Заключение

После Февральской революции еврейское политическое движение пережило наибольший расцвет. Этот благоприятный период длился с весны 1917 г. по лето 1918 г. Под конец Гражданской войны члены еврейских партий все больше отходили от политики или вливались в ряды большевиков. Шел процесс становления однопартийной системы[1]. На территории России наиболее «живучими» оказали сионисты. Их либеральное крыло – «общие сионисты» – успешно вело подпольную культурно-просветительскую деятельность. «Поалей-Цион» – «левые сионисты» – партия, которая сотрудничала с большевиками, действовала до 1922 г.[2]В Пензе эта тенденция также была выражена.

Гражданская война в России исторически была тесно связана
с Первой мировой войной и логически вытекала из нее. Одним из последствий этой войны было изменение демографической ситуации. Массовые депортации еврейского населения привели к тому, что евреи стали одним из самых крупных национальных меньшинств в тех регионах, где раньше их было ничтожное количество. Еврейская социальная защита и помощь беженцам явились важным общественным событием. Участие евреев в боевых действиях на фронтах Первой мировой войны привело к тому, что многие отряды самообороны стали создаваться бывшими военнослужащими. Все это оказало большое влияние на развитие еврейского политического движения в 1917–1922 гг. В Пензе демографическая ситуация с евреями-беженцами явилась главным фактором начала, а впоследствии и угасания[3], деятельности еврейских политических партий.

Отличительной особенностью этого движения было необычайное разнообразие национальных политических партий. В отличие от других национальных меньшинств, еврейский народ, в силу своей малочисленности и рассеянного положения, не создал своего государства в годы Гражданской войны. В условиях отсутствия собственного государства повышалась, соответственно, важность задач, выполняемых еврейскими партиями:

1. Защита еврейского населения. Денежный откуп отпогромщиков, создание отрядов самообороны.

2. Социальная защита. Различная помощь беженцам, создание медицинских учреждений, финансовая взаимопомощь, трудоустройство.

3. Национально-идеологическая и просветительско-культурная работа. Развитие еврейской образовательной системы, различные курсы, лекции, создание библиотек. Борьба за придание государственного статуса еврейскому языку (в зависимости от партии: идиш или иврит). Создание культуры и идеологии, которая позволила сохранить самосознание евреев в условиях кризиса[4].

4. Посредничество между еврейским социумом и различными государствами, военно-политическими режимами. В советской России это выражалось в сотрудничестве большевиков с еврейско-марксистскими партиями («Бунд», «Поалей-Цион» и пр.): помощь Красной армии[5], пропаганда марксизма на «еврейской улице», сотрудничество с еврейским комиссариатом, взаимодействие с государственными органами по вопросам социальной поддержки еврейского населению и пр.

5. Для сионистского движения помощь евреям в возвращении в Эрец Исроэль.

6. Связующая коммуникативная роль внутри еврейского общества. Обеспечение взаимодействия между беженцами и местными евреями, между национальной буржуазией и пролетариатом, между русскоязычными и идишеязычными евреями и т.д.

При рассмотрении той или иной роли, которую играла каждая отдельно взятая партия, следует учитывать то, что во время Гражданской войны в России (1917–1922 гг.) многие политические партии были аморфными. Это проявлялось в частых партийных расколах, плохой организации их работы. Политика партии на местах могла быть диаметрально противоположной политике центральных партийных органов. Были случаи, когда один и тот же человек состоял в нескольких политических партиях. Все это затрудняет провести систематизацию партий. При детальном рассмотрении традиционная система классификации логически «рассыпается»[6]. Так, агитация пензенской «Идише Фолкспартей» более схожа с агитацией местного «Бунда», чем с пропагандой центрального руководства партии «Идише Фолкспартей». Члены пензенского «Ахдос Исроэль» фактически слились с верхушкой сионистов. Между тем в Витебске они выступали отдельным списком[7]. Из-за неоднородности состава партии и противоречивости найденной информации трудно определить, какой политики придерживалась местная ячейка той или иной партии. Члены пензенской «Поалей-Цион», хотя и сотрудничали с большевиками, на митингах открыто критиковали их политику. Несмотря на столь сильные различия, можно сказать, что еврейские партии имели общий вектор развития. Наиболее распространенными и «сильными» были: «общие сионисты», «Бунд» и «Поалей-Цион». Например, периодическая печать «общих сионистов» в разных городах имела схожую структуру[8], одну агитационную направленность. Особенно сходство сионистских газет бросается в глаза, если сравнивать их с периодической печатью «Бунда»[9].

