6.3. Энлиль, Лель и Аполлон

6.3. Энлиль, Лель и Аполлон

Но самый важный из явно индоевропейских богов Шумера – Энлиль. В шумерской мифологии Энлиль отделил землю от небес и создал колесо [96, с. 649] – последнее особенно четко характеризует его индоевропейское происхождение. Собственно, он – Эн-Лиль, Владыка Лиль. Т. е. собственное имя этого бога – Лиль. В Аккаде и затем в Вавилонии его называли Эллиль. Это бог-покровитель города Ниппура – главного священного города Шумера. Он – Господин всех богов, «Могучая гора», «владыка, определяющий судьбы», чьи слова неизменны. «В мифах об Энлиле проявляется его сущность как божества плодородия и жизненных сил, а также необузданной стихийной силы. В гимнах и молитвах его часто сравнивают с диким быком, с ревущим ветром. В текстах нередко подчеркивается его злобность по отношению к людям. Так, именно Энлиль, по всей видимости, больше других богов виноват во всемирном потопе. Он насылает на человечество постоянные бедствия – чуму, засуху и, наконец, снова потоп». В то же время Лиль создал мотыгу, скот и зерно [96]. По мнению же С. Крамера, Энлиль считался в Шумере добрым богом-творцом: «Это он сотворил день, он сжалился над людьми, он способствовал росту всех злаков, растений и деревьев на земле. Он был источником процветания и изобилия в страны, изобретателем мотыги и плуга» [83, с. 103]. Также интересно, что в шумерском гимне Энлилю подчеркивается его роль в предсказаниях: «Его дела – предсказанья благие (…) Он сам называет судьбы, и никто из богов его не видит!» [83, с. 105]. 

Супруга Энлиля – его женская параллель Нинлиль [96]. Это  имя можно перевести как Госпожа Лиль [92, с. 221]. Т. е. имя этой богини – тоже Лиль. Это самая юная богиня, в шумерских текстах подчеркнута подчернута ее девственность: «Мое лоно мало, сближенья не знает, мои губы юны, целовать не умеют». Однако и Энлиль тоже постоянно имеет эпитет «молодой». «Когда человек еще не был создан, в городе Ниппур обитали только боги: “его юношей” был бог Энлиль, “его девушкой” была богиня Нинлиль, “его старухой” была мать Нинлиль, Нунбаршегуну». В итоге Энлиль овладел юной богиней силой, и все прочие боги изгоняют его за это подземное царство мертвых. Вообще-то не совсем понятно, что же так рассердило богов. Не то ли, что здесь речь идет об инцесте, о широко известном в мифологии браке брата и сестры-близнецов? Характерно, что Нинлиль вовсе не обижается на Энлиля. Уже беременная от него богом луны Сином, она следует за Энлилем. В подземном царстве она рожает трех подземных богов, и, оставив их за себя, супруги вместе с Сином возвращаются на землю.

Итак, Эн-Лиль имеет набор характерных качеств:

1) Это молодой бог, которому бог-отец передал значительную часть всей власти над землей;

2) он бог света, который создал для людей день, и потому тесно связан с солнцем, хотя и не бог солнца;

3) он божество плодородия и жизненных сил;

4) он покровитель пастушества и скотоводства;

1)  он посылает людям «благие предсказания»;

2)  Энлиль «карает злодеяния» [83, с. 104];

3)  в то же время он страшен в гневе и губитель людей, это необузданная стихийная сила;

4)  конкретно это он насылает на людей эпидемии;

5)  он покровитель всех ремесел и умений;

6)  он создал колесо;

7)  у него есть одноименная женская параллель (сестра-близнец?);

8)  эта его параллель – девственница;

9)  она лишается девственности через насилие;

14) вообще характерно, что девушка сопротивляется ухаживаниям этого бога;

15) оба они оказываются в подземном мире, выступая в роли и хтонических божеств;

16) при этом важен мотив наказания Энлиля остальными высшими богами;

17) Энлиль вышел из царства мертвых, оставив вместо себя «заместителя»;

18) женская параллель Энлиля имеет прямое отношение к луне (мать бога луны), но она сама – не богиня луны;

19) ее увидели во время купания;

20) ее лишили девственности в лодке, на воде;

21) вообще с этой парой связан некий оттенок «преступного секса» и наказания за него.

