Кардинальные перемены в жизни российского общества, произошедшие в конце XX – начале XXI веков, заставили многих людей заинтересоваться историей своего рода, семьи, происхождением фамилии, более того – историей малой родины.
Как никогда ранее, сегодня печатается внушительный объём литературы о тех слоях населения, которые при Советах называли «малыми народами». Среди этих «малых народов» есть и такие, которые по численности и значению в истории Отечества могли бы соперничать со своими «большими собратьями». В этой книге будет рассмотрено одно из любопытнейших этнографических явлений – переселение в Россию, участие в исторических событиях XIX – XX веков русских немцев.
Разницу между словом и понятием нетрудно постичь, если вдуматься в то, что означает слово «немец» и как понимается это слово.
Обращаясь к лучшим словарям русской лексики, созданным за двести последних лет, мы невольно отмечаем про себя национальную принадлежность некоторых авторов. Действительно, кто в XIX и ХХ веках упорядочивал правила и определения в русском языке, писал учебники, составлял первые методические пособия и словари, изучал славянскую ономастику? Александр Христофорович Востоков/Остенек; Иван Мартынович Борн; Николай Иванович Греч; Владимир Иванович Даль; Мориц Иванович фон Михельсон; Яков Карлович Грот; Николай Карлович Кульман; Борис Оскар Генрихович Унбегаун; Максимилиан Фасмер…
Словарь В.И. Даля, на который ссылаются почти все последующие толковые словари, напрямую увязывает существительное НЕМЕЦ с прилагательным НЕМОЙ, отчего отдельная словарная статья о слове «немец» в труде Даля отсутствует. «немецъ, немка стар., а местами и доныне в народе, НЕМОЙ, или же || неговорящий по-русски, всякий иностранец с запада, европеец (азиятцы бусурмане); в частности же, германец…» [1]. Слово «немец» и все производные от него, как и производные от слова «немой», писались через ять (нѣмецъ).
Итак, по В.И. Далю, несмотря на языковой барьер между народами, русские немцами называли не всех подряд, а исключительно выходцев из Европы, давая тем самым понять, что невладение европейскими языками отнюдь не возводит преграду между культурами, как это было в ситуации с востоком (бусурманами). Понятие «бусурманин» до сих пор представляется эмоционально более окрашенным и несёт, как бы то ни было, негативный оттенок, носит функцию ругательного слова (разрушитель, неуч и т.д.).
Эволюцию понятия «немец» можно проследить по событиям отечественной истории. Сначала немец, по В.И. Далю, любой иноземец, причём большей частью именно тот, который прибыл в Россию трудиться. И это не является преувеличением их роли во внутренней истории страны. В свою очередь, легенда о засилии немцев при Бироне была не столь давно развенчана [2].
Как не понимающих русского языка к немцам относили голландцев, шведов, австрийцев, норвежцев, датчан. Именно поэтому в России к немцам относили дворян Книперов, графов Беннигсен, наконец, даже Виниусов. Путешественники А. Олеариус, С. Герберштейн, П. Флеминг тоже не были чистокровными немцами, однако в силу образованности, по чёткости изложения увиденного, пунктуальности до сих пор воспринимаются как «достойные сыны» немецкого народа.
В Академии наук, как известно, трудился историк Герард Фридрих Миллер. Два столетия русский читатель пользовался источниками, утверждавшими, что он был главным врагом М.В. Ломоносова. При этом опускались действительные приоритеты , прежде всего – значение Миллера в русской историографии, изучении топонимики, топографии и других наук. Отрадным фактом стало переиздание его трудов [3].
В период от начала ХХ века до окончания гражданской войны немцев именовали «германцами». Таким образом уточнялись происхождение и геополитическая принадлежность внешних врагов и проводилась чёткая граница между ними и русскими немцами. «Германец» было понятие политическое, а не национальное, так же, как «американец» или «россиянин». В нашумевшей в начале 1980-х документальной повести В.М. Пескова «Таёжный тупик» старовер Карп Осипович Лыков, всю жизнь проживший в абаканской тайге без единого выхода на «большую землю», характерным выражением отзывается на рассказ о давно минувшей Второй мировой войне, о которой он, к своему счастью, никогда не слыхал: «О войне узнали Лыковы от геологов. “Ведь это что же такое, германец (выделено нами. – Сост.) повторно полез!” – удивился старик» [4].
