2. Задачи айнзацгрупп

Перевод документа ЕС-307-I

Экземпляр обвинения 2

 

Письмо Гейдриха от 21 сентября 1939 начальникам всех айнзацгрупп по «еврейскому вопросу на оккупированных территориях»

 

Карандашная пометка:

Vol232 f                                                                                 Приложение 4

 

Копия

 

Начальник полиции безопасности

PP(II) – 288/39 секретно

Берлин, 21 сентября 1939

 

Срочное письмо

 

Начальникам всех айнзацгрупп полиции безопасности

На: Еврейский вопрос на оккупированной территории.

В связи прошедшим сегодня в Берлине с совещанием, я хочу снова отметить, что запланированные тотальные мероприятия (т.е. окончательная цель) должны держаться в строгой секретности.

1. Окончательная цель (которая займет некоторое время) и
2.  Промежутки осуществления данной цели (которые можно провести за короткое время).

Запланированные мероприятия требуют тщательной подготовки, как с технической, так и с экономической точки зрения.

Само собой разумеется, что в данной связи не могут быть подробно изложены задачи. Следующие инструкции и директивы одновременно служат цели призыва начальников айнзацгрупп к практическому рассмотрению.

 

I

Первая необходимость для достижения окончательной цели заключается в концентрации деревенских евреев в больших городах. Это следует сделать незамедлительно.

Следует проводить разграничение между (1) территориями Данцига и Западной Пруссии, Позеном, Восточной Верхней Силезией и (2) остальными оккупированными территориями. Насколько возможно территории обозначенные (1) должны быть очищены от евреев, и по крайней мере следует стремиться к  формированию немногих городов «концентрации».

На территориях обозначенных (2) возможно создание нескольких «концентрационных» пунктов для содействия последующим мероприятиям. Следует внимательно выбирать в качестве концентрационных только такие города,  которые являются железнодорожными узлами или, по крайней мере, находятся на пути железных дорог.

Устанавливается принцип о том, что еврейские сообщества менее чем в 500 человек, должны распускаться и направляться в ближайший «концентрационный» город.

Данное распоряжение не затрагивает территорию айнзацгруппы I, которая находится к востоку от Кракова ограниченная Поляницей, Ярославом, новой демаркационной линией и бывшей словацко-польской границей. В границах данной территории следует провести временную перепись евреев. Остальное будет сделано советами еврейских старейшин.

 

II

 

Советы еврейских старейшин

 

1. В каждой еврейской общине следует создавать совет еврейских старейшин, насколько возможно, сформированный из лиц с авторитетом и раввинов, которые остались на месте. До 24 взрослых евреев (в соответствии с размером еврейской общины) должны составлять совет старейшин. Он должен быть полностью ответственным, в разумном смысле, за точное и пунктуальное выполнение всех инструкций, которые приняты или будут приняты.
2.  В случае саботажа таких инструкций, строжайшие меры должны объявляться совету.
3. Еврейские советы должны проводить временную перепись евреев – при возможности включающую пол (возраста (а) до 16 лет, (b) с 16 до 20 лет, и (с) выше) и в соответствии с принципиальными профессиями – в своих местностях и сообщать за кратчайший возможный период.
4. Советы старейшин должны уведомляться об установленных днях эвакуации, возможностях эвакуации и эвакуационных маршрутах. Их следует делать лично ответственными за эвакуацию евреев из деревень. Причина концентрации евреев в городах заключается в том, что евреи должны в очень большой степени участвовать в нападениях фран-тиреров[1] и грабеже.
5. Советы старейшин в «концентрационных» городах должны быть ответственными за соответствующее размещение евреев из деревни. Вероятно концентрация евреев в городах, в интересах общей безопасности, требует определённых правил в этих городах, в т. ч., чтобы определённые кварталы в этих городах были полностью запрещены для евреев; чтобы в интересах экономической необходимости, им было запрещено покидать гетто, запрещено перемещаться после определённого часа вечера, и т.д.
6. Совет старейшин должен быть ответственным за соответствующее питание евреев в течение их перевозки в города.

Не следует возражать тому, чтобы убывающие евреи брали своё движимое имущество с собой, насколько это технически возможно.

1.  Евреям, которые не выполняют приказ о переезде в города, в некоторых случаях, следует предоставлять короткую отсрочку. Их следует уведомлять о том, что последует самое строгое наказание, если они не выполнят это в рамках установленного времени.

 

III

Принципиально, все необходимые мероприятия, всегда следует проводить в тесном взаимодействии и согласии с германской гражданской администрацией и местными компетентными военными властями.

При проведении данной акции следует следить за тем, чтобы не пострадала от урона экономическая безопасность оккупированных территорий.

1. Потребности армии рассматриваются в первую очередь, в т. ч., будет вряд ли возможно, вначале, избежать оставления еврейских торговцев здесь и там, которые, из-за нехватки иных возможностей, должны определённо оставаться для обеспечения продовольствием войск. Однако, в таких случаях, должна быть запланирована скорая ариазация этих предприятий, по согласованию с компетентными немецкими гражданскими властями и завершением миграции евреев.
2. Само собой разумеется, что еврейские отрасли промышленности и торговли, которые являются жизненно важными для жизни общества, военных усилий или четырёхлетнего плана следует поддерживать в целях обеспечения экономического интереса на оккупированных территориях. В таких случаях также, следует планировать скорейшую ариазацию и завершение миграции евреев.
3. Наконец, следует учитывать продовольственные вопросы на оккупированных территориях. Например, если возможно, земля, принадлежащая еврейским поселенцам должна обрабатываться собственными или соседними немецкими или польскими крестьянами, в официальном качестве, для того, чтобы можно было обеспечить сбор урожая в полях или выращивание. В отношении важного вопроса, следует устанавливать контакт с агрономами начальника гражданской администрации.
4.  Во всех случаях, в которых интересы полиции безопасности с одной стороны и германской гражданской администрации с другой не согласуются, об отдельных спорных мероприятиях следует докладывать мне как можно скорее до их исполнения и ожидать моего решения.

