Рассказывая об истории русской водки, невозможно обойти вниманием трагическую судьбу Николая Второго. Более того, так как внимание автора настоящего очерка есть пристрастное, то невозможно умолчать и о том, что последний российский император вовсе не был «белым и пушистым», каковым его обычно представляют. Причем таковым его - вопреки хорошо известным историческим фактам - изображают не только члены канувшего в Лету Дома Романовых, их многочисленные родственники из других европейских династий, но также партии монархического, консервативного и иного толка. (Непримиримыми политическими противниками, если не сказать - врагами, являются левые и ультралевые партии. - Прим. авт.)
Скорее всего, его именно потому и представляют «страстотерпцем», что правил он феноменально бездарно и потому, мол, натерпелся от своих подданных, а умер и вовсе позорной для монарха смертью. (Большевики его попросту расстреляли, без суда и следствия, как какого-нибудь мародера или дезертира. - Прим. авт.)
Гораздо позорней и бездарней другое. А именно: мало того, что помазанник божий добровольно (!) отрекся от власти, так у него не хватило ума даже на то, чтобы передать высшую государственную власть кому-либо из своих родственников, коих у него было немало.
Поэтому сразу следует расставить точки над «i»: Николай II оказался самым бездарным, самым безуспешным и самым безвольным государем из династии Романовых. Или, говоря современным языком, он оказался непревзойденным пофигистом, которому была пофигу и судьба России, и судьба его подданных. Кроме собственной семьи и затеянной им в первый же (!) месяц своего царствования антиалкогольной кампании, его вообще ничто не интересовало.
И как знать, может быть, это еще сошло бы ему с рук - в августейшей династии встречались неудачники и ранее, если бы он не затевал против Зелёного Змия «крестовых походов», конечной целью которых было отвадить российский народ от водки и сжить со свету того пресловутого Змия.
Именно в этом состояла суть гибельных для России идей - введение Четвертой по счету, полной (!) винной монополии (1894 - 1902) и дважды (!!) вводимые им «сухие законы» (1904, 1914). Были, конечно, и другие, причем серьезнейшие проблемы, игнорируя которые, Империя медленно, но верно вползала в эпоху острых политических кризисов и бунтов, грозящих государственным крахом, то есть - наступлением нового «Смутного времени».
Всё вкупе, в конце концов, и привело к гибели Российскую империю, семью Николая Второго и его самого. (1. Николай II Александрович (1868 - 1918), последний российский император (1894 - 1917), старший сын императора Александра III Александровича и императрицы Марии Федоровны... - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия. 2. Получил прекрасное образование, в полной мере отвечающее всем требованиям, предъявляемым к наследникам Престола, знал четыре (!) иностранных языка... Однако постоянно терпел неудачи во внутренней политике и сокрушительные поражения в войнах, которые случились в его правление. - Прим. авт.)
За трехвековую историю династии Романовых случалось всякое: и войны, и бунты, и измены, и государственные перевороты, и убийства монархов… Случалось, что на троне оказывались монархи, неспособные к государственным делам, напрочь лишенные чувства патриотизма и даже элементарного здравого смысла… Всё было. Однако никогда еще это не приводило к краху самой Империи и неисчислимым бедствиям для ее подданных.
Само по себе восшествие Николая Второго на престол (1894) не сопровождалось какими-либо дурными предзнаменованиями. Да и слова, сказанные им по этому поводу были не только традиционными, но и достойными уважения:
«Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный, покойный родитель».
Однако благостная идиллия длилась недолго. Не прошло и месяца (!) со дня смерти Александра III, как император Николай II, нисколько не считаясь с православными традициями и светскими приличиями, вступает в законный брак. Для чего была нужна такая спешка, история умалчивает, но это шло вразрез нормам приличия даже низших сословий. (Медовый месяц новобрачных прошел в атмосфере панихид и траурных визитов. - Прим. авт.)