Характерно, что отцом Гильгамеша шумеры считали некоего демона лилу. Т. е. это явно положительный персонаж, вероятно, как-то связанный с Энлилем. Но затем у семитских народов, начиная с аккадцев, лилу превращаются в зловещих демонов, убивающих новорожденных и вредящих браку (соблазняющих женщин и мужчин инкубов и суккубов), отсюда же и образ Лилит, как первой Евы, превратившейся в демона [92, с. 55]. Это явное отношение к чужим враждебным богам.

Можно утверждать, что образ Лиля имеет несколько параллелей в мифологии индоевропейских народов: достаточно полные соответствия в греческой и славянской мифологиях и частичные параллели в кельтской, римской, балтской и хеттской.

В частности, у хеттов известно божество подземного мира Лельвани. В списках богов его имя следует сразу за главными богами (солнца и грозы) перед богом плодородия Телепинусом. В древнехеттской мифологии Лельвани – мужское божество, в более поздней хеттской – женское. Если царю угрожала беда, он совершал ритуал в честь Лельвани, принося жертву и предлагая другого человека вместо себя [92, с. 48]. Практически это все, что мы знаем.

У кельтов было известно божество Луг: Lugus – «Сияющий» у галлов, Луг у ирландцев и Ллеу (Lleu) в Уэльсе. Согласно валлийским легендам, мать не позволяла Ллеу носить оружие и иметь жену, но он добивается всего этого. Луг искушен сразу во всех ремеслах, он приходит к племени богини Дану позже как «молодой воин», но сам владыка Нуаду сажает его на почетное место: «ибо до сей поры равный ему не приходил к этой крепости». А затем Нуаду вообще уступает ему королевское место. [91, с. 39-40]. Луг поражает волшебным оружием предводителя враждебного народа фоморов Балора. А перед этим Племена Богини по совместному решению долго не пускали его в битву. Наконец, стоит упомянуть совершенно нелогичный эпизод с тезкой Луга из Книги захватов Ирландии: «Раз купался Лугайд, сын Ита, в озере Лох Луигдех, а жена его Фиал купалась в реке, что вытекала из озера. Пришел к ней ее супруг обнаженным, и увидела она его наготу, и умерла от стыда в озере Лох Луигдех. А быть может, это муж увидел ее обнаженной, и не снесла того его гордость» [91, с. 53]. Как мы помним, после подобного купания Лиль с женой оказались в стране мертвых.

В Риме 21 апреля праздновали палилии в честь Палес, богини-покровительницы пастухов: жгли костры и пастухи через них прыгали. Причем «сохранились посвящения Палес и как женскому, и как мужскому божеству, ее эпитеты “утренняя” и “дающая созревание”» [92, с. 278]. Характерно, что жрецы обращались к этому божеству «sive deus, sive dea» – «или бог, или богиня» [110, с. 431]. А может быть, это были и бог, и богиня?

У греков довольно полную аналогию Энлилю и Нинлиль составляют Аполлон и Артемида. С этими мифологическими образами связаны практически все черты, характерные для пары Энлиль/Нинлиль. Так, первые девять выделенных черт Энлиля не менее характерны и для Аполлона: (1) Это молодой бог, которому бог-отец передал значительную часть всей власти над землей; (2) он бог света, который создал для людей день, и потому тесно связан с солнцем, хотя и не бог солнца; (3) он божество плодородия и жизненных сил; (4) он покровитель пастушества и скотоводства; (5) он посылает людям «благие предсказания»; (6) он «карает злодеяния»; (7) в то же время он страшен в гневе и губитель людей, это необузданная стихийная сила; (8) конкретно это он насылает на людей эпидемии; (9) он покровитель всех ремесел и умений. Среди этих черт могут вызвать вопросы лишь «необузданная стихийная сила» и «губитель людей». Но А. Ф. Лосев подчеркивал как раз «соединение в образе Аполлона рациональной ясности и темных стихийных сил», отмечал, что «на поздней ступени архаики он – демон смерти, убийства, даже освященных ритуалов человеческих жертвоприношений» [101, с. 93, 94].

А вот что касается (10) отношения Аполлона к колесу: «В “Эклогах” Гимерия приводится в пересказе гимн Аполлону: “Когда родился Аполлон, Зевс, украсивши его золотой миртой и мирой, дал ему, кроме этого возможность следовать на колеснице, которую влекли лебеди» [102, с. 407-408, 276]. Кроме того, (14) «Аполлон вступает в связи с богинями и смертными женщинами, но часто бывает отвергнут» [101, с. 93]. Например, Дафна спасается от его домогательств, превратившись в лавр, Кассандра его отвергла и получила в наказание дар пророчеств, которым не верят, и т. д. Пусть специалисты укажут, отвергали ли вообще смертные женщины кого-либо из других бессмертных богов. «Убив Пифона, этот светоносный бог должен искупить вину перед землей, породившей Пифона, и получить очищение через нисхождение в иной мир – аид (15), где он вместе с тем обретает новую силу» [101, с. 94]. Зевс неоднократно наказывал Аполлона, отправлял его с Олимпа работать на смертных царей (16).

