Шилом бреется солдат, А чумак уху варит
Дымом греется… При конце реки.
Шли в побывку из Карпат «Шли тут нынче,—
Два армейца. говорит,—
Офицерики.
Одному приснилось: мать Извели они, видать,
Стала гневаться, Девку гарную!..»
А другой шёл повидать
Красну девицу. И подался
Тот солдат
Под ракитой небольшой, В Красну Армию.
Под зелёною,
Он ту девицу нашёл
Застрелённую.
Дмитрий Кедрин
Переночевали в гостинице в Руднево, куда нас проводил Юрий Владимирович Ледяев. Утром, после вкусного завтрака в солдатской столовой и короткой прогулки в бодрящей прохладе начинающегося дня – встреча с личным составом.
В часть Космических войск наша команда ещё не попадала. И сам я не видел и не знал, с чем их едят, эти необыкновенные войска. Однако великие открытия здесь не ждали. То есть, сама-то часть как раз явилась – во многих смыслах – именно открытием. Дорогие отечественные пацифисты, весьма смахивающие на пятую колонну, преуспели в сочинении всяких ужастиков, стремясь создать из Вооружённых Сил туповатого монстра и внедряя в общественное сознание высокомерную нелюбовь к человеку с ружьём. То, что мы увидели здесь, стало бальзамом на душу. Образцовый порядок в жилых и служебных помещениях. Ухоженная территория. Опрятная форма солдат и офицеров. В столовой аккуратные столики на четверых вместо привычных мне со времён собственной военной службы десятиместных – длинных и узких, с пластиковой столешницей, стянутой ободком из дюрали. Никаких тебе флотских баночек – говоря попросту, табуреток и лавок. Везде довольно красивые по дизайну, эргономичные кресла и стулья, в старые времена их было принято называть мягкой мебелью. Ну и так далее – можно долго описывать вешалки, стеллажи, даже гладильные доски с утюгами, живописать тепло и уют, который язык не повернётся назвать казарменным.
Всё здесь было, как говорится, с иголочки. Особенно в сравнении с выстуженной до зубостука бесхозной гостиницей, где чудом не падали на грязный пол полуразвалившиеся шкафы и тумбочки времён холодной войны, а в туалете невозможно было умыться. Ледяная вода не стекала по намертво забитым ржавым трубам, причудливо украшавшим туалеты и умывальники с колотыми остатками кафеля на запаутиненных стенах.
И вот в этом как раз не присутствовало ничего нового. Так было везде во все эпохи, и так будет всегда: порядок зависит от людей. Дурной порядок – тоже.
Не знаю, почему вдруг подумал о том, что не имело никакого отношения к происходящему. Неожиданно вспомнился старый друг – член Союза писателей, заслуженный работник культуры России, недавно приезжавший во Владивосток. Журналист, полковник, он служит в Санкт-Петербурге посткором военной газеты, редакция которой находится в Москве. Мы знакомы не менее двадцати лет, и все эти годы он не перестаёт удивлять трудоспособностью и профессиональной хваткой, смелостью и умением попасть туда, куда никому нет дороги, редким даром взять материал, иному и не снившийся. Уникальный талант найти подходы к самому недоступному человеку, разговорить его и сделать интервью, очерк, а то и книгу, невозможные для большинства других авторов! Из всех, кого знаю, этот талант наблюдал у Леонида Климченко, Николая Черкашина и, может быть, ещё у одного-двух коллег-газетчиков, чьё творчество стало не только явлением в журналистике, но и фактом литературы.
Не эти ли качества подвинули редактора газеты и (естественно) солидарных с ним подчинённых на выдающиеся поступки? Материалы полковника стали бросать в урну. Где-либо печатать их категорически не рекомендуют. Втемяшивают, что писатель не имеет права на публикации всторонних изданиях. Де любое его слово составляет интеллектуальную собственность по-настоящему здорового творческого коллектива. К тому же требовательные товарищи констатировали возмутительный факт – питерец единственный из посткоров, приезжая в Москву, почему-то не делает голодающим шефам вкусных подарков и не накрывает традиционную «поляну». Потрясённые, они окружили его, как не сдающегося партизана, и публично выразили праведное негодование: «Ты что, решил, раз тоже полковник, значит такой же, как мы?!»
Из потревоженных глубин сознания сам по себе вынырнул вопрос, кажущийся нелепым. Смогли бы эти герои, знающие, что такое воинское братство, берегущие офицерскую честь, верные профессиональному долгу и самоотверженно служащие Отечеству, навести или хотя бы сохранить, допустим, в течение недели такой порядок, какой мы увидели в части полковника Ледяева? Особенно в условиях страшно интересной военной реформы, когда командиров освободили от хозяйственной деятельности, выведя из их подчинения всю многообразную, создававшуюся в течение столетий, структуру тылового обеспечения войск. Хорошая мысля – избавить солдат от чистки картошки, мытья полов и посуды, от всяких там хозобозных хлопот, которым в армии несть числа. Правда, чего бы защитникам Родины не заниматься исключительно одной боевой подготовкой? Но откуда взять обслугу, готовую за гроши выполнять огромную, не всегда чистую работу, необходимую для нормальной жизни Вооружённых Сил? А если – в отдалённых гарнизонах, на забытых богом «точках», где кроме людей в погонах и последних представителей местной фауны нет никак живых существ?
