Страсть ребенка к движениям в свободном пространстве, в т.ч. к запечатлению живых образов мира – в основе поддержания генофонда и систем жизнеобеспечения в режиме активности, а также формирования адекватного миропредставления
На первичную роль постоянного притока к органам чувств богатства природных чувственных стимулов в поддержании активной работы генофонда, в т.ч. систем жизнеобеспечения давно бы мог указать следующий факт: при пресечении притоков к органам чувств внешних сенсорных стимулов, либо при заглушении активности чувств генетическая работа (биологическое время) настолько замедляется, что организм впадает в летаргический сон (парабиоз).
К сожалению, умело навязанная и ставшая «общепризнанной» модель работы генофонда, независимая от внешней среды и активности тела, не позволила научно осознать чувственную (сенсорную) модель поддержания активности генофонда, а в итоге систем жизнеобеспечения. При этом все знают, что полноценную жизнестойкую «дубраву» человеческой жизни никому еще не удавалось взрастить «на … подоконнике» (в условия комплекса факторов закрытых помещений и ограниченных пространств – В.Ф. Базарный, 1979 - 2007). Заметим, укоренившейся методикой взращивания детей именно в таких закрытых условиях является классическая кабинетно-урочная модель строительства так называемого образовательного процесса. Ниже мы на этом остановимся особо, а пока один пример.
Образованные в герметических условиях по информационным и техническим дисциплинам и очень умные в своих глазах родители, учителя, психологи видят, как многие дети в течение учебного года почти не растут, и как за 3-х месячный внешкольный период летних каникул вдруг подросших детей не узнать! Видят, но не задумываются, что это яркий пример подавления в учебном процессе генетической реактивности (экспрессии). В поколениях же – это «секвестрация» накопленных видовых потенциалов жизни и выживания людей в постоянно меняющихся условиях физической, социальной и микробно-вирусной среды. Запомните это.
Пойдем далее. Известно, что чувственный аффект неотделим от моторного. И связь эта непроизвольно-рефлекторная алгоритмально-генетическая. Издревле люди знали: движение для ребенка это абсолютное условие его полноценного физического и духовно-психического развития. И на этот счет много сказано и написано классиками в области естествознания. Более того, выдающиеся ученые – основоположники отечественной психофизиологии И.М. Сеченов и И.П. Павлов, Н.А. Берштейн аргументировано показали: человеческое движение - это не только и не столько физический, сколько мыслетворный акт.
“Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению - мышечному движению. Напротив: ...Мышечное ощущение чисто субъективно - оно доходит до сознания в форме какого-то усилия”, – утверждал И.М.Сеченов (1947).
«Когда мышцы дремлют, мозги прокисают», - утверждал И.П. Павлов (1949).
Ниже мы покажем: когда мышцы ребенка пребывают в обездвиженном, тем более в напряженно-зажатом состоянии (например, при напряженном письме, когда почерк не поставлен) работа мозга вообще «заклинена». При этом утилизированные в память чувствообразы (из них оформляются мыслеобразы) просто распадаются. Не случайно Н.А. Берштейн (1947) особо подчеркивал, что ребенок устремлен к совершенствованию автоматизма (свободы ритмизации – прим. наше) целенаправленных (осмысленных) движений (усилий, действий). «Отсутствие автоматизации вызывает при этом большую перегрузку сознания, вынужденного вникать в каждую техническую подробность движения» (Н.А. Берштейн, 1947). Это заключение является особо важным фундаментально-научным открытием ученого. И это положение должен знать каждый учитель начальной школы, когда заставляет ребенка писать и читать в скоростном режиме и особенно под секундомеры (как того требуют методические указания Министерства образования и науки РФ №1561/14-15 от 19.11.98).
О движении как особом биогенетическом информационном сигнале (а точнее смысловом знаке – прим. наше) написана обстоятельная монографическая работа Е.К. Давыдовой, которая так и называется «Движение как сигнал» (М. «Наука», 1986).
