Было бы странным, если бы в политическом военном училище не существовало художественной самодеятельности. Талантов у нас водилось немало, и практически все они проявили себя сразу после поступления.
Очень быстро сформировался курсантский вокально-инструментальный ансамбль «Магелланы», функционировавший все годы учёбы и даже выступавший на молодёжных вечерах в городе. Театральная студия сделала несколько постановок, среди которых больше всего запомнилась «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского. Был танцевальный коллектив c группой исполнителей классических бальных танцев и её безусловным лидером Славой Гайдаром из нашего класса. Многие владели различными музыкальными инструментами. Прекрасным баянистом был Владимир Бухановский, а курсант Патрикеев играл на рояле и пел: его коронным номером была песня «Комиссары»1.
Кстати, и сейчас Александр Васильевич Патрикеев - заместитель председателя и ответственный секретарь комиссии по правам человека при правительстве Мурманской области - активно занимается творчеством. Он автор музыки и слов гимна Мурманской области.
Хорошо пели многие, к примеру - наш старшина роты главный корабельный старшина Анатолий Борзов, любивший исполнять «Море седое.»1
Украинские песни лучше всех - пронзительно и нежно - пел курсант Николай Ратушняк. Рождённый в селе где-то на Полтавщине, он с молоком матери впитал всю красоту и мелодичность украинского языка, всё очарование народных мелодий. Когда мягким баритоном он выводил свою любимую «Сорочку мати вышила мини.», на глазах у нас стояли слёзы.
Коля поступил в училище со срочной службы, которую проходил на Черноморском флоте, и не кем-нибудь, а водолазом-глубоководником. Он даже принимал участие в одной сложной спасательной операции по подъёму со дна потерпевшего катастрофу самолёта, за что его наградили именными часами.
Выше среднего роста, крепкий, темноволосый, чернобровый, кареглазый, Коля, с одной стороны, был весельчаком и балагуром с врождённым чувством юмора, что всегда ценится в воинском коллективе, а с другой - пользовался большим авторитетом как честный, принципиальный, готовый прийти на помощь и бескорыстный товарищ. Так сложилось, что в дальнейшем наши жизни довольно тесно переплелись.
По распределению Николай попал на Северный флот, где и прошла вся его офицерская служба. Учитывая уже имевшуюся у него специальность, он попросился на корабль-спасатель. Ведь его мечтой было стать замполитом и, в случае необходимости, одновременно работать квалифицированным водолазом, чего ранее на флоте не встречалось. Но «загад не бывает богат» - никто Колю под воду в качестве водолаза не пустил.
Правда, вскоре его корабль направили с ответственной миссией на Кубу. Задачей являлась помощь в расчистке акваторий крупных кубинских портов, в первую очередь, Гаваны от затонувших кораблей, представлявших угрозу судоходству: многие из них лежали на дне ещё со времён бегства с острова диктатора Батисты.
На Кубе Николай служил довольно долго - года полтора. Сносно выучил испанский язык, побывал в разных уголках острова, всей душой полюбил эту страну и её свободолюбивый народ. Посчастливилось лично встретиться с лидером кубинской революции легендарным команданте Фиделем Кастро и его братом Раулем, который был тогда Министром обороны.
Успешно выполнив поставленные задачи, корабль Николая вернулся на Северный флот, а Ратушняк, поняв, что его план совместить должность замполита с работой водолазом неосуществим, попросил о переводе на боевые корабли.
Сначала нам довелось служить вместе на Атлантической эскадре, где Николай был секретарём партийного комитета тяжёлого авианесущего крейсера «Киев» - очень уважаемым на этом первом советском авианосце офицером, руководителем, к которому тянулись люди: требовательным и справедливым, простым и душевным.
Боевую службу на борту «Киева» мы несли и в Средиземном море. По вечерам, особенно если корабль находился на одной из якорных стоянок, я иногда стучал к Ратушняку в каюту. Мы заваривали крепкий чай и долго беседовали «за жизнь». Я дымил походной трубкой, а Коля, чуть прикрыв глаза, вполголоса пел украинские песни: «Рид-на мати моя, ты ночей не доспала.», «Несе Галя воду.», «Ой, у вишневому садочку.», «Чорнии брови, карии очи.».