Посвящённые граждане делятся большой новостью: в стране создано небывалое ООО «Славянка», которое выиграло волшебный тендер на обслуживание нужд Вооружённых Сил. То есть, говорят, всех-всех военных – от столицы до Калиниградского гарнизона на западе и Чукотки с Курилами на востоке. Командир воинской части, имя которого я решил на всякий случай не называть, как-то очень обречённо поведал о деятельности вышеназванного ООО. Теперь он, командир, не волен приобрести даже лампочек. Заявка на полсотни штук сих стратегических изделий отправлена в ближайшее представительство «Славянки» пару месяцев назад, пару дней тому часть получила пять штук стосвечёвых. На остальные, говорят в ООО, денег нет. Пока нет. И неизвестно, когда будут. Пока неизвестно.
Может быть, жизнь ещё наладится? «Славянка» недавно родилась, молоденькая совсем и, понятное дело, неумелая. К тому же, говорят, ею руководит человек из семейного круга министра обороны. Министр, надо полагать, окажет необходимую помощь в целесообразном использовании средств.
Да беда неожиданная, прямо скажем, случайная беда – армии надо жить сегодня, жить каждый день.
Однако же в мирное-то время можно и потерпеть. А, не приведи Господи, военное грянет, так «Славянка» тогда и развернётся в полную силу! Что, в самом деле, за проблема – горит-не горит лампочка в каком-нибудь штабе захудалом? А если и в операционной полевого госпиталя, что с того? Лампочки у нас в дефиците, а госпиталей ещё много осталось. Вместе со всей этой готовой к боям и походам медициной, со всякими там военно-полевыми хирургиями и прочей ветхозаветной пироговщиной. Ну какой там уникальный опыт организации помощи раненым, начиная непосредственно с передовой, что в нём такого уникального? Военврачи, военврачи… А медсестёр сколько… Даром, что вольнонаёмные: зарплату какую-никакую хоть и с задержками, а всё – плати! Срочно их – строем – «на гражданку», им же лучше будет, как они этого не понимают?!
Нет, не понимают. Очень много, чего не понимают.
Те, кто иногда читают подходящие книжки, не дадут соврать: непревзойдённый русский солдат во все времена отличался универсальностью и практически сам себя обслуживал. Это не просто позволяло ему не зависеть от кормящих, зачастую прижимистых и вороватых нянек, но придавало мобильность и способность побеждать там, где другие просто не выживали. Пытаюсь представить, как бы суворовские чудо-богатыри перевалили через Альпы, окажись их обеспечение в крепких руках ООО «Славянки»... И пусть изменился характер войн, и теперь кому-то кажется, что все дела можно решить, сидя в бункере и нажимая кнопки. До настоящей победы, как это было от века, доходит только солдат. По земле. Своими ножками. Желательно, чтобы стельки, дабы, случ чего, подбить сапоги, были в рюкзаке. И рюкзак этот – за спиной.
…Мы прощались друзьями. С личным составом – в зале, где проходила встреча. С полковником Юрием Владимировичем Ледяевым и майором Андреем Валерьевичем Непомнящим – в кабинете командира. Под внешне простоватым взглядом круглощёкого – кажется, в России таких сдобных не наблюдалось – министра обороны, следящего со штатного портрета на стене кабинета. Мелькнула мысль: гордился бы или тяготился я, двадцать три годика отдавший военной службе, таким министром, доведись попасть под его начало? Ответ, может быть, знают они, наши новые друзья, стоящие ныне в воинском строю. Но я не стал спрашивать их об этом. В принципе, у меня с моими сверстниками не было выбора. Нет его и у них. Мы служили Советскому Союзу. Они служат России. Никогда солдаты не служат министрам. Солдаты берегут свою страну и защищают свой народ. Это надо делать при любой нехватке лампочек.
Мы прощались, получив приглашение приехать снова и пообещав, что обязательно сделаем это через год.
Теперь полковник Ледяев олицетворял для меня Космические войска. И даже сегодняшние, в целом, Вооружённые Силы. Которые, как оказалось, я совсем не знаю. Ледяев сразу подкупил тем, что не перепоручил никому общение с гостями. Вечером сопроводил в гостиницу, утром завтракал с нами и от начала до конца присутствовал на творческой встрече с личным составом. Перед нами был подлинный, чистой воды, интеллигент, каких сегодня редко встретишь и среди военных, и среди гражданских.
Прощаться не хотелось. Немного успокаивала мысль: даст Бог, мы когда-нибудь встретимся снова. Я подумал: хорошо, что прогноз обещает ясную погодув Находке, Партизанске и Врангеле. В солнечный день печаль переносится легче.
Дальше – как всегда. Близкая к восторгу радость встреч с добрыми людьми, с которыми породнились. Обретение новых друзей. Однако время от времени я буду ловить себя на мысли, что был бы не против послужить в Космических войсках у полковника Ледяева.