Что реконструирует расология русской нации.
Во-первых, расология изучает лишь физико-антропологический субстрат нации, её биологическое тело, которое не тождественно национальности и может быть похожим у разных этносов. Это лишь один из многочисленных факторов её определения.
Во-вторых, речь, скорее, идёт об исторической реконструкции территориальных антропологических типов, чем об их современном распределении. На основе данных, сохранившихся к периоду массового систематического изучения с середины XX века по наши дни, в сельском населении России и соседних государств физическая антропология и популяционная генетика реконструируют территориальное распределение биологических признаков, создают карты. История и археология вносят ценные уточнения в понимание происхождения антропологических типов. Новые революционные данные привносит популяционная генетика. Всё вместе это даёт комплексной понимание расовой типологии.
В силу миграций и концентрации современного русского населения в мегаполисах, крупных и средних городах в антропологических исследованиях речь идёт об исторической реконструкции расположения типов на тот момент, когда восточнославянское население было в подавляющем большинстве сельским и относительно постоянно проживало на одной территории (начало XX в.). Причём историческая реконструкция антропологических типов и генофонда охватывает европейскую часть, по сути, Восточно-Европейскую равнину, где сельское население к началу XX века было относительно стабильным.
Сельское население сохраняет эти черты до сих пор, однако в крупных и средних городах основные типы перемешаны. Большинство выборочных данных реконструирует сельское население в том виде, в каком оно было в конце аграрной цивилизации. А поскольку русская нация сегодня городская, эти сведения применяются к ней с определёнными оговорками. Кроме того, кризис сельского хозяйства и перестройка сельского населения приводит к тому, что и оно перемешивается, а в течение XXI века оно изменится до такой степени, что данные антропологических экспедиций 1950-х гг. к ним нельзя будет применить.
В-третьих, речь идёт о различиях в единстве. Несмотря на констатируемое антропологами относительное единство физического облика и генофонда русских, имеются существенные различия их расовых типов. Их необходимо учитывать, рассматривая наследственную принадлежность человека к русским. Как выглядит человек, принадлежащий к тому или иному типу русских? Из какого региона происходят его предки? В связи с ответом на эти вопросы проблема расовой типологизации приобретает ощутимую практическую важность.
В-четвёртых, отнесение тех или иных региональных групп населения к крупным типам может быть спорным. Например, волынский, полесский и черниговский подтипы днепровского типа ближе к восточноевропейскому типу, чем к альпийской расе, и сближает северных украинцев с основной массой русских и белорусов. Дон-сурский подтип - смешанный восточноевропейский и понтийский, с примесью уральских элементов, может относиться, скорее, к понтийской ветви средиземноморской расы. В то же время, по итогам русской археологической экспедиции, дон-сурский тип отнесён к восточноевропейскому типу.
Типология не носит упрощённого шаблонного характера. Наличие этих типов связано с процессами расселения на Восточно-Европейской равнине различных народов, втянутых в русский этногенез, в том числе и задолго до начала непосредственно русского этногенеза (VII-VIII вв. н. э.). Равнинный рельеф открывал возможности для многочисленных миграций и смешений, что сделало переходы между типами достаточно плавными. Поэтому даже изначальное историческое распределение антропологических типов неравномерно.
Не всё население данной местности, даже коренное, относится к доминирующему типу. Типы могут соседствовать друг с другом на одних и тех же территориях (соседних районов) и внутри одних и тех же малых популяций (соседних деревень). Кроме того, они могут иметь смешанные подтипы, при отнесении которых к той или иной расовой ветви могут возникать сомнения. (см. цветную вкладку)
1. Основные исторические расово-антропологические типы русских и их изначальное районирование
Русские по физическому облику группируются в 6 основных антропологических или расовых типов, которые образуют географические зоны:
• Восточноевропейский,
• Балтийский,
• Понтийский,
• Днепровский,
• Восточно-балтийский,
• Уральский.
