Сергей Сокуров. Песни Грузии печальной. 1783-2008

Царь Картли и Кахетии Ираклий II

В последние десятилетия XVIII века будто огненные смерчи, один за другим, пронеслись по Закавказью. Блеск клинков, гром орудий, багровое зарево от горящих городов и селений, розовые испарения над полями побоищ, острый, дурманящий запах крови, вопли побеждаемых и крики победителей: Алла! Алла! С юго-запада Турция, с юго-востока Персия, как гигантские хищники, набрасывались на маленькое христианское тело, терзаемое веками, молящее Господа о пощаде, о заступничестве на грузинском и армянском языках. Впрочем, агрессоры не щадили и своих, мусульман азербайджанских ханств и горских мирков, разбросанных по Дагестану и северному склону Кавказа, ещё не проглоченных великими державами Востока.

Хронисты свидетельствуют: к тому времени на территории Грузии (в нынешних границах) оставалось всего 70 тысяч мужчин. Ещё с десяток таких грозных лет - не осталось бы ни одного. Пустыня пепла, общая могила христианского народа. Сегодня в Грузии, стране примерной демократии (в англосаксонском понимании, принимаемым политическими вассалами), после 200 лет её русской оккупации (модный термин историков в ряду постсоветских государств), числится более 5 миллионов жителей; следовательно, мужчин - половина от этого числа. Числится! Ибо около миллиона из них, как правило, мужчин, разбежались по миру в поисках заработка. Другой миллион спасается от нищеты и недоедания в России, подкармливая оставшихся в той стране, которой уже третий, очень независимый президент торгует оптом и в розницу на западных рынках, надеясь на щедрость покупателей. Но продавать-то нечего, кроме своего отношения к России; точнее, не  продавать, а предавать, здесь спрос есть. И всё-таки приходится молодому преда…простите, молодому продавцу, сменившему за прилавком дряхлого батоно, кланяться издали, из-за гор, морей и океана, подобострастно,  как владельцу захудалой лавки, мимо которой проходят, воротя нос.

В одном из публичных выступлений пылкий, как юный поэт, президент свободной (наконец-то!) Грузии сравнил приход русских войск два века тому назад в свою несчастную страну с нашествием арабов, орд Чингиз-хана и Тимура, сельджуков и османов. Логическим продолжением этого открытия должны стать поиски документов, подтверждающих решающий вклад Джорджа Вашингтона в спасение нации от полного уничтожения турецкими захватчиками двести лет назад, в превращение 70 тысяч грузин и такого же количества грузинок в пятимиллионный народ.  Вам смешно? Смейтесь!

В  тот решающий для Грузии век (быть или не быть?) судьбы Европы и Азии решались в Париже и Лондоне, Петербурге, Вене и Стамбуле. Россия не только нависала над владениями султанов и шахов всей тяжестью своего «подбрюшья». Молодой имперский организм активно шевелился, устраиваясь поудобней, раздвигая границы. Когда южный кордон выдвинулся на Кубань, христиане Закавказья, грузины и их соседи, среди которых было немало мусульман, воочию увидели блеск спасительных штыков тех, кого они с надеждой ждали более 200 лет, кого молили о помощи, как молят обречённые о вмешательстве Сил  Небесных.

Ещё в 1557 году (так вот откуда «400 лет оккупации Грузии»  у Саакашвили!) Горцы Кабарды, изнурённые татарскими набегами, приняли русское подданство, скрепив присягу выдачей замуж за Ивана Грозного своей княжны. Через четверть века перешли под покровительство московского государя жители окрестностей Бештау. На такой же шаг решился в то время царь Кахетии Александр II, обескровленный беспрерывными войнами с шахом и султаном, с собственными вассалами. Но тогда слабый Фёдор Иоаннович пожинал плоды отцовского разорения. Помочь смог только порохом и свинцом, хлебом да малыми деньжатами. Петру Великому, удачливому в западном направлении, пришлось смириться с неудачей на юге. Надеждам Грузии на помощь северных единоверцев опять не суждено было сбыться, но Россия уже окапывалась по Старому Тереку, и это поддерживало последние силы династии Багратидов. Этих сил, укрепляемых русскими полками, хватило,  чтобы с переменным успехом противостоять Турции. В 1760 году кахетинский царь Ираклий II объединил царства Кахетинское и Карталинское. Однако он понимал: из двух мосек слон не получится. У него было два выхода:  или переменить веру христианскую на ислам ради спасения народа, на что едва не пошёл один из его предшественников (и на что в своё время решились некоторые горские владетели), или отдаться под высокую руку императрицы Екатерины II, армии которой громили турок по всему Причерноморью.