 

IV

Начальники айнзацгрупп постоянно докладывают мне о следующих обстоятельствах:

1. Перепись евреев в своих округах (если возможно по вышеуказанным группам). Количество следует разделять на евреев, которые мигрировали из деревни и тех, кто уже находился в городах.
2. Наименования городов выбранных в качестве «концентрационных пунктов»
3. Временные рамки для миграции евреев в города.
4. Сводка обо всех еврейских отраслях промышленности и торговли, которые являются жизненно важными для общества, военных усилий или четырёхлетнего плана.

При возможности устанавливать следующие факты:

a. Тип мероприятий (совместно с оценкой возможности адаптации предприятий к жизненно важным потребностям общества, военным усилиям или четырёхлетнего плана).

b. Какие из этих мероприятий являются наиболее важными для ариазации (во избежание всякого ущерба)? Как предлагается вводить ариазацию? Немцы или поляки (это решение зависит от важности производства).

c. Каково число евреев трудоустроенных в этих производствах (среди имеющих влияние)? Как можно поддержать производство без какого-либо затруднения после эвакуации евреев или оно требует перевода немецких или польских рабочих? В какой степени? Постольку поскольку необходима доставка польских рабочих, следует особо внимательно, принципиально получать их из бывших германских провинций, для того, чтобы расколоть польский элемент. Данный вопрос может решаться только путём участия и содействия германских трудовых ведомств.

 

V

В целях достижения поставленных целей, я ожидаю самого полного содействия всех сил полиции безопасности и службы безопасности.

Смежные начальники айнзацгрупп должны незамедлительно вступить в контакт друг с другом, для того, чтобы данные территории были полностью охвачены.

 

VI

ОКХ[2], уполномоченный четырёхлетнего плана (для сведения государственного секретаря Ноймана[3]), министерства внутренних дел Рейха (для сведения государственного секретаря Штукарта[4]), продовольствия и экономики (для сведения государственного секретаря Ландфрида[5]), и начальники гражданской администрации оккупированных территорий получили копию данного распоряжения.

 

[Подписано] Гейдрих

Верно:

[Подписано] Шмидт

сотрудник канцелярии

 

Копия верна:

[Подписано]

Майор генерального штаба

 

Перевод документа НО-3414

Экземпляр обвинения 14

 

Фрагмент из оперативного приказа № 8 от 17 июля 1941

 

Начальник полиции безопасности и СД

2 1 В/4 1- совершенно секретно IVA1 C

[штамп] совершенно секретно

Берлин, 17 июля 1941

[рукописно зачёркнуто]

530 копий

276-й копия

 

Оперативный приказ № 8

 

Предмет: Директивы командам начальника полиции безопасности и СД, которые закрепляются за постоянными лагерями военнопленных и транзитными лагерями.

Приложения: 2 прошитых приложения, 1 и 2, 1 не прошитое приложение.

Настоящим прилагаю директивы по зачистке лагерей военнопленных содержащих советско-русских. Данные директивы сформулированы по согласованию между верховным главнокомандованием вооруженных сил – отдел по делам военнопленных – (смотри приложение 1). Командиры лагерей военнопленных и транзитных лагерей (шталагов и дулагов) проинформированы верховным главнокомандованием вооружённых сил.

Я прошу о том, чтобы команда, включающая фюрера СС и 4-6 человек  направлялась в лагеря военнопленных в данном районе. При необходимости дополнительных сил для выполнения требуемых задач, незамедлительно информировать меня. Однако, я обращаю внимание на тот факт, что ведомства государственной полиции в Рейхе, которые не занимаются данным вопросом, настолько недоукомплектованы, что они не могут предоставить дальнейшие силы.

Для того, что упростить задачу проведения чистки, офицер связи направляется к генерал-майору фон Гинденбургу[6], командующему лагерями военнопленных в военном округе I, Восточная Пруссия, в Кёнигсберге, Пруссия и генерал-лейтенанту Герготту[7], командующему лагерями военнопленных в Генерал-губернаторстве[8] в Кильце.

Следующие направляются в качестве офицеров связи: криминальрат Шиффер, региональная штаб-квартира Гестапо Шттетин, к генерал-майору фон Гинденбургу в Кёнигсберг, Пруссия и криминалькомиссар Рашвиц с командиром полиции безопасности и СД в Кракове к генерал-лейтенанту Герготту в Кильце.

Обязанностью данных офицеров связи при необходимости является координация и, в особенности на начальных этапах акции, единообразие и соответствии отданным директивам операций команд, и надзор за обеспечением связи с ведомствами вооружённых сил.

Для исполнения задачи поставленной командам в лагерях военнопленных, я прилагаю – как приложение 2 – директивы для команд начальника полиции безопасности и СД приданных постоянных лагерям (шталагам), о которых проинформировано верховное главнокомандование вооружённых сил и, следовательно, также региональные командующие и командующие лагерями.

Перед проведением казней, руководители айнзацкоманд должны связываться, в каждом случае с главами региональных штаб-квартир Гестапо которые имеют юрисдикцию или с командирами района компетентными за лагерь, в отношении их проведения. Казни не должны производиться в самом лагере или в непосредственной близости. Они не являются публичными и должны проводиться как можно незаметно.