Эти типы принадлежат к 4 крупным расовым ветвям европейцев: североевропейской, уральско-балтийской, средиземноморской и альпийской - и представляют собой своего рода описательные научные конструкции, которым приблизительно соответствуют территориальные зоны. Эти типы относятся к соседним народам, втянутым в русский этногенез. То есть правильнее говорить о крупных антропологических типах, сложившихся на территории русской нации и смежных этносов.
В начале XX века Е. М. Чепурковский сформулировал 4 основных антропологических типа восточных славян: «Итак, намечаются три типа: 1) тёмный, широкоголовый, высокий малоросс; 2) широкоголовый, вероятно, светлый и малого роста обитатель водоразделов (валдайский тип); 3) более тёмный, наиболее длинноголовый обитатель Тамбовской впадины восточный великорус (рязанский тип). Наконец, именно в Белоруссии к ним нужно присоединить ещё один тип, а именно в Могилевской губернии мы находим довольно длинноголовое население (хотя и не такое, как восточный великорус), но гораздо более светлое. Такое же население живёт и в приильменских уездах. Это, быть может, четвёртый главный тип русского народа» 216.
«Малоросс соответствует альпийскому типу. Он расселился с территории Карпат» 217. Могилёвский тип обнаруживает сходство со скандинавским. Типология Чепурковского задаёт координаты, в которые укладывается типология русской нации. Однако в ней не выделен собственно центральнорусский тип - результат формирования великорусского ядра.
В дальнейшем сложились две исходные расовые типологии восточноевропейского пространства: отечественная - на основании теорий В. В. Бунака, с учётом данных экспедиций, и предшествовавшая ей общая типология европейских рас К. С. Куна. Данные типологии используются с различными вариациями.
«Что касается славян, то в их составе выделяется несколько групп антропологических типов, образующих компактные ареалы: беломоро-балтийский (название предложено Н. Н. Чебоксаровым), восточноевропейский (И. Е. Деникер), днепро-карпатский, понтийский (В. В. Бунак) и динарский (И. Е. Деникер). Каждый из них может быть подразделён на несколько антропологических типов меньшего таксономического ранга» 218.
Современные восточнославянские типологии были сформулированы не столько под влиянием западных расовых типологий, сколько в ходе анализа и обобщения результатов восточнославянских антропологических экспедиций в СССР в 1950-х годах. Были выявлены региональные антропологические типы, а также более крупные комплексы:
• Прибалтийский: русские северо-запада, латыши, эстонцы.
• Белозерско-камский: славяне и угро-финны.
• Валдайско-верхнеднепровский: белорусы, русские западных регионов и частично северо- и восточноукраинцы.
• Центрально-восточноевропейский.
• Приднепровский: смешанный южно-северноевропеоидный тип (центральноукраинцы, русские юго-запада РФ, русские центрально- и восточноукраинского происхождения).
• Степной.
• Волго-камский.
• Приуральский 219.
«Из всех перечисленных комплексов среди восточнославянского населения наиболее распространены: валдайско-верхнеднепровский - у белорусов и их русских соседей, центрально-восточноевропейский - у русских, приднепровский - у украинцев. Если придерживаться введённой Н. Н. Чебоксаровым и почти общепризнанной классификации, то первый может быть отнесён к балтийской малой расе, третий - к индо-средиземноморской, а второй - к промежуточной между ними. Балтийская раса относится к кругу северных европеоидов, индо-средиземноморская-ккругуюжных. Центрально-восточноевропейская соответственно займёт промежуточное положение... Остальные типы обнаруживаются в славянском населении преимущественно в контактных зонах. Так, прибалтийский комплекс присутствует в виде примеси среди русских Псковско-Ильменского поозерья, степной - у русских Дон-Хоперского междуречья и прилежащих районов Поволжья» 220. Каково соотношение указанных типов?
