9.2. *Harkeŭ/*Harkoŭ (Харков) – Серебряная река

9.2. *Harkeŭ/*Harkoŭ (Харков) – Серебряная река

Как видим, нет смысла далее останавливаться на ранее выдвинутых гипотезах, поскольку ни одна из них не является сколько-нибудь убедительной. Достаточно сказать, что в солидном “Этимологическом словаре русского языка” М. Фасмера фигурирует версия о происхождении слова Харьков «от имени казака Харько; последнее представляет собой уменьшенное от Харитон» [248, с. 225]. А несостоятельность этой легенды о козаке Харько была исчерпывающе доказана уже Д. И. Багалеем [295, с. 9-12, 19-20].

Сразу приведем свою этимологию. По нашему мнению, название реки Харьков происходит от древнего общеиндоевропейского корня *Hark’- “серебро”.

    *Har-k’- Древне-инд. árjuna- ‘свет’, ‘белый’, латин. argentum ‘серебро’, тохарский А ārki, хеттский harki ‘белый’, греческий αργός ‘белый’. Суффикс *-k’-/*-ek’- в данной основе вычленяется ввиду наличия в индоевропейском такой формы с аналогичным значением, как греческ. άρμη· λευχή ‘белизна’ (корень *Har-) [1, с. 229].

        «С первичным обозначением цвета “белый”, “светлый” связано индоевропейское название серебра *Hark’- : хеттск. harki- “белый”, “серебро” (ср. тохарский А ārki, тохарский В ārkwi “белый”), греческий гомеровский άργυρος “серебро” (ср. άργής “белый”, “ослепительный”), армянское arcať «серебро», древнеинд. rajatá- «серебро» (ср. árjuna- «белый, светлый, серебряного цвета»), авестийское æræzata- серебряный, древнеперсидское ardata- серебро, латинское argentum «серебро», древнеирландское ardat «серебро».

        Обнаружение общеиндоевропейского слова для «серебра» предполагает естественным образом знакомство древних индоевропейцев с серебром и допускает возможность металлургии серебра. Серебро, в отличие от золота, крайне редко встречается в виде самородков. Ранняя металлургия серебра предполагается обычно в местах, где серебро находят вместе со свинцом. Обнаружение следов названия свинца в индоевропейском может служить косвенным указанием на возможность металлургии серебра у древних индоевропейцев. (…) Наличие у латинского līuidus значения ‘свинцового цвета’ и значение древнеирландского lí ‘блеск’ (ср. русское ‘слива’- первоначально ‘плод синего цвета’, хеттское šuli(ia)- ‘свинец’) делают вероятным допущение семантического развития от металла к соответствующему цвету. Такое допущение дало бы основание постулировать для общеиндоевропейского название свинца в форме *sl-i-, которая сохранилась только в хеттском в этом значении и была заменена в других языках заимствованиями типа латинского Plumbum ‘cвинец’. (…)

        В германских, балтийских и славянских языках индоевропейское слово для серебра заменяется другим названием, находящим параллели в широком ареале средиземноморских языков: готское silubr, древне-английское seolfor (англ. Silver), древне-верхненемецкое sil(a)bar (немецкое Silber), прусское sirablan (винит. падеж), латышское sidrabs, sudarbs, литовское sidãbras, старославянское sĭrebro, sūrebro – серебро. Германо-балто-славянское слово для серебра может быть сопоставлено с баскским zillar, zirar, zidar “серебро”, арабским sarīf- “серебро”, хауса ązurfa «серебро», лидийским Σίβρω· επ’ αργυρέω ποταμώ «в серебряной реке». Замена первичного индоевропейского слова для серебра в германо-балто-славянском должна указывать на древние переднеазиатские связи носителей этой группы индоевропейских диалектов.

С другой стороны, и первичное индоевропейское слово для серебра *Hark’- находит аналогии в некоторых древних языках ближневосточного ареала, в частности кавказских: лакское arcu, даргинское arc, табасаранское ars, арчинское arsi, аварское ωarac – “серебро”» [1, с. 713, 711].

При этом следует учитывать, что «оттенок присвоения в образованиях на –ів/ов исчезает тем заметнее, чем более древним есть название» [16, с. 57]. А в древнем индоевропейском был атрибутивный суффикс -еŭ- с чередованием е/о [1, с. 218, 193]. Таким образом форма названия *Harkeŭ/*Harkoŭ (Харкев/Харков) выступает древнейшей – изначальной.

Итак, название реки Харьков переводится как Серебряная (Срібна), а имя самого города Харькова можно перевести как «Серебряный Город» («Срібне Місто»). Памятники безусловно индоевропейской среднестоговской культуры известны на Северском Донце в непосредственной близости от Харькова.