В отношении отбора в транзитных лагерях на новых оккупированных территориях, будут приняты отдельные инструкции для начальников айнзацгрупп полиции безопасности и СД. Транзитные лагеря, которые находятся в районах дополнительных айнзацкоманд приданных командирам полиции безопасности и СД и отделениям государственной полиции обследуются ими.

Список существующих постоянных лагерей военнопленных находится в приложении 3.

Дополнение – я прошу о том, чтобы начальники айнзацгрупп старались проводить зачистку транзитных лагерей насколько возможно имеющимися силами.

Дополнение – для управления государственной полиции Штеттина.

Прилагаемые директивы должны быть переданы криминальрату Шифферу, который должен незамедлительно явиться к генерал-майору фон Гинденбургу в Кёнигсберге, Пруссия.

Дополнение – для командира полиции безопасности и СД в Кракове.

Прилагаемые директивы следует передать криминалькомиссару Рашвицу, который должен незамедлительно явиться к генерал-лейтенанту Герготту.

Рассылка:

Для –

а. Командир полиции безопасности и СД, Краков

b. Командир полиции безопасности и СД, Радом

c.  Командир полиции безопасности и СД, Варшава

d.  Командир полиции безопасности и СД, Люблин

e.  Региональная штаб-квартира Гестапо, Кёнигсберг, Пруссия

f.  Региональная штаб-квартира Гестапо, Тильзит

g. Региональная штаб-квартира Гестапо, Зихенау-Шроттерсбург

h. Региональная штаб-квартира Гестапо, Алленштайн

i.  Региональная штаб-квартира Гестапо, Шттетин

 

Для сведения:

Рейхсфюреру СС и главе германской полиции

Начальнику полиции безопасности и СД

Отделам IVD2 и IVD3

Для –

Высший руководитель СС и полиции Север – Восточный Кёнигсберг-Пруссия

Высший руководитель СС и полиции Краков

Инспектор полиции безопасности и СД Кёнигсберг-Пруссия

Командир полиции безопасности и СД в Генерал-губернаторстве, Краков

Для

АйнзацгруппаА

Зондеркоманда 1а

Зондеркоманда 1b

Айнзацкоманда II

Айнзацкоманда III

Айнзацгруппа B

Зондеркоманда 7а

Зондеркоманда 7b

Айнзацкоманда VIII

Айнзацкоманда IX

АйнзацгруппаС

Зондеркоманда 4а

Зондеркоманда 4b

Айнзацкоманда V

Айнзацкоманда VI

АйнзацгруппаD

Зондеркоманда 10а

Зондеркоманда 10b

Айнзацкоманда XI

Айнзацкоманда XII

 

[Подписано] Гейдрих

Верно:

[Подписано] Вольферт

Делопроизводитель

 

[Штамп] Секретная государственная полиция

 

Копия

 

Совершенно секретно

Приложение 1

 

Директивы по разделению гражданских лиц и подозрительных военнопленных восточной кампании, в лагерях военнопленных дислоцированных на оккупированных территориях, оперативных зонах, в Генерал-губернаторстве и в лагерях на территории Рейха

 

I. Задача

Вермахт должен незамедлительно освобождать себя от всех тех элементов среди военнопленных, кого следует считать большевистским элементом. Поэтому особая ситуация кампании на Востоке требует особых мер [Оригинальный шрифт], которые должны выполнятся в духе свободном от бюрократизма и административного влияния и с готовностью брать ответственность.

При том, что правила и приказы о системе военнопленных основываются на соображениях военного характера, сейчас следует достигать политической цели, а именно, защиты немецкого народа от большевистских агитаторов и достижения твёрдого контроля над оккупированной территорией как можно скорее.

II. Средства достижения цели

А. Следовательно заключенные лагерей включающие русских, должны в первую очередь разделятся в рамках лагерей в соответствие со следующей точкой зрения:

1. Гражданские лица;

2. Солдаты (включая тех кто, несомненно, одет в гражданскую одежду);

3. Политически нежелательные элементы из 1 и 2;

4. Лица из 1 и 2, которые выглядят особо надёжными и которые, соответственно подходят для восстановления оккупированной территории.

5. Этнические группы среди гражданских лиц и солдат.

В. При том, что грубое разделение в соответствии с А, с 1 по 5 осуществляется самими лагерными властями, рейхсфюреру СС предоставлена возможность для отбора лиц в соответствии с А, 3 по 4.

«Айнзацкоманды полиции безопасности и службы безопасности»

Они непосредственно подчиняются начальнику полиции безопасности и службы безопасности, в особенности, подготовленные к своей особой задаче, и предпринимают свои меры и проводят расследования в рамках лагерных правил в соответствии с директивами, получаемыми от начальника полиции безопасности и службы безопасности.

III. Дальнейшее обращение с разделёнными группами.

А. Гражданские лица, в случае отсутствия подозрений, остаются отделёнными в лагере до своего возвращения на оккупированную территорию. Эта дата устанавливается компетентным командиром вооружённых сил (соответственно командиром тылового района армии) после одобрения компетентными ведомствами начальника полиции безопасности и службы безопасности.  Основное условие для возвращения заключается в том, что спорное лицо точно может быть использовано для труда в своём родном месте или трудовых подразделениях созданных отдельно.

Командир вооружённых сил (соответственно командир тылового района армии) является ответственным за обеспечение охраны во время перевозки. Насколько возможно лагерь предоставляет взвод сопровождения.

