Маркс Карл, Энгельс Фридрих.Британская политика.— Дизраэли. — Эмигранты. — Мадзини в Лондоне. — Турция.

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС.

БРИТАНСКАЯ ПОЛИТИКА.— ДИЗРАЭЛИ. — ЭМИГРАНТЫ. — МАДЗИНИ В ЛОНДОНЕ. — ТУРЦИЯ  1

Лондон, вторник, 22 марта 1853 г.

Наиболее важным событием в современной истории партий является уход Дизраэли с поста лидера «большого консервативного» меньшинства 2. Дизраэли, как выяснилось, еще за восемь — девять недель до отставки торийского кабинета намеревался выбросить за борт своих прежних союзников и отказался от этого намерения лишь в результате настоятельных требований лорда Дерби. И вот теперь отстранен сам Дизраэли, и его место официально занял сэр Джон Пакингтон — человек спокойный, осторожный, не лишенный способностей руководителя, но в то же время мрачная фигура, настоящее воплощение обветшалых предрассудков и старомодных настроений английской землевладельческой аристократии. Эта смена руководства означает полное и, быть может, окончательное преобразование партии тори. Дизраэли может поздравить себя по поводу своей эмансипации от хвастливых земле-владельцев. Каково бы ни было наше мнение о человеке, который, как говорят, презирает аристократию, ненавидит буржуазию и не любит народ, — он, бесспорно, является самым способным из членов настоящего парламента, а гибкость его характера помогает ему лучше приспособляться к меняющимся общественным потребностям.

Что касается вопроса об эмигрантах, то, как я уже сообщал в своей последней статье, после речи лорда Пальмерстона в палате общин австрийские газеты заявили, что бесполезно добиваться удовлетворения от кабинета, развращенного тлетворным влиянием Пальмерстона. Но едва лишь по телеграфу в Вену было передано заявление Абердина в палате лордов,

 [1]

как положение дел снова изменилось 3. Те же самые газеты утверждают теперь, что «Австрия верит в благородство английского кабинета», а полуофициальный орган «Oesterreichische Correspondenz» 4 опубликовал следующее сообщение своего парижского корреспондента:

«Вернувшись в Париж, лорд Каули заявил французскому императору, что дипломатические представители Англии при дворах северных государств получили официальную инструкцию, предписывающую приложить все усилия к тому, чтобы удержать северные державы от представления коллективной ноты английскому правительству, а в качестве основания для отказа от подобного шага выдвинуть то соображение, что английское правительство тем лучше сможет удовлетворить требование этих держав, чем больше будет поддерживаться в глазах всей Англии видимость того, что оно действует в этом вопросе независимо и по своей доброй воле...

Британский посол, лорд Каули, убеждал французского императора, что он может целиком довериться британскому кабинету, тем более что император мог бы всегда, по своему усмотрению, предпринять любой шаг, который он счел бы нужным в случае, если бы это доверие не оправдалось... Французский император согласился подвергнуть испытанию искренность британского кабинета, сохранив при этом за собой полную свободу действий на будущее, и теперь он пытается убедить другие державы последовать его примеру».

Вы видите, чего ожидают от «се cher Aberdeen»* , как обычно называл его Луи-Филипп, и каковы те обещания, которые, должно быть, Абердин дал. За этими обещаниями теперь уже фактически последовали дела. На прошлой неделе английская полиция составила список проживающих в Лондоне эмигрантов с континента. Несколько сыщиков в штатском рыскали по площадям, улицам и домам и записывали приметы эмигрантов; они обращались большей частью к ближайшим трактирщикам, а в отдельных случаях под предлогом розыска преступников проникали даже в квартиры некоторых эмигрантов и рылись в их бумагах.

В то время как полиция на континенте тщетно охотится за Мадзини, а нюрнбергские власти приказали держать городские ворота на запоре для того, чтобы схватить его («никто еще не был повешен, не будучи пойман», гласит старая немецкая пословица), в то время, наконец, как английская пресса печатает множество сообщений относительно предполагаемого местопребывания Мадзини, — он вот уже несколько дней пребывает в Лондоне целым и невредимым.

Князь Меншиков, произведя смотр русским войскам, находящимся в Дунайских княжествах, и проинспектировав

---------

* — «этого милого Абердина». Ред.

