- Мы загубим проект! – сказал Эшмо с досадой, натягивая сползающую полу халата чёрного бархата с чёрными звёздами из шёлка на костлявую коленку. - Мы перестарались, где-то потеряли чувство равновесия. Дьявол знает…
При слове «дьявол» в тёмном углу винного погреба в Сиверском городке, освещенного только одной свечкой, проявилось лицо, одновременно человеческое и нечеловеческое, которое заставило вздрогнуть даже хозяина заведения (маркитантка сидела к тому углу спиной, не заметила, а когда обернулась, угол был пуст).
- Миллион извинений, владыка! – спохватился Эшмо, привскочив с табуретки, - Вырвалось. Я не смел звать… Каюсь!
Наступила пауза, столь продолжительная, что гостья успела не спеша допить бокал красного, искристого, словно огонь, вина. Лицо у Эшмо выражало досаду и расстройство, будто человеческая роль совершенно изменило его натуру. Маркитанка посчитала необходимым продолжить разговор.
- Но всё делалось по твоему плану, Эшмо. Не могу сказать, что следовала ему неукоснительно (я для того и призвана, чтобы вводить коррективы в действия высших сил и людей), но главная Линия Тьмы оттенялась доступным мне Светом, - ( Эшмо болезненно вздрогнул). - Наши активисты из четырёх ветвей рода Борисовичей (из тех, кто скорее навредит нашему делу) остановлены; при этом ни одна из главных ветвей не отсечена, все дали молодые побеги.
- Перестарались, - продолжил настаивать на своём Эшмо. – Я не вижу среди твоих подопечных никого, достойного наших усилий, и они при всём том не наши. Ничьи! Никакие!
- Так уже было, - согласилась с ним маркитантка. – Вспомни, не в каждом поколении появлялись достойные, приходилась ждать новую смену.
- А вдруг сбой повсюду повториться? Дети, внуки окажутся копиями отцов и матерей – слабые или, что ещё хуже, безразличные, или не умеющие отделить высшие ценности от подделок. Тогда конец нашему проекту. И нам с тобой. Кому мы будем нужны? Мы исчезнем.
- Погоди! Есть уже есть кое-кто на примете. Не всё потеряно.