Художнику Якову Беккеру
Ст. Петербург 11 июля 1859
Дорогой господин профессор
Мои мысли чаще моих писем бывают у Вас, и, когда пришедшие из Финляндии облака изображают порой профиль Таунуса и пред взором встает «город со своими башнями» 118, красноватый дом на Майнцской дороге 119 обычно присутствует в нем. Думаю, это хорошо, что у меня нет много времени, достаточного для того, чтобы смотреть назад или мечтать, порой во Франкфурте у меня было много работы, но было время и для сна, и для еды; здесь все это совершенно пропало, как сказали бы во «Флигенден Блэттерн» 120 и были бы совершенно правы. Здесь живет более 40000 прусских подданных, для которых я одновременно суд и полиция, бургомистр, папа и мама, бундестаг, экспедитор, адвокат, банкир и прочее. Каждый из них должен продлить выдаваемую мною легитимацию, действующую в течение 5 лет, поэтому получается около 8000 в год; и каждый так рад мне поведать о своих семейных делах, бракосочетаниях, смертях, рождениях, которые я должен занести в его охранительное удостоверение и отдельную книгу. Без подобного контроля эти люди, разбросанные от Каспийского моря до Вислы, не будут защищены от того, что здесь может произойти с бесправными людьми. Кто не может достать из кармана охранительное удостоверение, (оформленное — В. Д.) посланником, тому грозит мгновенное облачение в униформу и раздумья в постовом доме в Астрахани, как бы ему предъявить документальное свидетельство того, что он пруссак, но если это (что, как правило) ему не удается, тогда — 25 лет засаливания икры, без разрешения ее попробовать. Это одна из многих форм, при которой безобидного пловца в русском океане подчас хватает за ноги не владеющая немецким языком судьба и бесследно тащит его под воду. Кроме охранения соотечественников от убытков, что является единственной деятельностью многих посланников Сейма, волны внешней политики бьют здесь совершенно по-другому по сравнению с Эшенхаймер гассе 121.
Летом император живет в одном из близлежащих дворцов, поэтому каждая беседа связана с путешествием, которое отнимает не реже одного дня. Но мне это приятно; дворцы расположены довольно хорошо, на побережье, причем можно заметить, что есть еще и лес, и поле. Эта бесконечная груда камней 122, из которой невозможно вырваться ни в одном направлении без того чтобы не ехать три или четыре версты по плохой мостовой, иногда удушает меня, и когда воробьи чирикают в кустах перед моей конюшней, во всей их трескотне мне слышится услаждающий тон, и я бы не смог решиться на то, чтобы выстрелить в одну из этих поющих птичек; каждый вечер я гоню своих лошадей к острову и там катаюсь в довольно красивых простирающихся между рукавами Невы парках; это, правда, хорошая миля от моего дома, но там кишит дипломатами и вельможами, от чьих преследований я не всегда могу ускользнуть, хотя я единственный, кто верхом на коне.
Здесь едят простоквашу, пахнет сеном, видно, как цветы прячутся за камышом, а солнце закатывается под воду, имеют, правда, самое, какое только возможно, плотное зимнее пальто на тот случай, если зима неожиданно наступит. Климат вызывает во мне беспокойство за жену и детей. Каждый приезжающий заболевает, я уже сам три раза болел, и последний раз — настолько основательно, что пролежал 10 дней и до сих пор еще не в полном порядке. Самое ужасное было спокойно сидеть и ничего не делать, при этом я больше страдал от тоски, нежели телесной боли. Пока человек сам весел, люди здесь вокруг очень любезны; очень хорошее, разнообразное общество, гостеприимное, учтивость в лучших формах. Я думаю, моя жена привыкнет, если только вынесет первые три месяца и период акклиматизации. Мои вещи после длительного ожидания наконец-то прибыли; мебель — лучше, чем я думал, только с дюжину стульев разбилось и кое-какие декорационные элементы. Остальное, стекло и тому подобное, еще в ящиках, и я несколько опасаюсь открывать их. Полностью разбилось разве только то, что ушло в Шёнхаузен, упакованное, возможно, даже в ту же коробку. Управляющий пишет мне о предметах из стекла, чашках и большом зеркале, от которого, должно быть, не осталось и кусочка; все ли это, я еще не знаю; возможно, такие вещи, как старые фамильные предметы не были подвержены опасности транспортировки. Об этом я еще совершенно ничего не писал своей жене; ей еще представится случай позлиться в отношении этого, когда вновь увидит Шёнхаузен через несколько лет. Я живу очень легко, с видом на Неву и движением судов по ней, нет и получаса без пароходов, которые со всех стран Божьего света приносит своими сырыми порывами западный ветер. Река такая же как Рейн под Майнцем, даже еще шире, а Васильевский остров я могу представить себе как Саксенхаузен. Я бы мог давать дорогие балы, залы такие же большие как и у Зойфферхельдта, но этого не происходит из-за дороговизны, разве что, если бы Ваши дамы приехали, тогда бы я сам станцевал вальс с Марией. — Ваш шурин Мюллер стал для меня в первые дни после моего приезда приятной неожиданностью, хотя переживания мои были тогда слишком велики, чтобы вбивать в мое сознание чувство одиночества. Рядом со мной — опустевший флигель; с 6 марта я не слышал никакой музыки, кроме как на парадах здесь. В субботу я надеюсь сесть на судно до Штеттина, поскольку политика не ставит для этого никаких препон; восемь или десять дней спустя я буду в Рейнфельде проездом через Берлин; но долго я не смогу там оставаться, через четыре недели, возможно, я буду здесь со всей своей семьей и скарбом. Прошу Ваших дам принять прилагаемые скромные изделия национального промысла из Торжка вместе с моим сердечным поклоном. Прошу кланяться также и де Маэс и всем, кто посещает Ваш дом.
Напишите мне вскоре и, особенно, как состояние здоровья Вашей тёщи.
Всего наилучшего, Ваш фон Бисмарк
P.S. только что разразилась гроза, с неба льет как из ведра.
GW. № 749, S. 534-535.
Примечания
118. Франкфурт.
119. Бисмарк имеет в виду дом художника Беккера.
120. „Fliegende Blatter" — «Флигенде Блэттер» (доел, летающие листы, иллюстрации) — название юмористического иллюстрированного еженедельного журнала, выходившего в Мюнхене с 1845 по 1944 гг. в издательстве «Браун и Шнейдер». Высокое качество иллюстраций и печати издания был хорошо известно.
121. Eschenheimer Gasse — Эшенхаймерский переулок во Франкфурте, в котором находилось здание Союзного сейма Германского союза.
122. Петербург.
Отто фон Бисмарк. Личная корреспонденция из Санкт-Петербурга. 1859-1862 гг. Перевод с немецкого и комментарии к. и. н. В.С. Дудаева. С-Пб., Алетея, 2013, с. 127-130.