Дальше - хуже: едва став самодержцем всероссийским и фактически не успев даже войти в курс дел Империи, в первый же (!) месяц своего царствования (1894) он начинает самую масштабную в истории России антиалкогольную кампанию… И это при всём при том, что неотложных проблем, скопившихся еще в предыдущие царствования, было более чем достаточно. (1. Ту антиалкогольную кампанию без всякого преувеличения можно назвать великой: она была всеобъемлющей, многоэтапной и вводилась в действие в течение 8 (!) лет при активном участии С.Ю. Витте - злого гения той эпохи. - Прим. авт. 2. Витте Сергей Юльевич (1849 - 1915), граф (1905), российский государственный деятель, почетный член Петербургской АН (1893). Министр путей сообщений в 1892, финансов с 1892, председатель Кабинета министров с 1903, Совета Министров в 1905 - 06. Инициатор введения винной монополии (1894), проведения денежной реформы (1897)… - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия.)
Косвенным образом это указывает на удручающую посредственность, если не сказать - убогость, самого самодержца. Ведь получив превосходное образование, он не мог не знать истории питейного дела в России, не мог не знать о тех неистребимых и неизбежных злоупотреблениях «кабацких голов», когда в их ведении оказывалась даже небольшая толика производства и сбыта хлебного вина. Это с одной стороны.
С другой же, - затеянная им кампания вела к абсолютной государственной монополии, которая должна неизбежно привести к тотальному лихоимству, к еще более чудовищным злоупотреблениям и, соответственно, к совершенно непредсказуемым последствиям, как для его подданных, так и для государства Российского. (Винная монополия распространялась на очистку спирта, розничную и оптовую торговлю крепкими спиртными напитками; производство спирта-сырца разрешалось частным лицам при условии определённой регламентации (повышенный акциз и т. д.) Монополия стала одним из важных источников пополнения госбюджета. - Из Википедии.)
Однако была и третья сторона, и четвёртая, и пятая... Нужно быть крайне недалёким и безответственным самодержцем, чтобы не понимать очевидных вещей. К примеру, «наезжая» всей мощью государственной машины на многовековые питейные традиции российского народа, Николай вызывал к себе ненависть всех (!) сословий Империи: от полуграмотных крестьян или рабочих, до прекрасно образованных священнослужителей и дворян, не говоря уж о людях военных...
…Но вернёмся в Россию. Неоднократно цитируемый авторитет в области русского винопития, Вильям Похлёбкин, дает не совсем корректное толкование Четвертой винной монополии. И, скорее всего, делает это по вполне понятным причинам, так как являлся представителем старой, еще советской исторической школы, и потому не желавшему входить в конфликт с политическими догматами своей эпохи:
«…Царское правительство, осознав, что рынок и рыночные отношения в России не способны регулировать качество товара, а лишь только могут решать вопрос о том или ином насыщении страны определённой массой товаров, пришло к выводу о необходимости введения в стране централизованного производства и торговли водкой с постоянным строгим правительственным контролем против всех возможных в этом деле злоупотребителей.
Этим мотивом и объяснялось введение водочной монополии в 1894 - 1902 годах. То, что после Октябрьской революции 1917 года эта политика строгого государственного контроля была продолжена и велась последовательно вплоть до 1986 года, то есть на протяжении 70 лет, «лишь спасало водку как изделие определённого высокого стандарта от деградации, а население от спаивания низкосортным алкоголем».
У историка Похлёбкина можно найти весьма любопытные цифры относительно самых пьющих губерний Российской империи, и которые, кстати, показывают, что затеянный Николаем Вторым «крестовый поход» против Зелёного Змия явно не заладился. К примеру, в 1885 году самой пьющей губернией России была Московская, с абсолютным рекордом по сбору «напойных денег» в сумме 20 млн. 707 тыс. рублей. Однако в 1895 г. питухи Московской губернии побили свой собственный рекорд и употребили водки и прочего алкоголя уже на 25 млн. 353 тыс. рублей, что эквивалентно 19,6 тонн чистого золота в ценах того времени.
