Если попробовать калькировать фамилию Нейкирх, получится нечто вроде Новокщёнов, так как Neu Kirche будет обозначать «новая церковь».
Род Нейкирхов, хотя и происходит из Балтийских стран, не попадает в число имматрикулированных родов остзейского происхождения. Выводы напрашиваются сами: из мещан. Первым Нейкирхом, получившим известность в России, был Иоганн (Иван Яковлевич) Нейкирх (1803 – 3 октября 1870). Он выслужил должность ординарного профессора греческой словесности и древностей в Киевском университете Святого Владимира. Его персоналии посвящено несколько скупых строк в «Русском биографическом словаре» под редакцией А.А. Половцова.
Есть основания предполагать, что некий часовщик Вильгельм (Василий Яковлевич) Нейкирх доводился родным братом только что упомянутому профессору. Вильгельм имел сына Иоганна (Ивана Васильевича), с которого ведёт отсчёт тульская ветвь этой фамилии.
Иван Васильевич Нейкирх (ок. 1835, Курляндия – 1918, Москва) закончил Петровско-Разумовскую (впоследствии Тимирязевскую) Академию по агрономической специальности. Затем поступил управляющим в Болдино Лукояновского уезда Нижегородской губернии. Это наследственное имение досталось от Сергея Львовича Пушкина младшему сыну – Льву. В 1849 он приезжал туда с женой Елизаветой Александровной, и в том же году в Одессе у них родилась дочь Мария.
После выхода из Александровского училища благородных девиц в Смольном (училась с 1861 по 1867) несколько лет она провела в Болдине у брата Анатолия, унаследовавшего Болдино. Там же, вне всякого сомнения, произошло знакомство её с немцем-управляющим. Подробности истории их взаимоотношений скрыла история, но до наших дней дошли рассказы потомков Нейкирхов о несносном характере Марии Львовны и о том, к чему привели тяжёлые взаимоотношения в семье.
Итак, в Болдине Иван Васильевич женился на Марии Львовне Пушкиной. Она оказалась дамой с волевым характером, не терпящей возражений, одним словом, лидером. Хозяйство вела сама, не доверяя управляющим, над детьми властвовала безгранично, подавляя всякую свободу личности. Портрет Марии Львовны подтверждает эти отзывы – на нём мы видим волевое лицо «сильной женщины».
Помимо этих деталей, семейная жизнь Нейкирхов, начиная буквально со сватовства омрачалась ещё одним, типичным для своего времени обстоятельством. Из поколения в поколение передают потомки рассказ о психологических препятствиях, на которые натолкнулись молодые со стороны старинных дворян Пушкиных. Дворянка собралась выходить за полубезродного управляющего! Узнав о предстоящей свадьбе, семейства Пушкиных и Загряжских съезжаются в Болдино, поочерёдно там скандалят, угрожают разрывом, не признают Нейкирха будущим зятем и проч. и проч. и проч. Всё кончается тем, что Иван да Марья сбегают из горящего синим пламенем негодования Болдина.
После скромного венчания Нейкирху приходится скитаться и таскать с собой жену по окрестным губерниям, менять места службы и уходить всё дальше от Болдина.
Но вот они попали в село Ельники Краснослободского уезда Пензенской губернии, и Ивану Васильевичу удалось надолго устроиться управляющим имения в этом селе. Со временем, воспитывая уже третьего сына, Нейкирхи перебрались в сам город Краснослободск. Там им суждено было прожить много лет.
Незначительный уездный город стал для них второй родиной. Летом 2004 нам пришлось увидеть его, видимо, точно таким же, как и при Нейкирхах. На разомлевших от зноя улицах движения почти нет. Прохожие не идут, а вяло плетутся без всякого, кажется, направления. Дома все как на подбор – деревянные, ухоженные; улицы в строгом порядке образуют городскую клетку. В каждом дворе бушует зелень, деревья старые, высокие и развесистые. При беглом взгляде даже на въезд, подымающийся от автостанции, нетрудно было представить себе здесь восьмидесятые годы XIX века – время Нейкирхов и их творческой деятельности в Краснослободске.
В 1887 Нейкирхи пригласили земство на вечер «Чествования памяти А.С. Пушкина в день пятидесятилетия со дня кончины». Небольшое общество местной интеллигенции – преподаватели, врач, почётные жители, почтмейстер – собралось в полном составе. Представить этих людей вживую, их увлечения, взгляды, разговоры теперь немыслимо, тем более что речь идёт о провинциальной интеллигенции. И всё же через образы Нейкирхов мы проникаемся смутной, неясной, но желанной симпатией к ним, особенно когда читаем в современных записях потомков слова о том, что тот самый праздник в честь Пушкина вполне удался. Нейкирхи и их гости исполняли романсы, читали стихи, декламировали пушкинскую прозу и даже подготовили речи.
Конец девятнадцатого века ознаменовался переездом семьи в Москву. Теперь Мария Львовна Нейкирх зарабатывала уроками иностранных языков, математики и музыки. Муж получал ничтожное жалование, попытки же обратиться за помощью к Пушкиным оставались без ответа.
Наконец, в 1913 Академия наук вспомнила о племяннице А.С. Пушкина и назначила ей ежемесячное пособие в размере пятнадцати рублей (приблизительно 1500 руб. в начале XXI века).
