Вы здесь

Борьба политической полиции империи с рабочим движением.

Помимо вопросов борьбы с политическим терроризмом,  небезосновательно считавшимся одной из главных угроз  безопасности  империи, представляется необходимым  также коснуться борьбы политической полиции с рабочим движением в России,  являвшимся лишь одной из составляющих зарождающегося  оппозиционного движения в стране.

О его развитии свидетельствует тот лишь  факт,  что  только  в 1875-1879 гг. произошло 165 волнений и стачек фабрично-заводских рабочих, из них 98, или более 59% приходились на 1878-1879гг.[1].

Полицейский историограф С.С.Татищев так описывал зарождение рабочих организаций в России: «С начала 70-х годов отдельные личности из социалистов искали сближения с простонародьем, водворяясь в деревнях  и приурочивая себя к деятельности сельских учителей, фельдшеров и других профессий, близких к крестьянскому быту. В 1872 г. петербургские кружки занялись систематическим совращением рабочих столичных фабрик и заводов. С этой целью они…  под предлогом обучения грамоте, заводили с ними речь о бедственном положении их (рабочих, -- О.Х.), положении, несправедливости распределения богатств между трудом и капиталом, об успехах рабочего сословия на Западе в борьбе за свое освобождение из-под ига хозяев, читали им лекции по истории и естественным наукам, стараясь подорвать в них веру в Бога и царя. Пропаганда эта велась целые 2 года и не в одном Петербурге, но и во многих других городах, преимущественно университетских. Она обратила на себя внимание полицейских властей лишь в конце 1873 и в начале 1874 годов. В Петербурге произведено по этому поводу несколько обысков, задержано несколько лиц, но только немногие подверглись административным взысканиям, большая же часть выпущена на свободу за недостатком улик»[2].

Необходимо только отметить, что полицейский историограф несколько лукавит относительно «мягкости» отношения властей с революционным «пропагаторам».

Известно, что в 1874 г. к «дознанию о зловредной пропаганде» в качестве обвиняемых были привлечены 770 человек (612 мужчин и 158 женщин), из них арестованы были 265. Несмотря на то, что обвинительные приговоры были вынесены  только в январе 1878 г. 193 подсудимым, за 2 года следствия  43 человека умерли в тюрьме, 12 совершили самоубийства и еще 3 пытались его совершить, 38 человек сошли с ума[3].

Из 90 оправданных судом присяжных обвиняемых по «большому» политическому процессу 1877-1878 годов («процессу 193-х»), но 80 из них были сосланы в «административном порядке».

В это  период заявили о себе и первые пролетарские организации - в 1875 г.  Южнороссийский, а в 1878 г. - Северный рабочие союзы, не на шутку встревожившие власти своим появлением. Об этом, в частности, свидетельствует беспримерная жестокость расправы с их членами. Так, в  мае  1877 г.  создатель "Южнороссийского союза рабочих" Е.О.Заславский был приговорен к десяти годам каторги,  а 14  других членов  этой организации были осуждены на различные сроки каторги и ссылки в Сибирь.

В 1878 г.  уже в самой столице империи Санкт-Петербурге был образован "Северный союз русских рабочих", объединивший около 200 человек под руководством С.Н.Халтурина  и  В.П.Обнорского.  Программа Союза предусматривала борьбу за демократические свободы,  изменение социального  строя,  свержение самодержавия.  Союз вел пропаганду в рабочих кружках,  создал нелегальную типографию, в которой выпускал газету  "Рабочая  заря",  сотрудничал  с народнической организацией "Земля и воля",  а также организовывал стачки на предприятиях города. Через два года "Союз" был разгромлен полицией, а часть его членов, включая С.Н.Халтурина, примкнула к "Народной воле".

Следующей попыткой создания самодеятельной рабочей организации стал "Южнорусский рабочий союз", существовавший в Киеве в 1880-1881 годы. Союз этот также обзавелся типографией и установил связи с рабочими кружками в Одессе и Ростове-на-Дону.  В 1882 г. его участники были осуждены Киевским военным судом,  а руководители - Е.Н.Ковальская и Н.П.Щедрин были приговорены к вечной каторге, которую, до ее ликвидации в 1890 году, отбывали в заполярной Каре, известной самым суровым режимом содержания осужденных.

Следует отметить,  что  появление организованного пролетарского движения в России явилось закономерным объективным явлением  социально-исторического  процесса,  отражающим  эволюцию всей системы общественных отношений в стране. Явлением, обусловленным появлением и стремительным ростом первоначально новой социально-профессиональной группы - наемных работников,  ставших в  скором  времени  новым классом общества - пролетариатом.

Согласно материалам госстатистики,  за 25 лет,  с 1865 по 1890 год, число рабочих, трудившихся только на крупных фабриках, заводах и железных дорогах Российской империи выросло более чем в двое -  с 706 тысяч до 1 433 тысяч человек. А уже к концу 90-х годов количество  занятых  на крупных предприятиях только 50 губерний Европейской России выросло до 2 207 тысяч человек, а по всей стране - до 2 792тысяч.

Понятно, что  эта стремительно росшая социально-профессиональная группа, становящаяся основным производителем материально-технических ценностей,  проходила  как фазу самоосознания своего места и роли в обществе, так и вырабатывала основы собственного корпоративно-группового мировоззрения,  отражавшего как свои интересы и необходимые права,  так и средства их  защиты,  а  также  необходимость борьбы за их достижение "своею собственной рукой".

В этой связи зубатовская идея "социального партнерства",  "социальной ответственности   капитала"   теоретически  представляется весьма рациональной и,  по сути дела,  через десятилетия нашла свое воплощение в  появившейся на Западе концепции социального государства, ставшей своеобразным политико-философским ответом на глобальный вызов Октябрьской революции  в России 1917 года.

Наиболее развитые представители рабочего класса,  также как  и представители иных классов и социальных групп общества,  начали активно искать ответы на вопросы,  которые ставило стремительное развитие капиталистических отношений в России.

Не будет большим преувеличением сказать,  что история рабочего движения России писалась самими охранниками,  причем яркие штрихи в нее вносились подчас самим самодержцем,  о чем со  всей  убедительностью свидетельствуют полицейские архивы.

Александр II еще в апреле 1869 г. настоятельно рекомендовал начальнику московского губернского жандармского  управления  генералу И.Л.Слезкину  обратить  "особенное  внимание на фабрики и фабричных рабочих". В свою очередь последний, отмечая, что "рабочие... весьма легко  могут  быть  увлекаемы к разным беспорядкам и даже стачкам", предписывал своим подчиненным "иметь самое тщательное наблюдение за фабриками,  заводами,  мастерскими  и вообще за всеми теми местами, где находится приток рабочих, стараться узнавать негласно, не находятся ли между ними злонамеренные лица".

В июне  того же года в циркуляре III Отделения начальникам ГЖУ подчеркивалось, что "в среде молодежи сильно распространяется вредное в  общественном и политическом отношениях направление,  и молодежь эта предполагает действовать в возмутительном духе преимущественно среди нижних слоев населения...", причем "агитирующие обращают особое внимание на рабочие артели,  в среде которых предполагают развивать социализм"[4].