Для сравнения. Остальные губернии безнадежно отставали от Первопрестольной и ее волостей. На втором месте была Петербургская губерния с показателем в 14,6 млн. руб., на третьем - Киевская (10,7). Далее, в порядке убывания, следовали: Херсонская губерния (8,7), Каменец-Подольская (7,5), Ставропольская (6,55), Саратовская (6,48), Донская область (6,47 млн. рублей)… Недотягивали до 6-ти млн. рублей Волынская, Курская, Воронежская, Орловская, Полтавская, Харьковская, Могилёвская и Пермская губернии. В аутсайдерах числились Карелия (455 тыс. руб.) и Архангельский Север (675 тыс. руб.).
Общий же доход государственной казны от напойных денег в 1895 г. составил около 300 млн. рублей или 232,3 тонны драгоценного металла высшей пробы, если считать в банковских слитках.
Историческая справка. В наше время положение наверху «турнирной таблицы» не сильно изменилось - лидеры отечественного винопития в основном те же самые. Хотя, кончено же, есть и изменения: например, Пермская область добилась заметных успехов и значительно продвинулась в алкогольном рейтинге. «Улучшили» свои показатели и многие территории с суровыми климатическими условиями: европейские области и республики Севера России, а также Ямал, Якутия, Чукотка, Магадан, Камчатка, Сахалин...
Обращает внимание Вильям Похлёбкин и на занятный момент в заочном соревновании между Левобережной Украиной и Южной Россией. Несмотря на то, что население в тех регионах пило охотно, дружно и примерно одинаково, однако «командное первенство» всё же принадлежало украинцам, так как там исторически преобладала менее качественная картофельная и свекольная, и потому более дешевая горилка.
А вот Московская губерния, хотя и являлась абсолютным лидером среди всех российских регионов, пьяной губернией не считалась. Почему? Видимо, потому, что вплоть до Русско-японской войны (1904 - 05) налегала на хлебное вино, изготовленное по классической технологии из ржи и пшеницы, и потому считавшееся меньшим злом по сравнению со всевозможными суррогатами из свеклы, картофеля, яблок...
…Но вернемся к главной теме. Согласно исторической легенды, первое знамение, указывающее на какие-то бедствия, угрожающие царствованию Николая Второго, случилось на самой коронации (1896). А именно: перед венчанием на царство, когда он шёл к алтарю для принятия миропомазания, с груди императора вдруг оторвался орден Андрея Первозванного и упал к его ногам...
Что по этому злополучному поводу думали представители высшей аристократии и высшего духовенства, доподлинно неизвестно. Однако что бы ни думали, а знамение несло в себе какую-то скрытую угрозу для его царствования. И вот почему. Мало того, что орден св. Андрея Первозванного являлся высшим орденом Российской империи, так и учрежден он был Петром Алексеевичем, основателем Российской империи и, соответственно, первым императором в династии Романовых.
Второе дурное предзнаменование случилось в тот же день: во время раздачи на Ходынском поле царских подарков по случаю коронации Николая Второго, произошла чудовищная давка. И видимо, неслучайно многие очевидцы тех событий усмотрели в той трагедии гибельное знамение. (1. По официальным данным, погибло 1389 человек, изувечено 1300. - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия. 2. Не смотря на большое количество жертв, празднества по случаю коронации отменены не были, не был объявлен и траур… - Прим. авт.)
Здесь можно усмотреть и еще одну вещь, характеризующую Николая II далеко не с лучшей стороны. А именно: в нарушение элементарных норм приличия он торопился с устройством своих семейных дел и со своей навязчивой идеей фикс - войной с Зелёным Змием. Это с одной стороны. С другой же, - неприлично долго тянул с коронацией, которая была куда более важным государственным делом, чем обе его инициативы вместе взятые. Тем более, что в наследство ему досталось множество государственных проблем, давно требующих незамедлительного разрешения.