  [2]

армию и флот в Севастополе, где по его приказанию были в его присутствии проведены маневры, заключавшиеся в посадке войск на суда и высадке их на берег, 28 февраля вступил в высшей степени театральным образом в Константинополь; его свита состояла из двенадцати лиц, включая адмирала, командующего русской эскадрой в Черном море* , одного дивизионного генерала** , нескольких штабных офицеров и г-на Нессельроде-младшего в качестве секретаря посольства. Меншиков встретил со стороны греческого и русского населения такой прием, словно это был сам православный царь, прибывший в Царьград для того, чтобы вернуть его к истинной вере. Здесь, в Лондоне, а также в Париже, величайшую сенсацию вызвало известие, что князь Меншиков, не удовлетворившись отставкой Фуад-эфенди, потребовал, чтобы султан отказался в пользу русского императора не только от протектората над всеми христианами в Турции, но также и от права назначения греческого патриарха; что султан обратился за помощью к Англии и Франции; что полковник Роуз, британский поверенный в делах, спешно послал пароход «Уосп» на Мальту для того, чтобы немедленно вызвать английский флот в Архипелаг, а русские суда бросили якорь в Килии, близ Дарданелл. Парижская газета «Moniteur» 5 сообщает, что французская эскадра в Тулоне получила приказ направиться в греческие воды. Адмирал Дандас, однако, все еще находится на Мальте. Из всего этого следует, что в Европе вновь поставлен в ordre du jour*** восточный вопрос,— факт, в котором нет ничего удивительного для людей, знакомых с историей.

Всякий раз, когда утихает на время революционный ураган, один и тот же вопрос непременно вновь всплывает на поверхность — это вечный «восточный вопрос». Так было, когда отшумели бури первой французской революции и после Тильзитского мира Наполеон и русский царь Александр поделили между собой всю континентальную Европу 6; тогда Александр воспользовался наступившим на короткое время затишьем и двинул в Турцию армию, чтобы «протянуть руку помощи» тем силам, которые стремились разрушить изнутри эту клонящуюся к гибели империю. Некоторое время спустя, едва только Лайбахским и Веронским конгрессами были подавлены революционные движения в Западной Европе 7 , Николай, преемник Александра, нанес новый удар Турции. Потом, через несколько лет, когда отзвучала июльская революция и сопровождавшие

-------

* — Корнилова В. А. Ред.

** — Непокойчицкого А. А. Ред.

*** — порядок дня. Ред.

  [3]

ее восстания в Польше, Италии и Бельгии, и Европа, в том виде, какой она приобрела в 1831 г., казалось, избавилась от внутренних потрясений, — восточный вопрос в 1840 г. вновь чуть было не втянул «великие державы» во всеобщую войну 8 . И ныне, когда пораженные близорукостью правящие пигмеи похваляются тем, что они якобы счастливо избавили Европу от опасностей анархии и революции, вновь выступает на сцену все тот же неразрешимый вопрос, все тот же неисчерпаемый источник затруднений: как быть с Турцией?

Турция является больным местом европейского легитимизма. Бессилие легитимистской, монархической системы со времени первой французской революции находит свое выражение в одном принципе: сохранять status quo* . Это всеобщее соглашение — упорно сохранять вещи в том виде, в каком они оказались в результате стихийного или случайного стечения обстоятельств, — является testimonium paupertatis** , признанием ведущими державами своей полной неспособности сделать что-либо для прогресса или цивилизации. Наполеон умел в одно мгновение решать участь целого континента и притом делать это так, что в его решении одновременно обнаруживались и гениальность и целеустремленность. Представителям европейского легитимизма, собравшимся на Венский конгресс 9, со всей их «коллективной мудростью» потребовалось несколько лет для выполнения той же задачи; причем они на этой почве перессорились друг с другом, создали поистине невероятную путаницу и нашли это занятие столь смертельно скучным, что с тех пор у них пропала к нему всякая охота, и они более не пытались перекраивать Европу. Мирмидоняне посредственности, как их называл Беранже 10 , без знания истории и понимания исторических фактов, без идей и инициативы, они обоготворили status quo — их же собственную коллективную стряпню, несмотря на то, что сами сознавали, насколько аляповато и бездарно было это произведение их искусства.

Но Турция столь же мало, как и остальной мир, остается неподвижной; и как раз в тот момент, когда реакционной партии удалось восстановить в цивилизованной Европе то, что она считала status quo ante*** , оказалось, что в Турции за это время status quo претерпел весьма большие изменения, что возникли новые вопросы, новые интересы, новые отношения. И бедняги дипломаты должны снова начать свою работу с того самого места, где она была прервана всеобщим потрясением

-------

* — существующий порядок, существующее положение. Ред.