Потеря Портой Крыма сказалась на выборе  картли-кахетинского  владетеля.

24 июля, по старому летоисчеслению, 1783 года в российской крепости Георгиевск, в Предкавказье, по инициативе царя Ираклия, подталкиваемого смертельными обстоятельствами и требованиями народа, уполномоченные Российской империи и Тбилиси подписали Георгиевский трактат. Восточная Грузия вступила под покровительство  великого северного соседа.  Этому объединённому закавказскому царству, которое по площади равнялось двум третям Московской области (в нынешних границах последней), предоставлялась полная внутренняя автономия. Россия гарантировала территориальную целостность взятой под опеку автономии, безопасность её границ, обещала содействовать соборности всех грузинских земель, которые в ту пору были поделены между семью (!) царствами и княжествами, каждое из которых, к слову, было не меньшим врагом другому, чем Турция или Персия всем вместе взятым. Поэтому  братьям-грузинам рекомендовалось в первую очередь прекратить междоусобные войны. Для подтверждения твёрдости своих союзнических обязательств Россия в мирное время размещала в протекторате лишь два батальона пехоты; угроза извне позволяла увеличить эти силы до необходимой величины.

Дальнейшие события показали, что принятых по трактату политических и военных мер  недостаточно. Османская империя в ту эпоху обладала гораздо большими людскими ресурсами, чем Россия. Казна её была богаче и пополнялась быстрее известными приёмами восточных владык.  А тут ещё Персия. В 1795 году её полчища, ведомые Аги-Магомед-ханом, разметали войска Ираклия, разграбили и разрушили Тбилиси.  Каждой пленённой грузинке персы перерезали жилу на ноге – хромай гяурка! Сейчас об этом не вспоминают. Два русских батальона оказались бессильны перед персидскими полчищами. Протекторат, в качестве щита Закавказья, оказался недостаточным.  Кроме внешних врагов христианской Грузии, названных выше, закавказские царства и княжества  имели внутреннюю буйную «вольницу», с которой не смог в своё время справиться Георгий Саакадзе, -  бесчисленных феодалов, отстаивавших железом и огнём свои «домашние права», отчего множились народные беды. Узкие личные интересы были им важнее общенациональных. Отстаивая их, они готовы были торговать родиной  оптом и в розницу. То здесь, то там  появлялись весьма активные «партии» сторонников Тегерана и Стамбула.

Торжество коллаборационистов над патриотами значило для России появление на южных границах обширного плацдарма враждебных армий. В состоянии перманентной войны друг с другом находились и династические кланы, которым тесно было на таком ограниченном клочке земли. Усмирить эту «вольницу» могли только действующий закон, сильный, авторитетный монарх и армия, способные заставить узких сепаратистов уважать интересы нации. Покончить с внутренней нестабильностью за Главным Кавказским хребтом могла только внешняя сила, не покушающаяся на верования и имущество насельников древней земли.  На такое способной оказалась единоверная самодержавная Россия, и она самоотверженно предоставила свою государственную мощь нуждающемуся в ней народу, ибо ни один из местных  владетелей всех рангов не обладал возможностью силового и нравственного влияния на остальных.

Нужно отдать должное мужеству и самоотверженности Багратидов. Ради спасения родины они пошли на передачу верховной власти царям другой державы, способной защитить страну.Много позже об этом благородном шаге Лермонтов напишет, как«удручён своим венцом, такой-то царь, в такой-то год вручал России свой народ». Тем мужественным и дальновидным царём был последний владетель Картли-Кахетии Георгий XII. Именно он вручил своё царство Александру I. По манифесту от 12 сентября 1801  года династия Багратидов покидала престол, управление Восточной Грузией переходило к наместнику императора. Россия по отношению к вновь приобретённым территориям  начала выполнять с того дня не союзнические обязательства. Она стала защищать их, как неотъемлемую часть России. Святую правду этого события подтверждают не столько документ, именуемый Георгиевским трактатом, не свидетельства участников передачи престола, а вся героическая жизнь непреклонного патриота единого Государства Российского, героя Бородина генерала Петра Багратиона, внука грузинского царевича из древнего рода Багратидов.