Тем не менее, германцами немцев перестали называть сразу по окончании войны с Германией (1922). Слово «немец» в широком значении вернулось на страницы печати и в обиходную речь. Но трактовка понятия уже изменилась. М. Фасмер, используя многочисленные источники, вслед за Далем возводит его к прилагательному «немой», чуть упрощая объяснение: «не́мец <...> человек, говорящий неясно, непонятно» [5].
Слово «немец» стало производным для целого ряда русских фамилий: Немцов (реже Немцев), Немов, Немчинов (от формы немчин, бытовавшей преимущественно в XVIII столетии). Эти фамилии носили не только простолюдины – известны дворяне Немцовы и Немчиновы. Существует ещё польская фамилия Немцевич, возможно, восходящая к той же основе. Все названные фамилии (кроме последней) распространены не только в России, но и в Тульском крае. Это обстоятельство и должно послужить к выходу подобного сборника, тем более что во многих регионах издания, рассказывающие о немецких переселенцах и их потомках, давно существуют и пользуются спросом («Немцы Петербурга», «Немцы-колонисты в век Екатерины», «Немцы Москвы», «Немцы Северного Кавказа», «Немцы Сибири» и т.п.).
+ + +
По данным на 2002, всего на территории Тульской области проживает около 5000 немцев [6]. Точную дату поселения немцев непосредственно на Тульской земле установить затруднительно, но документы и археологические материалы дают некоторые сведения. Так, в ходе археологических работ близ древних городищ старой Тулы, недалеко от села Торхово, на речке Синетулице были найдены некоторые материалы, которые указывали на существование в средние века довольно оживленной торговли, в том числе с германскими землями.
Истории переселения немцев различны. Одна из них следующая. Летописи XVI века доносят до нас сведения об иностранцах, проживавших в Туле, Дедилове и других поселениях в районе засечной черты.
По Аугсбургскому мирному договору (1555), который завершил череду войн между императором Священной Римской империи Карлом V и протестантскими князьями Германии, устанавливалась полная независимость князей и подвластных им сословий в религиозном вопросе. Утверждалось право князей самим определять вероисповедание своих подданных. На их территориях лютеранство [7] было признано главным вероисповеданием.
Территория Ливонского ордена включала 54% земель ливов и эстов, на которых проживало много немцев. Во время Ливонской войны (1558 – 1582), после сражения при Эргеме 2 августа 1560 и разгрома армии Ливонского Ордена русскими войсками, последний магистр Готфрид Кеттлер перешёл в лютеранство. Он стал герцогом Курляндским. После завершения войны ливонские немцы решили переселиться на Российские земли. Здесь, в России, к протестантам в целом относились терпимо. Для них это был выход из сложной ситуации. В Россию переехали немцы, которые были по вероисповеданию лютеране, реформаты, позже менониты, католики. Предполагается, что руководил проектом переселения Генрих Штаден – опричник Ивана Грозного. Ливонским немцам позволили селиться у южной засечной черты России [8].
В окладной книге Иноземного приказа (1628) среди иноземцев, «устроенных по городам» (в том числе в Нижнем Новгороде, Туле, Михайлове, Дедилове, Серпухове), числилось 138 поместных и кормовых немцев [9]. В 1643 в ведении Иноземного приказа числились 27 человек «начальных людей драгунского строя в Туле» [10]. И.Ф. Афремов сообщал о 600 иноземных мастерах, приглашённых на Оружейный завод Винниуса.
Сколько же всего немцев проживало на территории Тульского края? Исследователи на эти вопросы отвечают по-разному. С.П. Орленко относит вопрос об их количестве к числу наиболее сложных. Плохая сохранность архивов позволяет получать неполные отрывочные данные о числе «немцев», находящихся в ведении того или иного учреждения на протяжении XVII века [11].