В том же 1869 г.  появилось интереснейшее исследование В.В.Берви (1829-1918, литературный псевдоним "Н.Флеровский") "Положение рабочего класса в России".  В виду его яркой социальной направленности,  первое его издание было запрещено для публичных  библиотек,  а второе  издание  1872г., с подачи III Отделения, было уничтожено по специальному постановлению Комитета министров.

В этой  книге,  наряду  с  характеристикой  изменения социально-экономического положения  всех  классов  пореформенной   России, В.В.Берви основное внимание уделил условиям труда и быта крестьян и рабочих, которых считал "одним рабочим классом".  И два десятилетия спустя эта работа Берви использовалась оппозицией для пропаганды, а ее появление оказало сильнейшее социально-нравственное  воздействие на современников автора.

А летом 1870 г. III Отделение предписало всем губернаторам осуществлять "самое строгое и неослабное наблюдение за фабричным и заводским населением",  и "при первом полученном известии о стачке... не допуская дела до судебного разбирательства,  немедленно по обнаружении полицией главных зачинщиков", высылать "таковых не испрашивая на то разрешения министра внутренних дел" в одну из 8 специально определенных для этого губерний.

Информируя об этом указании начальников  ГЖУ  управляющий  III Отделением Н.В.Мезенцов подчеркивал, что "Его величеству благоугодно, чтобы чины корпуса жандармов со своей стороны обратили на  этот предмет самое бдительное внимание".

В соответствии  с  этим  указанием  уже  известный нам генерал Слезкин, помимо требования "обращать особенно строгое  и  бдительное внимание" на надзор за рабочими, конкретизировал его необходимостью выявления лиц, "которые могут иметь вредное влияние на рабочих, поселять между ними смуты, волнения, а затем производить беспорядки и общие стачки...,  наблюдать за сношениями с рабочими  лиц  подозрительных: выгнанных  студентов,  семинаристов,  гимназистов и вообще молодых людей, обращающих на себя внимание чем-либо".

Аналитическая работа  в  полиции и жандармерии была поставлена неплохо, о чем свидетельствует циркуляр  начальникам  губернских  и жандармско-полицейских  управлений  железных дорог(ЖПУЖД) 1875 г.  о том, что "молодые люди стремятся пропагандировать преимущественно в среде заводских и фабричных рабочих, снабжая их книгами революционного содержания" и содержавший  требование  по  выявлению  подобных лиц[5].

Но никакие действия охранки и жандармов  не  могли  переломить объективную тенденцию  роста и развития рабочего движения как одной из важнейших составляющих оппозиционного движения в стране.

В 1873 г.  появилась листовка "К вам, интеллигентные люди,...", в  которой  образованная молодежь призывалась идти в народ,  "чтобы возбудить его к протесту во имя лучшего общественного  устройства".

Вокруг ее автора,  А.В.  Долгушина в Петербурге сложился кружок,  в который входило около 20 его активных единомышленников. Члены этого кружка полагали,  что  в  народе  необходимо  вызвать "сознательное чувство протеста" посредством распространения конструктивных  социальных  идей.  Для этого они организовали агитацию среди работников мастерской, которой заведовал А.В.Долгушин,  с целью подготовить из них  агитаторов для последующей пропаганды среди крестьян.

"Долгушинцы" установили связи с В.В.Берви, который по их просьбе подготовил ряд агитационных брошюр, в том числе "Как должно жить по закону природы и правды",  отпечатанную в подпольной типографии. 

В  своих изданиях  "долгушинцы" пропагандировали идеи экономического равенства,  всеобщего передела земли и распределения ее между  всеми  "по справедливости",  уничтожения правления дворян и чиновников и установления правительства, избранного народом.

В августе 1873 г. "долгушинцы" начали распространять свои издания среди крестьян московской губернии и рабочих  Реутовской  мануфактуры,  а партия брошюр и прокламаций была доставлена в Петербург и использовалась членами разночинного  кружка  Н.В.Чайковского  для пропаганды  среди  рабочих.

Но  через  месяц все члены кружка были арестованы и судом Особого  присутствия  Правительствующего  Сената двое были приговорены к 10, один к 8, и еще двое - к 5 годам каторги (все они, кроме И.И.Папина, умерли в заключении).

Но особенностью социально-политических идей является то,  что, даже потерпев поражение,  они не умирают, а продолжают свое существование, будучи подхваченными современниками,  и даже намного переживают своих творцов.

Уже через  два года после осуждения "долгушенцев" в Петербурге случилось невиданное событие,  наглядно показавшее всему миру  рост оппозиционных настроений в империи: 6 декабря 1876 г. на площади перед Казанским собором состоялась первая политическая  демонстрация, участие в которой приняло несколько сот студентов и рабочих.

После молебна  "во здравие раба божьего Николая" – отбывавшего ссылку в Вилюйске Н.Г.Чернышевского,  - перед собравшимися выступил двадцатилетний студент Георгий Плеханов, а рабочий Я.С.Потапов поднял Красное знамя с надписью "Земля и воля!".

Полиция под  руководством  градоначальника  Ф.Ф.Трепова избила  многих демонстрантов и арестовала свыше 30  из  них;  Г.В.Плеханову рабочие помогли скрыться.

Из 21 подсудимого по этому делу 3 были оправданы, 3 приговорены к 15 и 10 годам каторги, остальные - к различным срокам ссылки в Сибирь.

Пропагандистскую деятельность  среди  рабочих  и крестьян в 30 губерниях империи в 1877 г.  в духе идей известного "хождения в  народ", продолжили "чайковцы".  Как известно,  эта первая широкомасштабная агитационно-пропагандистская  кампания  закончилась  большим показательным  "процессом 193-х" (на первоначальном этапе к дознанию было привлечено около четырех тысяч человек, а из числа представших в январе 1878 г. перед судом обвиняемых 28 были приговорены к каторге,  75 - к ссылке, 90 - оправданы, но 80 из них были сосланы в административном порядке).

В 1880 г. появился первый номер нелегальной газеты "Рабочая заря", в 1880-1881 годы в Москве и Петербурге распространялась  нелегальная "Рабочая газета", а 1885 г. появилась газета "Рабочий".

А Плеханов  в Женеве в 1883 г.  создал из числа русских политэмигрантов "Группу "Освобождения труда" с целью  организации  пропаганды марксизма  в России для последующего образования политической партии рабочего класса и разработки важнейших  вопросов  российской общественной жизни с точки зрения интересов трудящихся.

Группе удалось установить  связи  с  действовавшими  в  России группами Д.Благоева,  П.В.Точисского, М.И.Бруснева, московским "Рабочим союзом",  а впоследствии - и петербургским "Союзом борьбы  за освобождение рабочего класса".

Одной из  первых  марксистских групп в России считается группа Д.Благоева, сложившаяся в октябре 1883 г.  и насчитывавшая около  30 активных членов,  главным образом студентов университета и технологического института Петербурга. В следующем году этот кружок принял название  "Партии русской социал-демократии",  а после установления контактов со швейцарской группой "Освобождения труда" - "Петербургской группы партии русской социал-демократии".

