Библиотека ГАПО (№ 1011). За два года борьбы(07.XI.1917–07.XI.1921) : сб. в память второй годовщины великойрабочей революции / под ред. М. А. Реслера, С. Г. Любимовой,
Е. А. Смыслова ; Кузнецкий Исполком и Уездный Комитет РКП(б).Кузнецк Саратовской губернии : Типография Совнар-хоза, 1919.
Два года Советской власти в Кузнецком уезде.
[...]
После Февральской революции спустя некоторое время кузнечане по примеру других городов начали вводить «революционные» порядки. Избрали «демократическую» думу, управы, в которых главенствовала партия социал-революционеров, разбавленная мещанским элементом. Достаточно сильно почти в половину была представлена партия «Народной свободы», т.е. перекрасившиеся
в демократический цвет купцы и земские деятели. Трудящиеся массы начали избирать советы солдатских, рабочих, а позднее и крестьянских депутатов, но, плохо разбираясь в политических партиях и проводимых ими взглядах, избрали в советы разных народных и прочих правых социалистов. Представителей действительно революционной партии – партии большевиков было очень мало, да и те были разъединены, разбросаны, работали между собой врозь
и часто невпопад.
В таком положении застали Кузнецкий уезд октябрьские события, и «революционные» советы и «демократические» управы объединились между собой в общей ненависти против введенной в центре новой, действительно революционной рабоче-крестьянской власти. О признании ее не могло быть и речи. Признавали еще власть разбежавшегося временного правительства из капиталистов и их приспешников. Городская дума в ноябре 1917 г. посылала еще в Питер своего представителя – защищать Учредительное собрание. Но время, происходящие события делали свое. Массы понемногу стали прозревать, начали выходить из повиновения своих «руководителей». Это неповиновение, этот начавшийся бунт против чуждой интересам трудящихся буржуазной власти вначале вылился в форме неорганизованных выступлений вплоть до разгрома винного склада. Как бы не был печален этот факт, но он ясно показал, что массы и Кузнецкого уезда стали не удовлетворяться старыми порядками, искать новые выходы. Впервые эти новые настроения и взгляды масс вылились в определенные рамки на Уездном Съезде Советов крестьянских депутатов в январе 1918 г. С этого времени фактически началась Советская власть в Кузнецком уезде.
На этом съезде руководителями были все те же люди, как и
в прежних советах – социалисты-революционеры. Но Кузнецкая организация этой партии состояла из политически молодых людей.
В 1917 г. они шли за Керенским, но октябрь заставил «вырасти»
и их. К этому съезду многие из них, кроме старых, матерых, а потому и неисправимых, правых социал-революционеров встали,
хотя еще и не целиком, на советскую платформу, на линию левых социал-революционеров, бывших тогда Советской партией. Этот съезд принял резолюцию о признании власти советов, хотя и с добавлением, являвшимся «отрыжкой» старого, о всеобщем избирательном праве при выборах в Советы. Но и это был уж[е] чрезвычайно большой шаг вперед. Съезд выбрал исполнительный комитет Совета крестьянских депутатов, который 1917 г. февраля объединился в исполнительный комитет России и социал-демократов. Всех членов 1-го исполнительного комитета Советов было 40 человек, избрано было исполнительное бюро из 5 человек. Кроме бюро, были секции – «Крест», «Рабочая и Солдатская», из которых каждая имела свое бюро. После объединения советов поспешно начал налаживаться Советский аппарат. Медленно, неуверенно, с большими промахами делалось это. Старая власть, умирая, делала новой массу затруднений. Шел период безвластия. Население окончательно вышло из повиновения, делало, что хотело, худшие его элементы производили дебош, хулиганства, преступления, не чувствуя за это ответственности. В городе 7 марта 1918 г. произошло выступление фронтовиков, руководимых офицерами – купеческими сынками, мстившими за арест своих отцов, отказавшихся платить наложенную на них Исполкомом контрибуцию. В деревне вовсю шли разгромы помещичьих имений, бессмысленная рубка леса из-за животной жадности. В городе еще существовали городская и земская управы, хотя под нажимом признавшие власть
Совета. На местах не везде еще были организованы крестьянские Советы, а в имеющихся засело много бывших земцев с кулацкой окраской. Второй и третий съезды принимали меры к упорядочению положения, но много и они сделать не могли, ибо их состав был чрезвычайно пестрый. Кулацкие элементы составляли значительный процент и мешали работе. Левые социал-революционеры, за которыми шло большинство, не имели еще под собой твердой почвы, покачивались еще потихоньку, а потому и не могли вести твердый курс, не могли держать крепко и верно руль советского правления. Нужно отметить, что в это время произошло одно важное событие. 4 апреля 1918 г. положено было начало большевистской организации на месте разрозненных ранее отдельных последователей этой партии. Роль ее росла не днями, а часами, [но][1]внутренне она была слабовата. Действия ее были часто анархические, отсутствовала дисциплина, спайка, члены ее враждовали, часто грызлись между собой, а некоторые из них были с определенными хулиганскими наклонностями.