** — свидетельством о бедности. Ред.

*** — положение, существовавшее до определенного момента. Ред.

[4]

восемь — десять лет тому назад. Сохранить в Турции status quo! С подобным же успехом можно было бы попытаться приостановить на определенной стадии гниение трупа павшей лошади и предотвратить его полное разложение. Турция разлагается и будет все больше разлагаться, пока продолжает существовать нынешняя система «равновесия сил» и сохранения status quo. И потому она, вопреки всем конгрессам, протоколам и ультиматумам, будет систематически вносить свою ежегодную лепту в дело дипломатических затруднений и между-народных распрей, подобно тому как всякое другое гниющее тело обильно выделяет в окружающую среду болотный газ и другие «благоухающие» газообразные вещества.

Посмотрим, в чем заключается самый вопрос. Турция состоит из трех совершенно раз-личных частей: африканских вассальных княжеств — а именно, Египта и Туниса, Азиатской Турции и Европейской Турции. Не будем пока касаться африканских владений, из которых только Египет можно считать страной, действительно подчиненной султану. Но в большей мере чем кому-либо Египет принадлежит англичанам и при будущем разделе Турции безусловно составит их долю. Азиатская Турция представляет собой настоящее средоточие тех сил, которыми еще обладает Турецкая империя. В продолжение четырех столетий турки обитали преимущественно в Малой Азии и в Армении, служивших резервуаром для постоянного пополнения турецких армий, начиная с тех, которые стояли под стенами Вены, и кончая армиями, разбитыми при Кулевче 11 в результате не очень искусных маневров Дибича. Азиатская Турция, несмотря на малочисленность населения, образует все же слишком сплоченную массу фанатиков-мусульман, принадлежащих к турецкой национальности, чтобы вызвать в настоящий момент какие-либо попытки к ее завоеванию. И в самом деле, при всяком обсуждении «восточного вопроса» из азиатских областей в расчет принимаются только Палестина и христианские долины Ливана.

Настоящим яблоком раздора постоянно является Европейская Турция, большой полуостров к югу от Савы и Дуная. Этот прекрасный край имеет несчастье быть населенным целым конгломератом различных рас 12 и национальностей, о которых трудно сказать, какие из них наименее подготовлены к прогрессу и цивилизации. Двенадцать миллионов славян, греков, валахов, арнаутов 13 находятся в подчинении у одного миллиона турок, и до недавнего времени казалось сомнительным, что не турки, а какой-либо другой элемент из всех этих различных рас наиболее способен осуществлять господство, которое,

[5]

при наличии такого смешанного населения, не могло не принадлежать лишь одной из этих национальностей. Но когда мы видим, какое жалкое крушение терпели все попытки турецкого правительства стать на путь цивилизации и как исламистский фанатизм, опорой которого является преимущественно турецкая чернь нескольких крупных городов, неизменно прибегает к помощи Австрии и России только для того, чтобы опять добиться власти и уничтожить любые прогрессивные начинания; когда мы видим, как власть центрального, то есть турецкого, правительства из года в год ослабляется восстаниями в христианских провинциях, из которых ни одно не бывает совершенно безуспешным из-за слабости Порты и вмешательства соседних государств; когда мы видим, наконец, что Греция добивается своей независимости, что Россия завоевывает часть Армении, а Молдавия, Валахия и Сербия одна за другой становятся под протекторат этой державы, — то мы должны согласиться с тем, что пребывание турок в Европе представляет собой серьезное препятствие для развития всех ресурсов, которыми обладает фракийско-иллирийский полуостров.

Трудно назвать турок господствующим классом в Турции, ибо взаимоотношения различных классов общества там отличаются такой же запутанностью, как и отношения между различными расами. В зависимости от местности и разных обстоятельств, турок бывает рабочим, крестьянином-арендатором, мелким земельным собственником, купцом, феодальным землевладельцем, стоящим на самой низкой и варварской ступени феодализма, чиновником или военным; но какое бы социальное положение он ни занимал, он принадлежит к привилегированной религии и национальности — он один имеет право носить оружие, и самый высокопоставленный христианин обязан при встрече уступать дорогу мусульманину, принадлежащему к низшему слою общества. В Боснии и Герцеговине дворянство славянского происхождения перешло в мусульманство, в то время как масса народа осталась «райей», то есть христианами. Таким образом, в этой провинции господствующая религия и господствующий класс совпадают, и вообще босняк-мусульманин стоит на одной ступени со своим единоверцем турецкого происхождения.