Боже, как он любил родную Украину! Как вспоминал своё село, его обряды и традиции, цветущие вишневые сады! А в это время лётную палубу крейсера и его надстройки потихоньку покрывал мелкий красноватый песок Сахары, который нёс ветер с берега.
Затем мы служили на дивизии морских десантных сил. Николай был замполитом флагманского корабля дивизии - крейсера «Мурманск». Да-да, того самого, проекта 68-бис, в 1994-м году, после практически полного капитального ремонта, проданного за жалкие гроши Индии «на иголки» (то есть на металлолом). Однако крейсер не смирился с такой горькой участью: во время буксировки в штормовую погоду оборвал буксирные тросы и погиб на подводных камнях у норвежского острова Сёрёйя. До сих пор его надстройки возвышаются над водой - как свидетели совершённого предательства и немой укор.
С каждым годом, чем выше поднимаешься по служебной лестнице, тем больше опыта и профессионализма приобретаешь, а главное -тем выше ответственность и спрос за состояние дел на порученном участке. Когда в твоём непосредственном подчинении уже тысячи человек, не проходит и дня, чтобы чего-нибудь не случилось, чтобы не пришлось заниматься разбирательствами и принимать решения -часто очень непростые.
Каких только происшествий у нас с Николаем не было за период совместной службы! Но одна история совершенно нестандартна и связана, к сожалению, с выпускником нашего училища.
Кто в те годы мог достаточно знать о сексуальных отклонениях, а тем паче - владеть терминологией, которой владеют сейчас даже подростки? Разве что врачи, да и то соответствующего профиля. Правда, что такое гомосексуализм, мы знали, но на кораблях это явление было чрезвычайно редким и при обнаружении каралось быстро и эффективно. Слово же «трансвестит» вообще мало кто слышал и понимал.
Ранней весной 1988-го в мою каюту на штабном БДК1 постучал Николай. По удручённому выражению лица я понял: что-то случилось.
- Ну давай, рассказывай, что стряслось!
- Я в шоке... Не знаю, с чего начать... Никогда с подобным не сталкивался.
- Мы все когда-нибудь с чем-нибудь сталкиваемся впервые. Рассказывай!
- В августе на корабль назначили выпускника КВВМПУ, коренного киевлянина, лейтенанта Н. - его избрали секретарём комитета комсомола крейсера. Помнишь его?
Я помнил этого высокого, стройного, румяного лейтенанта и то, что он был какой-то замкнутый, неулыбчивый, нелюдимый. Я тогда ещё подумал, что для комсомольского вожака крейсера, где на учёте почти тысяча комсомольцев, это не очень хорошо.
- Начал Н. служить. В принципе, ничем особенно не выделялся. Но скоро мы стали обращать внимание на некоторые странности в его поведении. Он не женат, но у него нет даже девушки, с которой бы он переписывался или встречался. Все молодые офицеры дорожат сходной сменой на берег, а этот вообще сойти с корабля и где-то побывать, с кем-то познакомиться, отдохнуть, хотя бы среди таких же сверстников-офицеров, не стремится. Офицеры обеспечивающей смены вечером в кают-компании «гоняют чаи», беседуют, обсуждают что-то. А лейтенант при первой возможности уединяется в своей каюте и запирается на ключ, что, как ты знаешь, на корабле не принято. Первым, кто обнаружил «нечто», стал матрос, делавший приборку в его каюте. Возник нездоровый интерес. Ну, ведь наш матрос, если что-то хочет узнать, обязательно узнает! Матросы просверлили дырочку в металлической переборке лейтенантской каюты и через неё увидели, как их комсомольский лидер, заперев дверь, облачается в женское нижнее бельё, красит губы и извивается перед зеркалом. По кораблю пополз слух, что секретарь комитета комсомола - извращенец. Молва быстро дошла до меня. Вчера я специально отправил Н. на берег - старшим группы матросов, идущих в культпоход, а сам вскрыл дубликатом ключа каюту и досмотрел её. До сих пор нахожусь в шоке. В шкафах - всё забито женской одеждой, преимущественно бельём: пояса с резинками, чёрные ажурные чулочки, бюстгальтеры, трусики разных цветов, комбинации, парики, туфельки. В ящиках стола: помады разных оттенков, тушь, пудра, румяна, лаки для ногтей. Также в столе - целая гора таблеток в упаковках. Врачи крейсера определили их как гормональные. Вот - докладываю, как есть. Что-то делать надо, а что - не знаю.
