§2.3. Россия и русская нация. Почему современная Россия не империя, а скорее моноэтническое государство?

Насколько Российская Федерация многонациональна? Наиболее распространённые среди интеллигенции и политического класса заблуждения относительно России состоят в том, что она, во-первых, многонациональная страна, а во-вторых, в силу своей многонациональности неизбежно должна быть империей и даже остаётся ею и сегодня! Сейчас отстаивание или опровержение этих тезисов стало почти профессией некоторой части националистической интеллигенции.

Россия сегодня не является империей и не будет ею в обозримом будущем, хотя и сохраняет некоторые её признаки. Эти признаки нужно рассмотреть во внутреннем национальном устройстве и внешних отношениях России. В международном отношении Россия после 1991 года перестала контролировать политику каких-либо других стран. Во внутреннем устройстве Россия - страна, скорее, моноэтническая, чем многонациональная, с абсолютным преобладанием одной нации. Правда, и со значительными национальными меньшинствами, в том числе и проживающими компактно в титульных автономиях, где они являются относительным большинством. Автономия сохранилась как данность советской истории, при этом в действительности национальные меньшинства в РФ имеют особые широкие права и автономии, подчас превышающие их реальный демографический и социальный вес.

По данным переписи 2002 года русские (то есть великороссы) составляют 80 % постоянного населения Российской Федерации. Концентрация великороссов в отдельном государстве с искусственно проведёнными границами является историческим следствием разделения русского государства на несколько квазигосударств по признаку народности в 1917-22 гг., проведённого большевиками национально-территориального размежевания и коренизации. В результате восточноевропейское пространство было поделено буквально по живому: прежние губернии, а до них существовавшие на их месте княжества, были разделены между великороссами, украинцами и белорусами.

Следует учесть, что доля этнических русских в широком смысле слова больше, чем великороссов: к 79,8 % русских (великороссов) необходимо прибавить 2 % украинцев и 0,6 % белорусов. Преобладание русской идентичности у этих групп граждан РФ не вызывает сомнения. Таким образом, славянское ядро достигает 82,4 % населения РФ. К этому ядру необходимо прибавить 0,4 % русских немцев и 0,2 % евреев, тяготеющих к русской идентичности. В итоге - 83 %. (По данным Всероссийской переписи 2002 года.)

Далее, в состав русской нации входит и группа ассимилированных угро-финских народов. Приводимый ниже отдельно анализ языковой, культурной ситуации, расселения, смешанных браков позволяет предположить, что их русская ассимиляция достигла или превысила 50 % состава этих этносов. Они составляют 1,6-2,0 % населения РФ, по крайней мере, на 70 % их состава: мордва /мокша и эрзя/ (0,6 %) + удмурты (0,4 %) + марийцы (0,4 %) + коми и карелы (0,2 %). Итого - 85 %.

Однако и это еще не всё, около 2-3 % населения РФ (итого 85 %) из других этносов также, скорее, русские, чем нерусские. Это этносы и этнические группы, в которых доля ассимилированных по языковым признакам, совместному проживанию, смешанным бракам с русскими не превышает 25-30 % (татары, башкиры, армянские диаспоры и другие).

Таким образом, примерно 87 % населения РФ - в действительности русские. Итак, доля русских в Российской Федерации колеблется в пределах 85-90 %. Из них около 5-7 % составляет «пограничная зона» неполной идентичности. Эти данные вполне сравнимы с этнической структурой классических западноевропейских государств: Франции, Германии, Голландии, Великобритании.

Национальный состав РФ и его динамика по данным переписей

В состав русской нации не входят и не войдут народы, сохраняющие высокую степень целостности и низкий уровень русской ассимиляции (значительно ниже 50 % состава):

• народы Северного Кавказа;

• диаспоры Закавказья, в том числе большинство армян, часть которых всё же ассимилируется;

• народы монгольской и алтайской групп;

• татары при ассимиляции значительной части и общем движении в сторону русского проекта;

• башкиры;

• ряд диаспор и народов, например цыгане.

Спорным остаётся вопрос о степени принадлежности к русской нации чувашей (1,64 млн человек), но по степени ассимиляции чуваши более похожи на угро-финские этносы РФ, чем на татарский и башкирский народы.

Суммарный удельный вес народов, не интегрированных в состав русской нации, с учётом их демографического роста составит пока до 15 % всего населения РФ, а реально 10-13%.

Судьба идеи российской гражданской нации (нации-государства) и статус общности «россияне». Сегодня уже окончательно становится понятна несостоятельность проекта российской гражданской нации, включающей в себя все этнические группы, проживающие в РФ. Такой нации, конечно же, не будет. Вместо неё существует и будет развиваться большая русская нация, включающая в себя ассимилированных потомков выходцев из других этносов, в том числе некоторые родственные этнические группы и другие этнические проекты меньшинств.

Причина проста - в сложившейся ситуации не заинтересованы ни меньшинства, которые не хотят становиться русскими, ни русское большинство, которое устало делать хорошую мину при плохой игре, постоянно давая меньшинствам отступные за то, что они соглашаются жить по правилам страны. Обостряющаяся этническая конкуренция и растущая самоидентификация не позволяет включить в нацию всех «скопом».

Позиция «российской нации» представлена в концептуальном виде в двух основных вариантах: 1) радикальном, получившим первоначальную поддержку, - В. Тишкова; 2) умеренном, Р. Абдулатипова, выступавшим в качестве оппонента идеям В. Тишкова. Разница между ними существенна для того, чтобы о ней упомянуть: если В. Тишков включает в состав российской нации всех граждан РФ по принципу гражданства (чисто политическая нация), то Р. Абдулатипов - только русифицированных граждан РФ по этническому признаку (этнонация). Однако в том и в другом случае объём понятий будет отличаться незначительно, если не выходить за рамки РФ.