С увеличением еврейского населения того или иного региона увеличивалось и количество партий и организаций. Так, в Екатеринославле существовали[10]: «Цейре-Цион»,«Тарбут»[11],«Геховер»[12], «Гатхио»[13], «Гаморе»[14], «Маккаби», «Союз воинов евреев». С большой долей вероятности можно предположить, что перечисленные организации находились под сильным влиянием «общих сионистов». Кроме того, у последних было два периодических издания[15]. И это только в рамках «общих сионистов» и их организаций. Также существовали: «Бунд», «Поалей-цион», «Идише Фолкспартей», «Ахдус-Ам-Исраэль» и прочие партии, в том числе различные местные организации. Это и неудивительно, потому что Екатеринослав был крупным городом, находившимся в зоне традиционного проживания евреев. В 1918 г. в городе было зарегистрировано 41 тыс. евреев-избирателей[16].

А как обстояли дела на окраине «еврейского мира»? Возьмем для сравнения два города Среднего Поволжья – Пензу и Самару. Эти города ранее находились за чертой оседлости[17]. В Самаре у «общих сионистов» существовала только одна газета. Количество различных организаций, подчиненных «общим сионистам», было меньшим, чем в Екатеринославе, но в то же время, помимо «сильных» партий, таких как «Бунд» и «Поалей-Цион», функционировали еще и более мелкие партии и организации: Еврейская народная группа, «Свобода и традиции». Таким образом, мы видим, несмотря на то, что Самара была провинцией, далекой от мест компактного проживания евреев, за счет евреев-беженцев создалась благоприятная среда для национального политического движения.В Пензе мы также наблюдаем наплыв беженцев. Но, хотя Пенза, так же как и Самара, являлась губернским городом, в ней еврейского населения было намного меньше, соответственно и возможностей для создания еврейских организаций тоже было меньше.

В Пензе существовали три наиболее устойчивые организации: «Бунд», «Поалей-Цион» и «общие сионисты», но при этом функционировали и слабые организации: «Идише Фолкспартей» и «Ахдос Исроэль». Последние две носили довольно аморфный характер. «Идише Фолкспартей» проявляла слабую активность и, судя по всему, более тяготела к местному «Бунду». «Ахдос Исроэль» фигурирует как составная часть организации «общих сионистов», среди которых количество организаций, связанных с ними, заметно меньше, чем, например, в Екатеринославе: «Маккаби», «Союз евреев воинов», клуб древнееврейского языка (объединяющий учителей-евреев). Собственной газеты у сионистов в Пензе не было, и они размещали свои объявления на страницах общегородских периодических изданий.

Один из самых важных вопросов в истории еврейских политических партий в период Гражданской войны в России заключался в том, какая из партий имела большее влияние на «еврейской улице». При его рассмотрении следует учитывать, о каком регионе идет речь. Если обобщить имеющуюся информацию, то можно сказать, что в период существования Временного правительства и начала Гражданской войны значительная роль в еврейском политическом движении принадлежала «общим сионистам». Ближе к концу существования такого большого количества партий в рассматриваемый период явно намечается преобладание «Бунда» и «Поалей-Цион» как более причастных к власти. Большевиками после левоэсерского восстания была взята политика построения однопартийной политической системы, но на местах, в провинции, очень нуждались в кадрах, поэтому была распространена практика активного привлечения к работе членов еврейских социалистических партий. Например, в Рославле старший надзиратель концентрационного лагеря принудительных работ был членом «Поалей-Цион»[18]. В конечном итоге, в общем масштабе страны, еврейские политические партии сделали выбор в пользу большевиков. После погромов украинских националистов и «белых» у евреев не оставалось выбора: или они будут уничтожены физически, или принимают сторону большевиков[19]. В Пензе наибольшим влиянием среди евреев пользовались «общие сионисты», по крайне мере до 1921 г. включительно.

Еврейские политические партии оказали значительное влияние на национальное самосознание и развитие еврейского самоуправления в эту смутную эпоху, а также способствовали лучшему взаимодействию власти с еврейскими общинами. Идеология автономизма[20], активно пропагандируемая еврейскими партиями («Бундом», «Идише Фолкспартей» и пр.), в той или иной степени подготовила почву для создания еврейских районов в Крыму и на Украине. Впоследствии идеология автономизма проявилась в создании Еврейской автономной области в СССР. Активная агитация еврейских марксистских политических партий на тему «Идиш – язык еврейского пролетариата» способствовала тому, что в СССР официально еврейским языком стал именно идиш, а не иврит.

Но Гражданская война в России заставила многих евреев эмигрировать в США. Среди эмигрантов были представители еврейских социалистических партий, которые продолжили свою бурную деятельность уже в Америке. «Красная угроза»[21] в Америке также была обусловлена и деятельностью евреев-коммунистов. Сионистское движение в свою очередь внесло свой вклад в еврейскую историю и прочно закрепило позиции иврита. Третья  алия в Эрец Исроэль была мощным толчком к развитию «нового ишува»[22]. Среди участников третьей Алии было много представителей партий «Поалей-Цион», «Цейре-Цион» и пр. Кибуцы и Хагана[23] были созданы в том числе и теми, кто прошел хорошую школу в еврейских политических партиях.