Главным оплотом турецкого населения в Европе, — не считая резервов, которые всегда можно привлечь из Азии, — является городская чернь Константинополя и нескольких других больших городов. Она преимущественно турецкого происхождения и, несмотря на то, что ее работодателями являются главным образом христиане-капиталисты, она все же ревниво защищает свое воображаемое превосходство и реальное право

[6]

безнаказанно бесчинствовать, которое дает ей, в противовес христианам, принадлежность к привилегированной религии — исламу. Хорошо известно, что при любом важном coup d'etat * эту чернь необходимо привлечь на свою сторону посредством подкупа и лести. Она-то и образует, не считая нескольких колонизованных округов, значительную и компактную массу турецкого населения в Европе. И, разумеется, рано или поздно станет, совершенно необходимым освободить одну из прекраснейших частей европейского континента от господства черни, по сравнению с которой чернь времен Римской империи представляла собой собрание мудрецов и героев.

Из других национальностей коснемся, прежде всего, в нескольких словах арнаутов; это — отважный горный народ, который составляет коренное население страны, расположенной на склонах побережья Адриатики; он говорит на своем особом языке, принадлежащем, по-видимому, к великой индоевропейской семье языков. Арнауты — частью христиане греко-православного вероисповедания, частью же мусульмане и как будто бы, судя по всему, что мы о них знаем, еще очень мало подготовлены к цивилизации. Их разбойничьи привычки должны будут заставить любое соседнее правительство держать их в строгом военном подчинении, пока промышленный прогресс в окружающих областях не обеспечит им занятия в качестве дровосеков и водовозов, как это произошло с гальегами 14 в Испании и вообще с другими горными жителями.

Валахи, или дако-румыны, составляющие основную массу населения области, расположенной между нижним Дунаем и Днестром, представляют собой чрезвычайно смешанный народ, принадлежащий к православной церкви и говорящий на языке, который происходит от латинского и во многом напоминает итальянский. Из них жители: Трансильвании и Буковины — подданные Австрийской империи, а жители Бессарабии — Российской империи; население же Молдавии и Валахии, единственных двух княжеств, где дако-румынская раса достигла политического существования, имеет своих собственных князей, номинально являющихся вассалами Порты, а фактически находящихся под верховенством России. О трансильванских валахах мы много слышали во время венгерской войны 15 . Эту доведенную до варварского состояния массу, над которой до сих пор тяготеет феодальный гнет венгерских земельных магнатов, превращенных к тому же, в соответствии с австрийской системой, в орудие всяческих правительственных вымогательств,

-------

* — государственном перевороте. Ред.

[7]

австрийцы подкупом и обещаниями привлекли на свою сторону, так же как они это проделали с крепостными русинами в Галиции в 1846 г. 16 , и валахи начали опустошительную войну против венгров, превратившую Трансильванию в пустыню. Дако-румыны турецких княжеств имеют, по крайней мере, свое дворянство и политические учреждения; и туда, несмотря на все усилия России, все же проник революционный дух, как это достаточно хорошо показало восстание 1848 года 17 . Притеснения и вымогательства, которым они подвергались во время русской оккупации с 1848 г., без сомнения должны были еще больше усилить в них этот дух, несмотря на узы общей религии и царистско-поповское суеверие, заставлявшие их до сих пор смотреть на коронованного главу православной церкви как на своего естественного покровителя. И если дело обстоит действительно так, то валашская национальность может сыграть важную роль в окончательном решении вопроса об этих областях.

Греки и Турции— большей частью славянского происхождения, хотя они и приняли новогреческий язык; и действительно, в настоящее время признано всеми, что за исключением нескольких знатных семейств в Константинополе и Трапезунде, даже в самой Греции можно найти весьма мало чистокровных эллинов. Греки, наряду с евреями, составляют главную массу торговцев в морских портах и многих городах внутри страны. В некоторых округах они занимаются также земледелием. Но нигде, за исключением Фессалии и, быть может, Эпира, они ни по своей численности, ни по плотности населения, ни по своему национальному сознанию не играют как нация какой-либо политической роли. Влияние, которым пользовались в Константинополе представители немногих греческих знатных семейств в качестве драгоманов (переводчиков), почти утрачено ими с тех пор, как турки стали получать образование в Европе, а европейские посольства завели себе атташе, владеющих турецким языком.

