До сих пор не укладывается в голове то, что произошло вскоре после выпуска с самым, пожалуй, физически слабым и безобидным курсантом нашего класса Михаилом Лысенко - Мишкой-никотином, или Кошей.
Михаил родом из Белой Церкви, из семьи потомственных врачей. Его старший брат учился в Киевском мединституте на третьем курсе и иногда приезжал к Мише на свидания.
Михаил был не просто худым, а очень худым, и, если раздевался, вполне мог служить пособием по анатомии. Он был выше среднего роста, с карими глазами немного навыкате, с крупными желтоватыми зубами, которые так сильно выпирали вперёд, что казалось: они видны даже тогда, когда Миша молчит.
Он курил, причём, в отличие от многих, курил с упоением и без остановки. Дымил как паровоз, прикуривая новую сигарету от окурка предыдущей. Поэтому своего курева ему обычно не хватало, он постоянно «стрелял» его у однокашников. К тому же, Миша плохо выговаривал букву «р», и его попытки разжиться сигаретой выглядели анекдотично:
- Слушай, ко.ешь, оставь поку.ить!..
- Ну нет, я и сам поку.ю.
- Фу, ду.як, ну что ты д.азнишься.
К нему сразу как-то сама собой приклеилась кличка Никотин. Но Миша не обижался и на каждом перерыве лихорадочно затягивался очередной сигаретой так, что его и без того впалые щёки уходили куда-то далеко вглубь, а глаза, окутанные клубами дыма, блаженно закатывались.
Несмотря на худобу и малый вес, он не мог ни толком подтянуться на перекладине, ни поднять гирю, а о беге и говорить нечего, поскольку его отравленные табачным дымом лёгкие категорически отказывались работать при малейшей нагрузке.
Успехами в учёбе Лысенко тоже не блистал, но на «троечки» тянул. По сей день не понимаю: куда смотрели и медицинская, и мандатная комиссии, когда решали вопрос о его зачислении в училище? Однако по характеру он был добрым, безобидным, уживчивым.
Как-то в выходной, когда по какой-то причине не было увольнения, в клубе крутили фильмы. Среди них (это же надо придумать!) взрослым парням показали детскую сказку «Кащей бессмертный» режиссёра Роу. Наш Никотин оказался так похож на Кащея, что с того вечера заимел вторую кличку - Коша.
Над ним постоянно подтрунивал мой друг, балагур и неунывающий оптимист Витя Васютенко: вздёргивал правое плечо, как в фильме это делала невеста Кащея - Баба-яга, строил томные глазки и ласково окликал: «Коша-а-а...» Далее диалог продолжался примерно так:
- Коша, а ты знаешь, как на украинском будет «Кащей бессмертный»? Нет? Эх ты, а ещё из Белой Церкви! «Чахлик невми-рущий» - во как!.. Коша, а народная молва бает, что ты вчера с кем-то из местных подольских девиц познакомился на танцах в Пентагоне (ДК «Пищевик») и даже до дома провожал. Целовался, небось?
- Да-а, насосался, как клоп!
- Коша, да ты у нас просто сексуальный маньяк какой-то. А знаешь, как на украинском будет «сексуальный маньяк»? Нет?! «Писюнковий злодий»!
- Фу, ду.як!
Кто бы тогда мог предположить, каким зловещим пророчеством окажется эта безобидная шутка!
На третьем курсе брат познакомил Кошу со студенткой - медичкой Таней Лобач - стройной, белокурой, остроглазой и смешливой молдаванкой, четверокурсницей санитарно-гигиенического факультета. Однако Витя Васютенко, случайно встретив Никотина вместе с ней в городе, как только увидел Таню, так сразу и пропал, утонул в глубине её карих глаз. Таню он, конечно, у Коши отбил, а в начале четвёртого курса женился и прожил с ней в любви и согласии до последнего вздоха.
После училища Михаил был направлен на Черноморский флот, попал служить на один из больших противолодочных кораблей, базировавшихся в Севастополе. В принципе, назначение отличное. Мало кому так повезло: большинство ожидали окружённые сопками дальние гарнизоны Приморья или мерцанье полярного сияния под пронизывающим до костей ветром Арктики. Вскоре его корабль пошёл на боевую службу, и молодой лейтенант Лысенко несколько месяцев провёл в море. Тоже нормально, даже можно сказать - хорошо: многие о таком лишь мечтали.
И вот Кошин корабль возвращается из дальнего похода и швартуется к родному причалу. Куда в малознакомом городе пойти молодому холостому лейтенанту, да ещё с полными карманами денег, накопившихся за время плавания? Конечно, в ресторан!
Дальше всё понятно: шашлычок под коньячок, приятная музыка и стройные женские тела, ритмично танцующие под южным звёздным небом, полная релаксация, обычно заканчивающаяся в ресторанах или дракой, или так называемым «разводом», когда две особи разного пола, пришедшие поодиночке, покидают заведение уже вместе и не расстаются по крайней мере до утра. Как говорили на кораблях: «Кто кого сгрёб, тот того и .»
В общем, Коша познакомился с молодой, симпатичной и разбитной девицей. Откуда ему было знать, что той исполнилось только семнадцать?.. Под тёплым солнышком у ласкового моря половое созревание идёт быстро, по улицам наших южных городов фланирует немало таких акселераток.
Как стало известно потом, знали её в городе многие, особенно - в ре-сторанах, и репутацией девушки строгих правил она не пользовалась.
Миша, разумеется, вызвался проводить её домой, а когда дошли до подъезда, выяснилось, что к себе на чай она его пригласить не может - дома родители. Уютно устроились на лавочке в ближнем сквере. Что там между ними было - покрыто мраком, свечку, как говорится, никто не держал. Однако, хорошо зная Кошу, практически уверен: он никогда не пошёл бы на какое-то насилие.
Через часок молодые мило распрощались, девица юркнула в подъезд, а Коша отправился на родной корабль.
Его арестовали утром, сонного, прямо в каюте!
Выяснилось: придя домой, девица разделась и встала под душ, а тем временем её мать обнаружила на нижнем белье дочери несколько пятен крови. Естественно, последовал допрос с пристрастием: «Кто? Где? Когда?». Понятно, что доченька для матери - всегда сама невинность и жертва похотливых самцов. Девица маме подыграла: «Да, приставал, угрожал. Зовут Миша, служит там-то.»
Коша попал в КПЗ, началось следствие. Вроде бы ему предлагали варианты, в частности - жениться (девка и её родители были не против), но он упёрся. Итог - 12 лет колонии строгого режима...
Через пару лет кто-то из наших видел его маму, сломленную горем и сильно постаревшую. Она рассказала, что у неё на пороге не так давно появлялись какие-то подозрительные личности и требовали вернуть якобы сделанные Мишей карточные долги.
Больше никто никогда ничего не слышал о нашем Никотине - сгинул без следа. Ужасно, просто ужасно...