Этот первый советский период кузнецкой жизни закончился памятными, наверное, всем кузнечанам хвалынскими событиями. Нужно заметить, что советы соседних городов не особо доверяли нашему лево-эсеровскому шаткому Исполкому. И вот Хвалынск послал в Кузнецк для организации здесь «настоящей» Советской власти отряд Красной армии из голодных крестьян Хвалынского [уезда]. Это все было бы хорошо, но, к несчастью, руководитель отряда всем памятный Пудовочкин попался не из хороших. Советскую власть он ста[л] «вводить» нагайкой. В Неверкине без разбора застрелил более десятка людей, из которых некоторые не могли считаться ярыми противниками Советской власти. В городе он без всякого плана начал производить конфискацию имущества буржуазии, чем страшно разжег аппетиты голодных солдат. Последние зашли далеко, начали задевать и мещанские массы так, что руководители не могли сдержать их. Население взволновалось. Контр-революционеры принялись за работу, благо хулиганство Пудовочкина было им на руку. На руках у кузнечан осталось после прежних волнений много оружия. Дело кончилось тем, что накануне пасхи население зверски перебило большую часть отряда, остальные разбежались. Приехавшему из Пензы отряду латышей еле-еле удалось восстановить порядок и удержать население города от определенно контрреволюционных выступлений. Вскоре после этого 12 мая собрался 4-й Уездный съезд Советов. Впервые съезд разбился на фракции, причем, если не считать беспартийных, половина его была из коммунистов и сочувствующих, а другая половина из лево-эсеров. Съезд шел под руководством и известным давлением пензенских коммунистов, благодаря чему вновь избранный Уездный Исполнительный Комитет имел в большинстве коммунистов. Этот новый Исполком окончательно установил советский аппарат, окончательно ликвидировал земскую и городскую управы, организовал главные отделы (тогда комиссариаты). Началась организационная работа. Но ее вскоре прервал чехословацкий мятеж, начавшийся [в] Пензе. Чехи арестовали часть Исполкома, некоторых при отъезде выпустили, а троих взяли с собой и после расстреляли. Уезд вступил в полосу военных действий с чехами и учредиловцами, засевшими за Волгой. Всякая организационная работа остановилась. Неорганизованность и слабость Красной армии часто и быстро меняли линию фронта, и Кузнецк несколько раз готовился к эвакуации. В середине июля красноармейские части под Сызранью были разбиты, неорганизованно стали отступать к Пензе, взбудоражили наших красноармейцев, которые начали требовать эвакуации. Пришлось выехать всему Исполкому к Пензе. Неожиданный отъезд власти застал горожан врасплох. Этим воспользовались местные контрреволюционеры, вроде Глухова, которые подговорили граждан избрать их во временный Военный
Комитет, якобы лишь для поддержания порядка, не затрагивая политических сторон. Граждане на эту удочку дали себя поймать, а им только этого и надо было. Получив власть, они повели определенную противосоветскую политику. Буржуазия раскошелилась, собрала денег и продовольствия и начала организовывать отряд для отпора красноармейцам, которые оправились между тем от испуга и пошли обратно на Кузнецк. В отряд местные купцы набрали сначала до тысячи человек молодежи, прельстив ее былым хлебом, мясом и медом. При первом же пушечном выстреле красных эта «армия» разбежалась, и Советская власть вновь после трехдневного перерыва утвердилась в Кузнецке. Нужно указать, что крестьянство, кроме одного села Каменка, не поддержало городских белогвардейцев. Сельские и волостные собрания или выносили резолюции о невмешательстве или же определенно вставали на поддержку Советов. Так, в Кунчеровско-Неверкинском районе был соорганизован несколькими членами Исполкома добровольческий партизанский отряд из крестьян и рабочих ф.б. Дебердеева, который и после долго боролся с белыми под Павловкой. Это обстоятельство неопровержимо доказало симпатию большинства крестьянской массы к Советской власти.
После изгнания белых из города нормальная работа началась не сразу. Этому помехой был близкий фронт и царившая в среде партийных работников вражда, аресты друг друга, полнейшая неразбериха в советской работе – таково было положение власти
в городе. И только приезд москвичей положил этому конец. Они привезли с собой струю свежего воздуха в разгоряченную атмосферу кузнецкой политической жизни, прекратили суровыми
мерами вражду, некоторых отстранили от работ, и под их руководством с августа началась живая и спешная организационная работа. Приводились в порядок и налаживались расшатанные боевой
обстановкой уездные учреждения. Принимались энергичные меры к упорядочению советского аппарата на местах. Посылались агитаторы, инструкторы, перевыбирались кулацкие советы, организовывались комитеты бедноты, коммунистические ячейки, производилось расслоение крестьян, борьба с кулаками. Начались первые принудительные мобилизации в ряды Красной армии, отборка излишков хлеба. После кипучей и плодотворной полуторамесячной работы 17 сентября был созван Пятый уездный съезд Советов. Он показал, что предварительная политическая работа даром не пропала. Две трети съезда состояли из коммунистов и сочувствующих, а остальные почти все левые с.-р., резко отшатнувшиеся от предательской политики своего центрального комитета, стоявшего уже одной ногой на пороге коммунистической партии. Беспартийных было очень мало. Съезд проходил с большим подъемом, прямо-таки с коммунистическим энтузиазмом, хотя фронт находился всего в сорока-пятидесяти верстах. Предложения фракции коммунистов почти единогласно принимались под гром аплодисментов.
Вскоре после съезда наши красные войска взяли Сызрань, Самару, фронт отодвинулся далеко от Кузнецка, москвичи уехали. Первое время произошла небольшая заминка, но вскоре все оправились, принялись по намеченному пути за горячую, творческуюработу.
[...]