14. А. Н. ЕВСЕВЬЕВУ.
27 февраля 1837 г. Урик.
Ваше превосходительство!
Милостивый государь! Александр Николаевич! Сестра моя К. Уварова рассудила прислать ко мне из Петербурга служителя своего Петра Давыдова, не отобрав предварительно моего согласия, как ваше превосходительство можете усмотреть из нашей переписки. Не имея нужды в услугах присланного человека; не имея притом средств к приличному его содержанию из ограниченной суммы, которая назначена мне ежегодно, покорнейше прошу отправить его обратно в Петербург на мой счет. Потребная по назначению вашему сумма на прогоны и путевые издержки будет немедленно доставлена мною из денег, полученных на обзаведение. Если ваше превосходительство усмотрите какое-нибудь затруднение в отправлении обратно присланного ко мне человека, то покорнейше прошу представить просьбу мою и побудительные причины ее на разрешение высшего начальства.
Имею честь быть с совершенною преданностию и глубоким почитанием.
Вашего превосходительства
милостивого государя
покорный слуга
Урик. Февраля 27. 1837. Михаил Лунин.
// С 230
М.С. Лунин. Письма из Сибири. М., Наука. 1988. В настоящей интернерт-публикации использована электронная версия книги с сайта dekabristy.ru
Письмо 14. А. Н. <Евсевьеву> (с. 230)
Печатается по подлиннику — ГАИО, ф. 24, оп. 3, ед. хр. 332, где сохранилось в деле канцелярии Восточно-сибирского генерал-губернатора. Впервые опубликовано Б. Кубаловым (без указания года): Сибирь и декабристы/Под ред. М. К. Азадовского, М. Е. Золотарева, Б. Г. Кубалова. Иркутск 1925, с. 149—150; вторая публикация с некоторыми уточнениями и комментариями — в статье Н. Эйдельмана «Из декабристских архивов» (Дружба народов, 1975, № 11, с. 229—231). Печаталось прежде как письмо к А. Н. Пятницкому. Письмо адресовано Александру Николаевичу Евсевьеву, в 1837 г. состоявшему в должности иркутского гражданского губернатора. В конце 1836 г. Е. С. Уварова обратилась со следующей просьбой к Восточно-сибирскому генерал-губернатору С. Б. Броневскому: // C 453 «Милостивый государь Семен Богданович!
Позвольте мне поздравить Ваше высокопревосходительство с наступающим Новым годом и пожелать Вам всевозможных благ! Прибегаю также к Вам с покорнейшею просьбою. Из писем несчастного брата моего я усматриваю, что он претерпевает ужаснейший во всем недостаток, а между тем 8 ноября не получал еще две тысячи, отправленные мною ему 19 сентября. За тем беру смелость просить Ваше высокопревосходительство предписать кому следует справиться о замедлении в доставлении ему сей суммы. Также я отправила к нему повара, который около 20 февраля должен прибыть в Иркутск. Когда он явится к В. высокопревосходительству, то покорнейше прошу Вас в скорейшем времени отправить его к брату моему, имеющему величайшую нужду в прислуге. Вы исполнением сей покорнейшей моей просьбы усладите хотя несколько горести сестры и присовокупите чувство неограниченной признательности к глубокому почтению и совершенной преданности, с коими имею честь быть...
Екатерина Уварова, урожд. Лунина».
Крепостной человек Лунина был отправлен в Сибирь вместе со слугами, посланными Е. Ф. Муравьевой для ее детей Н.M. и А. М. Муравьевых. В особом документе были перечислены «приметы»: «Петр Давыдов, 35 лет, лицо смуглое, волосы и брови черные, грамоты не знает». По прибытии Давыдова в Иркутск, генерал-губернатор распорядился «осмотреть как этого человека, так и находящиеся у него вещи со всевозможным тщанием и потом допустить его к Лунину, обязав при том подпискою, чтобы он пробыл у него не менее трех лет». В вещах крестьянина («чемодан белой кожи, трое подштанников холщовых») искали потаенные письма, недозволенные вложения. Сразу после того, как П. Давыдов прибыл в Урик, Лунин, уже успевший взять в услужение Ф. В. Шаблина (Василича, см. наст, изд., с. 8), написал наст. письмо А. Н. Евсевьеву. Письмо отличает характерная для декабриста форма вежливого издевательства над власть имущими: три восклицательных знака в конце каждой строки обращения; вскользь указано на постоянное вскрытие писем («... как ... можете усмотреть из нашей переписки») и ясно определено отношение к той сумме, «которая назначена ежегодно». Лунину, возможно, доставляло особенное удовольствие отказаться от присланного человека после того, как начальство его обыскивало и хлопотало. Этому не противоречит, впрочем, предположение, что Петр Давыдов все же сумел провезти нечто запретное.
26 мая 1837 г. Лунин получил сообщение о том, что П. Давыдову разрешается ехать обратно; однако «преступник Лунин отозвался, что он, не желая отправлять обратно этого человека к сестре, отдал его в услужение к государственному преступнику Волконскому, который находится в одном с ним селении». Поскольку вопрос был связан с тем, за чей счет будет возвращен Давыдов, иркутское начальство вынуждено было согласиться и с последним заявлением декабриста.