Небезынтересно напомнить о том, что первичная роль движений в поддержании жизни и развитии духовно-мыслетворных способностей ребенка позволила еще древним египтянам выделить тело моторно-активное и назвать его телом духовным (саху). Это такое тело, которое находится в постоянном поиске, усилиях, движениях и действиях. И тело физическое (кхат). Это такое тело, которое закрепощено в недвижении, а поэтому подвержено медленно нарастающему угасанию не только мыслетворных способностей, но и самой жизни («тлению», «разложению», «гниению»). Так кто же оказался мудрее: мы, объявившие этической и семантической нормой физическое развитие тела (т.е. «развитие» в недвижении, а в итоге, в режиме «разложения»), при этом отбросив понятие мыслетворного (духовного) тела? Или древние египтяне, поклонявшиеся телу активному, деятельному, а поэтому телу мыслетворному?
Удивительно, но даже в Ветхом Завете произвольно волевая мышца была возведена в символ святости нашей жизни. Не случайно она была определена как:
«мышца высокая» (Вт., гл.4, ст.34)
«мышца простертая» (Исх., гл.6, ст.6)
«мышца святая» (Ис., гл.52, ст.10) и т.д.
«мышца крепкая» (Ис., гл.62, ст.8);
«мышца величественная» (Ис., гл.63, ст.12);
Крупный отечественный ученый – специалист по возрастной физиологии ребенка И.А. Аршавский (1982) научно обосновал, что без движения вообще не возможно никакое развитие ребенка.
Другой известный отечественный специалист в области позвоночника и мануальной терапии Богданов В.А. образно и глубоко истинно назвал свой труд «Позвоночник – Бог здоровья» (2001 г.).
А сколько глубоких фундаментальных исследований о жизнеполагающей роли движений выполнено Академией физической культуры и спорта РФ! Только простое их перечисление – предмет отдельного монографического изложения.
В целом наука давно установила: функциональные возможности базовых систем жизнеподдержания (сердечно-сосудистая, дыхательная, желудочно-кишечный тракт и др.) вплоть до генетической и мыслетворной жизни держатся только на энергии и алгоритмах телесных движений и произвольно-волевых усилий. В этих условиях, вегетативную и духовную жизнь ребенка я могу сравнить с чистым быстрым водным «потоком». И «поток» этот заключается в энергии постоянной «текучести» обменных процессов жизни – постоянном распаде и синтезе миллиардов клеток. Эффективность же такого клеточного «половодья» жизни задает «напор» телесно-моторной активности. И достаточно закрепостить «на седалищах» моторную активность тела ребенка, как сразу же замедляется скорость данного жизнетворящего потока и, как в той стоячей воде, все-все начинает выпадать в осадок и загнивать.
Все даже кратко отмеченное выше позволяет аргументировано утверждать: молодость от старости отличается особой подвижностью и, как следствие, особой гибкостью тела, а старость от молодости – тугоподвижностью и косностью тела. А вот смерть от жизни отличает уже неподвижность.
Главный итог выполненных под нашим руководством исследований: движения для ребенка подведены под основу реактивации главного «биореактора» его жизни – генофонд. Движения подведены под основу жизни ребенка на всех уровнях его организации: от клеточного уровня до базовых систем жизнеобеспечения (центральной и вегетативной нервных систем, сердечно-сосудистой системы, органов дыхания, желудочно-кишечного тракта, органов выделения, репродукции, психомоторных функций и т.д.).
В конечном счете, только из целенаправленной моторной активности ребенка, только из укорененных на этапах детства реальных произвольно-волевых ритмов произрастает здоровое тело, воля, душа и дух, произрастает активная жизненная и гражданская позиция, произрастает все то, что есть человек, как единственно уникальный мыслетворящий и жизнестойкий вид жизни.
Но 10-12 лет седалищно-согбенного обучения – это тотальное закрепощение чувственного и моторного тела; это заглушение главного биореактора жизни; это заглушение всех функциональных потенциалов жизни; это заглушение всех систем жизнеобеспечения. Это изначальная генетическая «кастрация» развития тела, воли, души и духа. Это «кастрация» всех видовых жизнетворных начал человека. В поколениях: это вхождение в режим «тления», отмирания и заката видовой жизни людей.
И мы ни на миг не задумываемся, что учебный процесс там выстроен на глобальном закрепощении и подавлении чувственно – моторного тела, изначально устремленного к живым впечатлениям, движениям, а также к собственному образному мыслетворению. Вот почему оформленный в школе обездвиженный динамический стереотип ребенка – это старость, опущенная на плечи детства, это медленно нарастающее отмирание жизни через «тление».