В XVIII-XIX веках численность иностранцев, проживавших на Тульской земле, значительно возросла. Этому содействовало развитие металлургической промышленности, оружейного производства при Петре I, указы Екатерины II и др. Так, Екатерина II издала Манифест (22 июля 1763), по которому иностранцы, прежде всего выходцы из германских земель, приглашались в Россию [12]. «Всем иностранцам дозволялось в империю нашу въезжать и селиться, где кто пожелает во всех наших губерниях» [13]. При этом обещалось «свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно» [14].
Екатерина II имела проект ликвидации крепостничества в империи, но многие влиятельные лица были против. Поэтому она предположила, что приезд иностранных подданных продемонстрирует преимущества свободного труда и образцы высокой культуры в сельскохозяйственном производстве. За 9 последующих лет прибыло более 30 тысяч человек, поселившихся, в основном, в Саратовской губернии, в районе Санкт-Петербурга, Лифляндии, в Воронежской губернии, в Новороссии (после 1786). К концу царствования Екатерины II в России проживали 237 тысяч переселенцев из Европы. Переселенческий проект вызвал создание новых структур – целого аппарата межевальщиков, геодезистов и комиссий, намечавших границы иностранных поселений.
Во II-й половине XIX и начале XX в. бурное развитие тяжёлой и лёгкой отраслей промышленности, прокладка железных дорог точно так же содействовали новому притоку иностранных специалистов. В Тульской губернии немцы служили в армии, возглавляли оружейное производство, назначались губернаторами, были чиновниками в различных ведомствах, предпринимателями, учеными, врачами, учителями, аптекарями и др. Переписи населения Тульской губернии дают нам сведения о немцах-помещиках, купцах, учителях, аптекарях, врачах, оружейниках, кондитерах, часовых дел мастерах, которые по тем или иным причинам переселялись в Тульскую губернию. Тульский евангелическо-лютеранский приход насчитывал в разные периоды от нескольких сот до тысячи немцев.
К концу XIX века большинство немцев были Российскими подданными. Большая часть их исповедовала лютеранство, но были и католики. Часть их начала́ принимать православие. Согласно итогам первой всеобщей всероссийской переписи населения, проведённой в 1897, в Тульской губернии проживал 771 человек, для которых немецкий язык был родным, из них 362 иностранца. Эти люди в основном занимались частной предпринимательской деятельностью, врачебным делом, металлургией [15].
В Тульском крае при дисперсном расселении немцев, сложившемся исторически, многие из них стремились сохранять свои обычаи, традиции и язык. На протяжении нескольких веков тульские немцы жили мирно и дружелюбно. Во многом унаследовавшие ценности западной цивилизации, они стремились сохранять свою национальную идентичность и традиции исторической родины. Вместе с тем, после длительного проживания, часть из них становилась российскими подданными. Стали заключаться браки с людьми других конфессий. Некоторые принимали и российское подданство и православие. Неизбежно происходила ассимиляция.
Часть немцев через два-три поколения обрусела и растворилась в русской аристократии, оставив лишь немецкие фамилии. Так, сын Л.Н. Толстого Сергей вспоминал: «…у меня был в Туле приятель, года на два старше меня, барон Антон Дельвиг, племянник поэта. С Дельвигом мы были знакомы семьями. Это была патриархальная, традиционно-православная, глубоко провинциальная, небогатая помещичья семья… Семья состояла из отца, Александра Антоновича – младшего брата поэта, добросовестного и уважаемого земского деятеля, его жены Хионии (Фионии) Александровны, маленькой энергичной женщины, хорошей хозяйки и ревнивой матери двух некрасивых дочерей, Россы и Нади, и моего приятеля Антона» [16].
Обобщая известные цифры, мы можем сказать, что численность немецкой общины в разное время насчитывала около тысячи человек. Тем не менее в социальном и культурном соотношении роль немцев в жизни Тулы не всегда была сопоставима с этими цифрами. Из сведений о количестве лютеранского населения Тульской губернии можно сделать вывод о количественном преобладании в Туле немцев-мещан, т.е. ремесленников, торговцев, чиновников среднего ранга, ювелиров, лавочников, за ними следуют дворяне. Их судьбы тесно сплелись с историей Тульского края.