Оба варианта являются в целом неправильными, так как базируются на ограничении российской идентичности и предполагают смешение русских с различными народами РФ, которые этого не хотят. При этом они, естественно, не лишены реалистических моментов, которые придают им правдоподобие. Политическая идея с «россиянами» была, казалось бы, неплоха, с учётом того, что русские - абсолютное большинство и обладают высоким ассимиляционным потенциалом, способным переварить оставшиеся 10 %. Но вот её реализация. Как и многие либеральные идеи 90-х, идея российской гражданской нации была утопической и вела к реализации совсем других целей, чем те, которые провозглашались, и даже явно противоречила им.

Следует учесть, что доктрина гражданской российской нации является сегодня официально доминирующей государственной идеологией РФ и пропагандируется вопреки здравому смыслу, очевидным фактам и убеждениям граждан.

В результате реализации национальной политики, ассимиляция неславянских и не угро-финских групп не только не усилилась, а резко пошла на убыль. В некоторых субъектах федерации создались не только националистические режимы, но и элементы антирусской этнократии (это внутри-то России!).

В итоге в процессе реализации практика гражданской нации потерпела крах. Единственное содержание идеи «россиянства», которое осталось, - это историческое наследие советского интернационального проекта и чуть-чуть традиций Российской империи. Они-то и держат «россиянство» как идею и практику на плаву. Поэтому мы не отрицаем, что такая реальность, как «россияне», существует. Это граждане страны, суперэтнос, вернее, его часть, локализованная в РФ, но отнюдь не единая нация даже в широком смысле.

В целом вопрос о лицемерности «россиянства» уже набил оскомину у мыслящей публики и стал проникать «в массы». Но он пока остаётся официальной идеологией и практикой государства, и его не так-то просто заменить другим. Другая же идеология пока ещё не сформулирована.

А создать её не так-то просто, как может показаться: так как придётся сменить не только идеологию реформ 90-х, но и стоящее за ним советское и самодержавное наследие, обеспечивающее стабильность формулы «россиян». И всё же делать это придётся, пусть постепенно, медленно и противоречиво.

Имперский проект старой России (Царской России) и русская нация. Как соотносится имперский проект Царской России с формированием русской нации? Вопрос имеет историческую ценность и в какой-то мере влияет на современное состояние русского проекта.

На этот счёт существует несколько мнений.

Подход 1. Российская империя формировала суперэтнос, а русская нация была побочным продуктом, и её развитие тормозилось наднациональной имперской идеологией и большим приливом инородцев.

Подход 2. Российская империя сформировала нацию. Она была наиболее удобной из всех исторически известных форм российской государственности для этого процесса. Суперэтнос же был лишь оболочкой для нации.

Как о литературе сказано, что все мы вышли из «Шинели» Гоголя, так и о русской нации можно сказать, что она вышла из-под «шинели» чиновника российской империи. В рамках империи XVIII века и несколько ранее, «протоимперии» Московского Царства, произошёл сплав народностей и этнических групп в русскую нацию, произошло и внутреннее переоформление русских в национальный тип. Великорусская народность вышла за свои узкие рамки и стала имперской нацией. Поэтому есть все основания считать русских имманентно имперской нацией, заинтересованной в империи по своей этнической природе и структуре, а не по заинтересованности в материальной эксплуатации колонии и неоколоний, как европейская и североамериканская нации. Колониальная структура воспроизводится в гражданских нациях США и Европы за счёт значительных постоянно растущих долей неевропейского населения, однако степень этнической интеграции в них значительно более низкая, чем в русской. Русская нация включает в себя ассимилированные этноэлементы, но при этом дистанцируется от групп, сохранивших самостоятельность.

С конца XIX века русская нация и другие населявшие империю этносы начали тяготиться социальными и политическими рамками Российской империи в том виде, в каком она существовала и нуждалась в радикальной модернизации. Причина была в том, что империя действовала в интересах верхушки и дворянско-служилого сословия, которые были «наднародными», наднациональными или представляли интересы этнокультурного меньшинства. Достаточно сказать, что более половины дворянства империи составляла польская и западнорусская шляхта и остзейские немцы.

Это выразилось в отрицательном отношении интеллигенции, выросшей из образованного чиновничества, к идее и практике империи и, как следствие, в поддержке либерально-демократических и социалистических ценностей и революционного движения. Начался раскол русско-славянской интеллигенции и по этническому признаку: сложилась особая украинская и белорусская интеллигенции.

Интеллигенция как носитель духа нации, играющая решающую роль в её формировании (отдельно об этом в гл. 3), выступила в общем и целом врагом старого порядка. Данная позиция не была однозначной и бескомпромиссной, имела «возвратные движения» (например, «Вехи», патриотический подъём Первой мировой войны). Феномен оппозиционности русской интеллигенции, кстати, проявившийся вплоть до распада советской империи СССР, объяснялся не в последнюю очередь причинами низкого статуса основной массы русских. Замена российской империи на СССР ещё более ухудшило материальное положение русских.

Среди прочих важных социальных и культурных причин было недовольство империей, в которой русский народ эксплуатировался в качестве орудия для создания нации и её поддержания. (Отсюда и лёгкая совместимость оппозиционности русской интеллигенции с патриотизмом и даже национализмом, приступы патриотизма во время военных кампаний.)

В частности старый порядок не давал возможности для достаточного социокультурного развития «простого народа», крестьянства, а на националистическом языке - именно этнической «почвы». Они оставались в рамках очень архаичных укладов.

Как следствие, разрушение старой империи заменилось новой модернизированной советской империей, в которой национальные рамки были расширены до квазинациональных государств (республик титульных этносов), якобы добровольно объединившихся в империю.