Ванхан оказался очень недальновидным политиком, он не принял совершенно никаких мер против Темучина, и даже был доволен, что сын его анды принял титул хана. «Весьма хорошо, - сказал он, когда получил известие от Темучина о случившемся, - что Чингис сделан каганом; как вы, монголы, могли бы обойтись без кагана? Не изменяйте же того, что вы порешили с общего согласия». Вначале и с Джамугой у Чингисхана продолжались недурные отношения, но вскоре разрыв их перешел в открытую борьбу. Младший брат Джамуги захватил табун коней у одного из сподвижников Чингисхана. Тот ночью один настиг похитителя, убил его, а коней угнал назад. Тогда Джамуга собрал своих ратников и двинулся против Чингиса. Темучин со своими воинами вышел было навстречу, но был отброшен и должен был отступить к реке. Джамуга же не преследовал его, но зато варварски расправился с несколькими попавшими в его руки аристократами. Это сейчас же возымело свое действие: несколько аристократических родов со своими людьми отделились от Джамуги и перешли к Чингису; среди них находился и Мунлик, которому умирающий Есугей-багатур завещал позаботиться о своей семье; один из семи сыновей Мунлика был прославленный шаман-волхв, звали его Кэкчу.
Между тем цзиньцы нашли удобный момент для того, чтобы снарядить военную экспедицию против татар. Цзиньское войско должно было напасть на них с одной стороны, а Ванхан кереитский - с другой. Чингис с радостью принял участие в этом походе, который предоставлял ему удобный случай отомстить татарам за убийство отца, Есугей-багатура, и доказать свою преданность могущественному Ванхану. Вместе с тем, Чингис надеялся и поживиться вместе со своими приближенными за счет татар. Разбитые уже цзиньцами, татары подверглись нападению с двух сторон, со стороны Ванхана и Чингиса, и потерпели полное поражение.
Между тем в 1201 году вокруг Джамуги собрались разные роды и племена, которые не желали подчиняться Чингисхану. На берегах реки Аргуни Джамуга-сечен был избран главою этой новой коалиции племен и родов с титулом гуркаган (всенародный государь).
Вскоре между Джамугой, с одной стороны, и Ванханом и Чингисом, с другой, начались враждебные действия, которые на этот раз приняли для Джамуги неблагоприятный оборот; ратники его начали разбегаться, и он должен был со своими улусами поспешно кочевать вниз по реке Аргуни, преследуемый Ванханом. Чингисхан же воспользовался случаем напасть на своих родичей и давних врагов - тайчиутов. Битва с тайчиутами оказалась не очень удачной для Темучина, ему не удалось смять неприятеля, сам он был ранен в шею и упал в глубокий обморок. Рассказывают о подвиге прислужника и сподвижника Чингисхана, Джельме, который высосал из раны своего хана запекшуюся кровь, а потом прокрался в стан врагов, тайчиутов, и раздобыл там ведро айрана (кислого молока), чтобы облегчить жажду Чингисхана.
Но воины тайчиутов оказались нестойкими, большинство их рассеялось, и Темучину нетрудно уже было захватить народ и истребить часть своих врагов. Тогда, между прочим, к Чингисхану явился молодой человек из рода Есут, попавший к тайчиутам в качестве вассала, звали его Джиргуадай. Придя к Чингисхану, он сознался, что был с Джамугой и в битве подстрелил коня Темучина. «Теперь, если ты, хан, повелишь убить меня, то замараешь только клочок земли, не больше как с ладонь; а коли оставишь меня живым, то я поусердствую тебе; глубокую воду остановлю и крепкие камни разобью в куски!» Чингис дал ему такой ответ: «Когда враг убивает человека, то он обыкновенно таит и не высказывает этого; ты же теперь не утаил от меня; будь же моим сподвижником». Приняв его к себе, Чингис переменил его имя и назвал его Джебе (стрела), в память его проступка; это был тот самый Джебе, который впоследствии стал одним из самых замечательных и талантливых полководцев Чингисхана; в битве с русскими при Калке, он, между прочим, был одним из двух главнокомандующих.
Между тем силы Чингисхана продолжали расти, количество переходящих на его сторону родов все увеличивалось, так что он мог, продолжая пользоваться расположением Ванхана, окончательно разгромить татар, отомстить им за все старое и обеспечить себе тыл для будущих возможных походов против племен, населяющих Среднюю Монголию. Татары были разбиты. Чингисхан, после совещания со своими родичами, произвел страшное избиение среди татар, желая с корнем вырвать старых врагов своего дома; оставшихся в живых - распределили по разным родам и улусам, так что с той поры племя татар перестало существовать как самостоятельное целое. Чингис взял себе в жены двух красивых татарок, Есуй и Есуген; у него, таким образом, стало три жены. Каждая его жена имела, по обычаю кочевников, особую ставку (орду) со своим особым штатом.
После разгрома татар Чингис продолжал, несмотря на свое усиление, подчиняться Ванхану, помогать ему и быть до известной степени вассалом кереитского владыки, хотя тот, по-видимому, стал относиться уже хуже к Темучину; он, например, вошел в соглашение с Джамугой, не уделял Чингису ничего из захваченной добычи. Вместе с Ванханом Чингис ходил против найманов. Возвращаясь из победоносного набега, Ванхан и Чингисхан наткнулись на свежие войска найманов, собранные одним из их предводителей. Ночью Ванхан коварно покинул Чингиса и двинулся в путь, направляясь в свои кочевья. Джамуга искусно поддерживал настроение Ванхана против Темучина, он указывал ему, что тот сносится с найманами и готов изменить. «Я - это постоянно живущий на одном и том же месте жаворонок, а Темучин - перелетная птица, кричащая в поднебесье», - говорил он.
