1. Уничтожение власти христианской церкви под ви¬дом борьбы с клерикализмом для обеспечения доминирования в обществе рационалистических доктрин и ценностей общества потребления.

1. Уничтожение власти христианской церкви под ви­дом борьбы с клерикализмом для обеспечения доминирования в обществе рационалистических доктрин и ценностей обще­ства потребления. В июне 1911 г. «Русское знамя» заявля­ло, что масоны и евреи являются «заклятыми врагами ца­рей и христианской церкви»[i].

Исходя из общего тезиса об осуществлении заговора в целях завоевания всемирного господства, выводилась частная установка, включавшая в себя религиозное, нрав­ственное, моральное и политическое разложение русского народа посредством подрыва традиционных основ (право­славия, самодержавия и народности) и замена их лжеиде­ями — космополитизмом, демократией, либерализмом и социализмом, которые навсегда обеспечат масонам идео­логическую основу для эксплуатации и грабежа народов. На вопрос о причинах использования духовного растле­ния как основного оружия достижения господства, черно­сотенцы указывали на отсутствие у масонов физической возможности достичь желаемого силовыми методами. «Представьте себе две воюющие стороны: с одной — все народности, с другой — еврейская народность. Первых 1,5 миллиона, вторых — 15 миллионов. Следовательно, на 100 человек одного лагеря приходится 1 человек другого лагеря. Как сделать, чтобы один человек мог победить 100? В открытом и честном бою это невозможно. Ну а если один человек найдет путь и возможность напоить мертвецки пьяными всех 100 человек? Следовательно, для того, что­бы один человек мог покорить 100, нужно воздействовать на ум и душу этих ста в смысле ослабления внутреннего их мира», — писала правая пресса[ii]. Использование тай­ных средств масонством и евреями в борьбе за господство объяснялось просто: зло не может устоять перед добром в открытом бою[iii].

Включение в программы оппозиционных партий рож­денного в масонской среде пункта об отделении церкви от государства под предлогом уничтожения клерикализма христианских церквей рассматривалось как попытка уни­чтожения христианства вообще. Давая оценку масонству в начале XX в., черносотенцы утверждали сохранение им, как и в древние времена, богоборческого характера, носив­шего открытый вызов Всевышнему. Учение масонов отри­цало «Христа, семью, национальности», стремилось вы­работать некую «святую жизнь, сообразную с разумом»[iv]. В разоблачительных целях крайне правые приводили ци­таты перебежчиков из масонского лагеря. «Чтобы вос­становить человека в его примитивных правах равенства и свободы, надо начать с уничтожения всех религий, всех гражданских законов и закончить учреждениями соб­ственности», — писала газета «Русское знамя», ссылаясь на воспоминания франкмасона барона Книге[v], а также «Протоколы сионских мудрецов»[vi]. Понятными станови­лись нападки на православное духовенство в либеральной прессе, пропаганда атеизма, популяризация удовлетворе­ния материальных потребностей взамен духовных.

Крайне правые подчеркивали, что «вольными камен­щиками» удар наносится в духовном поле — по право­славию, что может привести к изменению вектора наци­онального самосознания и менталитета русского народа, отказу от стародавних ценностей[vii]. Ослабление веры в народе могло быть использовано для дестабилизации об­становки в государстве: «сбить русского мужика с доброго пути, подбить его на грабежи, на поджоги»[viii]. «Союзник... понимает, что его враг ради покорения мира евреями, стремится к разрушению веры в Бога»; «Без Бога в душе человек слабеет. А это только и нужно врагу для достиже­ния цели покорения мира евреями», — писала в августе 1908 г. газета «Русское знамя»[ix].

Крайне правые констатировали: нападки на право­славие идут по всем фронтам. Особенно данная тенден­ция усилилась в период третьеиюньской монархии, когда активные революционные выступления против царской власти уступили место полемике на думской трибуне и в прессе. Частыми были выпады со стороны оппозицион­ных средств массовой информации в адрес конкретных священнослужителей: «…либеральная, еврейская пресса, метавшая  в священнослужителей громы и молнии, счи­тавшая их своими главными врагами…»[x]. Неслыханная ранее критика церкви воспринималась жившими в духе русской церковной традиции людьми как глас сатаны: «Те волки в человеческом образе, которые рыскают, ища, кого поглотить, и сеют смуту революционную, безверие и жидовство, готовя пути царству сатаны и антихристу, его предтече»[xi].

Но наибольшее беспокойство крайне правых вызы­вали попытки либеральной части Государственной Думы законодательно лишить Русскую православную церковь первенствующей роли в государстве посредством при­нятия закона о свободном переходе из православия в иные конфессии как первом шаге утверждения в стране принципа свободы совести. «Обманули вас заправилы и Третьей Государственной Думы, с г. Гучковым во главе, ратовавшие, как будто бы за русские интересы, а в дей­ствительности добивавшиеся в Государственной Думе, при поддержке инородцев и жидовских ставленников, уравнения Православной веры с идолопоклонством и жидовской верой», — говорилось в обращении к крес­тьянам Центрального предвыборного комитета правых в сентябре 1912 г.[xii]В датированном августом 1910 г. открытом письме председатель СРН А. И. Дубровин в концентрированном виде сформулировал цели масонов, которым «желательно учредить на Св. Руси религиоз­ную анархию, заменить самодержавный образ правления конституционной тиранией и устранить русскую народ­ность от ее исторических прав первенства в империи»[xiii].

Таким образом, масонство покушалось на отстаивае­мые крайне правыми принципы (православие, самодержа­вие, народность), составлявшие основу русского культур­но-исторического сообщества на протяжении последних пятисот лет. Непримиримость двух лагерей была обу­словлена противоположностью целей. Если возрождение могущества российской державы крайне правые видели в укреплении традиционных устоев русской государствен­ности, то масоны преследовали цели их окончательного и бесповоротного слома[xiv].