Наконец, относительно мотива заместителя в аиде (17): Для своего любимца царя города Феры Адмета Аполлон «выпросил у Мойр следующее. Когда настанет для Адмета смертный час, он избавится от смерти, если кто-нибудь – отец или мать, или жена – добровольно согласится умереть вместо него. Когда настало время Адмету умереть, ни отец, ни мать не захотели отдать за него свою жизнь и только (жена) Алкеста согласилась умереть вместо своего мужа. Но Кора вновь вернула ее на землю; некоторые же говорят, что это сделал Геракл, сразившийся с Аидом» [103, с. 17-18 (I, 9:15)]. 

Относительно Артемиды общеизвестно, что она (11) сестра-близнец Аполлона, при этом (12) девственница и (18) имеет прямое отношение к луне, иногда сама считается богиней луны. Однако это довольно странная девственница. Если, скажем, Гестия поддерживает себе Мировой Очаг и ни о чем не тревожится, то Артемида как раз регулярно защищает свою девственность. Известна история охотника Актеона, который нечаянно увидел богиню во время купания (19), за это был превращен Артемидой в оленя и растерзан собственными собаками. Также «Артемида убила страшного Буфага, пытавшегося посягнуть на нее, так же как и охотника Ориона» [104, с. 108]. Из всего этого следует, что Артемиду, по крайней мере, пытались насиловать. Причем можно заподозрить, что иногда успешно (13): «Из Малой Азии (происходят) оргиастические элементы культа Артемиды, прославляющего плодородие божества [что, согласимся, несколько странно для девственницы. – И. Р.]. В знаменитом Эфесском храме почиталось изображение Артемиды многогрудой… Артемида через свою помощницу (в прежнем свою ипостась) Илифию помогает роженицам… Перед свадьбой Афродите, согласно обычаю, приносилась искупительная жертва» [104, с. 107]. Так что Артемида – богиня не столько девственности, сколько лишения девственности.

В общем, выглядит правомерной гипотеза о первоначальной связи юных богов «близнецов Лиль» с имевшим универсальное распространение обрядом инициации, приема во взрослые. Отсюда и тема лишения девственности, и сопротивление девушки домогательствам. Т. е., с одной стороны «взрослый» секс, а с другой – его опасности (мать по-житейски предупреждает Нинлиль: «семя в утробу твою испустит, а потом покинет» [83, с. 98]). Отсюда и покровительство знаниям, умениям, плодородию и весне, но отсюда же и особая воинственность, и угрозы, и покровительство эпидемиям (от которых гибли прежде всего дети). Отсюда же мотив нисхождения в преисподнюю и выхода из нее: ведь инициация и мыслилась как смерть и второе рождение. Отсюда же и мотив «занятия места рядом с отцом», и наказания за буйство.

Мотив инцеста между братом и сестрой-близнецами также становится вполне понятным как переход к отцовскому роду. Правда, в греческой классической мифологии этот мотив относительно Аполлона и Афродиты вроде бы полностью элиминирован. Однако остается мотив «секса в лодке, на воде» (20), теперь перенесенный на само рождение близнецов их матерью Лето (у римлян – Латоной): «ее незаконная связь с Зевсом… и в особености трудности при рождении близнецов, когда ни один клочок суши не смел принять гонимую Герой Лето» [92, с. 52]. В итоге ее согласился принять плавучий островок Астерия, который затем превратился в остров Делос. Наконец, попытки «преступного секса» (21) и наказания за него связаны и с Лето: на нее посягают Титий и Пифон, которых убили Аполлон с Артемидой. А убийство Аполлоном и Артемидой детей Ниобы вызывает ассоциации и с семитским образом демонов-лилу, убийц детей.

Еще Н. И. Костомаров писал: «Как Латона была матерью мужского и женского существа, Аполлона и Дианы, так и Лада славянская – матерь Леля и Лели (Лилит, Палилия классической мифологии). Хотя эти имена встречаются особенно в литовской мифологии, но нет сомнения, что они были у славян, ибо о них упоминают историки, и в наших песнях существует припев: Лелю-Ладо. Лелис по-литовски значит светлый; но то же оно означает и по-славянски: тому доказательство глагол лелеть в малороссийском и простонародном русском языке, обозначающий: блистать, сверкать» [181, с. 216]. Но затем Лель и Леля стали жертвами бессмысленной гиперкритики, т. е. стали «сомнительными».