Группа Благоева организовала около 15 рабочих кружков - до  10 участников в каждом,  - в которых изучались история культуры, политическая экономия,  основы марксизма,  создала кассу  взаимопомощи, распространяла общеобразовательную  и  нелегальную литературу.  Она организовала первую библиотеку для рабочих кружков, выпускала прокламации  и  распространяла  получаемые  из  Швейцарии  произведения К.Маркса, Ф.Энгельса и Г.В.Плеханова в Москве, Киеве, Одессе, Самаре, Саратове,  Туле, создала нелегальные типографии, организовала выпуск двух номеров газеты "Рабочий" тиражом в одну тысячу  экземпляров.

В 1885 г.  "благоевцы"  направили во Францию адрес санкт-петербургских рабочих к годовщине Парижской Коммуны,  в апреле  того  же года  опубликованный  в  германской  социал-демократической газете.

Группа продолжала действовать даже после ареста полицией ее руководителей и окончательно распалась только в марте 1887 г.

Следующей значительной  рабочей  организацией явилось "Товарищество санкт-петербургских  мастеровых",  организованное  в  1885 г. П.В.Точисским как "общество поднятия морального,  культурного и материального уровня рабочего класса".  Согласно уставу, целью "Товарищества  ..." являлась борьба за улучшение материального положения пролетариата в форме стачек и других коллективных выступлений, повышение  культурного  уровня и развития самосознания путем создания кружков самообразования, библиотек,  касс  взаимопомощи".  Главной своей задачей "Товарищество..." считало подготовку рабочих вожаков, способных руководить будущим массовым движением.

Несмотря на малочисленность основного состава,  группа Точисского развернула работу на крупных предприятиях.  Центральный кружок "Товарищества..." был разгромлен полицией в 1888 г.,  но сохранились организованные им кружки на заводах.

Преемницей дела Д.Благоева и П.В.Точисского стала петербургская группа М.И.Бруснева,  объединившая в 1889 г.  ряд как рабочих, так и студенческих кружков.  Группа  приняла  название "Рабочего союза" и ставила своей целью также подготовку руководителей рабочего  движения.

В рабочих  кружках по 5-7 человек проводились занятия по общеобразовательным вопросам,  а также истории,  философии, политэкономии. В  одних из них занятия вели "интеллигенты" - студенты университета, технологического,  горного и лесного институтов, в других - сами рабочие-пропагандисты,  уже  прошедшие "университеты" в аналогичных кружках.

"Брусневцам" также  удалось  установить  связь  с  швейцарской группой "Освобождения труда",  и было принято решение  руководствоваться ее программой.  В то же время они выступали за необходимость союза с крестьянством и отвергали террор как возможный метод  политической борьбы.  В начале 1891 г. к "брусневцам" с просьбой об оказании помощи в издании за границей  русской  социал-демократической газеты обратился Г.В.Плеханов.

В 1890-1891 гг. члены группы участвовали в стачках рабочих порта и фабрики Торнтона, выпускали прокламации, организовали сбор денег бастующим.  В  1891 г.  "брусневцы" организовали первую в России маевку -  участвовало  в ней около 80 человек,  а уже годом позже - более 200.

Речи выступавших на маевке рабочих И.Д.Богданова, Ф.А.Афанасьева, Е.А.Климанова  и  В.Л.Прошина были отпечатаны в виде брошюры в Петербурге, а также группой "Освобождения труда".  Группа  наладила связи с рабочими организациями в Москве,  Нижнем Новгороде, Казани, Туле, Харькове, Екатеринославе, Варшаве, Тифлисе.

В "Открытом письме  к  польским  рабочим"  члены группы приветствовали первомайские стачки лодзинских рабочих 1892 г.  В начале того же года "брусневцы" провели  совещание с представителями рабочих кружков Москвы для выработки программы и планов совместных действий.  После первых арестов 25  апреля 1892 г.,  члены группы приняли решение разъехаться по стране и организовать работу в новых местах.

Разумеется, не только в Петербурге,  но и других городах империи, также возникали и действовали,  несмотря на наносимые по  ним полицией удары, и иные рабочих группы и организации.

Так в 1889 г.  в Варшаве был образован "Союз польских рабочих", а годом  позже  -  социал-демократия Королевства Польского и Литвы.

Позднее здесь издавалась нелегальная газета "Справу работничу" ("Рабочее  дело").  Как  и  Вильно,  Варшавская губерния стала одним из центров зарождения рабочего движения России.

Паралельно с  группой Бруснева,  ориентировавшейся на марсистскую социал-демократическую  программу,  в Петербурге осенью 1891 г. сложилась группа   студентов,   придерживавшихся   народовольческих взглядов (так называемая  "группа  народовольцев"),  опиравшаяся  на традиции ранее разгромленной "Народной воли",  и допускавшая террор в качестве метода политической борьбы и также имевшая связи с рабочими кружками. Одним из таких кружков руководил Е.А. Климанов, поддерживавший связи с другими рабочими кружками города. В 1892 г. эта группа выпустила на гектографе два издания брошюры "Первое мая 1891 г.", в которой были опубликованы речи рабочих на первой маевке, а в 1894 г.  подготовила "Рабочий сборник", посвященный проблемам рабочего движения в России.

В декабре 1894 г.  многие ее участники были арестованы одновременно с руководителями петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего  класса",  начавшегося складываться еще летом 1893 г. и сыгравшего  видную  роль  в  организации   стачек   в   Петербурге   в 1896-1897 годах.

А в Москве  наиболее  значительной  "противоправительственной" организацией стал "Союз рабочих" Хотя еще в марте 1877 г.  здесь был ликвидирован студенческо-рабочий кружок,  члены которого были осуждены по известному "процессу 50-ти",  в том числе 14 рабочих  и  16 женщин. Из них были приговорены 10 человек - к различным срокам каторги, 11 - к тюремному заключению и 26 человек - к сибирской ссылке.

Во второй половине 1891 г. в Москве, главным образом, студентами  университета  и  технического училища - всего свыше 20 человек, был образован кружок для  самообразования,  в  частности,  изучения марксизма(кружок Круковского-Мандельштама).  Его члены получали литературу, издававшуюся в Швейцарии группой "Освобождение труда".

Однако 30 марта 1892 г.  полицией были арестованы  Г.Н.Мандельштам  и Н.Н.Шатерников,  а через 8 месяцев - еще ряд членов кружка. Оставшиеся на свободе его участники вскоре примкнули к новому кружку Винокурова-Мицкевича.

Но естественный процесс образования все новых и новых самодеятельных организаций, их роста и укрепления, невозможно было остановить никакими репрессиями.

А еще в 1892 г. студентами медицинского факультета университета А.Н.Винокуровым и С.И.Мицкевичем был образован рабочий кружок, члены которого установили связи с единомышленниками из других городов. В частности, в августе 1893 г. и в январе следующего года к ним приезжал В.И.Ульянов,  который на квартире А.Н.Винокурова встречался с руководителями кружка и,  надо полагать,  использовал их  опыт  при создании петербургского  "Союза  борьбы  за  освобождение  рабочего класса".

