ПОД ЗНАКОМ ФЛОРЕНЦИИ
***
1 (555).
Когда в Европе делят власть бароны,
аббаты, графы, герцоги; когда
лишь плеть и меч - орудия закона,
в селеньях стон, чуть живы города;
бесправье, скудность, узкое мышленье.
Кто даст простому люду избавленье?
2 (556).
Какой герой?.. Близ города Кресси
простолюдин тугим английским луком
весь цвет французских рыцарей скосил
и повторил у Пуатье «науку».
А свой виллан горазд стрелять и сам -
Жакериюустроил господам.
3 (557).
Ага! Так значит, смертен и сеньор?!
Ату его! Гони! Земля и воля!
В доспехе, продырявленном с тех пор,
с опаской рыцарь выезжает в поле,
где арендатор новый, раб вчерашний,
за малый ценз работает на пашне.
4 (558).
Без денег дворянин - не дворянин,
ростовщика он жертва и банкира,
разбойник, полунищий паладин,
наемник, друг войны и недруг мира.
А в замке родовом наводит шик
«аристократ» из новых, ростовщик.
5 (559).
Аббатам и епископам не слаще,
когда король поверил в свой кулак.
Он землю монастырскую все чаще
берет в казну. Но Папа не дурак:
благословляет Рим без лишних слов
за деньги отпущение грехов.
6 (560).
«Пошто забыта праведных дорога,
что проложил в сердцах людских Христос?» -
спросил Уиклифф по-английски Бога,
Ян Гус по-чешски повторил вопрос.
Как Жижки и Уотта меч, остер
был тот вопрос. Ответ один - костер!
7 (561).
Но шаг за шагом в гору неустанно
карабкались, кто был и сир, и мал.
Им помогла, уполовинив страны
за год, Ее Величество Чума.
Теперь в цене немалой пара рук,
которая опять взялась за плуг.
8 (562).
И вновь земля, как встарь, цветет и родит.
Вся Франция у короля в руках;
заметно прибавление народа,
растут селенья, тесно в городах.
Там жаждут буржуа свобод и власти
и пирога кусок (от жирной части).
9 (563).
Но не в почете, видно, мирный труд
по берегам враждующим Ла-Манша.
Вновь англосаксы стрелами прошьют
доспехи франков, жаждущих реванша.
Когда теряет рыцарь меч и честь,
в стране французов, к счастью, Дева есть.
10 (564).
Конь - белый. Знамя - белое. Бледна,
с восторженно-безумным, ясным взглядом,
по Франции униженной она
ведет к победам верные отряды.
Свободен Орлеан и наконец
дофин наденет в Реймсе свой венец.
11 (565).
Успела Жанна до костра в Руане
былую силу Франции вернуть.
Бегут, теряя луки, англичане;
им в спину - пушки. Залпом. В добрый путь!
Монарх отныне всей страны оплот;
под ним финансы, армия и флот.
12 (566).
Король Людовик, (ветви Валуа),
«паук» по кличке, умный и коварный;
строг, бережлив, подобно буржуа,
рожденному на сундуке с товаром;
не терпит знатных, даже чересчур
(строптивых клетка ждет в Плесси-ле-Тур).
13 (567).
А в Англии в сражениях двух «роз»
Ланкастеры и Йорки, их вассалы
решали очень жизненный вопрос,
кому из них быть королем пристало.
Напрасно. Королевского венца
добьется тонкорунная овца.
14 (568).
За пиренейской горною стеной,
где семь веков бушует реконкиста,
иная жизнь и сил расклад иной,
и мира два: «нечистый» мир и «чистый».
Теснят «нечистых» всюду Арагон,
Кастилия с Леоном, Лиссабон.
15 (569).
Арабский плен Испании сплотил
простонародье, грандов, кабальеро,
а Трибунал церковный сохранил
костром и пыткой «истинную веру».
Но лишь ослабла сила мусульман,
раздоры охватили христиан.
16 (570).
Когда пленить мечом пришел черед
оплот последний мавритан - Гранаду,
объединил Испании народ
Великий Инквизитор Торквемада,
благословив Кастилии корону
на брак с наследным принцем Арагона.
17 (571).
Был благосклонен христианский Бог
к двум странам, что вершили «дело веры»;
Мадриду с Лиссабоном он помог -
землей заморской одарил без меры,
открыв пути крестовым парусам
к индийским и индейским берегам.
***
18 (572).
Красою итальянских городов
становится Флоренция, недаром
она зовется Городом Цветов;
затeртый Рим прелестнице не пара.
Она затмит (ей знак небесный дан)
Венецию и Геную, Милан.
19 (573).
Лишив доходов родовую знать,
стал рыночный меняла знатью новой.
«Сеньор-правитель» стали величать
в Италии «монарха» городского.
Кто первый во Флоренции? Вестимо,
банкир крупнейший - Медичи Козимо.
20 (574).