То, что древние индоевропейцы знали серебро, подтверждается и археологами. Так, в ямной культуре были известны многочисленные серебряные серьги и височные кольца [130, с. 43]. В середине IV  тыс. до н. э. среднетрипольские племена Правобережной Украины уже знали серебро [18, с. 192]. – В соответствии с пересмотренными калиброванными радиоуглеродными датами речь должна идти уже о конце V тыс. до н. э. [65, с. 174]. «На финальной ступени среднего периода культуры Триполье-Кукутени металлические предметы, представленные в основном орудиями и украшениями из меди, пополняются литыми изделиями из сплава меди с серебром» [18, с. 208-210]. Так, на поселении Незвиско ІІІ найдено кольцо из сплава меди с серебром. Интересно, что на этом же поселении обнаружено погребение пожилого мужчины, явно относящееся к среднестоговской культуре [18, с. 208-210]. Так что можно уверенно утверждать, что серебро было известно и среднестоговцам.

По словам Е. Н. Черных, древнейшие находки изделий из золота и серебра датируются V тыс. до н. э.: «Серебро и особенно золото сплошь и рядом встречаются в месторождениях в виде самородков». Уже в V тыс. до н. э. серебро из Малой Азии вывозилось в южную Месопотамию. Свинец же наряду с медью был известен еще в Чатал-хююке в VII тыс. до н. э. [19, с. 155;  78, с. 84]. «Возможность разработок месторождений Донбасса III тыс. до н. э. (по новым радиоуглеродным датам – IV тыс. до н. э. – И. Р.), связанных с культурами типа кеми-обы и ямной, базируется на результатах анализов меди того времени... Выяснилось, что донецкие минералы (особенно из проявления Медная Руда) содержат серебро в гораздо больших количествах, чем это предполагалось ранее» [143, с. 17, 15].

Дж. П. Мэллори подчеркивает, что среднестоговское население степных и лесостепных районов самостоятельно обрабатывало импортируемую с Балкан медь и разработало собственное металлургическое производство. «В IV-III тыс. до н. э. в контактной зоне [Днепра] имел хождение, видимо, еще один престижный металл – серебро» [218, с. 81].

Кроме того, обратим еще раз внимание на приводимое Гамкрелидзе и Ивановым «лидийское Σίβρω· επ’ αργυρέω ποταμώ “в серебряной реке”» [1, с. 713]. Сравним: «В “Слове о полку Игоревом” “уже бо Сула не течетъ сребними струями къ граду Переяславу”, поскольку, как свидетельствует В. Милорадович (В. Милорадович. Снетинская старина // Киевская старина, ІХ-Х, 1897, стр. 328), “местные жители отождествляют название Сула со всякой вообще речкою, говорят во множественном числе сулы» [20, с. 65]. Иными словами, выражение относительно реки “серебряные струи”, “серебряные воды” и т. д. является широко распространенной метафорой.

В Словаре гидронимов Украины указаны реки Сріблянка, Срібна (две), Срібнянка, Серебряниця и четыре Серебрянки [21, с. 523-524, 496]. Кроме того, в летописи за 1174 г. упомянут городок Серебряный, ныне пос. Срібне в Черниговской области. Он расположен на реке Сриблянке. По преданию, название городка пошло от того, что в старину при входе в город стояли серебряные ворота [22, с. 122-123]. Как видим, все эти названия можно сравнить с древним именем Харькова. Иными словами, реки и другие топонимы со значением «серебряный» бывают.

В отношении названия имени «Харьков» как «Серебряный» следует подчеркнуть еще два очень интересных момента. Во-первых, даже до сего дня на мистическом уровне многие индоевропейские народы гораздо больше почитают серебро, чем золото: с его помощью готовят «святую воду» в церкви, именно серебром защищаются от «нечистой силы» и т. д. В противоположность этому отношение к золоту – в определенной степени пренебрежительно-ироническое. Сравним современные понятия «золотарь» (уборщик нечистот) или болезнь «золотуха». «В целом ряде исторических индоевропейских диалектов происходит замена первичного индоевропейского слова для ‘золота’ новообразованиями, связанными преимущественно с основой *ĝ[h]el- ‘желтый’. (…) Индоевропейское *ĝ[h]el- ‘желчь’ (от ‘желтый’) (…) Диалектное распределение слов в значении ‘желчь’ (греческо-латино-германо-славянский) дает основание по схеме членения диалектов индоевропейского языка постулировать слово в этом специфическом значении уже для индоевропейского» [1, с. 714, 816]. Все это, вероятно, отражает древнейшее положение дел, когда серебро ценилось гораздо выше золота, было самым ценным материалом.