Переходим теперь к расе, которая образует основную массу населения и кровь которой преобладает всюду, где имело место расовое смешение. Можно утверждать, что она составляет основной костяк христианского населения от Мореи до Дуная и от Черного моря до арнаутских гор. Это — славянская раса и, в частности, та ветвь ее, которая известна под названием иллирийской (Ilirski) или южнославянской (Jugoslavenski). Вслед за западными славянами (поляками и чехами) и восточными славянами (русскими) она составляет третью ветвь той многочисленной семьи славянских народов, которая живет, в послед-

[8]

ние двенадцать столетий на востоке Европы. Южные славяне населяют не только большую часть Турции, но и Далмацию, Хорватию, Славонию и Южную Венгрию. Все они говорят на одном и том же языке, весьма близком к русскому, который из всех славянских языков для уха западноевропейца несомненно наиболее музыкален. Хорваты и часть далматинцев— римско-католического вероисповедания; все остальные принадлежат к православной церкви. Католики употребляют латинский алфавит, приверженцы православной церкви пишут кириллицей, употребляющейся также и в русском и старославянском, или церковнославянском, языках. Это обстоятельство, наряду с различием вероисповеданий, служило препятствием такому национальному развитию, которое вовлекло бы в свою орбиту все области, населяемые южными славянами. Житель Белграда не в состоянии прочесть напечатанную на его собственном языке книгу, если она издана в Аграме или Бече* ; возможно, что он откажется даже взять ее в руки, ибо она напечатана «еретическим» шрифтом и по правилам «еретической» орфографии. В то же время для него не составит никакого труда прочитать и понять книгу, изданную на русском языке в Москве, поскольку оба языка весьма схожи друг с другом, в особенности в отношении старославянской этимологической системы орфографии, и, кроме того, книга эта напечатана «ортодоксальным» (православным) шрифтом. Масса славян православного вероисповедания не желает даже, чтобы ее библии, богослужебные книги и молитвенники печатались в ее собственной стране, так как она убеждена, что все, напечатанное в священной Москве или в императорской типографии в С.-Петербурге, отличается особой правильностью, ортодоксальностью и святостью. Несмотря на все панславистские усилия аграмских или пражских энтузиастов 18 , серб, болгарин, боснийский «райя», крестьянин-славянин из Македонии и Фракии питают большую национальную симпатию к русским и имеют с ними больше точек соприкосновения, больше средств духовного общения, чем с южными славянами-католиками, говорящими на одном с ними языке. Что бы ни произошло, они взирают на Петербург в ожидании мессии, который освободит их от всех зол; и если они называют Константинополь своим Царьградом, своим царским городом, то они делают это как в надежде на появление с севера православного царя, который вступит в этот город и восстановит истинную веру, так и в память о другом православном царе, который владел Константинополем до турецкого завоевания страны.

-----

* — сербское название Вены. Ред.

[9]

В большей части Турции славяне находятся под непосредственным владычеством турок, хотя и сами выбирают свои местные власти; кое-где (в Боснии) они приняли религию своих завоевателей. Только в двух областях Турции славянская раса сохранила свою политическую самостоятельность или завоевала ее. Одна из них — Сербия, расположенная в долине реки Моравы, — область с отчетливо обозначенными естественными границами, которая шестьсот лет тому назад играла выдающуюся роль в истории этих стран. Русская война 1806 г. 19 дала сербам, которых турки долго держали под гнетом, возможность приобрести самостоятельность, хотя и под турецким верховенством. С того времени Сербия постоянно находилась под прямым покровительством России. Но, так же как и в Молдавии и Валахии, политическое существование вызвало к жизни новые потребности и побудило Сербию расширить свои связи с Западной Европой. Цивилизация начала пускать корни, выросла торговля, возникли новые идеи, и вот мы обнаруживаем в самом центре, в самой цитадели русского влияния, в славянской и православной Сербии антирусскую прогрессивную партию (разумеется, весьма умеренную в своих реформаторских требованиях) во главе с бывшим министром финансов Гарашаниным 20.

Если греко-славянское население станет когда-либо хозяином страны, в которой оно живет и в которой оно составляет три четверти всего населения (семь миллионов человек), то нет никакого сомнения, что те же потребности постепенно приведут к появлению в его среде антирусской прогрессивной партии, которая неизбежно зарождалась каждый раз после того, как та или иная часть этого населения становилась полунезависимой от Турции.

Черногория представляет собой не плодородную равнину с относительно большими городами, а бесплодную, трудно проходимую горную страну. В ней прочно укрепились разбойники, которые совершают набеги на равнины и прячут награбленную добычу в своих горных крепостях. Эти романтические, но довольно грубоватые господа давно уже стали в тягость Европе, однако с политикой России и Австрии вполне гармонирует то обстоятельство, что обе они защищают право черногорцев (Tsernogorci) сжигать села, убивать их жителей и угонять скот.