Восточноевропейский тип. Какой расовый тип является базовым для русских? В чём состоит расовая оригинальность русских, если таковая вообще существует? Вопрос об этом типе является ключевым. Ответ на него содержится в определении восточноевропейского типа. Даже само его название повторяет имя базового для русских региона «Восточная Европа». Восточноевропейский тип представляет собой наибольшую загадку. Новые данные и воззрения относительно расового состава и этногенеза русских связаны именно с ним.
Есть гипотеза, что мужчины - носители восточноевропейского типа являются также и обладателями гаплогруппы R1a Y-хромосомы, ассоциирующейся с группой восточных подтипов нордической расы, если о таковой можно говорить применительно к нашему предмету. Следовательно, это более древний и менее «рафинированный», но самостоятельно сформировавшийся родственник европейских нордических типов.
Восточноевропейский тип является центральным для понимания особенностей физической антропологии русской нации. Он отличается от остальных типов: балтидного, понтийского и альпинидного. Носителями восточноевропейского типа являются потомки более ранней волны славян-переселенцев с запада на восток через территорию Белоруссии, Полесья, смешавшиеся с дославянским населением ВосточноЕвропейской равнины. От балтидов и альпинидов их отличает более узкое лицо, от понтийцев - более светлая пигментация.
Этот тип является расовой визитной карточкой великороссов: вместе с тем он связывает их с белорусами и с северными (полесскими) и восточными украинцами. На основе восточноевропейского типа складывается антропологическое ядро восточных славян 221. Хотя балтидные черты характерны для всех трёх групп (великороссы, украинцы, белорусы), не им, а именно восточноевропейским чертам принадлежит основная роль в образовании расового единства большой русской нации.
Зона распространения восточноевропейского типа: Ока и её притоки, верховья Дона, Клязьма, верхнее и среднее течение Волги, Цна, Ворскла, верховья Хопра и Медведицы 222. Недаром по итогам обобщения данных русской антропологической экспедиции он был выявлен и назван «центрально-восточноевропейским комплексом». Как мы видим на схеме, включённые в него региональные антропологические подтипы образуют центральную область Восточно-Европейской равнины, протянувшуюся с запада на восток от северной Белоруссии до границы Средней и Верхней Волги. К восточноевропейскому типу относятся донские казаки в зоне их традиционного расселения на Нижнем и Среднем Дону 223, в отличие от соседнего с ними населения понтийской зоны и украинцев днепровского типа.
С севера на юг восточноевропейский тип распространён от бассейна Верхней Волги до истоков Оки. В виде анклавов он присутствует на севере в районе Новгорода и в точках расселения средневековых новгородцев в Архангельской области. На юге до среднего течения Днепра и Десны на Украине. Считается, что восточноевропейский тип очень близок к антропологическому типу украинцев Волыни (волынский подтип днепровского типа). «По мнению АН УССР, восточноевропейский тип наиболее ярко в наше время выражен среди украинских жителей Волыни и Полесья, а также наиболее близких (в морфологическом отношении) к ним (1) южных белорусов и (2) великорусов бассейна верхней Оки, междуречья Волги и Оки и некоторых иных районов»224. Среди украинцев зона восточноевропейского типа как бы встроена в днепровский комплекс и располагается вдоль Полесья от Волыни и Чернигов-щины (волынский и полесский подтипы днепровского типа).
К восточноевропейскому типу относятся следующие региональные подтипы (антропологические области): ильменско-днепровский с широким разбросом анклавов в популяциях от Белоруссии и Украины до Нижнего Новгорода; верхнеокский; клязьменско-ветлужский. В средневековье этот тип охватывал густонаселённые области бассейнов Верхней Оки, Верхней Волги, Верхнего Днепра, Десны, Приильменья, верховьев Западной Двины, а также, вероятно, бассейна Припяти. На водоразделах он пересекался с представителями балтийского, а на юге -альпинидного и понтийского типов.
Восточноевропейский тип образует смеси с понтийским и балтийским типами. Вместе с балтийским и днепровским типами восточноевропейский тип образует днепровско-волжскую область 225.
