Источники.

Постановка задач, выбор хронологических и территориальных ра­мок исследования обусловили круг используемых источников. Осно­ву исследования составили несколько групп источников, как опубли­кованных, так и архивных. Последние обнаружены в семи архивах: архиве Санкт-Петербургского института истории, Государственном архиве Архангельской области, Российском государственном архиве древних актов, Российском государственном историческом архиве, Государственном архиве Российской Федерации, Национальном ар­хиве Республики Карелия, а также в отделах рукописей библиотеки Российской академии наук, Российской государственной библиоте­ки, Российской национальной библиотеки, Отделе письменных ис­точников Государственного исторического музея. Наибольшее коли­чество документов по изучаемой проблеме обнаружено в фонде Оло­нецкой духовной консистории (НА РК, ф. 25; ГААО, ф. 29) и в фонде канцелярии Синода (РГИА, ф. 796).

По типологическому признаку использованные источники подраз­деляются на шесть групп. Кпервой относятся законодательные акты и распоряжения светской и духовной центральных властей. Постепенно, в течение длительного времени в России сформировалась особая разно­видность права — церковное право, опирающееся на Священное Писа­ние, постановления Вселенских и Поместных соборов, Духовный рег­ламент, царские указы, определения Святейшего синода и действую­щие гражданские законы. Многие из этих законов систематизированы современниками событий, что существенно облегчает работу по их изу- чению^[1]. Наиболее значимы для данного исследования Духовный регла- мент^[2] и Устав духовных консисторий^[3]. Регламент является «законода­тельным актом первостепенной важности не только в церковном, но и в государственном отношении»^[4]. В нем излагаются основы синодального управления церковью, отношения Синода и светской власти. Значи­тельная часть этого документа посвящена деятельности прихода: правам белого духовенства и прихожан. Устав является фундаментальным сво­дом правил, в значительной мере определяющих жизнь православных приходов России в течение второй половины XIX—начала ХХ в. Эта группа источников позволяет проследить эволюцию основных требова­ний, предъявляемых властями к приходу на протяжении всего изучае­мого периода: размеры, количество священно- и церковнослужителей, обеспечение духовенства и храма.

Вторую группу составляют материалы делопроизводства местных органов государственной власти и церковного управления. Прежде всего это документы распорядительного характера: приказы, инст­рукции, промемории. Они позволяют изучить вопрос о распределе­нии полномочий между духовной и светской властями на местах, формах их совместных действий и методах координации усилий, на­правленных на решение вопросов, находящихся в ведении церкви. Распорядительные документы вызвали к жизни не меньший объем документов докладного характера: рапорты, доношения, записки. Существенное значение имеет переписка между центральными и местными органами власти. Она позволяет выявить позицию Сино­да в наиболее важных вопросах церковного управления и исследо­вать различия точек зрения местной и центральной церковных вла­стей по ряду проблем жизни прихода.

Ведущую роль здесь играет делопроизводство духовной консисто­рии, которая являлась присутственным местом, где под руководством епархиального архиерея осуществлялось управление и духовный суд в пределах полномочий, оговоренных в Уставе духовных консисто­рий^[5]. По утверждению Б.Н. Миронова, «управление церковью осу­ществлялось Синодом и духовными консисториями»^[6]. В своей дея­тельности они опирались на духовные правления и благочинных. Со­вместно с архиереем консистория наблюдала за состоянием паствы и соблюдением духовенством своих обязанностей, выступала как су­дебная инстанция по делам православной веры. Она рассматривала имущественные споры между духовенством и верующими и дела, свя­занные с благосостоянием приходских церквей, а также жалобы ве­рующих на причты. К сфере ее компетенции относились бракораз­водные дела и вопросы совершения таинства брака. Она могла под­вергать представителей белого духовенства разнообразным наказани­ям: епитимии, штрафу, временному запрещению служения и даже ис­ключению за штат и лишению священнослужительского сана.