Через несколько минут, когда и у меня прошёл первый шок и улеглись эмоции от услышанного, мы стали думать, что предпринять.
Я вызвал флагманского врача дивизии - подполковника Лукьянова -и посвятил его в курс дела. Совместно решили: необходимо провести углублённое медицинское обследование Н. в стационаре психиатрического отделения госпиталя в Мурманске. Позвонили туда, объяснили ситуацию, договорились о госпитализации на следующий день.
Теперь требовалось, чтобы Н. добровольно согласился на обследование, а ещё нужно было изъять, пока хотя бы на хранение, его партийный билет.
Наутро Ратушняк доставил Н. ко мне в каюту для беседы. В это время, готовый выехать в Мурманск, у трапа штабного корабля уже ждал служебный УАЗик с подполковником Лукьяновым.
К нашему облегчению, лейтенант ничего не отрицал и не собирался скрывать:
- Да, вообще-то с детских лет я хотел быть девочкой. Мама тоже больше хотела иметь девочку - она одевала меня в платья, повязывала на голову банты. Когда стал старше и учился в школе, переодевался в женское платье и выходил гулять в город.
- И где же ты в городе бывал?
- Чаще всего ходил по женским туалетам и подсматривал. Мечтал попасть в женскую баню, но это было нереально, потому что самому пришлось бы раздеваться догола.
- Ну а как училище?
- А что училище? Никто и ни о чём меня при поступлении не спрашивал, никому ничего я не рассказывал.
- А когда увольнялся и приходил домой, что делал?
- Переодевался в женскую одежду и шёл в город.
- Опять подсматривал по туалетам?
- Да.
- Вы, действительно, оставшись один в каюте, переодеваетесь в женское бельё и наносите на лицо косметику?
- Да.
- Вы понимаете, что такое поведение для офицера флота и, тем более, для комсомольского вожака боевого крейсера, мягко говоря, ненормально?
- Понимаю.
- Мы предлагаем вам пройти медицинское обследование, а пока оно будет проводиться, прошу сдать мне на хранение ваш партбилет. Есть возражения?
- Нет, возражений нет. Я согласен.
Лейтенанта Н. обследовали месяца два. Диагноз был однозначный - «трансвестизм». Его смотрел и беседовал с ним даже главный психиатр Министерства обороны, приезжавший тогда на флот с какой-то проверкой.
В это время самую бурную деятельность развил отец Н. - крупный начальник и известный в Киеве человек. Он написал множество жалоб в ЦК КПСС, комитет партийного контроля и т.д. О том, что его сына якобы преследуют, травят, незаконно ограничивают его свободу.
Медики флота были вынуждены направить лейтенанта на ещё одно медицинское освидетельствование - в Военно-медицинскую академию в Ленинграде. Ранее поставленный диагноз подтвердился, Н. по болезни уволили в запас. Говорят, папа подыскал ему тёпленькое местечко в Киеве, но уже, конечно, не на военной службе.
А теперь спрошу: что это?! Как такой страшный брак могло допустить училище? Брак с далеко идущими социальными последствиями! Ведь «шило в мешке не утаишь», и можно только догадываться, что на этот счёт говорили люди и в кубриках, и в каютах крейсера, да и на других кораблях тоже.
Что касается Николая Ратушняка, в дальнейшем он служил замполитом тяжёлого авианесущего крейсера «Баку». После развала Союза, губительных реформ, распродажи флота «на иголки», как многие, уволился в запас. На большой земле у него никакого собственного жилья не было. Встал в очередь на переселение из районов Крайнего Севера - ждать в ней обычно приходилось не один год. Работал директором средней общеобразовательной школы в посёлке Щук-озеро под Североморском.
В 2003-м Николай Григорьевич Ратушняк скоропостижно скончался от сердечного приступа. Похоронен он в Мурманске. Вечная память!