Как возникло представление о восточноевропейском типе? Ещё Е. М. Чепурковский высказался в пользу длинноголового типа как базового для восточнославянских земель в эпоху раннего средневековья - Киевской Руси, считая остальные типы позднейшими результатами миграции в восточном направлении, кроме рязанского типа. «Но каково же отношение этих типов к славянской колонизации? Часто говоря о типе славян, совершенно забывают, что эта народность могла состоять из разных типов, и некоторые авторы даже стремятся приурочить славян к определённой современной национальности. Первобытное дотатарское население Киева было длинноголовым. Восточный великорус (вятичи), бывший смесью финнов и славян, тоже. В курганах славянской эпохи во всей Великоруссии и Белоруссии жило, как мы видели, длинноголовое племя и современный широкоголовый обитатель водоразделов Великороссии распространился относительно поздно - вероятно, из полесий Белоруссии. Он, вероятно, есть тоже продукт славянской колонизации, но позднейшего периода - потоков, шедших из области кривичей» 226.
Что это за «длинноголовый тип», предшественник широколицых альпийского и балтийского типов? Возможно, он представлял собой активный синтезирующий элемент в русском этногенезе IX-XIV вв., положив основу средневеликорусскому населению со средней шириной лица, некоторых групп украинцев и белорусов, но прежде всего наиболее активных привилегированных социальных групп русских, которые позднее растворились в массе восточнославянского населения. Из обнаруженных в XX веке групп ближе всего к нему стоит ильменско-белозерский комплекс («новгородский тип»). В международной классификации длинноголовому соответствовал бы восточно-нордический тип. Восточноевропейский тип тяготеет к нордическим типам Европы, ассоциирующихся с древними представителями культуры шнуровой керамики и боевых топоров.
Хотя делать выводы в духе «нордической теории» было бы, конечно, преждевременно, в русской истории прослеживается его влияние. Но если не брать за основу западные образцы и классификации, он может быть признан оригинальным.
Научно обоснованное представление о восточноевропейском типе сформулировано по итогам Русской археологической экспедиции (1965) 227 путём статистической группировки эмпирических признаков:
«Составляя в целом разновидность европейской антропологической группы, общий русский тип по нескольким признакам, например по высоте носа, отклоняется от западных больше, чем эти последние различаются между собой. Следует сделать вывод, что в составе русского населения имеется особый антропологический элемент - восточноевропейский».
«В Западной Европе древнейшие признаки были полностью или почти полностью поглощены позднее сложившимися антропологическими комплексами. В Восточной Европе следы исходных вариантов сохранялись до последнего времени, сложилась особая разновидность европейской группы - восточноевропейская раса» 228.
«Выяснилось, что ни одна русская группа не воспроизводит полностью комплекс особенностей, свойственных центральным вариантам балтийского, уральского или неопонтийского расовых типов. Этот факт и многие другие привели к выводу, что в основе [велико]русских антропологических вариантов и некоторых дославянских лежит один общий антропологический слой, очень древний, восходящий к ранненеолитическому или мезолитическому времени. Исходный общий тип, названный древним восточноевропейским, отчётливо выступает в суммарной характеристике современных групп русского населения. В расово-таксономическом отношении восточноевропейский тип. входит в круг разновидностей европейской группы как особая раса» 229. Его нельзя считать вариантом балтидного типа, несмотря на примесь балтидных черт (представление о специфике восточноевропейцев как о трансформации балтидного типа является ошибочным).
Как выглядит восточноевропейский тип? «По своим морфологическим особенностям он сходен с грацильным, мезокефальным вариантом прибалтийского комплекса, но отличается несколько более тёмными волосами и глазами. По пигментации группа занимает промежуточное положение между атланто-балтийской и атланто-черноморской группами, а по развитию волосяного покрова на теле и росту бороды тяготеет к уральским антропологическим типам».
«Характерный для него комплекс: сравнительно светлая пигментация, умеренная ширина лица в сочетании с пониженным (или замедленным) ростом бороды, средневысоким переносьем - не подтверждает предположения об азиатском происхождении описанного комплекса» 230.