Возникновение основной массы документов второй группы обу­словлено наиболее типичными ситуациями в жизни прихода. К их числу относятся в первую очередь заполнение церковных вакансий, которое обусловило появление ставленнического делопроизводства (иногда его выделяют в особую группу документов^[7]). Ставленниче- ское дело представляло собой комплекс разнородных документов и выдержек из них. Во-первых, оно содержит «выбор» от прихожан, ос­тававшийся в течение всего XVIII в. неотъемлемой частью этой раз­новидности делопроизводства. В первые годы XIX в. этот документ исчезает. Во-вторых, выписки из метрических книг и отписки заказ­чиков о «бытии» ставленников на исповеди. В-третьих, в деле содер­жались отметки о результатах экзамена и (значительно реже) о спосо­бах восполнения пробелов в образовании. Эта часть ставленническо- го делопроизводства позволяет судить не только о способах подготов­ки священно- и церковнослужителей, но и, если анализировать всю совокупность источников, о значении образования по сравнению со всеми прочими факторами (отношениями с прихожанами, наличием у ставленника родственников в том приходе, куда ему предстояло от­правиться на службу, обеспечением клириков). Следующая (четвер­тая) часть ставленнического делопроизводства является выпиской из указа о «произведении» на должность (или об отказе в «произведе­нии»). Наиболее важным для исследователя элементом здесь является указание на причины отрицательного решения. Отказ мог быть вы­зван как недостаточностью подготовки ставленника, так и причина­ми, обескураживающими прихожан: нищенским обеспечением кли­риков, установленным в данном приходе. Пятая часть комплекса до­кументов ставленнического делопроизводства — так называемые ставленнические грамоты — в делах встречается крайне редко. Их по­явление связано, как правило, с переходом духовного лица в следую­щий сан. Начиная с середины XIX в. в материалах ставленнического делопроизводства появляются «отпуски», разрешающие переход их светского в духовное сословие, а также материалы учета образова­тельного ценза (свидетельства об окончании семинарии).

Таким же сложным источником являются судебно-следственные дела, состав документов в которых незначительно менялся на протяжении всего изучаемого периода. В них содержатся выписки из протоколов заседаний, указов светских и церковных органов власти, а также данные анкетного характера: выдержки из материалов церковного учета населения и ревиз­ских сказок. Отдельный вид источника в следственном деле — делопроиз­водство судебно-следственного процесса: доношения, протоколы допро­сов, «экстракты» из дел и пр. Судебно-следственные дела дают представ­ление о характере конфликтов, в которые вовлекалось духовенство, как внутрисословных, так и с прихожанами. Эти источники позволяют вы­явить наиболее типичные случаи, приводившие к спорам между пастыря­ми и паствой. Особую ценность здесь представляют дела, раскрывающие подробности приходской жизни: об ограблении церквей, о «перемене» священно- и церковнослужителей, о вымогательствах при исполнении «мирских треб». Они позволяют выяснить некоторые существенные ас­пекты распоряжения церковным имуществом (например, место нахожде­ния ключей от церкви), дают сведения о том, насколько часто экономиче - ские соображения, т.е. непомерные запросы священно- и церковнослужи­телей, удерживали крестьян от исполнения церковных таинств.

Третья группа источников включает регистрационно-учетные и статистические документы. Особое значение здесь имеют ведомости о состоянии церковных приходов, впервые созданные в начале XIX в. и с некоторыми изменениями существовавшие вплоть до начала ХХ столетия. Их авторами являются благочинные — священники, воз­главляющие благочиние, т.е. церковный округ, включавший от 10 до 30 приходов или монастырей. Составленные ими отчеты (или ведомо­сти) содержат краткую, но очень важную для целей данного исследо­вания информацию о трех аспектах приходской жизни. Во-первых, сведения о приходской церкви: оценка «благолепия», критерии кото­рой, впрочем, неизвестны, что сильно снижает ценность данных. Здесь же содержались сведения о том, из какого металла (олова или серебра) изготовлены находящиеся в церкви сосуды, и реже — общие суждения о состоянии церковного здания (как правило, в тех случаях, когда оно было ветхим). Во-вторых, ведомость включает сведения о приходском духовенстве: имена, возраст, место рождения, время по­ступления на службу, основные вехи биографии каждого церковника, а также данные о наличии вакантных мест в каждом из приходов. Су­щественную часть ведомости занимают данные непосредственно о самом приходе. Указывалось количество душ и дворов, руги и земли, предназначенных духовенству, и сведения об исполнении обещаний (на самом ли деле выдается руга и отведена земля, или крестьяне «озорничеством» не делают того или другого). Исключительную цен­ность представляют данные о максимальных расстояниях между цер­ковью и приходскими дворами. Кроме ведомостей, благочинные еже­годно составляли отчеты, основанные на личном изучении состояния дел в приходах. В них содержались сведения о поведении духовенства и прихожан, состоянии церковного имущества и документации, не­достатках приходской жизни и развитии образования. Данные, при­сылаемые благочинными, служили основой для ежегодных отчетов епископа Синоду, который в свою очередь на основании епархиаль­ных отчетов готовил ежегодный отчет императору.