28 сентября 1893 г. была образована центральная группа, так называемая "шестерка",  которая  провела значительную организационную работу по объединению разрозненных рабочих кружков Москвы и ставшая ядром будущего московского "Союза рабочих".  Члены группы Винокурова-Мицкевича также  занимались  переводами политической литературы, писали и гектографировали оригинальные статьи,  которые распространяли среди рабочих 20 предприятий Москвы. В том же году члены группы принимали участие в организации стачек на ряде предприятий города.

К январю следующего года "шестерка" объединила около 20  рабочих кружков.  При центральном кружке были образованы библиотека нелегальных изданий и касса, а осенью - образован "женский" кружок.

30 апреля 1894 г.  в лесу близ Вешняков была  проведена  первая московская «маевка»,  на  которой  присутствовали  около  300  представителей 35 предприятий горда и было принято название созданной организации  -  "Союз рабочих".

Союз имел нелегальную типографию,  издавал листовки и брошюры, организовал воскресные и вечерние школы для рабочих и к июлю 1896 г. насчитывал уже около 2000 членов.

В июне 1896 г.  от имени своих членов Союз направил В.И.Засулич мандат  для  представительства  на  Международном  социалистическом конгрессе в Лондоне.

Аресты полицией  его  членов  в 1895-1897 годах,  естественно, затрудняли работу Союза, но он не прекратил своего существования: в 1896 г. агитация велась на 55 предприятиях города, члены его организовывали стачки солидарности с бастовавшими питерскими рабочими.

Деятельность Союза привлекла пристальное  внимание  начальника московского охранного отделения С.В.Зубатова,  который начал с вербовки некоторых его арестованных членов реализовывать свою политику "полицейского социализма".

В декабре 1897 г. оставшиеся на свободе члены московского "Союза рабочих" переименовали его в "Союз борьбы за освобождение  рабочего класса" и приняли самое деятельное участие в подготовке проведения I съезда РСДРП,  состоявшегося в Минске  в  марте  1898 г.,  и признали его решения.

Руководящей группой "Союза" в первых числах марта был  образован первый московский комитет РСДРП. Об этом, однако, стало известно охранному отделению,  которое в ночь на 12 марта  арестовала  42 человека,  причастных  к деятельности "Союза",  что и привело к его фактической ликвидации.

По сути дела, эти кружки и группы являлись праобразами будущих политических партий.  И именно эта альтернативно-оппозиционная направленность  их  деятельности  вызывала  со стороны государственной власти суровые кары за инакомыслие и "недозволенную" социальную активность их членов.

Однако под  натиском  рабочего движения правительство в 1897 г. было вынуждено принять закон, впервые законодательно ограничивавший рабочий день 11,5 часами.

Продолжая свою работу, петербургский "Союз борьбы за освобождение рабочего класса" подготовил и провел ряд массовых политических акций. В их числе - демонстрация  рабочих  и студентов на площади у Казанского собора 4 марта 1901 г.,  в которой приняли участие около 15 тысяч человек. И это несмотря на то, что стремясь предотвратить проведение этой демонстрации, полицией 1 и 3 марта были арестованы около 120 ее  организаторов и пропагандистов.

Над демонстрантами были подняты красные  знамена  с  лозунгами "Да здравствует  политическая  свобода!"  и "Долой Временные правила!" ( речь шла о царском указе 1899 г.  об отдаче в солдаты участников "студенческих беспорядков").

На разгон демонстрации были брошены полиция,  казаки и жандармы. Несколько человек были ими убиты,  свыше 100 ранено и более тысячи арестованы.  Впоследствии  26 из них были в высланы в Сибирь в административном порядке.

С протестом против расправы над демонстрантами выступил "Союз взаимопомощи русских писателей", который подписали 79 его членов, в том числе А.М.Горький, Д.Н.Мамин-Сибиряк, Д.В.Стасов.

Но и через год, 3 марта 1902 года перед Казанским собором состоялась рабоче-студенческая  демонстрация,  организованная  "Союзом борьбы за освобождение рабочего класса". Не смотря на то, что полиция превентивно арестовала около 200 предполагавшихся  ее  участников,  а  также блокировала рабочие районы города,  на площадь вышли несколько тысяч человек, открыто выдвинувших лозунг "Долой самодержавие!".  При  разгоне  демонстрации полицией было арестовано около 500 человек,  более 70 из которых впоследствии были высланы в  Восточную Сибирь в административном порядке.

Эти демонстрации показали  как  безусловный  рост  численности сторонников "Союза  борьбы..."  и политических преобразований в обществе, так и рост их самоотверженности,  организованности, дисциплинированности, политической сознательности, солидарности с другими слоями населения,  переход подспудно развивавшегося рабочего движения к фазе открытой политической борьбы.

Рабочее движение, соединенное с социал-демократическим и иными оппозиционными движениями в стране,  поддерживаемое широкими слоями населения, в том числе интеллигенцией и студенчеством,  ширилось  и набирало силу,  о чем,  в частности,  наглядно свидетельствует лишь наиболее видимая его часть,  выражавшаяся в  массовых  первомайских манифестациях.

Отметим один примечательный факт. Как бы ни казалось это парадоксальным,  но о маевках,  стачках и демонстрациях 1 мая 1890-1900 годов  в  России  не  упоминалось  даже  в  "Кратком  курсе истории ВКП(б)". Объясняется это, по-видимому, тем обстоятельством, что эти рабочие  выступления  имели "внепартийный" характер и только весьма опосредованно были связаны с зарождающимися социал-демократическими организациями.

Как известно,  решение  о проведении рабочих демонстраций ежегодно 1 мая было принято в июле 1889 г. первым конгрессом II Интернационала в знак солидарности  с  демонстрацией  чикагских  рабочих 1886 г.. Тогда,  из-за провокации анархистов,  полиция открыла огонь по демонстрантам,  вследствие чего среди них имелись убитые и раненые.

Впервые в  мае  1890 г.  демонстрации прошли в Австро-Венгрии, Бельгии,  Германии, Дании, США, Испании, Италии, Норвегии, Франции, Швеции и Великобритании,  а также в столице Царства Польского, входившего тогда в состав Российской империи,  Варшаве, где прошла десятитысячная стачка.

Выступавшие на первой петербургской маевке 1891 г. рабочие, которых собралось около 200 человек, говорили о необходимости объединения для совместной борьбы за свои права.

В 1892-1894 гг.  1 мая отмечалось в Петербурге,  Москве, Туле, Варшаве, Лодзи, Вильно, Казани, Киеве и Нижнем Новгороде.

Как вспоминал впоследствии один из видных руководителей  политического сыска  Российской  империи генерал А.И.  Спиридович,  к 1 мая 1897 г. одна из киевских рабочих групп издала специальную прокламацию,  в которой "обрисовывала характер всемирного рабочего движения, его успехи и конечную цель - социалистический строй, разъясняла значение первомайского праздника и указывала, что успех борьбы западно-европейских рабочих обусловливается их политическими правами,  призывая рабочих к борьбе не только за свои экономические права,  но и за политические права"[6].