При советском режиме правительство тоже однажды позаботилось о Нейкирхах, вследствие чего 3 января 1922 Марии Львовне назначили «усиленную пенсию» в двадцать семь рублей, и получала её Мария Львовна до конца дней. Скончалась в Москве, похоронена на московском Дорогомиловском кладбище. Сведениями о том, где похоронен умерший за десять лет до того Иван Васильевич, мы не располагаем.
Старший сын – выпускник филологического факультета Московского университета Лев Иванович Нейкирх – скончался от туберкулёза в двадцать восемь лет (имя ему при рождении дали в честь прапрадеда – Льва Александровича Пушкина и деда – Льва Сергеевича).
Второй сын – Сергей (тоже носитель родового имени) в 1901 закончил юридический факультет того же университета, но скончался через шесть лет от рака горла.
Из сыновей остался один Борис.
Борис Иванович Нейкирх прожил честную, полную лишений и страданий жизнь, скитался в поисках заработка, неоднократно вместе с семьёй вынужден был голодать, но… В этой жизни однажды всё решил случай, которому просто-напросто суждено было состояться.
Находясь в Туле, Б.И. Нейкирх обратился за помощью к графу Льву Николаевичу Толстому, и тот направил его к адвокату А.Ф. Кони. Нейкирх поступил в Тульский окружной суд; в 1900 женился на коренной тулячке Ольге Ивановне Тихомировой и до 1917 служил делопроизводителем в Тульском управлении Крестьянского поземельного банка без чина (числясь по ведомству Министерства финансов).
Замысловатые витки истории отразились в биографиях тульских немцев по-особому. А.С. Пушкин учился в лицее с бароном А.А. Дельвигом. Эта дружба «повторилась» почти через сто лет, когда немец Нейкирх познакомился в Туле с немцем бароном Дельвигом – Александром Александровичем, племянником лицейского поэта. В Туле, к которой ни Пушкин, ни барон Антон Дельвиг не имели непосредственного отношения…
Буквально влача жалкое существование (в чём мы имели возможность лично убедиться по записям Б.И. Нейкирха), Борис оставался единственным кормильцем «рядовой советской семьи». Работал экономистом Тульского лесного управления.
Б.И. Нейкирх скончался 18 мая 1946, пережив жену на двадцать дней, и был к ней подхоронен в глубине Всехсвятского кладбища. Надгробия на их могиле не существовало до мая 1999, покуда в преддверии юбилея поэта не спохватились поклонники Пушкина и потомки Нейкирха, разбудив городскую администрацию. Благодаря родству Бориса Ивановича с великим поэтом долго ломать голову над эпиграфией нам не пришлось, а прямоугольный цветник был изготовлен на комбинате специализированного обслуживания в считанные дни…
Похоронив Б.И. Нейкирха, его потомки продолжали жить в Туле, ничем не отличаясь от остальных горожан. Иногда в местной прессе мелькали упоминания двух старушек, где-то коротающих последние дни. Однако по-настоящему заинтересовалась ими лишь Анастасия Михайловна Бессонова (1917-2001) – неизвестный никому тогда начинающий генеалог. Преодолев невероятные трудности, она собрала полнейшие хронологические сведения обо всех потомках А.П. Ганнибала, в том числе и о Нейкирхах. Установлением точных дат и обретением фотографий мы обязаны именно ей.
Мария Борисовна Нейкирх в 1918 закончила Ольгинскую гимназию (переименованную во 2-ю женскую); в 1921 сочеталась браком в Туле с Петром Ивановичем Дорофеевым.
Нина Борисовна после учёбы в той же 2-й женской гимназии в 1924 закончила школу-девятилетку. Осталась в девицах. Опираясь на опубликованные данные [187], скажем только, что работала она «бухгалтером и плановиком в разных учреждениях Тулы». Жизненный путь бывшей красавицы завершился в доме престарелых в 1994.
Единственными прямыми наследниками Нейкирхов в Туле являются Дорофеевы.
У Виктора Борисовича Нейкирха был сын Сергей, живущий в Москве (в 1990-х – научный сотрудник Энергетического института им. Кржижановского). Его сын Александр внешне разительно напоминает портрет Пушкина детских лет. Виктор Борисович был женат на свояченнице (сестре жены) авиаконструктора А.И. Микояна Клавдии Лисицыной, происходившей из старинной тульской (зареченской) фамилии.
Тульский период – особое время в жизни Нейкирхов. Материальные лишения, разумеется, по-прежнему давали о себе знать чересчур настойчиво и в Туле. Однако высокоодухотворённые своим происхождением, связью с культурой ушедшего века и верой в себя, Нейкирхи находили отдохновение в семейных вечерах, застольях и домашних развлечениях подобных тем, что устраивала Мария Львовна в Краснослободске. Нина Борисовна отличалась красотой, так и звалась Ниночкой-Картиночкой. Мария Борисовна, переняв от бабушки не только имя, но и нрав, всегда верховодила. Прирождённый интеллект избавлял от советской тоски и был лучшим соратником в противостоянии проклятым житейским мелочам.
Это были не просто тульские немцы и не просто немцы вообще. Это были немцы, в которых жили Пушкины…
М.В. Майоров.