Итак, мы наметили пути будущих исследований истории северо-востока Европы и, в частности, Вятской земли и сделали первый шаг в этих исследованиях. И на этом первом шагу мы смогли кое-что увидеть; древняя история Вятки стала хоть чуть-чуть, но не такой темной, какой она представлялась Костомарову. Уже сейчас можно сделать несколько предположений, которые дальнейшими исследованиями могут быть оформлены в гипотезы:
1. Миф о дорусском заселении бассейна Вятки предками марийцев и удмуртов вроде бы не находит подтверждения в топонимии.
2. Среди финноугорского населения края, скорее всего, преобладали племена, говорившие на языках иных групп, возможно, исчезнувших.
3. Определенную роль в истории края играли племена индоевропейской языковой семьи, сделавшие свой вклад в создание гидронимического субстрата (названий рек), возможно, еще с фатьяновского времени (последние 4 тысячи лет). По всей видимости, они соседствовали с племенами, говорившими на финноугорских языках. Это соседство находилось в постоянной динамике, как мирной, так и военной. При этом часть «генетических» индоевропейцев (т.е. генетические предки которых говорили на индоевропейских языках) могла принять какой-то финноугорский язык, ассимилироваться или быть вытеснена с определенных территорий, и наоборот.
4. Племена фатьяновской общности считаются предками славян, балтов и германцев. На территориях Среднего Поволжья и бассейна Вятки вроде бы выявляется определенный пласт балто-славянских топонимов, - наряду с другими индоевропейскими названиями, которые трудно соотнести с известными языками.
5. Кроме древних топонимов, предположительно индоевропейского происхождения, имеются топонимы (как названия мелких рек, так и населенных пунктов), которые имеют признаки современных балтийских языков. Это может означать историческую молодость этих названий и топонимическую преемственность, т.е. недальние предки создателей этих названий были мирно ассимилированы русскими и вошли в состав русского населения. (То же можно предположительно сказать и о прибалтийско-финских и тюркских жителях северной половины и центральной части Вятской земли.)
6. С некоторой вероятностью (при определенной смелости) можно предположить, что уже с IX– Xвв. Вятка появляется в географических источниках того времени и на исторической арене как область, населенная славянами (сакалиба). Может быть, она считалась населенной этносом, внешнее название которого было похоже на этноним венет, от которого эта местность и главная река получили свое имя. При этом надо учитывать многозначность толкования этих этнонимов.
7. Этническая история Вятской земли во многом схожа с этнической историей других исконных восточнославянских территорий. Можно предположить, что население Вятки участвовало в этногенезе русского народа наряду с населением других мест. При этом этническая и культурная история Вятки имела свои особенности, связанные с ее окраинным положением, большей связью с арабским и тюркским Востоком и меньшей - с Византией, поздней христианизацией, поздним включением в состав Древнерусского государства. Можно предположить на каком-то историческом этапе наличие собственной государственности, а также вхождение, может быть, на федеративной основе, в состав иных государственных или полугосударственных образований.
8. Этническая история северо-востока Европы, в том числе Вятки, не может игнорироваться при исследованиях этногенеза восточных славян и русских, в частности, т.к. население указанных территорий также участвовало в этом процессе. Учет этого фактора дополнит и уточнит историю русского этногенеза.
Сергей Ухов
2006 - 2016 гг.