Странно и другое: не смотря на крайне неблагоприятную и даже опасную ситуацию, сложившеюся в конце XIX века, новый монарх занимается совсем другими вещами. А именно: с маниакальным упорством претворяет в жизнь ту пресловутую алкогольную реформу (1894 - 1902), которая декларировала следующие основные задачи:
1) полностью изъять производство и торговлю водкой из частных рук, ликвидировать подпольное самогоноварение; (Никогда и никому ликвидировать корченное винокурение не удавалось, даже Ивану Грозному, не страдавшему интеллигентскими комплексами. - Прим. авт.)
2) поднять качественный стандарт водки, всемерно используя для этого исторический опыт русского винокурения и новейшие достижениями науки и техники;
3) привить русскому народу культуру винопотребления, в первую очередь - водки...
В начале XX века появляется и очередная вариация на тему: «У попа была собака, он ее любил…» - то бишь вновь созданное, если не сказать - реанимированное «Общество попечительства о народной трезвости» (1901). Которое, как и все прочие, «мертворожденные» прототипы тех пресловутых обществ, успеха не имело.
Оценки же той сомнительной инициативы были взаимоисключающими. С одной стороны, рафинированная, малопьющая интеллигенция, которая была весьма далека от нужд и чаяний простого народа, не скупилась на дифирамбы в адрес не в меру образованного императора, затеявшего ни много ни мало, а настоящий «крестовый поход» против Зелёного Змия. С другой же стороны, никакого, хоть сколько бы ни будь заметного влияния на многовековые питейные традиции то «Общество» не оказывало. (Ирония судьбы: идея трезвости в России всегда была и есть исключительно непопулярна. - Прим. авт.)
Однако была и скрытая подоплёка в той, в высшей степени опасной и непредсказуемой инициативе: никогда (!) и ни в одной (!) «пьющей стране» подобные «эксперименты» ничем хорошим не заканчивались. То же самое относилось и к самой России: из каких бы благих намерений ни исходили инициаторы таких реформ, это неизменно приводило к крайне опасным ситуациям, угрожающим не только благоденствию почитателей Зелёного Змия, но и самому государству.
Достаточно очевидно, что та антиалкогольная кампания преследовала и откровенно фискальные цели, которые не декларировались. Именно на это указывает тот неоспоримый факт, что «генеральным подрядчиком» и «главным архитектором проекта» был министр финансов Витте.
К такому же выводу можно придти и путём несложного анализа готовящейся алкогольной реформы. Ведь какими бы благими намерениями ни прикрывались идеологи и поборники трезвого образа жизни, однако в действительности государство захватывало не только весь (!) рынок розничных продаж водки, но и ставило под жесткий контроль само ее производство. Почему? Да хотя бы потому, что частные производители спирта были обязаны сдавать на казенные склады всю произведенную ими «аква виту».
Спору нет, запатентованная «Московская особенная» (1894) была хорошей водкой, однако в России работали сотни производителей высококачественного спирта и, соответственно, были в продаже водки высочайшего качества. (В конце XIXв. в Российской империи было ок. 950 крупных спиртоводочных заводов. - Прим. авт.)
Большие сомнения вызывает и искренность намерений в декларируемой борьбе за качество русской водки. Опыт откупной и акцизной систем указывает на то, что как только в чьих-то руках оказываются значительные доли производства водки, тут же возникают чудовищные злоупотребления. Проще говоря, теперь во все тяжкие пустятся государственные чиновники и начнут вовсю использовать те самые незаконные способы наживы, которые давным-давно практиковали «кабацкие головы», целовальники и иже с ними. Менялся статус самих лихоимцев, но и только…
Что и говорить, самое время заниматься алкогольными реформами, которые всегда были, есть и будут для России чреваты серьезными государственными проблемами, и пустить всё остальное на самотёк. Видимо, по этим причинам «первый звонок» застает Российскую империю врасплох: «скоропостижно» начавшаяся Русско-японская война (1904 - 05) определенно указывает на то, что МИД, наша армия и флот готовы к ней не были.