Узнав о вероломном уходе Ванхана, Чингис очень искусно отступил к своим кочевьям, не потерпев никакого урона. Ванхан же, наоборот, был сильно ограблен найманами, которые захватили богатую добычу.
Несмотря на ряд удачных походов, Темучин не думал тогда еще состязаться с Ванханом кереитским. В ту пору в глазах всех Темучин был не более чем ловкий и искусный предводитель нескольких аристократических родов, добившихся успеха благодаря тому, что они составляли хорошо сплоченную шайку; Темучин все-таки был случайным человеком. Между тем Ванхан был государем обширного, хотя и слабо организованного государства, был представителем древнего царствующего дома, в его кочевых ставках была известная роскошь, сам цзиньский государь, владыка богатого Северного Китая, почтил его титулом вана; все это обольщало простых степняков и возвышало Ванхана по сравнению с другими кочевыми владетелями тогдашней Монголии. Темучин поэтому стал просить дочь Ванхана, Чаурбеги, в жены своему старшему сыну, Джучи; свою же дочь, Коджин, он предложил в жены внуку Ванхана, отцом которого был сын кереитского государя, известный под китайским титулом сенгун. Темучин получил отказ, и «сердце его оттого охладело», как выразилось монгольское «Сокровенное сказание». Вскоре Чингису пришлось пережить и другие разочарования.
Сенгуну и его приспешникам удалось, наконец, убедить Ванхана в том, что Чингисхан сносится с его врагами, найманами, и готовит недоброе. Ванхан скрепя сердце решил выступить против Темучина.
Сенгун вначале хотел заманить к себе Чингисхана, притворно согласившись вдруг на его сватовство: когда эта хитрость не удалась, Ванхан со своими союзниками решил произвести внезапное нападение на Темучина и захватить его. Но и этот план не удался, потому что Чингис был вовремя извещен двумя пастухами из стана врагов и успел собрать своих верных сподвижников.
Отступив на известное расстояние и несколько пополнив свои силы, Чингис послал людей к Ванхану с предложением мира и покорности. Чингисхан и его приближенные в ту пору не знали грамоты; вести поэтому передавались изустно, при помощи лиц, которые обладали хорошей памятью, а для того, чтобы лучше было запомнить и точнее передать, послания обычно у монголов составлялись стихами и бывали пересыпаны иносказаниями и пословицами. Чингис велел передать Ванхану, между прочим, следующее: «Отец! За что ты прогневался и навел на меня страх? Коли корить меня, то корить бы спокойно, а не губить моего достояния... Хоть я и мал, но стою многих; хоть я дурен, но стою хороших. Притом мы с тобой - что две оглобли у кибитки; когда поломится одна, быку не свезти кибитки; мы с тобой - что два колеса у кибитки; сломайся одно, ей не двинуться; разве мне нельзя сравнить тебя с оглоблей и колесом?»
Но враги Чингиса не вняли его словам и предложениям: «Тайный смысл его речей я разгадал, - заявил сенгун, - битва - это самое верное слово... Поднимите большое знамя и откормите меринов на пастбище. Нечего более сомневаться». Чингису пришлось скочевать к болотистым берегам озера Балджуна, где он мог укрыться и чувствовать себя в достаточной безопасности от внезапных нападений. Но положение его было самое тяжелое, которое усугубилось необходимостью стоять среди топи и болот.
Между тем число верных приверженцев и cподвижников Чингисхана начало возрастать, стали приходить к нему те, кто веровал в его судьбу, считал для себя выгодным следовать за ним. Между прочим, явились к Чингису и мусульманские купцы, которые тогда держали в своих руках торговлю в Средней Азии, проникая в самые отдаленные места. Благодаря общению с этими мусульманами, Чингис имел возможность значительно расширить свой горизонт, многое узнать о том, что делается в мире, о разных странах и народах. Мусульманских же купцов Чингис вначале привлекал, вероятно, своей щедростью, недаром о нем говорили в народе: «Этот царевич Темучин снимает платье, которое носил, и отдает; с лошади, на которой сидел, сходит и отдает».
Пришел к Чингисхану, между прочим, и его родной брат Касар, жена и дети которого остались у Ванхана. Чингис увидел возможность тотчас же использовать это обстоятельство для своих целей.
Он послал к Ванхану кереитскому двух людей от имени Касара и приказал сообщить следующее: «Я нигде не видел тени моего брата; исходил дороги и не нашел его; звал его, но он не слышал меня. Ночью я сплю, смотрю на звезды, а головой на земле. Моя жена и дети теперь у тебя, отец каган! Если ты пришлешь ко мне доверенного человека, то я приду к тебе». Ванхан поверил и отправил с посланцами одного своего доверенного человека. Чингисхан же двинулся вперед со своими войсками; получив от своих посланцев, известие о том, что в ставке владыки кереитов идут пиры и что мер осторожности не принимают, Чингис прошел со своими воинами форсированным маршем до стана кереитов, окружил Ванхана и напал на него. Застигнутые врасплох кереиты, хотя и оказали долгое и упорное сопротивление, все-таки были разбиты наголову. Ванхан и его сын бежали; Ванхан вскоре был убит на границе найманов, а сенгун должен был бежать в отдаленные страны, где и погиб.
Так, одним ударом Чингисхану удалось сокрушить самого могущественного владетеля в тогдашней Монголии и сразу встать на его место. Народ кереитов Чингисхан роздал своим сподвижникам, а знать кереитскую принял в число своих вассалов или сделал вассалами своих сторонников.