База у Кешани располагалась на приподнятом, пусть и немного, плато, что замедляло продвижение атакующих и предоставляло морпехам небольшое, но преимущество при ведении огня. Были и мощные силы реагирования, на которые морпехи могли если не рассчитывать, то хотя бы надеяться. Официально они состояли из 1-й воздушно-кавалерийской и частей 101-й воздушно-десантной дивизий, однако фактически эти силы насчитывали почти четверть миллиона человек, это были люди на базах огневой поддержки вдоль всей ДМЗ, разработчики планов в Сайгоне (и Вашингтоне) и, самое важное, пилоты и экипажи, работавшие с удалённых баз Удорн, Гуам и Окинава, чьи внимание и энергия были почти целиком направлены на вылеты в Хешань. Воздушная поддержка была всем, на ней зиждились все наши надежды на то, что Хешань устоит, мы знали, что с прекращением муссонных дождей сможем запросто засыпать десятками тонн фугасок и напалма окрестности базы, с лёгкостью её снабжать, прикрывать и поддерживать морпехов.
Со всей этой мощью, точно и тонко отлаженной, становилось легче на душе. Она много значила для тысяч морпехов в Хешани, командования, корреспондентов, прилетавших на базу на несколько суток, начальников в Пентагоне. Благодаря её наличию мы все могли спать спокойнее: младшие капралы и генерал Уэстморленд, я и президент, флотские медики и родители ребят, сидевших по нашу сторону заграждений. У всех нас было только два повода для беспокойства: численность противника намного превосходила гарнизон Хешани, и она была полностью окружена, а кроме того, все наземные пути отхода, включая жизненно важное шоссе номер 9, полностью контролировались северными, и до прекращения муссонных дождей оставалось ещё никак не меньше шести недель.
* * *