы восстали с оружием в руках и после 18-часовой упорной борьбы могли с удовлетворением наблюдать капитуляцию короля, сдавшегося на милость народа. В то же время и в столицах более мелких государств Германии произошли взрывы большей или меньшей силы, которые все завершились столь же успешно. Если германский народ и не довел до конца свою первую революцию, то во всяком случае он открыто вступил на революционный путь.
Мы не можем здесь подробно рассматривать, как происходили различные восстания; мы намерены выяснить лишь их характер и ту позицию, которую заняли по отношению к ним различные классы населения.
Революция в Вене была совершена населением, можно сказать, почти единодушно. Буржуазия, за исключением банкиров и биржевых спекулянтов, мелкие ремесленники и торговцы, рабочие — все сразу, как один человек, восстали против всеми презираемого правительства, которое вызывало против себя такую всеобщую ненависть, что небольшая кучка поддерживавших его дворян и денежных воротил постаралась стушеваться при первом же нападении на него. Меттерних держал буржуазию в таком политическом невежестве, что для нее были совершенно непонятны все приходившие из Парижа известия о господстве анархии, социализма и террора и о предстоящей борьбе между классом капиталистов и классом рабочих. В своей политической невинности она или не придавала никакого значения этим известиям, или же они представлялись ей дьявольским измышлением Меттерниха, для того чтобы запугать ее и вернуть к повиновению. Кроме того, она никогда еще не видала, чтобы рабочие действовали как класс или выступали за
[37]
свои собственные, особые классовые интересы. По своему прошлому опыту она не могла представить себе возможности внезапного проявления каких-либо противоречий между теми самыми классами, которые только что в таком трогательном единении свергли всем им ненавистное правительство. Она видела, что рабочие согласны с ней по всем пунктам: относительно конституции, суда присяжных, свободы печати и т. д. Поэтому — по крайней мере в марте 1848 г. — буржуазия душой и телом отдалась движению; с другой стороны, движение с самого начала сделало буржуазию (по крайней мере в теории) господствующим классом в государстве.
Но такова уж судьба всех революций, что то единение разных классов, которое до известной степени всегда является необходимой предпосылкой всякой революции, не может долго продолжаться. Едва лишь одержана победа над общим врагом, как победители уже расходятся между собой, образуя разные лагери, и обращают оружие друг против друга. Именно это быстрое и бурное развитие классового антагонизма в старых и сложных социальных организмах делает революцию таким могучим двигателем общественного и политического прогресса; именно это непрерывное возникновение и быстрый рост новых партий, одна за другой сменяющих друг друга у власти, заставляют нацию в период подобных насильственных потрясений за какой-нибудь пятилетний срок проделать путь, который в обычных условиях она не совершила бы и в течение столетия.
Революция в Вене сделала буржуазию теоретически господствующим классом. Это значит, что уступки, которые были вырваны у правительства, неизбежно обеспечили бы господство буржуазии, если бы они были проведены на практике и оставались в силе в течение известного времени. Но фактически господство этого класса далеко еще не было установлено. Правда, благодаря учреждению национальной гвардии, что дало оружие в руки буржуазии и мелких буржуа, буржуазия приобрела силу и влияние; правда, в результате создания «Комитета безопасности», своего рода революционного правительства, которое ни перед кем не несло ответственности и в котором преобладала буржуазия, она поднялась к вершинам власти. Но в то же время часть рабочих также получила оружие; они и студенты выносили на своих плечах всю тяжесть борьбы всякий раз, когда дело доходило до этой борьбы; ядро революционной армии, ее действительную силу составляли студенты, числом около 4000 человек, хорошо вооруженные и гораздо более дисциплинированные, чем национальная гвардия;
[38]
и они отнюдь не желали служить простым орудием в руках Комитета безопасности. Хотя студенты и признавали его и даже были его самыми горячими защитниками, они составляли тем не менее своего рода независимую и довольно-таки беспокойную организацию, устраивали собственные сходки в Актовом зале, занимали промежуточную позицию между буржуазией и рабочими, своим постоянным возбуждением препятствовали тому, чтобы все опять вошло в старую, будничную колею, и часто навязывали свои решения Комитету безопасности. С другой стороны, рабочим, которые почти все лишились заработка, пришлось дать занятия на общественных работах за государственный счет, а необходимые для этого деньги приходилось, разумеется, брать из карманов налогоплательщиков или из городской кассы Вены. Все это не могло не оказаться весьма неприятным для венских торговцев и ремесленников. Венские промышленные предприятия, обслуживавшие потребности богатых и аристократических домов обширной страны, из-за революции, вследствие бегства аристократии и двора, разумеется, совершенно прекратили работу; торговля замерла, а непрерывные волнения и возбуждение, исходившие от студентов и рабочих, конечно, не могли способствовать «восстановлению доверия», как тогда было принято говорить. Поэтому очень скоро в отношениях между буржуазией, с одной стороны, и беспокойными студентами и рабочими — с другой, возникло некоторое охлаждение, и если оно долгое время не перерастало в открытую вражду, то объясняется это тем, что министерство и, в особенности, двор в своем нетерпении восстановить старый порядок вещей постоянно давали законный повод для опасений и шумной деятельности более революционных партий и все снова и снова вызывали — даже перед взором буржуазии — призрак старого меттерниховского деспотизма. И вот ввиду того, что правительство попыталось ограничить или же совершенно уничтожить некоторые из только что завоеванных свобод, 15 мая, а потом еще раз, 26 мая, произошли новые восстания всех классов Вены. В обоих случаях союз между национальной гвардией, или вооруженной буржуазией, студентами и рабочими снова был на время скреплен.
Что касается других классов населения, то аристократия и денежные магнаты исчезли из поля зрения, а крестьянство повсюду энергично уничтожало феодализм до последних остатков. Вследствие войны в Италии 22 , а также забот, которые причиняли двору Вена и Венгрия, крестьянам была предоставлена полная свобода действий, и в Австрии они успели в деле освобождения больше, чем в какой-либо другой части Германии.
[39]
Австрийскому рейхстагу вскоре после этого пришлось лишь санкционировать меры, которые крестьянство фактически уже провело в жизнь, и что бы там ни удалось теперь реставрировать правительству князя Шварценберга, ему никогда не удастся восстановить феодальное порабощение крестьян. Если Австрия в настоящий момент снова сравнительно спокойна и даже сильна, то это главным образом объясняется тем, что громадное большинство народа — крестьяне — извлекло действительную выгоду из революции, а также тем, что на какие бы другие области ни посягало реставрированное правительство, эти ощутимые материальные выгоды, завоеванные крестьянством, и поныне остаются неприкосновенными.
Лондон, октябрь 1851 г.
[40]