Ведомости о состоянии церковных приходов и отчеты благочин­ных являются наиболее информативными источниками. На основе содержащихся в них данных подготовлены ценные исследования по церковной статистике^[8]. Гораздо меньший круг сведений содержится в делопроизводстве, возникновение которого связано с «разборами» духовенства. Документы, созданные в ходе этих правительственных мероприятий, позволяют проследить процесс заполнения церковных вакансий. Данные «разборов» удачно дополняются информацией, со­держащейся в ведомостях, ежегодно присылаемых из Олонецкой ду­ховной консистории в Синод. Сами ведомости не сохранились, но сведения из них (в краткой форме) приведены в указе Синода^[9]. Слов­но в дополнение к этим источникам в конце XVIII в. составлены ве-

89

домости о вакантных местах^[10], используя которые можно проследить завершающий этап ликвидации многочисленных церковных вакан­сий, обнаруженных в ходе «разбора» приходского духовенства. В дальнейшем, в конце XIX—начале ХХ в., объявления о церковных ва­кансиях публиковались в «Епархиальных ведомостях»^[11].

Важную часть церковной статистики составляют исповедные ведомо­сти, сохранявшиеся в неизменном виде на протяжении XVIII—начала ХХ в. Этот источник имеет существенное значение для демографических иссле­дований. Анализ исповедных ведомостей, проведенный Б.Н. Мироновым, показал, что они «дают в руки исследователей достаточно надежные дан­ные о численности, социальной и отчасти профессиональной структуре сельского и городского населения»^[12]. Для данного исследования исповед­ные ведомости имеют иное значение. Во-первых, они позволяют выявить размеры приходов. Во-вторых, в исповедных ведомостях содержатся ис­ключительно ценные данные о «записных раскольниках», т.е. той части населения, которая даже в годы гонений осмеливалась открыто заявить о своих убеждениях. В последнее время стали появляться исследования, содержащие ценные наблюдения, связанные с духовной составляющей исповеди, организацией и осуществлением исповедного контроля на Ев­ропейском Севере России^[13]. В определенной мере они опираются на данные исповедного учета.

Четвертую группу источников составляют документы приходско­го делопроизводства. Термин «крестьянское делопроизводство», ис­пользуемый А.В. Камкиным^[14] в данном случае неприменим. Боль­шинство документов в данном случае составлялось при активном уча­стии представителей разных сословий: крестьян, посадских, церков­ников, купцов и пр. Самым распространенным источником в этой группе являются «выборы» — элементы текущей делопроизводствен­ной практики, имевшие «в значительной мере характер двусторонне­го обязательственного акта, договора между двумя контрагентами: земским миром и избранным им лицом»^[15]. Наибольшее сходство с «выбором» на мирские должности сохраняло «верующее письмо», в котором оформлялись полномочия приходского поверенного. «Ве­рующие письма» имели трехчленную структуру: начальный протокол, основную часть и конечный протокол. Начальный протокол обяза­тельно включал следующие компоненты: интитуляцию, т.е. список выборщиков, ограничивающийся, как правило, волостным и (или) церковным старостой и указанием о том, что в избрании участвовали и прочие «приходские люди». Следующий компонент — «формула действия» («отпущен от нас»). «Формула доверия» в «верующих пись­мах» присутствует, но не на традиционном для мирских документов месте (в начале документа), а в его основной части. Содержание «формулы доверия», как правило, следующее: «во всем верим и что учинит, спорить и прекословить не будем». Далее следует имя по- сыльщика. Завершает протокол нотификационный компонент, со­держащий лишь указание о характере поручения («для подачи проше- ниев»), но не указывающий срок службы^[16]. Средняя часть «верующего письма» состоит из санкции и диспозиции. Диспозитивный компо­нент включал краткое изложение дел, переговоры о которых обязы­вался вести приходской поверенный. В следующем компоненте (санкции) содержался запрет нарушать требования, изложенные в диспозиции. Присутствовала лишь краткая формулировка: «кроме, однако ж, посторонних дел». Завершается «верующее письмо» конеч­ным протоколом, в котором указывались выходные данные докумен­та. Далее следовали субскрипции — «рукоприкладства» участников составления «письма». Подписывали «письмо», как и все прочие при­ходские документы, грамотные жители прихода (иногда священно- и церковнослужители), которые действовали «по прошению» осталь­ных прихожан.