К сожалению, и Б. А. Рыбаков занял половинчатую позицию, «реабилитировав» Ладу и Лелю, но отказавшись признать Леля. При этом он цитирует источники, например, польскую XVI в. запись легенды: «На том месте был храм трех идолов, которых звали Лада, Бода и Леля. К ним, этим идолам, простые люди сходились в первый день мая возносить им свои мольбы и приносить жертвы». Этот исследователь целомудренно не обратил внимания на очевидное значение имени «Бода» - ср. «бодаться», «прободение», народная игра в «бычка», Европа на быке [Рис. 23] и т. д. Речь идет именно о «том, кто лишает девственности». Сравним: в греческой литературной традиции у Аполлона «вполне отчетливо выявлен синкретический комплекс функций, связанных с плодородием животного и растительного мира. Этот комплекс выступает в качестве достаточно глубокого архаизма» [274, с. 107]. А еще вспомним украинское название аиста – лелека, т. е. «птица Леля», и поверье о том, что именно аист приносит детей родителям. 

Еще более очевидна цитата из знаменитого «Синопсиса» Иннокентия Гизеля (1674): «Четвертый идол – Ладо. Сего имяху бога веселия и всякого благополучия. Жертвы ему приношаху готовящиеся ко браку, помощию Лада мнящи себе добро веселие и любезно житие стяжати. Сия же прелесть от древнейших идолослужителей произыде, иже неких богов Леля и Полеля почитаху, их же богомерзкое имя и доныне по неким странам на сонмищах игралищных пением Лелюм-Полелем возглашают. Такоже и матерь лелеву и полелеву – Ладо» [95, с. 399]. Сравним с одним из древних названий острова Делос, «родины» Аполлона и Артемиды: Pyr-pile [274, с. 109].

Рис. 23. «Европа» (женская фигурка с раскрытым лоном) на боге-быке. Кость. Трипольская культура, V тыс. до н. э. [18, с. 294]. В этом видят прообраз мифа о похищении Европы (дочери финикийского царя) Зевсом в виде быка.

Б. А. Рыбаков резонно подчеркивает дочернюю сущность Лели, приводит примеры украинских обрядов в честь Ляли, проводимых юными девушками. Вместе с тем у сербов был обычай разводить на масленицу огромные костры, связанные с магией плородия и скотоводством. Они пели: Лила, гори, жито, роди! [95, с. 406-407]. Не исключено, что и Ярило – такой же эпитет Леля, как и Бода. Здесь можно вспомнить хеттский весенний праздник нового года purulliĭa [274, с. 109] и ритуальные весенние танцы индусов лельа («туда-сюда») [148, с. 183].

В общем, можно констатировать, что образ близнецов Лиль (как и их матери Лады) имеет древнейшие общеиндоевропейские корни. «Имя Лето связано с ликийским lada, «жена», «мать» [92, с. 51]. Характерно, что имя Лето (Лато) зафиксировано в микенских табличках II тыс .до н. э., вероятно, в форме ra-to (r и l на письме не различались). Еще интереснее зафиксированные в табличках имя богини pe-re-*82’ [107, с. 142-143]. Знак *82 имеет наиболее вероятное чтение swa [108, с. 29]. Это имя можно прочитать в виде Пелесва, которую следует отождествить с римской Палес (Лелей). Очевидно, тогда она еще не слилась с  местной догреческой Артемидой.

Наконец, обращает на себя внимание название цветка ‘лилия’ («цветок Лили») и связанная с ним символика. «Лилия (прежде всего белая лилия) ассоциируется с чистотой, невинностью… Согласно народным поверьям, сломавший лилию лишает невинности девушку. Семитские народы объясняют происхождение лилии из слез Евы, изгнанной из рая. С другой стороны, лилию связывают со смертью и загробным миром… Включение лилии в королевский герб Франции символизирует процветание. Водяная лилия разделяет мифологическое значение лотоса как цветка, возникшего из первоначального мирового океана и служившего колыбелью солнцу… С лилиями (преимущественно красными) связаны эротические импликации» [109]. Как видим, символическое значение лилии во многом совпадает с характеристикой божественных функций и атрибутов близнецов Лиль. 

Подводя итог, можно уверенно утверждать, что пара ведущих богов шумерского пантеона Энлиль/Нинлиль имеет индоевропейское происхождение.