Что касается «подозреваемых» смотрите IIA3.

В. Военнослужащие

В виду возможности использования на территории Рейха, азиаты должны отделяться от солдат европейской внешности. Офицеры по большей части должны выделяться как «подозрительные». С другой стороны, офицеры, для того, чтобы предотвратить их влияние на рядовой состав, должны отделяться от него как можно раньше.

По окончательному использованию военнослужащих будет отдан специальный приказ. Сейчас следует подчеркнуть, что никакие азиаты и лица говорящие на немецком языке не должны рассматриваться для использования в Германии.

С. Что касается лиц отобранных как «подозрительные» (смотри IIA3) айнзацкоманды полиции безопасности и службы безопасности будут принимать дальнейшие решения.

В случае если лица, которых считали подозрительными, в дальнейшем переводятся в неподозрительные, их следует направлять к остальным гражданским лицам или солдатам в лагерь.

D. Надёжность лиц используемых в первую очередь для отделения подозрительных (IIA3) и для остальных задач управления лагерем. (Особо относится к «поволжским немцам).

Если они пригодны к восстановительной работе на оккупированной территории, айнзацкоманда полиции безопасности и службы безопасности отказывает в просьбе об освобождении, только если имеется особый интерес к конкретному лицу с контрразведывательной точки зрения.

Е. Этнические группы, в т. ч. украинцы, белорусы, литовцы, латыши, эстонцы, финны, грузины и поволжские немцы. Разделение солдат от гражданских лиц, до тех пор, пока они в любом случае не будут направлены на оккупированную территорию.

Что касается индивидуальных этнических групп, будет принят отдельный приказ.

 

[Штамп] Совершенно секретно

 

Приложение 2

                                                                      Берлин, 17 июля 1941

Управление IV

 

 

Директивы для команд начальника полиции безопасности и службы безопасности приданных постоянным лагерям военнопленных.

Использование команд осуществляется по соглашению начальника полиции безопасности и службы безопасности и верховного командования вооруженных сил от 16 июля 1941. Команды работают независимо, согласно особому разрешению и в соответствии с общими правилами, предоставленными им в границах лагерей. Естественно, команды имеют тесный контакт с комендантом лагеря и офицерами приданными им.

Задачей команд является политическое обследование всех заключенных лагеря, устранение и дальнейшее применение –

а. из всех политических, преступных или иных нежелательных элементов среди них.

b. тех лиц, которых можно использовать для восстановления на оккупированных территориях.

Для выполнения своей задачи, в распоряжение команд дополнительные средства не предоставляются. Германский розыскной список, перечень мест проживания и розыскной список СССР, окажут помощь лишь в небольшом количестве случаев; розыскного списка СССР недостаточно, потому что он содержит лишь небольшую часть советско-русских рассматриваемых опасными.

Следовательно, команды должны использовать свои специальные сведения и навыки и полагаться на собственные выводы и полученные лично сведения. Таким образом, они смогут начать осуществление своей задачи только, когда соберут соответствующий материал.

Команды должны использовать в своей работе насколько возможно, сейчас и потом, опыт комендантов лагерей, который они почерпнули из наблюдения за заключенными и изучая заключенных лагерей.

Более того, с самого начала команды должны предпринимать усилия по выявлению среди заключенных элементов, которые окажутся надёжными, независимо от того коммунисты они или нет, для их использования в разведывательных целях внутри лагеря, и если рекомендуется, позднее также на оккупированных территориях.

Используя таких информаторов и используя все иные возможности, выявление всех элементов подлежащих устранению от других заключенных должно продвигаться шаг за шагом. Команды должны обучаться, в каждом случае, средствам короткого опроса информаторов и в конечном счёте опроса остальных заключенных.

Информации одного информатора не достаточно для установления заключенного лагеря подозреваемым без дополнительных доказательств; она должна подтверждаться, если возможно иным образом.

Прежде всего, следует выявлять следующих; всех важных функционеров партии и государства, в особенности –

Профессиональных революционеров.

Функционеров Коминтерна[9].

Всех формирующих политику функционеров коммунистической партии Советского Союза и её подчинённых организаций в центральных комитетах, областных и районных комитетах.

Всех народных комиссаров и их заместителей.

Всех бывших комиссаров Красной армии.

Ведущих личностей главных и промежуточных органов государственной власти.

Членов советско-русской интеллигенции.

Всех евреев.

Всех лиц, которые проявили себя агитаторами или фанатичными коммунистами.

Не менее важным является, как уже упоминалось, выявление всех лиц, которых можно использовать для восстановления, управления и руководства на покорённых русских территориях.

Наконец, должны выявляться такие лица, которые требуются для завершения дальнейшего исследования, независимо от того расследования это полиции или иные расследования и для разрешения вопросов общего интереса. Среди них в особенности те, кто в силу своего положения или сведений, способны дать информацию о мероприятиях и рабочих методах советско-русского государства, коммунистической партии или Коминтерна.

В окончательном анализе, во всех принимаемых решениях следует учитывать происхождение. Руководитель айнзацкоманды представляет короткий отчёт по телефону или срочное письмо в главное управление безопасности Рейха содержащее:

1.   Короткое описание своей деятельности за прошедшую неделю.

2. Количество явных подозрительных лиц (отчёта о количестве достаточно).

3. Конкретные имена всех лиц выявленных как функционеры Коминтерна, ведущие функционеры партии, народные комиссары, ведущие личности и политические комиссары.

4. Количество всех лиц выявленных как неподозрительные информаторы, с коротким описанием их положения.

а. Военнопленные

b. Гражданские.