Восточно-нордический тип, наиболее схожий с центральноевро-пейскими нордиками, можно рассматривать как особую разновидность восточноевропейского типа. В России или на Украине, например, светловолосый носитель удлинённого «нордического» лица может иметь довольно низкий рост и пропорции фигуры, не соответствующие стандартам европейских нордиков. Чистых нордиков можно определить в пределах 3-5 %. Они встречаются в различных группах, не будучи связанными только одним каким-либо ареалом. Но, тем не менее, такой тип встречается во всех группах русских смешанного происхождения: от вымирающих сёл до московского метро.
Несмотря на относительно широкое распространение и немалую роль его носителей в русской истории, чистый нордический тип не является базовым для русских и восточных славян вообще и может рассматриваться как подтип восточноевропейского. Доля чистых нордиков, о которой нет никаких даже приблизительных соображений, сама по себе не показательна для понимания влияния на русскую нацию. Нордическое влияние происходит не столько через чистых нордиков, которые, бесспорно, регулярно встречаются в русских популяциях, сколько через смеси с балтийским типом.
Автохтонное происхождение восточно-европейской расы. Но был ли восточноевропейский тип продуктом западного происхождения, носители которого расселись по Восточно-Европейской равнине с территории Польши и Германии? Не является ли он автохтонным типом, сложившимся как раз в центре России? В пользу западной версии говорит сходство с северными европеоидами: атланто-балтийской ветвью расовых типов, а также наличие фактов западно-восточной миграции славян уже в историческое время, почти доказанные мнения о миграции вятичей (верхнеокский тип) и ильменских словен с территории Польши.
Решающим аргументом в действительности служит «западнистское» мышление, согласно которому всё в России пришло с Запада, и ни в коем случае не наоборот.
В последнее время всё больше данных убеждает нас в том, что восточноевропейский тип сложился именно в центре и даже в восточной части Русской равнины и расселился с неё в Центральную Европу. Там он приобрёл более рафинированные европеоидные черты, отличающиеся от восточноевропейских.
Относительная древность этого типа как раз говорит о специфике русских. Его носителями были в частности вятичи и первоначальное славянское население ростово-суздальской земли до позднейших масштабных миграций с запада носителей балтидного типа. Они и сформировали основной антропологический тип в Московии. Восточноевропейский тип также сильно повлиял на северо-понтийский тип, образовав смесь с понтийскими элементами в областях к востоку от территории расселения вятичей. Это и позволяет в целом относить се-веропонтидов к восточноевропейскому типу, хотя было бы правильнее выделить их в особую группу по причине более тёмной пигментации и других особенностей.
Перечислим связанные друг с другом аргументы в пользу нашей позиции:
1. Аргумент популяционной генетики. Он строится на гипотезе совпадения популяций носителей следующих трёх признаков: восточноевропейского типа или сходных с ним типов, гаплогруппы R1a Y-хромосомы и культуры индоарийских народов, расселившихся в древности от Скандинавии, побережья Северного и Балтийского морей до северной Индии и Памира.
Действительно, гаплогруппа R1a обнаруживается в значительных концентрациях в этих регионах. Но больше всего - в Польше, Белоруссии и России. Причём в остальной Западной Европе и в Азии её представителей сравнительно немного. Напрашивается вывод, что центром распространения является и центр Восточно-Европейской равнины: междуречье Волги, Оки и Днепра. Немного западнее, южнее или восточнее - роли не играет. Это можно назвать аргументом колонизации Индии, подтверждающимся популяционной генетикой.
Позднейшая миграция славян - предков русских - в восточном направлении с территории Белоруссии и Польши с заселением Волго-Окского междуречья вятичами и кривичами (о котором писал Ключевский) может рассматриваться как вторичное заселение малоосвоенных земель потомками племён, ранее мигрировавших в обратном направлении - на запад.