В первомайской демонстрации 1899 г. в Либаве (ныне Лиепая, Латвия) участвовали свыше 20 тысяч рабочих.  В следующем году открытые демонстрации, сопровождавшиеся маевками и стачками,  прошли также в Харькове, Киеве, Варшаве, Вильно и Гельсингфорсе.

Размах рабочих выступлений заставил  царское  правительство  в марте 1901 г. предписать губернаторам "быть наготове".

В.И. Ленин ответил на этот  призыв  в  предисловии  к  брошюре "Майские  дни  в  Харькове",  изданной  редакцией  "Искры" в январе 1901г.

В нем он отмечал, что "рабочие будут праздновать 1 мая первого года нового века, - и пора позаботиться о том, чтобы это празднество охватило как можно больше центров, чтобы оно было как можно внушительнее  не только числом своих участников,  но и их организованностью,  их сознательностью,  их  решимостью  начать  бесповоротную борьбу за политическое освобождение русского народа,  а тем самым и за свободное поприще классового развития  пролетариата  и  открытой борьбы его  за  социализм...  Харьковская маевка показывает,  какой открытой политической демонстрацией способно стать празднование рабочего праздника и чего недостает нам для того,  чтобы это празднование действительно стало великой общерусской демонстрацией  сознательного пролетариата"[7].

В 1901 г. в подготовку майских мероприятий включилась редакция социал-демократической "Искры",  издававшейся за границей.  Впервые была издана общепартийная первомайская прокламация РСДРП, сформулировавшая политические задачи организаций пролетариата.

На демонстрациях в Гомеле,  Тифлисе и Харькове впервые прозвучали лозунги "Долой самодержавие!" и "Да здравствует  республика!", а в Петербурге произошло первое столкновение рабочей демонстрации с войсками ( так называемая "Обуховская оборона").

В тот год рабочие демонстрации проходили также  под  лозунгами протеста против произвола властей в отношении студентов,  и в целом эти выступления стали началом массового объединенного рабочего движения.

В 1902 году рабочие демонстрации состоялись в 15 городах империи, в 1903 - в 23, причем в 14 из них они сопровождались забастовками.

13 августа  1902 г.  директор  Департамента полиции А.А.Лопухин разослал начальникам губернских жандармских управлений  циркулярную информацию о создании особых "розыскных пунктов" в целом ряде городов - Вильно, Екатеринославе, Казани, Киеве, Одессе, Саратове, Тифлисе и Харькове.  Это решение Департамента  полиции  мотивировалось тем, что в предыдущие годы произошло "развитие кружков, занимающихся пропагандой социал-демократических идей в рабочей среде,  брожение  среди учащейся молодежи и ...наконец возникновение революционных организаций, задавшихся целью перенести преступную пропаганду в среду сельского населения для подстрекательства крестьян к устройству аграрных беспорядков"[8].

Первомайские демонстрации 1905 года в ряде мест сопровождались столкновениями с полицией и войсками.  В Варшаве в результате расстрела демонстрации было несколько сот убитых и раненых.  На эту акцию самодержавия рабочие ответили  всеобщей  забастовкой  протеста: весь месяц не прекращались стачки и демонстрации,  в которых участвовало более 200 тысяч человек.

В 1912 г.,  после расстрела войсками демонстрации  рабочих  на Ленских приисках,  в мае бастовали 400 тысяч рабочих,  в 1913 г.  - 420 тысяч, в 1914 г. - более 500 тысяч.      В 1915 г.,  не смотря на условия военного  времени,  в  стране прошла 31 первомайская забастовка.

Следует отметить,  что потенциальную угрозу основам самодержавия, исходившую от роста рабочего движения,  хорошо осознали власть предержащие уже в конце XIX века.

В этой связи,  с одной стороны, они отвечали на его расширение как усилением политических уголовных и административных репрессий, с другой стороны, были озабочены поиском действенных мер как противодействия этой угрозе, так и увода рабочего движения от "политики" и "революции".

Одним из таких альтернативных путей стала поддерживавшаяся руководством  Департамента полиции "политика полицейского социализма" или "зубатовщина".

Свое название она получила от фамилии начальника московского охранного отделения  С.В. Зубатова. Как известно,  по  его  инициативе,  поддержанной первоначально московским генерал-губернатором Великим  князем   Сергем   Александровичем   и обер-полицмейстером Москвы  Д.Ф.Треповым,  здесь  впервые охранным отделением через свою агентуру из числа  бывших  участников  "Союза рабочих" были образованы легальные рабочие организации, выступавшие в защиту социально-экономических прав и интересов трудящихся.

С мая 1901 г. в Москве, в противовес социал-демократическим маевкам, в здании Политехнического музея по воскресеньям стали проводиться еженедельные собрания и "чтения по рабочему вопросу".  Тогда же было образовано "Общество взаимного вспомоществования рабочих  в механическом производстве" (просуществовавшее до 1910 г.),  а в дальнейшем - аналогичные "сберегательные кассы" работников иных  отраслей.

Существует весьма распространенное мнение о том,  что Зубатов, пытался таким способом лишь отвлечь рабочее движение от "тлетворного влияния революционных идей".

На наш  взгляд,  на эту точку зрения,  родившуюся именно у его современников, в  том  числе - и яростных его критиков в лице социал-демократов, ныне следует взглянуть несколько шире, учитывая весь комплекс вопросов как мировоззрения и деятельности самого Зубатова, так и  исторические последствия этой инициативы,  а также отношение к ней тогдашней политической "элиты" империи.

По нашему мнению,  убежденный монархист Зубатов,  в отличие от многих других, вследствие своего служебного положения, хорошо осознавал растущую угрозу самодержавию и,  предвидя его возможное  крушение,  склонялся к необходимости экономических и социальных преобразований в империи во имя ее самосохранения,  даже идя на ряд  либеральных уступок, уже имевших место в европейских странах и способствовавших стабилизации политической обстановки в них.

В этой связи можно предположить,  что Зубатов  надеялся  собственными стараниями содействовать установлению в стране конституционно-монархического строя,  а очевидный крах его  страстных  тайных надежд и чаяний в феврале 1917 г.  и привел его к самоубийству.

Впрочем, подобное же мнение о необходимости  реформ  разделяли и некоторые  представители тогдашней властной элиты,  и не случайно новая полицейская тактика Зубатова встретила понимание и  одобрение в правительственных верхах, вследствие чего он с сентября 1902 г. фактически возглавил весь политический сыск империи,  став заведующим Особым отделом Департамента полиции.

А апофеозом зубатовской инициативы стала невиданная до той поры  в Москве верноподданическая демонстрация к памятнику Александру II в Кремле 19 февраля 1902 г.,  участие в которой приняли более  50 тысяч горожан.