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом
между 12 и 22 марта 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune»
№ 3736, 7 апреля 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты.
Перевод с английского

На русском языке полностью публикуется впервые

[10]

Примечания

1. Настоящей статьей начинается систематическое освещение Марксом и Энгельсом на страницах «New-York Daily Tribune» восточного вопроса в связи с обострением в 1853 г. противоречий между Россией и западноевропейскими державами на Ближнем Востоке и Балканах и начавшейся затем Крымской войной. Как и большинство статей и корреспонденции Маркса и Энгельса из «New-York Daily Tribune», данная статья не переиздавалась при жизни авторов. Раздел «Турция», вместе с другими статьями по восточному вопросу, вошел в подготовленный дочерью Маркса Элеонорой Маркс-Эвелинг и английским социалистом Эдуардом Эвелингом сборник: Karl Marx. «The Eastern Question. A Reprint of Letters written 1853—1856 dealing with the events of the Crimean War». London, 1897 (Карл Маркс. «Восточный вопрос. Перепечатка статей, написанных в 1853—1856 гг. в связи с событиями Крымской войны». Лондон, 1897). В этом сборнике в качестве автора всех статей указывался Маркс, поскольку в «New-York Daily Tribune» статьи печатались либо за его подписью, либо без подписи. Только в 1913 г. в связи с опубликованием переписки Маркса и Энгельса стало известно, что значительное число статей, посланных Марксом в «Tribune», целиком или частично принадлежало перу Энгельса.

В настоящей статье разделы «Британская политика. — Дизраэли.— Эмигранты. — Мадзини в Лондоне» написаны Марксом, раздел «Турция» Энгельсом. В первом издании Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса статья была опубликована в неполном виде, без первого абзаца.

«New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна»)— американская газета, выходившая с 1841 по 1924 год. Основанная видным американским журналистом и политическим деятелем Хорасом Грили, газета до середины 50-х годов была органом левого крыла американских вигов, а затем органом республиканской партии. В 40— 50-х годах газета стояла на прогрессивных позициях и выступала против рабовладения. В газете принимал участие ряд крупных американских писателей и журналистов, одним из ее редакторов с конца 40-х годов был Чарлз Дана, находившийся под влиянием идей утопического социализма. Сотрудничество Маркса в газете началось в августе 1851 г. и продолжалось свыше 10 лет, по март 1862 года; большое число статей для «New-York Daily Tribune» было по просьбе Маркса написано Энгельсом. Статьи Маркса и Энгельса в «New-York Daily Tribune» охватывали важнейшие вопросы международной и внутренней поли-тики, рабочего движения, экономического развития европейских стран, колониальной экспансии, национально-освободительного движения в угнетенных и зависимых странах и др. В период наступившей в Европе реакции Маркс и Энгельс использовали широко распространенную американскую газету для обличения на конкретных материалах пороков капиталистического общества, свойственных ему непримиримых противоречий, а также показа ограниченного характера буржуазной демократии.

Редакция «New-York Daily Tribune» в ряде случаев произвольно обращалась со статьями Маркса и Энгельса, печатая некоторые статьи без подписи автора в виде редакционных передовых и иногда допуская вторжение в текст статей. Эти действия редакции вызывали неоднократные протесты Маркса. С осени 1857 г. в связи с экономическим кризисом в США, отразившимся также на финансовом положении газеты, Маркс был вынужден сократить число своих корреспонденций в «New-York Daily Tribune». Окончательно прекратилось сотрудничество Маркса в газете в начале Гражданской войны в США; значительную роль в разрыве «New-York Daily Tribune» с Марксом сыграло усиление в редакции сторонников компромисса с рабовладельческими штатами и отход газеты от прогрессивных позиций. — 1.

2.  В марте 1853 г. Дизраэли, являвшийся с 1848 г. лидером партии тори в палате общин, был заменен на этом посту Пакингтоном. Эта перемена явилась результатом длительных внутренних трений в партии между Дизраэли, сторонником известных уступок фритредерской промышленной буржуазии в финансовой и торговой политике, и тори-протекционистами. Несмотря на временное торжество последних, в дальнейшем возобладала линия Дизраэли, отражавшая тенденцию к превращению старой аристократической партии тори в партию консервативных кругов английской буржуазии. — 1.

3. На заседании палаты общин 1 марта 1853 г. Пальмерстон демагогически заявил, что Англия ответит отказом, в случае если континентальные державы потребуют высылки политических эмигрантов с Британских островов. Однако в последовавшем вскоре выступлении Абердина в палате лордов содержались обещания уступок правительствам континентальных держав в вопросе об эмигрантах. Маркс касался этого вопроса в ряде своих предыдущих корреспонденции в «New-York Daily Tribune» (см. настоящее издание, т. 8, стр. 570, 575). — 2.

