Летом, во время отпуска, прозвучал неожиданный звонок от однокурсницы, с которой мы дружили, часто бывавшей у нас дома: «Света, в морском училище требуется преподаватель литературы. Мы (однокурсницы) посовещались и решили, что пробить это место может только твой папа». Я начала умолять отца, уверяя, что не выживу больше в артиллерийском, даже могу умереть, хотя по отношению к любимым вьетнамцам чувствовала себя предательницей. Отец уговаривал продолжать бороться с роковой заведующей и учиться преодолевать трудности, пугал, зная мою стеснительность, что в морском училище на занятиях придётся иметь дело не с пятью скромными и тихими вьетнамцами, а сразу с полусотней бравых молодцев, почти моих ровесников. Что читать лекции перед большой аудиторией сложно, проще учить пять иностранцев русскому языку на протяжении всего учебного года. Я стояла на своём: «Ну, папочка, ну пожалуйста, ну очень тебя прошу.» Так я шла навстречу судьбе. У отца, по характеру общительного, дружелюбного, всегда улыбающегося и готового прийти на помощь не только знакомым, но и любому встречному, складывались добрые отношения - служебные и просто человеческие - со всеми начальниками киевских военных училищ, многие из них были его друзьями.
Первый начальник КВВМПУ капитан 1 ранга Фёдор Филимонович Турчин, человек в Киевском округе новый, не отличался разговорчивостью и общительностью. Отец, старший по званию и возрасту, ввёл его в военные круги и стал его хорошим знакомым, но не более. У Турчина довольно сложный и скрытный характер, на мой взгляд, его побаивались, и запросто, как к моему отцу, близко к нему подойти было нельзя. Однако, мне кажется, он умел помнить и делать добро. И вообще, кто я такая, чтобы судить об уважаемом и малознакомом человеке? Я ему обязана дважды и особенно благодарна за поддержку, когда мой отец в 1979 г., уже отставник, оказался неизлечимо болен и, значит, как это бывает зачастую, никому не нужен. Я - без работы после окончания аспирантуры ходила с протянутой рукой по разным вузам Киева. К нему попала совершенно случайно: в поисках вакансии пришла в Институт иностранных языков, как обычно, с дрожащими от страха и неизвестности коленками, и у двери декана факультета увидела табличку со знакомой фамилией: Ф.Ф. Турчин. Принял сурово, без всяких радостных восклицаний и вопросов, обещал позвонить через два месяца, слово сдержал: позвонил, взял на работу, где я трудилась пятнадцать лет до самого отъезда в Севастополь. Надо сказать, к его чести, там, в институте, образовался своеобразный филиал КВВМПУ, душевный, компанейский. Ушедшие в отставку преподаватели училища продолжали служить в инязе на факультете русского языка для иностранцев: Николай Васильевич Сидоров, Станислав Александрович Крутиков, фамилии других, извините, забыла. Они сумели в строго академическом вузе поддерживать дух военно-морских офицеров, проявляя рыцарскую галантность, дипломатию, широту души и открытость во взаимоот-ношениях с коллегами. Ну а мне не пришлось зарабатывать авторитет на новом месте - приняли радостно как свою, давно проверенную и испытанную в училищной семье, и опекали как младшую по возрасту и рангу.
В 1991 г. вышло постановление правительства об ограничении возраста руководящих работников. Турчину исполнилось семьдесят, он хорошо выглядел и был полон сил. Ему, проректору по работе с иностранцами, предложили должность профессора на кафедре истории. Он обиделся, ушёл из института и вскоре умер. Мы с мамой ходили на его похороны.
Итак, возвращаюсь в 1969-й (мне двадцать четыре года), когда Ф.Ф. Турчин второй год возглавлял училище. В конце августа меня пригласили в учебный отдел познакомиться с обязанностями. Отдохнувшая за лето от ужасов прежней работы, в беленьком платьице, как прилежная ученица, с замиранием сердца подошла к проходной главного корпуса. Молодой человек, по-моему, в мичманской форме, игриво спросил: «Девушка, вы к нам официанткой?» «Боже мой, неужели я похожа на официантку?» - совсем смутилась я и тихо ответила, что нет. Потом узнала, что это был первокурсник Виктор Володин.
Встретил меня Николай Сергеевич Нестеров, заместитель начальника училища по учебной работе, бравый богатырь, шутник, хорошо знавший и уважавший моего отца. (Нестеров умер в один год и месяц с отцом, в октябре 1981 г., и похоронен на военном кладбище в Киеве рядом с моим папой. Этим летом я присмотрелась к надписям на памятниках и удивилась какому-то мистическому совпадению: его жена и моя мама надолго пережили своих мужей и тоже умерли в один год и месяц, в сентябре 2009-го). Он провёл меня по пустым коридорам учебного корпуса, показал аудитории. Мне стало страшно. Как стоять здесь перед курсантами и рассказывать о литературе? Но старалась не подать виду, осторожно на каблучках шагала по красным паркетным полам, натёртым мастикой до блеска, и боялась поскользнуться. Коридор представлялся палубой корабля. Мне дали программу по литературе и отправили домой готовиться к лекциям. Напоследок Николай Сергеевич спросил: «Ты замужем? Ну, слава Богу, значит, не влюбишься».