Работая весь период войны без трудового отпуска и почти без выходных дней, я стал чувствовать себя ослабленным, а поэтому, перейдя на старую работу инспектора госдоходов, я всецело стал стремиться на обучение своего помощника Спиридонова с тем расчетом, чтобы, обучив его, в последующее время передать ему свои обязанности старшинства по должности, а самому взять обязанности рядового инспектора, так как в этом я ничего не терял. К основной зарплате я уже получал за выслугу лет 45 процентов надбавки, тогда как заместитель надбавок еще не получал. К началу 1946 года я уже получал зарплату с надбавками 1005 рублей, а помощник лишь 625 рублей в месяц. Казалось бы, деньги большие, но из них на содержание семьи оставалось немного. Надо было ежемесячно платить 150 рублей займа, 120 рублей военного налога, 80 рублей подоходного налога, выплачивать военного налога за себя и за жену 900 рублей по сельскому хозяйству в три срока, уплачивать в три срока сельхозналог с усадьбы (0,10 га) 180 рублей, страховые платежи за посев огорода, корову и дом 128 рублей, а самое тяжелое и страшное – это платить при наличии коровы 40 кг мяса, 360 кг молока, 1 штуку кожсырья, 120 кг картофеля, 30 штук яиц. Мясо от коровы не отделишь, приходилось покупать по 12 руб. 50 коп. килограмм на стороне (520 руб.)и по 2 руб. за яйцо (60 руб.), за кожсырье тоже надо кому-то платить деньгами. Молоко и картофель приходилось отнимать от семьи. Из получаемой зарплаты оставалось на содержание семьи не более 300 рублей, на которые можно было купить на стороне, и то по знакомству, лишь шесть килограммов ржаной муки.
(л. 73 об.) А что можно из нее сделать для семьи в пять человек? При существующей еще карточной системе на эту семью я получал лишь 900 граммов печеного полуовсяного хлеба в день. В феврале месяце 1946 года возвратилась из оккупации мать, и семья прибавилась. Все, что было из одежды и обуви у себя и у жены, было променено на хлеб, чтобы не была голодная семья. За период войны приусадебные участки были истощены, урожай картофеля и овощей был ничтожный, так как огород копали вручную и, если пахали, то на быках и то один раз перед посадкой, из-за чего хлеб на стороне поднялся в цене до 1000 рублей за пуд, а картошка – до 400 рублей. Эти продукты можно было купить лишь у руководителей колхозов (председателей, бригадиров, кладовщиков) или выменять у них на ценные вещи. В 1947 году (декабрь) была проведена денежная реформа. Все денежные средства кодированы десять рублей к одному, и все облигации, выпущенные до 1947 года, обменивались три рубля к одному. Лично у меня было довоенных и военных займов на 12 тысяч рублей, которые пришлось обменять на двухпроцентный заем 1948 года и получить в обмен 3600 рублей.
1946-1948 годы были тяжелыми, малоурожайными, дождливыми, вследствие чего работы в колхозах затягивались и в большей части ложились на плечи рабочих и служащих учреждений и организаций райцентра. Все выходные дни (воскресенья) уходили на уборку сенокоса, а по окончании его на копку картофеля и уборку хлеба. При уборке хлебов за организациями закреплялись участки для скоса вручную хлеба и складывания его копны. В этот период даже закрывались учреждения, так что о домашних работах не приходилось и думать, не только чтобы в чем помочь семье. В этот период я был председателем местного профсоюза и должен все время возглавлять выход людей на работу. Вся домашняя работа лежала на плечах жены да пятнадцатилетней дочери, а мать ухаживала лишь за двумя малолетними детьми и ей помощи оказывала мало.