Стремительный рост "зубатовских" организаций в 1901-1903 годы, а затем  попытка  их  возрождения  через  петербургского священника Г.Гапона, однозначно свидетельствуют как о стремлении трудящихся  к объединению  для  коллективного отстаивания,  приобретения и защиты своих законных экономических и социальных прав,  так и о  понимании полицейским руководством объективно-неискореннимого характера этого движения, которое,  однако,  надо какими-либо способами "вписать" в социально-политический процесс самодержавной России.

Поводом для скандального увольнения Зубатова  из  Департамента полиции, имевшего, впрочем, в своей основе и мировоззренческие различия во взглядах Зубатова и его напосредственного начальника - министра внутренних дел В.К.Плеве,  стали массовые стачки июля 1903 г. на юге России,  когда "зубатовские" рабочие,  выйдя из под  влияния агентов полиции, выдвинули не только экономические, но и политические лозунги.

В то  же  время,  об осознании трудящимися важности совместных коллективных действий для борьбы за свои права свидетельствует также многотысячная демонстрация петербургских рабочих к Зимнему дворцу для передачи своих пожеланий в виде верноподданнической  петиции царю 9 января 1905 года, расстрел которой стал началом первой революции в России.

После этого  "деполитизированные" Гапоном рабочие также поднялись на вооруженную борьбу, поддержанную широкими слоями населения.

И именно поэтому правительство два с половиной года практически безуспешно пыталось выкорчевать в народе "крамолу".

А многие из вырванных у самодержавия 17 октября 1905 г. декларации и являлись содержанием идеологии зубатовского "полицейского социализма".

Интереснейшие анализ и обзор развития рабочего движения в  империи после 1905г.  был представлен в циркулярном указании Департамента полиции № 175641 от 2 октября 1914 года, в связи с чем мы и приводим некоторые выдержки из него[9].

«В переживаемый ныне нашим отечеством исторический момент, объединивший, по-видимому, людей всех политических партий, наблюдается почти полное отсутствие революционных эксцессов.

Было бы ошибочным, однако, заключить из этого, что революционное движение в России прекратилось.  Наоборот, изучение революционного движения в проявлениях последнего перед войной времени  указывает, что движение приостановилось, ибо естественно, оно было бы не только непопулярно теперь, но и вызвало бы колоссальный взрыв контрреволюции и приостановилось с тем именно, чтобы даже при благоприятном окончании для нас войны,  напрячь все усилия для новых безумных попыток  достигнуть ниспровержения установленного основными законами образа правления в России.

Из изложенного явствует, что все розыскные органы империи, деятельность коих объединяется Департаментом полиции, настоящее время должны использовать для всемерного подготовления к подавлению внутренней смуты с тем, чтобы предупредить своевременно все выступления в этом отношении разрушительных антигосударственных сил.

Вследствие сего Департамент полиции считает необходимым  наметить вкратце тот путь, по которому должны идти розыскные органы при выработке сказанных предупредительных мер. В этих целях представляется полезным охарактеризовать тот момент революционного движения в России, на котором оно застигнуто было текущими событиями.

Как известно, главную руководящую роль в русском революционном движении играло и продолжает играть так называемое общественное или оппозиционное движение.  Оставаясь в стороне от активного участия в революционных эксцессах, за исключением периода 1904-1905 гг., либеральная часть общества всегда была интеллектуальным участком его, вызывая и поддерживая во всех слоях населения оппозиционное настроение по отношению к правительству и создавая  тем  благоприятную  в стране  почву для пропаганды и агитации явно революционных идей,  а также широко снабжая революционные партии материальными средствами.

Изучение революционной  смуты 1904-1905 гг.  выяснило,  что в организации ее первенствующее руководящее значение имели представители той оппозиционной части общества,  которая с разделением русского общества на политические  партии,  образовала  всем  известную конституционно-демократическую партию,  а в частности,  левое крыло ее, скрывающее под флагом "конституционно-демократической партии" - республиканские стремления.

С трибуны Государственной думы была выяснена роль представителей этой партии,  совместно с представителями революционных русских партий, выработавших  план,  по   которому   осуществлялась   смута 1904-1905 годов.

И по настоящее время положение вещей  в  революционном  лагере остается то же:  несмотря на совершенную ненависть доминирующих революционных партий - партий социалистов-революционеров и Российской социал-демократической  рабочей  партии к конституционно-демократической партии,  несмотря на сознание революционных партий,  что они являются  лишь  физической  силой в руках,  отвергающих лицемерно в своей  программе  насильственный  путь  изменения  государственного строя левых "кадетов", все же и та, и другая партия, следуя революционному лозунгу "врозь идти,  вместе  бить",  признают  неизбежным единение с оппозицией,  рассчитывая,  что на том этапе движения, до которого доведет  общее  мятежное  выступление  революционных  сил, представители  кадетской  партии займут важнейшие правительственные посты,  почему будет достигнуто расширение свободы  слова,  союзов, собраний  и т.п.,  то есть,  создадутся такие условия,  при которых усиленная социалистическая пропаганда и  агитация  почти  не  будут встречать противодействия, что, в свою очередь, ускорит приближение к осуществлению программы всех социально-революционных партий – к водворению в России республики.

Из изложенного явствует, что розыскные органы на местах обязаны  выяснить и всегда иметь на учете таких представителей конституционно-демократической партии, которые, не выходя внешне за пределы лояльности, являются тайными руководителями революционных организаций.

Переходя затем, от этого, так сказать управляющего революцией, элемента к революционной армии,  как с гордостью себя  именуют  обе социал-революционные  русские партии,  необходимо отметить,  что во главе этой "армии" стоит ныне,  как и ранее,  рабочая масса  и  что также,  как и прежде,  понятия "революционное" и "рабочее" движения являются синонимами.

Поэтому Департамент   полиции  считает  необходимым  упомянуть здесь о состоянии рабочих организаций,  независимо  от  партийности последних, в том виде, как они представляются после 1905 года.

Должно сказать, что в то время, как до означенного года, рабочее  движение находилось в подполье и являлось результатом деятельности тайных организаций,  - после возникновения в 1905 году  смуты оно как бы вышло наружу, благодаря возможности вести преступную деятельность под прикрытием внешних легальных форм.

В разгаре смуты в октябре-декабре 1905 года, как известно, все тайные, частные рабочие организации, заменились одной общей, наименовавшей себя "Советом рабочих депутатов",  роль которого в мятежах в Петрограде и в Москве достаточно известна,  чтобы останавливаться на ней.

Достаточно отметить,  что эта организация впервые взяла в свои руки как политическую,  так и экономическую сторону рабочего движения и первая пыталась провести явочным революционным порядком  8-ми часовой рабочий день.