И вот тут-то Николай II сделал то, на что русские самодержцы не отваживались с начала XVII века даже в более мягкой форме: он объявил «сухой закон» до окончания войны! Причем не просто какие-либо ограничения, а именно «сухой закон» в полной мере: продажа любых хмельных напитков, даже пива, была категорически запрещена. (Сроки военной мобилизации из-за традиционных пьяных загулов по случаю проводов в армию были безнадежно сорваны, что в свою очередь серьезно нарушало планы военного командования. Это и явилось формальной причиной столь нелепого и опрометчивого решения. - Прим. авт.)
По воспоминаниям современников, «небывалый в истории человечества опыт внезапного отрезвления многомиллионного народа» не имел прецедентов и потому грозил неведомыми последствиями. И они оказались правы: первым таким последствием стало то, что российский народ в лучшем случае перешел на самогон, а в худшем - стал «употреблять вовнутрь» всевозможную спиртосодержащую мерзость: денатурат, одеколон, лекарства, лаки, политуры… (Денатурат (денатурированный спирт), этиловый спирт-сырец, содержащий добавки красителя, окрашивающего спирт в сине-фиолетовый цвет, и специальных веществ, придающих ему неприятный запах и вкус. Растворитель лаков и политур. Ядовит. - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия.)
Былое многообразие спиртных напитков сменилось убогим и опасным выбором, из которого лекарственные настойки на спирту были наименьшим злом, так как они содержали чистый медицинский спирт, а не всевозможные суррогаты. Резко возросло и количество отравлений со смертельным исходом. Однако это не смогло отвадить народ, приученный к весьма качественному алкоголю, ни от сивухи, ни от смертельно опасных суррогатов.
Поэтому и широко распространенное мнение по поводу того, что первыми хлестать одеколон начали советские алкаши, не соответствует действительности. Это «достижение» подданных Российской империи, которых Всемилостивейший государь оставил не только без водки и вина, но и вообще без алкоголя - даже без пива.
Не менее горестными для России оказались и военно-политические последствия введения «сухого закона». Можно, конечно, считать это совпадением, однако факт - упрямая вещь. Русско-японская война закончилась сокрушительным поражением на суше и на море. А именно: полным разгром русской армии при Мукдене, и флота - при Цусиме, потерей стратегически важных военно-морских баз в Порт-Артуре и порте Дальнем, потерей прав на Ляодунский полуостров, утратой построенной в аккурат перед войной Китайско-восточной железной дороги, а также унизительным признанием Кореи сферой влияния Японии… (1. Китайско-восточная железная дорога (КВЖД) была построена Россией в 1897 - 1903 гг. После Русско-японской войны (1904 - 05) южное направление КВЖД отошло к Японии. - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия. 2. По условиям Портсмутского мирного договора (1905) Россия лишилась также Курильских островов и половины Сахалина. - Прим. авт.)
Любопытно и другое. Инициатору введения той трижды проклятой винной монополии (с 1894), Сергею Витте, за подписание унизительного Портсмутского мирного договора с Японией будет незамедлительно пожалован графский титул. Наверное, за то, что отвертелся от контрибуции и отдал японцам всего лишь Курильские острова и половину Сахалина… (За свои «подвиги и свершения» он получит позорное прозвище - граф Полусахалинский. Однако канцлером Вильгельмом Первым ему будет пожалован высший орден Германии, которым лиц из не монарших фамилий никогда не награждали. - Прим. авт.)
Вот уж действительно: кому война, а кому и мать родна. Можно считать это подозрительными совпадениями или же мистикой, но граф Витте действительно был «злым гением» той эпохи: все (!) роковые решения безвольного и «скорбного умом» Николая были приняты под влиянием его далеко неглупого министра. (По рождению Сергей Витте православным не был, потому вопрос остается открытым и поныне: в чьих интересах он действовал и на чью «мельницу лил воду»? - Прим. авт.)