4. «Oesterreichische Correspondenz» («Австрийская корреспонденция») — полуофициальный литографированный орган австрийского правительства; выходил под данным названием в Вене в 1850—1863 годах. — 2.

5. «Le Moniteur universel» («Всеобщий вестник») — ежедневная французская газета, официальный правительст-венный орган; выходила в Париже с 1789 года. — 3.

6. Тильзитский мир — мирные договоры, заключенные 7 и 9 июля 1807 г. между наполеоновской Францией и участниками четвертой антифранцузской коалиции, Россией и Пруссией, потерпевшими поражение в войне. Условия мира были крайне тяжелыми для Пруссии, которая лишилась значительной части своей территории (в том числе всех владений к западу от Эльбы). Россия не понесла никаких территориальных потерь и даже приобрела Белостокский округ, отошедший к ней от Пруссии. Но Александр I должен был признать французские завоевания в Германии и произведенные там Наполеоном территориальные изменения, а также суверенитет Наполеона над Ионическими островами, согласиться на образование Варшавского герцогства, явившегося французским плацдармом у границ России, и присоединиться к блокаде Англии (так называемой континентальной блокаде). В Тильзите Александр I обязался начать при французском посредничестве мирные переговоры с Турцией, с которой Россия с 1806 г. находилась в состоянии войны. В августе 1807 г. между Россией и Турцией было подписано перемирие. Однако мира между ними не было достигнуто, и военные действия, возобновившиеся в 1809 г., привели к поражению Турции в 1812 году. — 3.

7. Речь идет об интервенции контрреволюционных сил Священного союза (реакционного объединения европейских монархов, основанного в 1815 г. царской Россией, Австрией и Пруссией) в Неаполь, Пьемонт и Испанию в начале 20-х годов XIX века. На конгрессе Священного союза, начавшемся в Троппау (Опаве) в октябре 1820 г. и закончившемся в мае 1821 г. в Лайбахе (Любляне), был открыто провозглашен принцип вмешательства держав Священного союза во внутренние дела других государств с целью поддержания там феодально-монархических режимов. В соответствии с этим Лайбахский конгресс принял решение о посылке австрийских войск в Италию, а конгресс в Вероне (1822)—о французской интервенции в Испанию, что привело к подавлению буржуазных революций и национально-освободительных движений в этих странах. — 3.

8. Обострение восточного вопроса в начале 40-х годов произошло в результате турецко-египетской войны 1839—1841 гг. и усиления в связи с ней противоречий между великими державами. Войска султана в 1839 г. вступили в Сирию, завоеванную в 1831—1833 гг. египетским правителем Мухаммедом-Али, но были разбиты. Западные державы, опасаясь сепаратного вмешательства в турецко-египетский конфликт России, настояли на обращении к султану с коллективной нотой 27 июля 1839 г., в которой Порте предлагалось содействие всех великих держав. Однако борьба между Англией и Францией из-за сфер влияния на Ближнем Востоке, в частности в Египте, привела к тому, что Лондонская конвенция от 15 июля 1840 г. о мерах военной помощи держав султану была подписана Англией, Россией, Австрией и Пруссией без Франции. Франция, делавшая фактически ставку на Мухаммеда-Али, вскоре вынуждена была уступить, покинув Мухаммеда-Али на произвол судьбы. В результате военного вмешательства Англии и Австрии Мухаммед-Али должен был отказаться от всех своих владений за пределами Египта и подчиниться верховной власти султана. — 4.

9. Так называемый «принцип легитимизма» (от латинского «legitimus» — «законный») был выдвинут на Венском конгрессе (1814—1815) французской дипломатией, представленной Талейраном. Этот принцип, сводившийся к восстановлению в Европе «законных» королевских династий и монархических режимов, свергнутых в ходе французской буржуазной революции конца XVIII в. и наполеоновских войн, был положен в основу всех Венских трактатов. Вместе с тем, перекраивая политическую карту Европы, вопреки воле народов, правители государств, одержавших победу над наполеоновской Францией, руководствовались не столько претензиями реставрируемых «легитимных» монархов, сколько своими собственными, нередко сталкивающимися, интересами. — 4.