Прогнав аристократов с глаз долой
и конкурентов, и врагов в придачу,
он стал народу как отец родной,
отцом и величали, не иначе.
Призрел сирот и бедняков кормил,
соборы строил, улицы мостил.
21 (575).
Всегда творцов высокого искусства
оберегал сеньор от всех невзгод;
его любили с неподдельным чувством
художник, зодчий и поэт-рапсод.
Их дружное и верное решенье:
Флоренция - столица Возрожденья!
22 (576).
Палитрой новой заиграли фрески,
скульптуру Донателло воскресил,
и грандиозный купол Брунеллески
своею тенью Пантеон затмил.
И живопись встает из колыбели
Вероккио и Сандро Ботичелли.
23 (577).
Их гениальный ученик и друг,
непознанный да Винчи, необъятный,
обогатил искусства яркий круг
механикой. И силой непонятной
улыбки легкой и лукавых глаз
Джоконда очаровывает нас.
24 (578).
Весь вышел в деда Медичи Лоренцо,
но мал ему масштаб был городской;
ему бы с сотню вот таких Флоренций
и век вернуть вдобавок золотой,
чтоб Феб со свитой фавнов открывал
в садах Кареджи вечный карнавал.
***
25 (579).
Не всем сеньор-«язычник» стал по нраву,
хоть щедрым был на зрелища и хлеб.
Ханжи ворчали: «Не пора ли, право,
христопродавца посадить на цепь?»
Аббат Саванарола не ворчал,
он Медичи с амвона обличал.
26 (580).
Накликал-де он варвара-француза
на сей Содом с Гоморрой, срамный град.
Флоренцию спасет Господь, не музы, -
пророчил яростно тиран-аббат.
Внушал он: покаянием спасайтесь
и от «сует» нечистых отрекайтесь.
27 (581).
«Суеты» - это лютня, кисти, краски,
поэзия, еретиков сестра.
Угодна Богу ангельская пляска
детей вокруг огромного костра,
где, умирая, вспыхивают ярко
творенья Ботичелли и Петрарки.
28 (582).
Успех пьянит. Аббат понесся вскачь
на Рим, на Папу; мол, живет в разврате.
Конец известен: получил палач
работу и за труд нелегкий плату.
Кто неутешен был, а кто утешен,
когда «пророк» был пытан и повешен.
29 (583).
Борьба в искусстве, как борьба за власть,
бескомпромиссна. Но искусство честно.
И лжива власть. Ее не грех украсть,
отнять, обманом взять - давно известно.
«Я убежден, - сказал Макиавелли, -
все хорошо для достиженья цели».
30 (584).
Цель Борджиа - Италия. Назад
он не свернeт. Для достиженья власти
два средства у него - кинжал и яд
(большим умельцем слыл по этой части).
Достойный ученик нашeлся рядом:
Наставнику подсыпал в кубок яду.
31 (585).
У франков цель - Неаполем владеть,
а средства - пушки. Тут как тут испанцы,
задумав на Везувий посмотреть,
сманили за компанию германцев.
Друг дружку тузят. Эка канитель!
Всегда по средствам выбирайте цель.
***
32 (586).
Пока страну соперники кроят,
эпохи новой новые пророки
искусством и наукой победят
духовный мрак, невежества пороки.
Воздвигнут Ренессанса цитадель
Буонарроти, Винчи, Рафаэль.
33 (587).
Сикстинская мадонна озарит
весь Божий мир пресветлыми очами,
покинет глыбу мрамора Давид,
чтоб навсегда остаться вместе с нами.
И самый грандиозный в мире храм
поднимется над Римом к облакам.
34 (588).
С благословенной Господом вершины
святым отцам в хмельном как будто сне
открылась вдруг тревожная картина:
нет, не антихрист скачет на коне,
а въедливый ученый в мирозданьи
изъяны ищет. Дерзкое созданье!
35 (589).
Коперник, бросив вызов Птолемею,
быть в центре мира Солнцу наказал,
в полет отправил по орбите Гею,
а Галилей безумца поддержал:
Да, несомненно, вертится Земля.
Не видно глазом? Странно, вижу я.
36 (590).
В свой телескоп он видел океаны
и горы, даже «цирки» на Луне.
Быть может, есть народы там и страны,
и круг времен? Так кто ответит мне?
Ответил папа, пригрозив перстом:
Не увлекайся, не шути с костром!
37 (591).
Пред Ватиканом пересилил страх
Джордано Бруно, праведник науки.
Поведав о бесчисленных мирах,
он не отрекся, выбрал смерть и муку.
Не слышишь церкви? Значит, еретик!
Поймешь ужо ты пламени язык!
38 (592).
На Площади Цветов вокруг костра
в толпе ни крика радости, ни вздоха…
Вот так в стране Петрарки и Петра
угасла Возрождения Эпоха.
Но светлый гений, враг духовных пут,
В других краях нашел себе приют.