Вскоре примеру Картли-Кахетии последовали мелкие монархии Западной Грузии - Мегрелия, Имеретия и Гурия. В 1810 году русские войска взяли штурмом турецкую крепость Сухум-кале, что обеспечило присоединение к империи Абхазии. Акцентирую, турецкое владение Абхазия вливалось не в Грузию (такого государства страны тогда не было) а в империю.

Кавказские войны на этом не закончились. Они велись странами-соперницами  с перерывами до 1917 года. В орудийном дыму новых сражений терялись события давние. Мирное начало присоединения Закавказья некоторым стало казаться событием нереальным, вымыслом идеологов, обеляющих русское оружие. Историк Р. Пименов пишет («Происхождение современной власти», М., 1996) : «Постой небольшой русской армии аборигенам не досаждал. Новые налоги были разумнее поборов мусульман и частично возвращались Тифлису». С. Ю. Витте вспоминал: «Я отлично помню то время, когда в каждом полку большая половина  офицеров… были местные туземцы… грузины, армяне, татары… [Они] вели русского солдата на те бои, которые так прославили кавказскую армию».

При Сталине-Джугашвили грузины заняли нишу одной из процветающих наций Страны Советов. Да так и остались в ней до её конца. Ныне, в условиях тотальной нищеты и ожидания скудных подачек из-за океана, на грузинских застольях третий тост тамада провозглашает «за 37,50!» (стоимость авиабилета «Тбилиси-Москва», что позволяло вкусить массу разнообразных впечатлений от столицы соцлагеря, «снять» натуральную блондинку и пр.). Что касается «окна в Европу», грузины воспользовались Петровским, через Петербург.  А к нему было прорублена в камне Главного Кавказского хребта Военно-грузинская дорога, дорога жизни.

Когда мы размышляем о возрождении грузинской нации в XIX  веке после многовековой разобщённости, её производительных сил, культуры, это - Георгиевский трактат. Когда мы вместе с удручёнными всеобщей скудостью жителями Грузии сегодня вспоминаем сытые, весёлые,  с другими признаками процветания  времена, это - Георгиевский трактат.  Но когда мы смотрим в тоскливые глаза грузина, крутящего баранку маршрутки где-нибудь на улицах Балашихи, а в этих глазах - его семья, ждущая «долларовый перевод» из-за за стены Кавказа, это значит, что Георгиевский трактат отменён.

За новыми спасителями дело не станет. Америка богата, дальновидна, подаст. Только не «за так». За подаяния придётся расплачиваться не просто  «осуждением» трактата, который подписан кровью русских солдат и грузин. Образно говоря, в августе 2008 года из того спасительного документа сделаны были пыжи – к свинцу, полетевшему в сторону нас,  русских России и нескольких десятков тысяч грузин, ставших после распада СССР гражданами РФ; и ещё почти в миллион наших земляков из-за  Кавказа, приехавших в Россию на заработки.

Оружие, стреляя, получает отдачу.  Отдачу в самое сердце получила в исторический уже август 2008 г. собственно Грузия. Окончательно умерла пусть слабая, но остававшаяся ещё надежда на общий дом для  картлийцев, кахетин, имеретин, аджарцев,  гурийцев, мегрелов, сванов, джавахов вместе с осетинами и абхазами. Два последних народа в этом «грузинском списке» этносов теоретически ещё можно было бы уговорить если не на широкую автономию, то на вхождение, помечтаем, в Грузинскую конфедерацию – внеблоковую, исторически дружественную России страну. 

Теперь властная, далёкая от народа политическая элита слабой (на заморских подпорках) страны, способная, как оказалось, «замирить», вернее, заморить дурманящим «запахом роз» лишь  аджарцев, получила на северной границе  большого озабоченного соседа, порвав с ним  в истерической гордыне почти все межгосударственные связи, продолжая в его сторону раздражающий, назойливый лай из-под подворотни президентской резиденции, из послушного правящему клану парламента. Америка далеко, интересами своими  ни на столечко вот  не поступится, если почует выгоду в своём отречении от Грузии. А последняя обречена навсегда, покуда вертится вокруг Солнца планета Земля, оставаться в тесной близости с Россией. Географию не изменишь.