Весьма странна и постыдна реакция государя на сдачу Порт-Артура: «холодное, каменное, ледяное спокойствие». Вот как описывал это один из царедворцев:
«Новость, которая удручила всех, любящих свое отечество, царем была принята равнодушно, не видно на нём ни тени грусти».
По окончание войны Тихоокеанский военно-морской флот России фактически перестал существовать, так как лишился сразу обеих (!) боеспособных эскадр. (Во Владивосток смогли вернуться лишь один крейсер и два эсминца. Все остальные боевые корабли и военные транспорты, числом более 30-ти, были уничтожены японским флотом, затоплены своими экипажами или попали в плен. - Прим. авт.)
Образно говоря, «Первый крестовый поход» против Зелёного Змия закончился сокрушительным военным поражением, территориальными потерями и крайне опасным разбродом внутри страны, который грозил России еще большими бедствиями и потерями. И те бедствия не заставили себя долго ждать: в России начинается Первая русская революция (1905 - 07), которая до крайности обостряет внутриполитическую ситуацию в Империи, чего не случалось со времён Емельяна Пугачёва.
После сокрушительного поражения в Русско-японской войне, в России начинается Первая русская революция (1905 - 07). Начались массовые выступления против монархии: страну охватила всеобщая стачка, в армии и на флоте произошли волнения и мятежи, в Москве и вовсе вспыхнуло (1905) вооруженное восстание. (Первая русская революция - название событий, происходивших в период с января 1905 по июнь 1907 года в Российской империи… Итогом [революционных] выступлений стал Манифест от 17 октября 1905 года, даровавший гражданские свободы на началах неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. Была учреждёна и Государственная Дума… - Из Википедии)
Что касается личности императора, то, не смотря на его приторную вежливость - он даже к лакеям обращался «на вы», картина складывалась весьма удручающая. И лучшее подтверждение сказанному, видимо, его дневник, который он вёл (с 1877). Те собственноручные записи подтверждают его удручающую посредственность.
Вот что он писал во время Первой русской революции, сотрясающей устои Российской империи:
«28 мая 1905 года: ездил на велосипеде и убил двух ворон».
«2 февраля 1906 года: гулял и убил ворону».
«8 февраля 1906 года: гулял долго и убил две вороны».
Комментарии излишни. И потому поневоле вспоминается король Франции Людовик XVI, который в день взятия Бастилии (1789) соизволил оставить в своем дневнике такую запись: «Ничего». Это самое «нечего» приведет не только к Великой французской революции, но и к тому, что незадачливый монарх и его крайне недалёкая супруга будут казнены (1793) по постановлению Конвента.
Начинается же та пресловутая революция с явно неадекватной реакции Николая II и его правительства на мирное шествие (9 января 1905) петербургских рабочих, то есть - с расстрела той демонстрации войсками. (1. То деяние царя-батюшки войдет в нашу историю как «Кровавое воскресенье». 2. Советские историки приводят такие цифры: св. 1 тыс. человек убито, 2 тыс. человек ранено. - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия. 3. Царское правительство приводило иные цифры: в беспорядках погибло 96 и было ранено 333 человек. - Из Википедии.)
Расстрел мирного шествия явился своего рода детонатором, который «взрывает» общество изнутри. Начались крестьянские волнения, брожение в армии и на флоте, массовые забастовки… Удивительно, но факт: даже буржуазия и та была крайне недовольна политикой Николая II, и тоже требовала реформ.
В 1905 г. Николай подписывает Манифест, разработанный опять-таки графом Витте:
«Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов…»
Результат столь необдуманной и рискованной внутренней политики не заставил себя ждать. Появляются профессиональные союзы, новые политические партии и те пресловутые Советы рабочих депутатов, которые впоследствии «похоронят» Империю.