Эта же организация дала новый вид революционных вожаков -  так называемую теперь "рабочую интеллигенцию",  которая должна заменить постепенно прежних "буржуазных интеллигентов"-организаторов, пропагандистов  и  агитаторов в рабочей среде из учащихся высших учебных заведений,  врачей, учителей и др. Уже теперь значение этой рабочей интеллигенции громадно.  Кадры ее создались из тех распропагандированных социальных рабочих,  получивших революционную  подготовку  в подпольных  организациях  и усовершенствовавшихся в тюрьмах и ссылках,  где и восприняли немудренную технику революционной пропаганды и агитации, усвоив, в виде теоретической подготовки, ту массу революционных брошюр,  которая выброшена была на книжный рынок в  конце 1905 года и начале 1906 годов.  Почувствовав свои силы, эта рабочая интеллигенция прежде всего стала вытеснять из организации  буржуазную интеллигенцию,  к которой всегда существовало отрицательное отношение со стороны рабочих из-за требований ею себе  права  домогательства организационных реформ в подпольных организациях и т.п., и мало-по-малу взяла руководящую власть, добившись таким образом, демократизации движения.

Возобновление рабочего движения на "новых" началах относится к концу  1906  и  началу 1907 г.г.,  когда стали основываться рабочие клубы,явившиеся первой попыткой использовать новые законы о  собраниях  и союзах для революционной работы при легальных возможностях, затем клубы эти вскоре заменились  культурно-просветительскими  обществами, больничными кассами и профессиональными союзами.

Особенно привились, развились и заняли угрожающее положение последние. Безошибочным будет сказать,  что все рабочее движение, а также и движение среди приказчиков и др.  категорий лиц профессионального  труда теперь находится в руках профессиональных союзов, которые сделались центром организации рабочей массы,  одной из задач которых партиями поставлено подготовлять новый строй,  пробуждая инициативу пролетариата и формируя органы действия,  которые, будучи применены в коммунистическом строе, сделаются органами администрации.

С возникновением профессиональных союзов,  на  заводах  явился новый  род  пропагандистов  и агитаторов за вступление в эти союзы, так называемые уполномоченные, которые являются фактически авторами и проводниками решений союзов.

Что касается чисто революционной работы в  этих  организациях, то надо отметить следующее.  Культурно-просветительные общества занимаются чисто революционной работой.  В их делах происходят непрерывные дискуссии большевиков с меньшевиками, ликвидаторов с партийцами, а также социал-революционеров с социал-демократами и синдикалистами.  Этим  и  исчерпывается культурно-просветительная деятельность среди рабочих.  Эти общества выработали тип пропагандистов  и агитаторов, в виде рабочих дискуссантов, рабочих лекторов и рабочих референтов.

Что касается профессиональных союзов,  то здесь, как выше сказано, собран цвет революционеров - рабочих интеллигентов. Первейшее значение в этих союзах имеют правления их, на которых лежат всецело организационные и агитационные обязанности.

Дезорганизация этих  правлений должна составлять одну из самых неотступных задач розыска (Выделено в тексте циркуляра его составителями – О.Х.).

   На должности  в этих правлениях - председателей,  секретарей и казначеев,  а также в члены ревизионных и разных специальных комиссий  попадают рабочие интеллигенты исключительно с солидным революционным прошлым,  основательно разбирающиеся в политических и социальных вопросах, чтобы надлежащим образом руководить организацией.

В то время, как культурно-просветительные общества и профессиональные союзы привлекают в свои ряды революционную боевую и активную  молодежь,  больничные  кассы притягивают к себе "революционных инвалидов",  "потерпевших" рабочих более пожилого возраста, которые занимают  в них места или в правлениях касс или же в качестве уполномоченных от рабочих и также составляют солидное революционное ядро.

Наконец, в самое последнее время,  в  рабочем  движении  стали принимать  более  или менее видное участие и женщины-работницы;  во всяком случае, заметны настойчивые стремления сорганизовать для революционных  выступлений  и их,  есть случаи,  что женщины являются членами правлений профессиональных союзов,  должностными  лицами  в просветительных  обществах и даже уполномоченными и членами правлений больничных касс.  Всякое выступление женщины в организациях искусственно раздувается с целью привлечения в организации наибольшего числа их. Отмечается роль женщин-работниц и в забастовочных движениях, где их агитационное значение иногда больше, чем мужчин.

Настоящий очерк о рабочей интеллигенции был бы не полон,  если не сказать, что одной из главнейших задач перечисленных здесь новых революционных  рабочих организаций,  является вовлечение во все эти общества, союзы самой зеленой молодежи, как материал, наиболее подходящий для революционизирования.

Объединение и направление деятельности всех рабочих  организаций  лежит на легальной профессиональной прессе,  причем состав редакций рабочих газет необходимо рассматривать  как  бывшие  местные "комитеты". Так как в рабочем движении доминирует социал-демократическая партия, то и большинство профессиональных органов прессы являются как бы и органами этой партии.  В таких же партийных органах партии социалистов-революционеров рабочему движению отводится  второе место, так как первое отводится крестьянскому движению, находящемуся,  по-прежнему, в руках этой партии и ее правого крыла трудовиков, о чем будет сказано ниже.

В профессиональной прессе с самого ее  возникновения  принимают участие "рабочие публицисты" - представители всех рабочих организаций.  Этим рабочим публицистам принадлежит корреспонденция с  мест, заметки  дискуссионного  характера,  статьи на злободневные темы и, наконец, фельетоны и обзоры. Что же касается буржуазной интеллигенции,  то ее исторической привилегией в профессиональной прессе остались пока передовые статьи о задачах движения и  общие  стачечные обзоры.

Как только что сказано, руководящая роль в революционной работе  в крестьянской среде осталась за партией социалистов-революционеров,  в частности, в виду дезорганизации, наблюдаемой ныне в этой партии, работа эта ведется тщательно законспирированной организацией, так называемой трудовой народно-социалистической партией. Истинное значение ее выяснилось в 1906 году,  когда учредители ее, пользуясь некоторое время чрезмерной свободой печати, высказались, что, в  сущности,  партия  эта  представляет собою замаскированную часть партии социалистов-революционеров.

Начало трудовой  народно-социалистической партии ("трудовики") положил кружок литераторов,  группирующихся по  преимуществу  около журнала "Русское богатство" (Вл.Короленко, Пешехонов, Мякотин, Тан, Стааль и др.).  Основатели ее,  не отрицая важности и необходимости существования революционных социалистических партий, действующих на конспиративных началах, поставили себе задачей составить свою программу так, чтобы партия могла существовать открыто и не отталкивала от себя широких масс трудового народа, подразумевая под таковым рабочих  и крестьян,  а равно и не давала бы властям прямого указания на преступность замыслов партии.  В этих целях "трудовики",  оставляя, так  сказать,  сердцевину,  идейное основание программы партии социалистов-революционеров без всякого изменения, обратили внимание на  внешнюю  формулировку  отдельных положений программы:  так,  из программы "трудовой партии" выкинут путь вооруженной борьбы, а вопрос  о тактике оставлен как бы открытым,  в расчете,  что при общем революционизированном настроении, вопрос о действиях только насильственным путем разрешится сам собою; затем, некоторые понятия заменены аналогичными,  но не содержащими в себе явных социалистических признаков  преступления,  так  "диктатура класса" заменена "силой и волей всего народа",  "демократическая республика"  заменена  "всей полнотой законодательной власти народного представительства" и т.п.

