Псковский кром, над которым основательно потрудилось время и небрежение, путники увидели на спуске к перевозу через реку Великую. Лёд в конце февраля на этой широте был надёжным. На городской стороне владыку Петра встречал губернатор Пещуров с чиновным людом. Группы любопытствующих горожан пестрели тут и там на высоком берегу под древними стенами из серого плитняка. Невиданные черногорцами храмы, с арочными звонницами, похожие на цитадели, зеленели куполами под чёрными крестами. Подслащивая искренней дружеской улыбкой неприятную новость, губернатор сообщил, что император в ближайшие недели будет с головой погружён в неотложные государственные дела. Посему честь принимать столь высокого гостя выпала ему, Пещурову здесь, на древней земле доверенной ему губернии .
- Нет, ваше высокопреосвященство, Псков не находится в тени близкой столицы. Вы будете удивлены историческими памятниками и литературным богатством этого западного форпоста старой Руси. К сожалению, и я вынужден буду время от времени оставлять вас заботам моих помощников. На мне по просьбе опеки и вдовы… Вы ведь слышали печальную новость? Да, Пушкин. Недавно предали псковской земле.
- Так Пушкин похоронен здесь, не в столице?! – воскликнул владыка.
- Да, вблизи родового имения его матушки, в Святых Горах.
- Тогда, ваше превосходительство, я прошу выделить мне провожатого. Я дал обет.
Пещуров с уважением посмотрел на черногорца.
- Понимаю вас, владыка, ведь и вы знаменитый поэт. Готов служить вам в этом предприятии. Вы, слышу, прекрасно говорите по-русски. А ваши люди? К сожалению, у нас нет толмачей, знающих сербский.
- Не беспокойтесь, господин губернатор, - вступил в разговор Каракорич-Рус, - я наполовину русский, буду переводчиком для всех.
На следующий день свиту владыки составили двое молодцев в меховых жупанах и советник Каракорич-Рус, одетый по-европейски, в зимнюю бекешу и лисью шапку с наушниками. Пещуров приставил двух жандармов для охраны гостей и разбитного чиновника. Разместились в трёх возках. Впереди поскакал верховой предупредить отца игумена, что в Святогорский монастырь следует высокий гость.
Обитель венчала самое высокое место Псковщины. Монахи, увидев издали короткий санный поезд, ударили в большой соборный колокол. Низкий звон его подхватили колокола всех монастырских церквей. Чернецы заняли свои места во дворе.
Игумен, встретив с образом в руках гостя у Святых ворот, догадался по его одеждам, что перед ним важное лицо духовного звания. Приезжий приложился к иконе, на глубокий поклон братии ответил поклоном и произнёс звучным голосом по-русски:
- Мир вам! Я приехал поклониться светлому имени Пушкина и его праху. Покажите, где его отпевали.
Гостей провели в придел через ризницу, в которой Пётр Негош, сняв верхнее платье, облачился в ризу архиеписокопа. Служба началась в том месте, где совсем недавно стоял гроб с телом Пушкина. Владыка служил усердно, ему помогали священнослужители. Заупокойная песнь вышла за стены придела, растеклась по Синичьему холму. Потом игумен провёл гостей к свежей могиле на скате холма, у белой апсиды Успенского собора. Песчаный холмик покрывали еловые лапы. На сосновом кресте читалось одно слово, выведенное чёрной краской – «Пушкинъ».
Архиепископ опустился на колени и склонил голову, что-то шепча. Слов было не разобрать, но по ритму Дмитрий понял: это стихи, те, что он записывал в венском отеле.