10. В песне «Мелюзга или похороны Ахилла» («Les mirmidons ou les funerailles d'Achille») Беранже аллегорически изобразил ничтожных и бездарных властителей Франции в период Реставрации и других европейских поборников легитимизма. В заглавии песни игра слов: les mirmidons — мирмидоняне, легендарное племя в южной Фессалии, воины которого сражались в Троянской войне под предводительством Ахилла; mirmidon также означает: карапуз, карлик, а в переносном смысле: ничтожный, бездарный человек. — 4.

11. Турецкие войска осаждали Вену дважды: в 1529 и в 1683 гг. и оба раза безуспешно. В 1683 г. австрийская столица была спасена от турецких завоевателей польскими войсками короля Яна Собеского. Сражение при Кулевче (Болгария) произошло 30 мая 1829 г. во время русско-турецкой войны 1828—1829 годов. Сражение закончилось разгромом турецких войск. — 5.

12. Слово «раса» («race») употребляется здесь в соответствии с общепринятым в то время его пониманием, допускавшим смешение «рас второго порядка» (групп внутри основных рас) с языковыми и этническими подразделениями человечества. — 5.

13. Арнауты — турецкое название албанцев. — 5.

14. Гальеги — горное население Галисии, проживающее в этом районе Пиренейского полуострова с древнейших времен. В ряде городов Испании и Португалии гальеги образовали свои поселения. — 7.

15. Имеется в виду использование в 1848—1849 гг. австрийскими Габсбургами против революционной Венгрии движения трансильванских валахов. Трансильвания накануне революции входила в состав земель венгерской короны, находившихся под властью Габсбургов. Во время революции 1848—1849 гг. венгерское революционное правительство отказалось признать права трансильванских валахов на национальную независимость. Воспользовавшись этим, австрийская контрреволюция сумела вовлечь повстанческую армию трансильванских валахов в борьбу с революционной армией венгров. Поражение венгерской буржуазной революции в свою очередь имело пагубные последствия для населения Трансильвании, где была восстановлена власть венгерских магнатов. — 7.

16. Русины — введенное буржуазными этнографами и историками и распространенное в XIX в. название украинского населения Галиции, Прикарпатья и Буковины, насильственно оторванного в то время от основной массы украинского народа. В феврале 1846 г., когда была предпринята попытка поднять восстание в польских землях с целью национального освобождения Польши и в Кракове повстанцам удалось на время одержать победу, вспыхнуло и крестьянское восстание в Галиции. Австрийским властям, которые использовали ненависть угнетенных украинских крестьян к польской шляхте, в ряде случаев уда-лось направить восставших крестьян против польских повстанческих отрядов. После подавления восстания в Кракове было жестоко подавлено и движение галицийских крестьян. — 8.

17. Имеется в виду буржуазная революция 1848 г. в Молдавии и Валахии, в ходе которой развернулось широкое движение народных масс этих княжеств за полную ликвидацию зависимости от Турецкой империи, за уничтожение крепостного строя и других препятствий на пути развития капитализма. Революция была подавлена объединенными силами внутренней реакции и вооруженной интервенции султанской Турции и царской России. — 8.

18. Речь идет о правых, помещичье-буржуазных элементах хорватского и чешского национального движения, которые в период революции 1848—1849 гг. выступали против решения национального вопроса революционно-демократическим путем и пропагандировали идеи объединения угнетенных славянских народов в рамках реакционной империи Габсбургов. Подобная позиция нашла свое выражение в решениях хорватских соборов, заседавших в Аграме (Загребе) в 1848 г. и в ориентации умеренно-либерального крыла (Палацкий, Шафарик) Славянского съезда в Праге (июнь 1848 г.) на сохранение и укрепление Габсбургской монархии. В противоположность этому левое, демократическое направление на съезде (Сабина, Фрич, Либельт и др.) стремилось к совместным действиям с революционно-демократическим движением в Германии и Венгрии. — 9.

19. Имеется в виду русско-турецкая война 1806—1812 гг., закончившаяся поражением Турции и подписанием в мае 1812 г. Бухарестского мирного договора, по которому к России переходила Бессарабия. В договор были включены статьи, предусматривавшие предоставление Сербии автономии в делах внутреннего управления, чем была заложена основа ее будущей независимости. — 10.

20. Антирусская партия в Сербии во главе с Гарашаниным ориентировалась на поддержку западных держав. В начале 1853 г. сербский князь Александр по требованию русского чрезвычайного посла в Константинополе князя Меншикова уволил Гарашанина с поста главы правительства и министра иностранных дел. Борьба партий различных ориентаций привела к обострению внутриполитического положения в Сербии в 1853 году. — 10.

Воспроизводится по изданию: К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2, т. 9, с. 1-10.