Эта трудовая партия выдвинула в 1905 году активную организацию под партийным флагом - "Всероссийский крестьянский  союз",  который именно благодаря сохранению в тайне даже от видных представителей и организаторов союза истинных революционных целей его,  получил громадное распространение,  тем более, что проводниками идей его, якобы,  вполне лояльных,  явилась громадная армия  народных  учителей, объединившихся в "Союз учителей",  почва для возникновения которого всегда существует,  фельдшеров, фельдшериц, статистиков и т.п., заменяющих  рабочую  интеллигенцию  социал-демократов,  работающих на этом поприще под руководством партийных земских деятелей, земских врачей и т.п.

Борьба с разрушительной работой трудовиков или,  как они называют себя в легальной прессе, "народников", благодаря описанной замаскированной тактике их, крайне затруднительна и требует громадного напряжения внимания со стороны розыскных органов, ибо медленная, подтачивающая деятельность  Всероссийского  крестьянского  союза  и крестьянских  братств партии социалистов-революционеров,  этих двух идущих рука об руку опаснейших  революционных  организаций,  трудно поддается обследованию обычными розыскными приемами, и требует проявления в каждом отдельном случае личной инициативы и находчивости представителя розыска.

В то время,  как профессиональные союзы служат,  как выше было отмечено, социал-демократам для соорганизования рабочих масс, сплачивания их, объединения общностью профессиональных интересов, социалистами-революционерами и народниками используются с теми же целями легко прививающиеся в деревне  кооперативы  (объединения  мелких производителей в товарищества для производства кредитных операций и различные артели). При этом указанными элементами проводится мысль, что  кооперативы  могут  достигнуть  своей благотворной цели тогда, когда они не будут находиться под опекой,  как теперь, правительства, а будет пользоваться полнейшей свободой, что может быть достигнуто только путем завоевания "гражданской свободы".  К  объединению для такого завоевания и призывают крестьян руководители кооперативного движения,  убеждая,  что с достижением этой свободы разрешится благоприятно для крестьян и аграрный вопрос,  так как тогда последние будут обладать средствами производства на правах полной собственности.

Как подготовительная мера к такой борьбе за гражданскую свободу и является,  по толкованию агитаторов, объединение отдельных лиц в первичные ячейки - кооперативы (а последних - в коалиции),  которые подразделяются - по однородности на сельско-хозяйственные, потребительские лавки, скотородные и т.п. и по территориальным условиям - на уездные,  губернские, областные для удобства управления ими из революционных центров.

Крестьянская рабочая  пресса партии социалистов-революционеров и трудовой находится главным образом в руках активных  интеллигентных деятелей, в том числе и находящихся заграницей. Перу сознательных крестьян-рабочих принадлежит лишь корреспонденция с мест.

Говоря о партии социалистов-революционеров,  уместно будет напомнить о той ее особенности,  которая привлекает в ее ряды и  заставляет выступать под ее флагом таких отдельных лиц и такие организации, которые в обычное время держатся вдали от явно революционного пути,  тая в себе лишь революционные стремления. Особенность эта - "активный" дух партии,  мало обращающей внимания на теоретическую сторону дела,  которой так увлекаются социал-демократы, а прямо начинающей с "действия" (партия социалистов-революционеров так и  называет себя "партия действия"). 

Поэтому мы видим,  что в 1904-1905 гг. в ее именно ряды вступили боевые элементы, а также под ее флагом выступили такие почти внезапно возникшие организации, сыгравшие столь видную роль в смуте, как "Всероссийский железнодорожный союз" и "Почтово-телеграфный союз". Отсюда вытекает, что нельзя оставлять без внимательного наблюдения сохранившиеся ячейки этих организаций, готовых также внезапно возникнуть при первом благоприятном к тому случае.

Что касается партий националистических,  окраинных, то в программах их за это время существенных перемен не  произошло,  тактика же их применяется к тактике доминирующих русских партий,  к которым они тяготеют.  Так, например, "Бунд" и другие еврейские организации - к социал-демократической рабочей партии, "Дашнакцутюн" - к партии социалистов-революционеров и т.д.

Обращаясь к оценке успехов, достигнутых революционным движением в  момент возобновления его и до последнего времени,  необходимо прежде указать ту постепенность,  в которой осуществляется, как показал опыт, революционные выступления. Постепенность эта такова: 1) устная и письменная пропаганда с целью распространения идей  социализма,  2) таковая же агитация с целью организации масс, 3) частичные экономические забастовки с той  же  целью  организации  масс  и внедрения  в  них партийной дисциплины;  4) частичные и общие в отдельных местностях явно политические забастовки как средство  организации больших масс и проверка партийной дисциплины; 5) демонстрации и манифестации по важным поводам и без всяких поводов  в  целях придать  сорганизованным  массам боевое настроение;  6) вооруженные демонстрации как подготовка к боевым выступлениям;  7) террор  единичный (направленный против определенных лиц) и массовый (в отношении известной категории правительственных агентов); 8) партизанские выступления  для  развития инициативы и смелости в отдельных боевых дружинах;  9) экономический террор (аграрный и фабричный); 10) всеобщая политическая забастовка; 11) частичные вооруженные восстания; 12) общее вооруженное восстание.

В таком порядке шли события до 1905 года, в таком порядке дошли они до вооруженных демонстраций,  имевших место в  Петрограде  в июле сего года.

Ко всему изложенному необходимо присовокупить, что сами революционные  партии возлагают большие надежды на долженствующие возникнуть при последующих выступлениях такие  выработанные  опытом  1905 года общепартийные объединяющие и руководящие центральные организации, как "Совет рабочих депутатов", "Совет крестьянских депутатов", а  в  подготовительный  период  на такие способствующие организации масс, как профессиональные союзы и Всероссийский крестьянский союз.

Конечно, в текущий момент невозможно предположить даже,  в какие именно формы выльется новая революционная волна, но, тем не менее,  представляется  соответственным  быть готовым встретить более сложные революционные эксцессы и,  сообразно этому,  направить  розыскную работу.

Для этого Департамент полиции считает необходимым,  чтобы  теперь же, без всякого отлагательства, лица, ведущие политический розыск на местах, приняв во внимание сказанное в настоящем циркуляре, ориентировались  бы  в положении вещей в обслуживаемых ими местностях, с тем чтобы, не предпринимая никаких активных частных мер, если,  конечно,  таковые не будут вызваны необходимостью предупредить или пресечь определенные революционные эксцессы,  были бы готовы  в каждый данный момент,  когда в том встретиться надобность,  принять решительные и в то же время действенные меры к парализованию  злоумышлений,  имея  в  виду,  главным образом,  что существеннее всего должно будет обезвредить руководящие "верхи",  "центры", а никак не начинать снизу, с неотдающей себе отчета массы, которая в большинстве случаев,  как известно,  является жертвой пропаганды и агитации сознательных врагов существующего строя.

 

Подписал: Директор                        Брюнь-де-Сент-Ипполит».

 

Однако главной «внутренней угрозой» самодержавию Департаментам полиции небезосновательно рассматривался терроризм.