На основании отчётов о деятельности главное управление безопасности Рейха немедленно распоряжается о мерах подлежащих применению. Так как мероприятия должны проводиться на основе этой последующей директивы, команды должны требовать передачи  соответствующих заключенных от коменданта лагеря.

Коменданты лагерей получают приказы от верховного главнокомандования вооруженными силами по одобрению таких запросов.

Казни не должны проводиться в лагере или непосредственных окрестностях лагеря. Если лагеря в Генерал-губернаторстве находятся в непосредственной близости к границе, тогда заключенных следует направлять для особого обращения, если возможно, на бывшую советско-русскую территорию.

В случае необходимости казни по причинам лагерной дисциплины, руководитель айнзацкоманды должен обращаться к коменданту лагеря.

Команды должны вести список особых обращений и указывать –

Номер

Фамилию и имя

Дату и место рождения

Военное звание

Профессию

Последнее место жительства

Причину для особого обращения

День и место особого обращения (картотека)

В отношении проведения казней и возможности устранения надёжных гражданских и устранения информаторов для айнзацгруппы на оккупированных территориях, руководитель айнзацкоманды должен заключить соглашение с ближайшим отделением полиции, как и с командиром полиции безопасности и службы безопасности и кроме них с начальником соответствующей айнзацгруппы на оккупированной территории.

Отчёты такого рода должны направляться для сведения в главное управление безопасности Рейха, IVА 1. Превосходное поведение при исполнении обязанностей и в свободное время, наилучшее сотрудничество с комендантами лагерей, и внимательное изучение являются долгом всех руководителей и сотрудников айнзацкоманд.

Сотрудники айнзацкоманд должны постоянно осознавать особую важность доверенной им задачи.

 

[штамп] Совершенно секретно

Приложение 3

Управление IV                                                                          Берлин, 21 августа 1941

 

Список лагерей военнопленных в районе военного округа Iи Генерал-губернаторства

 

Военный округ I

 

1. Офицерский лагерь 63…в Приекули
2. Офицерский лагерь 53…в Хейдекруг
3. Офицерский лагерь 60…в Ширвиндт
4. Офицерский лагерь 52…в Шютценорт (Эбенроде)
5. Офицерский лагерь 56…в Просткен
6. Офицерский лагерь 68…в Сувалках
7. Постоянный лагерь 331…в Фишборн-Туросел
8. Офицерский лагерь 57…в Остроленка

 

Генерал-губернаторство

 

1. Постоянный лагерь ВП 324…в Острув-Мазовецка
2. Постоянный лагерь ВП 316…в Седльце
3. Постоянный лагерь ВП 307…в Бяла-Подляска
4. Постоянный лагерь ВП 319…в Хелме
5. Постоянный лагерь ВП 325…в Замосць
6. Постоянный лагерь ВП 327…в Ярославе

 

Офицерские лагеря в настоящее время используются как шталаги.

Транзитные лагеря находятся, по сообщению верховного главнокомандования вооружённых сил, в оперативной зоне и периодически перемещаются ближе к фронту, так как требуются на месте. Их нынешнее месторасположение можно установить по запросу генерал-квартирмейстеру, отдел военнопленных – телефон: Анна 757 (военная линия) – капитан Зон.

 

Перевод документа 710-ПС

Экземпляр обвинения 194

 

Письмо от 31 июля 1941 Геринга Гейдриху о решении еврейского вопроса

 

Рейхсмаршал великогерманского Рейха

Уполномоченный четырёхлетнего плана

Председатель совета министров по обороне Рейха

 

Берлин, 31 июля 1941

 

Начальнику полиции безопасности и службы безопасности, группенфюреру СС Гейдриху

 

При выполнении задачи, которая доведена до вас 24 января 1939, по решению еврейской проблемы означающей эмиграцию и эвакуацию как наиболее подходящий способ в настоящих условиях, я поручаю настоящим подготовить все необходимые мероприятия относительно организационных, фактических и материальных вопросов для полного решения еврейского вопроса на территории германской сферы интересов в Европе. Включая распределение полномочий с другими ведомствами правительства, с целью их взаимодействия.

Я поручаю вам в дальнейшем доложить мне как можно скорее о плане, демонстрирующем организационные и материальные меры для достижения полного решения еврейского вопроса.

 

[Подписано] Геринг

 

Перевод документа НО-2856

Экземпляр обвинения 148

 

Письменные показания Отто Олендорфа от 2 апреля 1947

 

Я, Отто Олендорф, надлежащим образом давший присягу, заявляю:

1. Я являлся начальником айнзацгруппы Dсо времени её формирования в июне 1941 до июня 1942. Районы, приданные мне для цели специальных задач включали части Бессарабии, а также регион к югу, включая следующие города: Черновцы, Могилёв-Подольск, Ямполь, Ананьев, Берёзовка, Николаев, Мелитополь, Мариуполь, Ростов-на-Дону, а также полуостров Крым. Отдельными местами в рамках района приданного мне, были Одесса, Херсон, Симферополь, а также расовые немецкие регионы в районе Ландау и Шпейер. Я уже не помню названия, которые более чётко описывают приданный мне район.
2. Штаб айнзацгрупп Dвключал немного человек. Бывший штандартенфюрер Вилли Зайберт являлся моим начальником III[10]. Поскольку он был старшим офицером с точки зрения службы после меня, я поручал ему обязанности своего заместителя в моё отсутствие. Одной из его задач было составление всех докладов, которые шли в вышестоящие штаб-квартиры, в главное управление безопасности Рейха, Берлин и 11-ю армию. В редких случаях, только, если нужно было писать самые важные доклады, я сам их диктовал и позднее информировал Зайберта о содержании в обычном порядке. У Зайберта был доступ ко всем секретным материалам, включая обозначавшиеся совершенно секретными. В случае докладов с моей подписью они могли быть написаны как мной, так и Зайбертом. Доклады подписанные Зайбертом были, как правило, написаны им в моё отсутствие в айнзацгруппе. Зайберт был знаком со всеми обязанностями и проблемами в работе айнзацгруппы D. Только два человека могли иметь полные сведения о количестве казней, Зайберт и я. Я пытался держать в тайне количество, для того, чтобы предотвратить соревнование командиров команд и сообщения о большем количестве, чем было на самом деле. Бывший оберштурмфюрер Хайнц Герман Шуберт был моим адъютантом и занимался делопроизводством. Регистрация, направление и регистрация почты, и ежедневная переписка были у него. Мой штаб включал врача, доктора Отто Шнопфагена, экономиста-советника, радиста, которому диктовали радиосообщения, и нескольких делопроизводителей и уборщиков.
3.  На основе приказов отданных бывшим бригадефюрером Штреккенбахом, начальником управления IРСХА, по приказу главы РСХА, начальникам айнзацгрупп и руководителям команд во время формирования айнзацгрупп в Претче (в Саксонии) и которые были отданы рейхсфюрером СС руководителям и сотрудникам айнзацгрупп и айнзацкоманд, которых собрали в Николаеве в сентябре 1941, ряд нежелательных элементов включавших русских, цыган и евреев и остальных был казнён в районе приданном мне. Все евреи, которых арестовали, были казнены в моём районе. Моим желанием было, чтобы эти казни проводились в порядке и способом, который был по-военному и в гуманном плане подходящим с учётом обстоятельств. По этой причине я лично инспектировал ряд казней, например, казни которые проводились командой 11b, под руководством доктора Вернера Брауне, казни команды 11а под руководством штурмбаннфюрера Заппа в Николаеве, и небольшую казнь команды 10bпод руководством Алоиза Перштерера в Ананьеве. По техническим причинам (например, из-за дорожных условий) мне было невозможно инспектировать все массовые казни. В тех случаях, когда я не мог проводить инспекции по личным причинам, я приказывал членам своего штаба представлять меня там. Я помню, что Шуберт инспектировал казнь, которая проводилась командой 11bпод руководством Брауне в декабре 1941 в Симферополе. Единственными людьми, которых я в целом направлял на инспекции, кроме Шуберта, были Вилли Зайберт и Ганс Габель. Последний был капитаном полиции охраны и командиром роты полиции охраны приданной мне. Подробности, того на какие казни я направлял двух этих лиц, я уже не помню.

Я прочёл вышеуказанное заявление, на немецком языке включающее 4 страницы и заявляю о том, что оно правдивое и верное по моим лучшим воспоминаниям и убеждению. У меня была возможность внести изменения и поправки в вышеуказанное заявление. Я сделал данное заявление добровольно и свободно, без какого-либо обещания награды, и не подвергался ни принуждению, ни давлению.

 

Нюрнберг, 2 апреля 1947            [Подписано]                    Отто Олендорф

 

*****************************

 

 

 

 

 

 

 

Перевод документа НО-3644

Экземпляр обвинения 26

 

Письменные показания Эрвина Шульца от 26 мая 1947

 

Я, Эрвин Шульц, надлежащим образом давший присягу, заявляю:

1. Я родился 27 ноября 1900 в Берлине. Я посещал гимназию с 1906 по 1918 и затем пошёл в армию. После возвращения с военной службы, которая длилась с 11 апреля 1918 по 26 февраля 1919, я возобновил своё обучение в гимназии, выпустился из неё. Затем я два семестра изучал право в университете Берлина; однако, был вынужден оставить университет из-за финансовых сложностей. Я поступил в штат «Dresdner Bank[11]» в Берлине и переехал в Гамбург в июле 1923. 5 ноября 1923, я поступил в полицию безопасности Бремена и оставался в данной организации до 1938. Я был переведён в государственную полицию в Бремен. Я стал регинрунгсратом в 1938. Я оставался в государственной полиции Бремена, до 1939. После этого, я перевёлся в государственную полицию Рейхенберга, гау Судеты и в 1940 был переведён в Гамбург, где 12 апреля 1940 я стал комиссаром-инспектором полиции безопасности и СД. С 1 марта 1941 я был переведён в Берлин в РСХА штаб-квартиру Гестапо и стал начальником отдела воспитания и подготовки в управлении I. В тоже время, мне поручили заниматься официальными вопросами относящимися к коменданту школы фюрера при полиции безопасности в Берлин-Шарлотеннбурге. В феврале 1943 я был назначен начальником управления I, когда мой предшественник Штреккенбах был призван в Ваффен-СС. С 1 мая 1944 я стал командиром полиции безопасности в Зальцбурге и сохранял эту должность до конца войны. Приблизительно за три недели до конца войны я был назначен руководителем СС и полиции гау Зальцбург Кальтенбруннером[12].
2. Я стал членом НСДАП 1 мая 1933. Мой партийный членский номер 2 902 238. Я стал членом СС 20 апреля 1935. Мой членский номер 170 484.
3. Когда я был командиром школы фюрера полиции безопасности в Берлин-Шарлоттенбурге и начальником отдела IBРСХА, я получил в мае 1941 приказ или Штреккенбаха или Гейдриха о подготовке текущего класса для мобилизации. Приблизительно тогда же, я был проинструктирован принять руководство айнзацкомандой 5, которая в то время создавалась в Претче. Айнзацкоманда 5 была частью айнзацгруппы С. Текущий класс, подготовленный в фюрер-школе,  явился в Претч для того, чтобы быть позже разделённым и переданным отдельным айнзацкомандам. Сам я находился в Претче временно, так как тогда, я занимался личным переездом из Гамбурга в Берлин, а также официальными вопросами, относящимися к РСХА. Приблизительно в течение первых десяти дней в июне 1941 начальники айнзацгрупп и руководители команд были вызваны в РСХА, дворец принца Альбрехта, для того, чтобы послушать обращение Гейдриха, в котором он обрисовал политику, которая должна была быть принята и обрисовать нам задачи возложенные на айнзацгруппы.
4. Приблизительно 23 июня 1941 айнзацгруппа С, включавшая зондеркоманды 4а и 4b, айнзацкоманды 5 и 6 начала марш в направлении Гляйвица. В начале июля, я не помню точную дату, мы вступили во Львов. Стало известно, что ряд лиц во Львове были убиты перед отступлением русских войск, вскоре после нашего прибытия во Львов, доктор Раш, начальник айнзацгруппы С, проинформировал нас о том, что еврейские чиновники и жители Львова участвовали в этих убийствах. Военный комендант в городе уже создал местную милицию. Доктор Раш, который работал в тесном сотрудничестве с милицией, проинструктировал команду 4bи после её отправления, команду 6 о поддержке милиции. Участники и подозреваемые лица были арестованы в тот же или следующий день. Кроме того, команда Шёнгарта[13] (BdS[14] Краков) была включена в акцию.
5. После завершения арестов, приблизительно 2500-3000 человек были собраны на стадионе, который располагался рядом с дислокацией айнзацгруппы С. Среди арестованных были, как мне говорили, также не евреи, которых подозревали в соучастии в убийствах. На следующий день доктор Раш сообщил нам, о том, что вступил в действие приказ фюрера в соответствии, с которым виновных лиц или тех в отношении, которых имелись сильные подозрения должны были расстрелять в качестве репрессалии за эти убийства. Насколько я помню, тогда был опубликован  приказ ОКВ о том, чтобы всех политических сотрудников и советско-русских комиссаров, в случае захвата, расстреливали. Приблизительно 4 дня спустя после нашего прибытия, начались казни арестованных лиц. Доктор Раш следил за проведением казней айнзацкомандой 6 под руководством штандартенфюрера, доктора Крёгера[15]. Сам я видел доктора Раша на поле, где проводились казни и штурмбаннфюрер  доктор Гоффман, начальник штаба доктора Раша, также подтвердил мне, что доктор Раш присутствовал при казнях.
6. Вернувшись в своё подразделение, айнзацкоманду 5, в середине того же дня, один из руководителей сказал мне о том, что доктор Раш отдал приказы о том, чтобы команда 5 провела казни вечером. Я незамедлительно попытался связаться с доктором Рашем, но смог поговорить только с его начальником штаба доктором Гоффманом, который подтвердил приказ. Я собирался оспорить и отменить приказ относительно моей команды, однако у меня не получилось. Я повторил приказ перед личным составом моих руководителей и войск и отдал инструкции о том, чтобы казни проводились в серьёзной и уважительной манере. Следовало избегать бесполезных пыток. Я лично удостоверился в том, что врач айнзацгруппы С, доктор Крёгер (брат руководителя айнзацкоманды 6), присутствовал при казнях. Я был убеждён в том, что я сделал всё, что было в моей власти для проведения таких казней военным и гуманным образом. Моя команда расстреляла приблизительно 90-110 человек.

Я разделил команду на три взвода; каждый взвод включал около 50 человек. Лица, которых должны были казнить подвозились на грузовиках к месту казни. В разное время их было от 18 до 22 человек. Я уже не помню точное количество в грузовиках. Первый взвод ставился лицом к лицу с лицами, которых должны были расстрелять и около трёх человек целились в каждого человека. Я сам присутствовал при первом залпе казни, отвернувшись. Когда дали первый залп, я повернулся и увидел, что все люди лежат на земле. Затем я покинул место казни и пошёл к месту, где собирались второй и третий взводы. Первый взвод, который проводил расстрелы, был отозван, я проверил людей, и затем вернулся в свой кабинет. Я заметил оттуда,  что заключенных, которые были на стадионе рядом с кабинетом, некоторых из них должны были казнить, гоняли по стадиону военнослужащие вооружённых сил и пытали. Я не смог добиться наказания ответственных за эти пытки.

Для того, чтобы прекратить этот спектакль, я открыл задний вход стадиона и заключенные смогли выйти через него. Военнослужащие вооружённых сил, которые участвовали в этом деле также скрылись. Так как оставшиеся лиц, которых должны были казнить скрылись, я сообщил команде через водителя, что казни прекращаются.

1. Приблизительно 6 или 7 дней после начала казней мы двигались к Дубно, приблизительно 14 июля мы продвинулись далее к Житомиру, до которого, однако не дошли. Приблизительно 25 июля мы прибыли в Бердичев. В начале августа, я совместно с остальными руководителями команд явился в Житомир, в котором был расквартирован штаб доктора Раша. Раш сообщил нам о том, что обергруппенфюрер Еккельн[16] встречался с ним и передал приказ рейхсфюрера СС устанавливающий, чтобы всех евреев расстреливали. Только в случаях необходимости в рабочей силе следовало оценивать казни, еврейских женщин и детей, при необходимости также необходимо было расстреливать, для предотвращения актов мести.
2. Так как мне нравилась такая война, я пытался, изебегая официальных каналов, связаться со Штрекенбахом и Гейдрихом напрямую, чего я добился в конце августа. Я добился отзыва с руководителя айнзацкоманды 5. Приблизительно 26 сентября мой преемник оберштурмбаннфюрер Майер, прибыл в штаб-квартиру команды в Сквиру; я передал ему руководство командой и вернулся в Берлин.