И снова реакция государя мягко говоря, неадекватна: вместо того, чтобы решать давно назревшие проблемы и проводить необходимые реформы, император затевает игры в демократию. Он то Всемилостивейше дозволяет собрание разношерстных представителей политических партий и общественных организаций - Государственную Думу, то попросту разгоняет ее, потом снова дозволяет и снова разгоняет… Удивительно, но факт: за 11 лет таких Дум было аж четыре. (Государственная Дума, законосовещательное, представительское учреждение России (1906 - 17). Учреждена Манифестом 17 октября 1905. Рассматривала законопроекты, которые затем обсуждались в Государственном совете и утверждались царем. - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия.)
Эту самую, мягко говоря, неадекватность Николая Второго хорошо иллюстрирует и дошедший до нашего времени придворный анекдот, связанный с перипетиями возможного введения Конституции:
«На кой чёрт нам надобна конституция, ограничивающая монархию? Если мы уже столько лет имеем «ограниченного» царя?!»
С царствованием Николая Второго связано немало всевозможных ляпов и казусов. Вот один из них:
На официальный прием (1906) в Тронном зале Зимнего дворца депутаты Думы явились кто в чём: кто во фраках, сшитых на заказ у самых известных кутюрье, кто в ведомственных сюртуках, кто в скромных пиджачных парах, а кто и в русских поддёвках… Все они выстроились по одну сторону зала и представляли из себя довольно живописное зрелище - так сказать, являли своим разношерстным видом свой столь же разношерстный электорат.
По другую же сторону Тронного зала выстроились министры, высокопоставленные чиновники, придворные дамы и прочие важные особы Императорского двора. Мужчины, согласно этикету, явились в шитых золотом мундирах, при всех орденах и регалиях, дамы же - в модных парижских шляпках и в украшенных жемчугами и брильянтами парадных платьях, и с изысканными, модными аксессуарами: с веерами, сумочками, меховыми накидками, и бог знает, с чем еще…
Собравшиеся по разные стороны Тронного зала до такой степени были непохожи друг на друга, что являли собой поразительный контраст. Однако гораздо хуже было другое: судя по всему, им никогда не найти общего языка, и потому из всей той игры в демократию проку не будет.
Министр Двора потом заметит: «...Депутаты производили впечатление шайки преступников, которые только и ждут сигнала, чтобы броситься на министров и перерезать их». (Скорее всего, эти чувства были взаимными. - Прим. авт.)
Апофеозом того приёма стало появление в зале супруги Николая в компании с императрицей-матерью, которые облачились в русские сарафаны, и потому на их головах были кокошники. (1. Детали церемонии разрабатывал сам Николай, потратил на это несколько дней, и, судя по всему, он-то и разрешил им вырядиться в деревенских баб, что не только противоречит дворцовому этикету и элементарным нормам приличия, но и превращает официальный прием в какой-то балаган. 2. Остается извиниться перед читателями за столь пространный пассаж. Однако он «в красках» передает круг интересов императора, упорно не желающего занимающегося государственными проблемами. - Прим. авт.)
Но вернемся к теме. Трудно сказать, что было более действенным для умиротворения подданных - подавление волнений с помощью войск, жандармерии и полиции, дарование им гражданских прав или частичная отмена «сухого закона». Но как бы там ни было, а страсти понемногу устаканились:
«Выйду на улицу,
Гляну на село,
Вот так гульнули -
Село-то не моё!»
Историческая справка. С 1907 г. на графа Витте начались покушения со стороны черносотенной (националистической) организации «Союз русского народа». Однако все они оказались неудачными и он исхитрился умереть (1915) своей смертью. История не терпит сослагательного наклонения, но, скорее всего, если бы они его всё же убили, то и судьба Империи была бы иной.
