№ 3. Сибирь. 27 июня <1837>.
Л. с. Я прогуливался на берегах Ангары с изгнанницей, чье имя уже в наших патриотических летописях 1. Сын ее — красоты Рафаэльской 2 — резвился пред нами и, срывая цветы, спешил отдавать их матери. Мы миновали часть леса, поднимаясь все выше, как развернулся обширный горизонт, обложенный на западе цепью синеющих гор и прорезанный по всему протяжению рекою, которая вилась как серебряная змея под нашими ногами. Невидимое его * видимо чрез рассматривание творения. Но красоты природы слабели при моей спутнице. Она существила ** мысль апостола и стройной наружностью и нравственным совершенством 3. После трудной ходьбы мы отдыхали на траве. Разговор коснулся смерти — мысли обычной в бурных судьбах. Когда возвращались, мы увидели в чаще леса женщину с мешком в руках, искавшую корней мукыра 4. «На что эти коренья?» — спросил я.— «Дети мои будут пить их вместо чаю, которого у нас нет.» — Нужное пособие было сделано. Встретив изгнанницу в лесу, она должна была найти помощь своему семейству: как Агарь, увидев ангела в пустыне, нашла воду для своего сына 5. Прощай.
М.С. Лунин. Письма из Сибири. М., Наука. 1988.
Печатается по ЗТ, лл. 95 об.—96, № 3. Год 1837 указан в черновой авторской записи (ЗК, письмо под № 46) — см. наст. изд., с. 204—205. Последняя из ранних редакций (ПД, под № 3) та же, что в ЗТ, а от черновика отличается лишь некоторыми сокращениями: отсутствуют слова «d'une beaute Raphaelique» («красоты Рафаэлевской»), которые затем войдут в окончательную редакцию ЗТ. В тексте этой редакции — «красоты Рафаэльской».
В тексте письма ЗК имеется латинская фраза: «Invisibilia Ipsius рег еа quae facta sunt, intellecta, conspiciuntur», которая в ранней редакции (ПД) передана по-французски и соответствует (в поздней редакции) словам: «Невидимое его (совершенство) видели чрез рассматривание творения».
Письмо в ЗК имеет также отсутствующую в других вариантах концовку «Adieu ma charissima. Votre affectionne frere M» («Прощай, моя дражайшая. Любящий тебя брат М<ихаил>»).
// С 377
Текст, впервые опубликованный в ПЗ (VI, с. 47—48) под номером V, соответствует редакции ПД и ЗТ, хотя перевод несколько отличен от ЗТ.
Письма, повествующие о личных переживаниях Лунина, чередуются с разоблачительными материалами других посланий. Взгляд Лунина на назначение человека был связан С его убеждением о роли внутреннего освобождения личности в борьбе за общественные идеалы; поэтому всякая его личная тема неотрывна от общих вопросов. 24 августа 1837 г. Б. С. Уварова письмом «№ 426» отвечала Лунину на его письмо «№ 40» от 27 июня (а также «№ 47» от 4 июля): «Первое письмо прекрасное и принесло мне невообразимое счастье! Какая картина развернулась пред моими глазами, когда я читала его! Эта прогулка по берегу Ангары, которую ты описал столь красноречиво,— она одна стоит всех радостей нашего века, предназначенных для бедных духом ... Это прекраснейший из шедевров Создателя, образец морального и христианского совершенства. Сердце этой возвышенной женщины и твое должны, по счастливому выражению одного из наших поэтов, заключать в себе «нескончаемый праздник» ... Читая это простое описание, я обрела спокойствие мне незнакомое, ибо мир и душевное спокойствие удалены от нас еще дальше, чем наши дорогие изгнанники. Ты, который рисует, не мог бы послать мне портрет этого ребенка, по твоим словам, «Рафаэлевской красоты»? Кроме всего прочего, он вызывает у меня живой интерес и тем, что носит твое имя и отчество» (ПД, ф. 368, оп. 1, № 22, п. 426, франц. яз.).
1 ...с изгнанницей, чье имя уже в наших патриотических летописях.— Речь идет о M. H. Волконской (1805—1863), жене кн. С. Г. Волконского, старого друга и бывшего однополчанина Лунина. Волконские жили на поселении в Урике одновременно с Луниным.
С. М. Волконский, внук декабриста, пишет, что Лунин был «глубоким почитателем княгини»: «У меня была целая тетрадочка, исписанная его рукой; это была копия с его знаменитых писем сестре... Среди этих философских рассуждений одно письмо — как небольшой рассказ. Прогулка по лесу, вдвоем с «нею»; с первых слов видно, что это Мария Николаевна» (см. Волконский С. М., с. 101 —102).
Лунин очевидно был увлечен Марией Волконской, не скрывал в «Письмах» своего чувства и стремления к его преодолению (см. Эйдельман, с. 253—254).
2 Сын ее — красоты Рафаэльской...— Михаил Сергеевич Волконский (1832—1909), сын Волконских, родившийся в Сибири, впоследствии товарищ министра народного просвещения, член Государственного совета. Лунин любил мальчика, немало занимался его воспитанием. Сохранились две записки малолетнего Миши Волконского, написанные громадными буквами и пересланные, вероятно, из одного конца села Урика в другой: «Лунин! Посылаю тебе булку, которая тебе напомнит город, где твой полк формировался. Кушай седлетскую булку. Что ты к нам не едешь? Миша Волконский».
На другой записке: «Любезному другу Лунину». «Любезный Лунин, благодарю
3 за утки. Я буду у тебя в субботу, да ты прежде к нам приезжай. Друг твой Миша» (ПД, ф. 368, оп. 1, № 10).
4 Она существила мысль апостола... нравственным совершенством.— В «Первом соборном послании ап. Петра» (III, 3—4): «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы, не наряды в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленном украшении кроткого и спокойного духа...»
Мукыр.— Название местное, народное (мунгыр) разновидности дикого лука.
5 ...как Агарь... нашла воду для своего сына.— Библейский сюжет об изгнании Агари и ее сына Измаила, а также о бедствиях их в пустыне по дороге в Египет. Неминуемая гибель скитальцев от жажды предотвращена появлением ангела, показавшего им колодец (Бытие, 21, 14—19).