Я прочёл вышеуказанное заявление,  включающее семь (7) страниц, написанное на немецком языке и заявляю о том, что оно правдивое, по моим лучшим воспоминаниям и убеждению. У меня была возможность внести поправки и исправления в вышеуказанное заявление. Я сделал данное заявление добровольно без обещания какой-либо награды, не подвергаясь ни угрозам ни принуждению.

 

Нюрнберг, 26 мая 1947                        [Подписано]                 Эрвин Шульц

 

Перевод документа НО-4145

Экземпляр обвинения 10

 

Письменные показания Вальтера Блюме от 29 июня 1947

 

Письменные показания

 

Я, Вальтер Блюме, надлежащим образом давший присягу заявляю:

1. Я родился 23 июля 1906 в Дортмунде. Я посещал начальную школу и реальную гимназию и выпустился в Дортмунде в 1919. Затем я три года изучал право в университетах Бонна, Йены и Мюнстера и сдал свой первый правовой экзамен. Затем последовали три года подготовки в Хамме и Дортмунде и в 1932, я сдал экзамен на адвоката в Берлине. В апреле 1933 я получил степень доктора в Эрлангене. Впоследствии меня использовал комиссар полиции Дортмунда в информационных целях, и я оставался там до мая 1934. Незадолго до мятежа Рёма[17] меня назначили как государственного служащего для работы в качестве начальника отдела полиции Дортмунда. После мятежа Рёма я был переведён в прусское управление секретной государственной полиции. Я оставался там до весны 1935. До осени 1937 я был ответственным за отдел государственной полиции в Галле/Зале и до начала 1939 я был ответственным за отдел государственной полиции в Ганновере. Я был ответственным за отдел государственной полиции в Берлине до непосредственного начала русской кампании. В июне 1941 меня направили в Дюбен и приблизительно до середины августа, я был начальником зондеркоманды 7а в айнзацгруппе «В». В августе 1941 я был отозван в главное управление безопасности Рейха в качестве личного референта и оставался там до июня или июля 1942. После назначения, в Фельде которое заняло 1 ½ месяца, я стал инспектором полиции безопасности в Дюссельдорфе. Я работал там до августа 1943. Затем я поехал в Афины в качестве командира полиции безопасности и оставался там почти год. После этого я был временно безработным и позднее я принял пограничную полицию в управлении Iглавного управления безопасности Рейха. В начале 1945 меня направили в управление IVв Бад Бланкенбург, для того, чтобы принять руководство отделом цензуры и расширить его. Я не смог выполнить данное поручение, так как был отозван в район Зальцбурга в Ваффен-СС и был взят там в плен. После года в американских руках, меня освободили из тюрьмы, не говоря мне ничего по поводу моей деятельности в полиции безопасности, до моего ареста летом 1947 я жил под своим именем в качестве работника у фермера.
2. Я был членом НСДАП с 1 мая 1933. Мой партийный номер 3 282 505. У меня был номер в СС с лета 1934 или 1935. Мой номер в СС 267 224.
3. Во время создания айнзацгрупп и айнзацкоманд в течение мая-июня 1941 я находился в Дюбене. В течение июня, Гейдрих начальник полиции безопасности и СД и Штреккенбах глава управления Iглавного управления безопасности Рейха, проводили лекции об обязанностях айнзацгрупп и айнзацкоманд. В это время мы уже были проинструктированы о задачах уничтожения евреев. Говорилось о том, что восточное еврейство являлось интеллектуальным резервуаром большевизма и поэтому, по мнению фюрера должно быть уничтожено. Эта речь была произнесена небольшой, избранной аудитории. Хотя я не могу вспомнить отдельных лиц, я полагаю, что присутствовали многие из начальников айнзацгрупп и начальников айнзац- и зондеркоманд. Я слышал ещё одну речь Гейдриха во дворце принца Альбрехта в Берлине, в ходе которой он снова подчеркнул эти положения.
4. В качестве начальника зондеркоманды 7а, при исполнении обязанностей я провёл одну казнь. Я помню один случай, в котором 70-80 человека были казнены в Витебске и ещё один случай с похожим числом в Минске. По последнему случаю я всего лишь получил прямой приказ от Небе, начальника айнзацгруппы В, проверить о том была ли проведена казнь. Я не присутствовал всё время казни, но убедился в том, что она проведена. В обеих случаях была вырыта своего рода яма; лица предназначенные к смерти ставились перед ней и расстреливались из карабинов. Приблизительно 10 человек расстреливали одновременно 30-40 человек расстрельного отряда. Доктора не было на казни, но руководитель расстрельного отряда, который был ответственным, убеждался в том, что люди мертвы. Добивания не требовались. В моём подразделении не было специалиста по стрельбе в шею. Я не принимал участия в других массовых казнях.
5. Я получил все приказы о казнях, руководстве и обязанностях зондеркоманды 7а, которая мне подчинялась, в Дюбене или во дворце принца Альбрехта в Берлине. Во время кампании я не получал никаких иных приказов.
6. Я не знаю, кем составлялись доклады в Берлине.

 

Нюрнберг, 29 июня 1947            [Подписано]                      Вальтер Блюме