Е. Н. Черных проанализировал данные по металлургии IV-III тыс. до н. э.  (даты, вероятно, некалиброванные, т. е. неоправданно «омоложенные» почти на тысячу лет – речь должна идти о V-IV тыс. до н. э.): «Базой данных послужили 32-33 тыс. многообразных металлических изделий, обнаруженных в различных памятниках южной половины Восточной Европы, Кавказа, Малой Азии и Балкано-Карпатья. …Из 32-33 тыс. всех металлических изделий 23-24 тыс. относятся к золотым украшениям и только лишь 8500 предметов сделано из бронз или меди; несколько сотен изделий изготовлено из серебра, свинца и некоторых других металлов. Уже эти первые цифры бесспорно говорят нам о том, что по существу не менее ¾ всех металлических предметов должно быть сразу же отнесено к разряду “символических”: ведь из золота и серебра выделывались лишь украшения и культовые вещи» [226, с. 163]. Обратим внимание на соотношение встречаемости золотых и серебряных изделий: на более чем двадцать тысяч золотых украшений приходится лишь несколько сотен серебряных. Очевидно, что серебро среди других металлов (и вообще материалов) служило для индоевропейцев самым высшим символом.

Во-вторых, серебро у древних индоевропейцев было атрибутом жрецов: «Анализ названий металлов в индоевропейском дает возможность установить некоторую систему цветовых противопоставлений, соотнесенных с металлами: *Hark’- ‘блестящий’, ‘белый’ ~ ‘серебро’; *ĝ[h]el- ‘желтый’, ‘желто-зеленый’ ’~ ‘золото’; *reud[h]- ‘красный’, ‘темно-красный’ ~ ‘медь’.  Типологически такую индоевропейскую систему цветов, соотнесенных с металлами, можно считать характерной для социально достаточно развитых культур с символическими значениями цветов, соотносимых как с металлами, так и с явлениями иного порядка, в частности социального …Не исключено, что названия самих цветовых признаков возникли в соответствии с именами металлов, которые воспринимались по свойственным им цветовым признакам. …Общеиндоевропейское название ‘бога’ *t’eiu увязывается этимологически с корнем *t’ei- ‘светить’, ‘блестеть’. Производные от этого же корня образуют слово в значении ‘день’ - *t’iu-» [1, с. 714]. Иными словами, название «Харьков» имеет четкий священный, сакральный оттенок – «белый», «блестящий», «светлый», «относящийся к богу». Еще раз обратим внимание: этимологии названия реки Харьков в значении «Светлая», «Блестящая», «Божественная» – это та же самая этимология, что и «Серебряная».

        «С каждой индийской варной (várna- буквально: ‘цвет’) связывается определенный цвет: брахманы объединялись с белым цветом, кшатрии – с красным, вайшья – с желтым, шудры – с синим. Аналогично индийским варнам иранские социальные ранги также ассоциируются с цветом: у жрецов – белый цвет, у воинов – красный, у земледельцев – синий. Любопытно, что у кельтов аналогичные социальные ранги ассоциируются с теми же цветами: ранг жрецов-друидов символизирует белый цвет, ранг воинов – красный. Характерно, что во всех этих традициях, как древнеиндийской, так и авестийской и кельтской, первые два ранга – жрецов и воинов – характеризуются одинаковыми цветами, соответственно белым и красным, при цветовом различии по отношению к третьему рангу (земледельцев и ремесленников). Такие одинаковые цветовые ассоциации у первых двух рангов в индо-иранской и кельтской традициях позволяют сделать вывод о древности такого противопоставления и его принадлежности к общеиндоевропейской эпохе» [1, с. 788]. Выше уже щла речь о том, что в ямной культуре «серебряные спирали связаны почти исключительно с захоронениями с повозками, медные украшения (браслеты, бусина) – с погребенными с топорами» [130, с. 76-77].

Таким образом, среди богатой (как мы уже убедились) индоевропейской гидронимики нашего края название «Харьков» занимает особое место. Это сакральное название, обозначающее правящее сословие жрецов и самый священный материал индоевропейцев. Не исключено, что на Серебряной реке Харьков находился и некий межплеменной культовый жреческий центр. Вспомним народную мудрость: «свято место не бывает пусто».

Пока ничего нельзя сказать о возрасте древнего Харьковского городища. Увы, здесь можно лишь повторить замечание из того же «Описания Харьковского наместничества» XVIII столетия: «Городищ, или оставшихся развалин старых городов по здешним местам довольно, по большей части земляные валы с внутренними погребами; но о таковых древностях по преданиям никаких обстоятельных известий не дошло» [15, с. 39].

Но во всяком случае о возрасте имени реки Харьков можно уверенно утверждать, что оно древнее египетских пирамид и восходит к V-IV тысячелетиям до нашей эры – ко времени существования единого индоевропейского народа и индоевропейского языка.