Парадоксально, глупо и безрассудно, но факт: последнего российского императора мало заботила непрекращающаяся студенческая буза в провинциальных и столичных университетах, резкая политизация общества и даже невиданный дотоле разброд и шатания среди интеллигенции, мещан, рабочих… Все те опасные тенденции возникли еще в предыдущие царствования, однако в его правление они приняли повсеместный и весьма опасный характер. Хуже того: появились новые политические партии радикального, экстремистского и откровенно террористического толка, которые, несомненно, несли в себе угрозу не только обществу, но и государству. Во всяком случае, многие его современники это видели и понимали достаточно ясно.
Казалось бы, самое время и власть употребить. Ан нет: инфантильный самодержец не спешит воспользоваться своей практически неограниченной властью, чтобы в корне пресечь опасные поползновения, и остается сторонним наблюдателем в своем государстве, которое он когда-то обещал охранять «твёрдо и неуклонно»… Год тянулся за годом, недовольство его правлением стало приобретать угрожающие размеры, а император-пофигист оставался пассивным созерцателем, словно его это вообще не касалось.
Но как бы там ни было, а вплоть до Первой мировой войны российским подданным руки не выкручивали, и режим торговли алкоголем был достаточно либеральным. В крупных городах торговали водкой с 7-ми утра и до 10-ти вечера, в сельской местности - с 7-ми утра и до 8-ми вечера (осенью и зимой - до 6-ти). Во время же каких-либо важных событий, например, в дни выборов в Государственную Думу, в селах и небольших городах торговля водкой прекращалась. (В качестве «ложки дегтя» к алкогольной реформе Николая IIприлагалось усиление ответственности за изготовление самогона. Что, как нетрудно догадаться, диктовалось чисто шкурными интересами - то есть заботой о поступлении в казну «напойных денег». - Прим. авт.)
Однако сказать, что после Первой русской революции всё вернулось на круги своя, нельзя: ситуация в стране оставалась нестабильной и чреватой новыми антиправительственными выступлениями. Сами же экстремисты, террористы и иже с ними просто затаились, выжидая более благоприятной поры. (В годы Первой русской революции ограничения на водочное производство и торговлю спиртным сохранялись лишь частично. - Прим. авт.)
Следует заметить, что в 1911 г. водка занимала уже около 9/10 в структуре винопотребления. Однако, пожалуй, еще хуже было то, что и без того опасные питейные традиции россиян вели к увеличению доли реализации крепкого алкоголя, то есть хлебного вина. Вот потому выдающийся русский врач В.М. Бехтерев, до крайности озабоченный нашей национальной проблемой, писал:
«Русский народ имел несчастную привилегию потреблять сорокоградусную водку, находиться в гораздо менее благоприятных условиях, чем народы Запада, которые главным образом потребляют виноградное вино и пиво. Дело в том, что крепкие растворы алкоголя <…> действуют особенно разрушительно, а при слабых растворах алкоголь не имеет такого вредного действия. <…> Сплошь и рядом у нас практикуется питьё водки целым стаканом, часто без закусывания и даже на голодный желудок. А в этом случае алкоголь действует много более вредно, нежели при потреблении такого же количества при других условиях…»
В том же духе высказывались и многие другие известные россияне. Например, юрист А.Ф. Кони называл пьянство общественным бедствием и вторым рабством русского народа после крепостного права…
Однако все те вразумления не оказывали хоть сколько бы заметного влияния на сложившиеся питейные традиции. В пику непьющим медикам, образованные выпивохи сформулировали более понятный народу тезис, четко определяющий границу между выпивающими и пьющими гражданами:
«Алкоголизм - это когда вы пьете больше своего врача».
Существует малоубедительная историческая легенда, согласно которой Николай не желал быть монархом, но уступил требованию своего отца, Александра III. Видимо, и вся наша история сложилась бы иначе, если бы у старшего сына Александра III хватило мужества отказаться от короны в пользу кого-либо из своих родственников… Увы и ах, но ни мужеством, ни силой воли, ни даже здравым смыслом Николай II не отличался. Именно об этом говорит данное ему прозвище - НикОла Дурачок. И потому Российская империя стремительно катилась под откос…