В последней четверти XIX в., в условиях обострения отношений между Россией и Германией, фактор «специфической ментальности» стали играть роль известного раздражителя для националистически настроенной части российского общества, так как надежда на реформы Александра II – отмену привилегий колонистов и особого управления ими (в 1871) – к концу XIX в. не дала ожидаемого результата, т.е. поголовной русификации. Роль, которую играли российские немцы в экономике, культуре, в военном деле, их заметное представительство во всех сферах общественной жизни стали причиной возникновения и развития кампании «борьбы с немецким засильем накануне I мировой войны». В ноябре 1914 было запрещено проповедовать на немецком языке в церквях и молитвенных домах, в декабре – разговоры на немецком языке в общественных местах, в феврале 1915 – во время телефонных переговоров [17]. Был наложен секвестр на предприятия, принадлежащие австрийцам и германским гражданам, как подданным стран, воюющих с Российской империей. Гражданские военнопленные выселялись в административном порядке [18].
Впоследствии сложная адаптация к новой власти Советов и её преобразованиям, ярко выраженное стремление сохранить свои устои жизни, обращение в целях выживания за помощью к Западу и др. стали причиной антинемецкой репрессивной кампании и массовой эмиграции. Следовательно, если в 20-е годы велась борьба с «эмигрантским влиянием», чтобы оградить российских немцев от влияния уехавших родственников, а в 1929-1930 – усиление борьбы с немецкой эмиграцией; то в 1934-35 идёт борьба с «фашистами и их пособниками». Несмотря на репрессии, тульские немцы пытались жить в таких условиях. Пример тому – создание и деятельность колхозов «Рот Фронт» и «Роте Фане», «Морген Рот» в Тульской области.
Положение их резко изменилось в 1937-38 – репрессии усилились. 28 августа 1941 вышел Указ Президиума ВС СССР «О переселении немцев, проживающих в р-не Поволжья». Затем эта мера распространилась и на другие районы СССР.
Тульские немцы составляют часть истории Тулы. Реконструируя прошлое нашего края, можно вспомнить о немцах, которые вложили в жизнь этого города лучшие свои качества – трудолюбие, усердие, порядочность. Авторы надеются, что их труд поможет восстановить частичку нашего прошлого, или хотя бы сделать в этом направлении ещё один шаг.
+ + +
Книга состоит из двух основных разделов, включающих тексты о тульских немцах, их организациях и родословные росписи, и четырёх приложений. Кроме того, она снабжена примечаниями и указателем имён. Завершается она краткими сведениями об авторах.
Даты в справках и родословных приводятся в соответствии с текущими летоисчислениями (русские до 1918 – по старому стилю). Если человек родился до 1918 за пределами России, дата рождения приводится по западному стилю.
В основу работы положен тематический принцип. В разделе «Немцы Тульского края» предпринята попытка рассмотреть вклад немцев в различные политическую, экономическую и культурную, религиозную сферы Тульского края. Отдельно рассматривается изменение положения и статуса российских и Тульских немцев в XX веке. Читателю предлагается познакомиться с судьбами и вкладом отдельных немецких семей и династий в жизнь Тульского края.
Книга базируется на опубликованных и архивных источниках. Ряд материалов содержится в фондах личного происхождения (фонды Тейле и др.). Документы о религиозной жизни тульских немцев можно почерпнуть в фонде Евангелическо-лютеранской церкви Тулы (№ 297) ГАТО. Переписи населения XIX-XX веков дают сведения о динамике численности немцев Тульского края и вместе с тем нуждаются в критическом анализе, учёте всей совокупности субъективных факторов при переписи. Большинство архивных материалов вводится в оборот впервые.
Опубликованные сборники документов по истории немцев России содержат сведения, касающиеся государственной политики по отношению к немцам, особенно в XX веке. Статистические выкладки помогают рассмотреть масштаб репатриации и механизмы формирования Трудармии.
Материалы о Дрейерах и Адерманн-Белявских предоставлены из личных архивов.
Авторы работы выражают благодарность организациям: грантодателю – Автономному некоммерческому обществу «Брайтенарбайт», Государственному архиву Тульской области, муниципальному музею «Тульский некрополь», Тульскому областному историко-архитектурному и литературному музею (известному как краеведческий музей), Музею оружия, тульской городской библиотеке им. А.С. Пушкина (филиал № 20 Централизованной библиотечной системы).