Если не присматриваться к отдельным людям, коих движет единый исторический вихрь, то не понять ни его природы, ни смысла, ни причин. Чем меньше отдельных личностей, тем общее движение истории тускней. Как будто не на земле все происходит, нас не касается. Все видится сплошным серым облаком человеческой пыли, бессмысленно несущемся в пространстве.
Я собрал по архивам несколько таких человеческих «пылинок». Эти люди были обыкновенными священниками. Все жили в девятнадцатом веке. Все бросили свои приходы, дома и перешли в другую веру, к старообрядцам. Во второй половине 19 века «беглых попов» (именно так презрительно называли тогда таких священников их бывшие одноверцы) стало очень мало, поскольку старообрядцы-поповцы (белокриницкого согласия) восстановили свою церковную иерархию.
Рядовой священник был ничем не защищен от епископского и консисторского самодурства... Бежали из-за несправедливого наказания, разладившихся отношений с причетниками, из-за бедности, никомуненужности, невозможности обеспечить семью при полном безразличии вышестоящих. «Получил замечание о бездеятельности, усматриваемой в недоставлении обильных доносов, оправдывался, что в расколе делается только то, что уже давно всем известно, что и писать нечего, и при сем добавил в сем рапорте, что наиглавнее всего, что церковное духовенство находится в крайней бедности, и того для, по человеческой слабости, не противодейственно подкупам и даже само немало потворствует расколу, как и другие прочие оберегатели православия, приемля даяния раскольников», - замечал в своей демикотоновой книге протоиерей Савелий Туберозов из романа «Соборяне» Н.С. Лескова.
Но есть другие причины. Подмятое государственным сапогом, господствующее православие превратилось в министерство религии, ровнявшееся на предписания чиновников. Люди не перестали молиться и посещать службу. Они перестали верить, сохраняя лишь личину религиозности. Из-за того, что православие подверглось огосударствлению, старообрядцы прозвали господствующую церковь «казенной»...
В то самое время, к которому относится основное действие нашей книги, два человека спорили о русской религиозности. Крепко спорили. До обид… В какой-то мере их взгляды отразили две противоположные точки зрения на русскую церковь. Огосударствленную церковь. Впрочем, одного из них это нисколько не смущало.