Сходными с «верующими письмами» документами оформлялось избрание священно- и церковнослужителей, сохранявшееся в XVIII в. Соответствующий документ назывался «выбор». Отличие его от «ве­рующего письма» заключалось, во-первых, в «формуле доверия». Как правило, она более подробна, хотя и включает только сугубо свет­ские, далекие от церковной проблематики характеристики (напри­мер, «понеже человек он добрый»). Нотификационный компонент также присутствовал в сокращенном варианте: указывалась лишь должность в составе клира, на которую был избран предлагаемый крестьянами для рукоположения кандидат на должность в составе клира. Во-вторых, следующая часть формуляра, характерная для «вы­боров» на мирские должности, отсутствует в «выборах» на должности церковные. Вместо санкции и диспозиции в «выборе» появляется обязательство прихожан, связанное с обеспечением церковника-из­бранника. В некоторых случаях оно довольно расплывчато, а в дру­гих, наоборот, весьма подробно. Заканчивается формуляр «выбора» конечным протоколом, который ничем не отличается от соответст­вующей части «верующего письма».

Большей спецификой обладает прошение о строительстве церк­вей. Только начало формуляра совпадает с указанным выше: в на­чальном протоколе имелись интитуляция и «формула действия». Ко­нечный протокол совпадает с приведенными выше полностью. Но са­мая крупная часть (мотивировочная) присутствует только в этой раз­новидности приходских документов. Мотивы строительства церквей, если бы они излагались подробно, могли стать ценнейшим источни­ком. Но все изученные прошения содержат лишь стандартные указа­ния на дальность расстояний, разделяющих церковь и приходские се­ления (в тех случаях, когда речь шла о пристройке алтаря к часовне), либо просто — о необходимости построить церковь взамен сгоревшей. Как правило, к прошению прилагалось «письменное всех приходских людей обязательство», в котором говорилось о намерении крестьян «оную церковь строить и, что ныне надлежит, каких церковных на­добностей, исполнять безо всяких отмен». Начиная с 1770-х гг. «обя­зательство» сливается с прошением, составляя единый документ, и помещается сразу после мотивировочной части.

Приходское делопроизводство включало еще один существенный компонент: приходо-расходные книги, «росписи», а также описи «разных вещей», находящихся в церквах. Эти источники представля­ют интерес по трем причинам. Во-первых, они позволяют исследо­вать проблемы формирования церковного имущества. Они содержат данные о случаях, в связи с которыми имущество церкви пополня­лось подарками или деньгами. Составители описей указывали со­словную принадлежность дарителей, а также размеры сумм, которые поступили в церковную казну^[17]. Во-вторых, эти источники позволяют изучить проблему распоряжения имуществом церкви: расходование денег из казны храма, случаи переплавки медной утвари на колокола по решению прихожан и пр. В-третьих, эти документы содержат ин­формацию о периодичности переизбрания церковных старост и сте­пени их подотчетности в разные периоды приходской истории епар­хиальному начальству, клиру и мирянам.