Популяционная генетика говорит и том, что современные финно-угорские народы (восточные финны), вошедшие в состав русской нации (мари, мордва) и проживающие в Среднем Поволжье, также включают высокий процент мужчин с гаплогруппой R1a. Вряд ли это могли быть ассимилированные финнами славяне (процесс ассимиляции шёл и идёт в обратном направлении). Речь идёт о потомках древнейших групп восточноевропейского типа, законсервировавшихся в финно-угорской культуре, но получивших новые расовые черты.
2. Аргумент расположения групп населения - носителей восточноевропейского и схожих с ним светлых узкоголовых типов слоями с запада на восток. Эти группы расположены цепочкой по всей центральной части восточно-европейской равнины с запада на восток, «слоями».
Это и Ильменский тип Новогородчины, и Дмитровского района Московской области, Угличского района Ярославской области, Красносельского района Костромской области, Могилёвский тип в Восточной Белоруссии, Рипкинском и Городнянском районах Черниговщины на Украине. К нему приближаются Западный Верхневожский и Верхнеокский типы, а также украинцы Волыни. «Слои» охватывают всю территорию Восточно-Европейской равнины, где исторически проживало славянское население.
Центральное положение в распространении восточно-европейского типа занимает население Верхней Оки, предками которого были вятичи. Они представляли выраженный узко-среднелицый тип со светлой пигментацией, высоким лбом.
«Верхнеокский тип не может быть включён в балтийскую серию вариантов и не имеет признаков влияния какой-нибудь уральской группы» 231. Вятичи расселялись из более западных регионов в бассейн Верхней Оки и далее на Север к Клязьме и на восток на Верхний Дон. На основе этого типа, мигрировавшего из региона Рязани, сложилось и казачье население Среднего и Нижнего Дона. На западе аналогичным по расовому типу верхнеокскому населению является население Витеб-щины и Могилёвщины.
На территории вятичей, как известно, возникла Москва. Она входила в состав Черниговского княжества и была связующим звеном с Русской землёй, сложившейся южнее на Левобережной Украине.
Потомки вятичей оказали воздействие на понтийское население южнее и восточнее и сами испытали его влияние. «В антропологическом типе верхнеокской группы преобладают признаки древнего восточноевропейского типа, видоизменённые воздействием понтийских и неопонтийских элементов» 232.
Есть и более южный слой населения восточно-европейского типа на Севере Украины: в долине Десны, Среднего Днепра и на Волыни. Он представлен украинцев, близких по расово-антропологическим чертам русским Центральной России.
Находящийся севернее слой восточноевропейского населения - северные белорусы и русские Верхней Волги: от Ржева и до Нижнего Новгорода. Это западная и восточная верхневолжские области, в которых проживают потомки племенной группы кривичей и местных древних групп восточноевропейского типа.
Интегральный восточноевропейский тип стал основным типом населения центра при формировании великорусской народности вокруг Московского царства. Можно предположить, что сегодня дальнейшая эволюция физического облика русской нации происходит в направлении этого типа как некой средней формы на основе смешения основных типов.
В. В. Бунак считал, что центральную область вокруг Москвы «правильнее определить не как особый зональный тип или промежуточный, смешанной формации, а как вариант западного верхневолжского типа, несколько видоизменённый влиянием смежных групп» 233.
Наконец, самый северный пласт - потомки новгородских словен в Новгородской области, поморы в Архангельской области. Территория ильменского типа - это ареал, где доля людей со светлыми глазами выше, чем в остальных - более половины выборки (45-57 %). Его отличительной характеристикой является среднее, сравнительно узкое лицо и сравнительно узкий прямой нос.
В русской истории ильменский тип связан как с европейскими традициями Новгородской земли, так и с началом территориальной экспансии на Урале и на Севере Сибири. Несмотря на относительно невысокий удельный вес в русском генофонде, его влияние в русской
истории достаточно велико: он ассоциируется с альтернативной моделью русский цивилизации, близкой к северо-западной Европе. Происхождение ильменского типа связывают с побережьем Балтийского моря в Польше или Германии, что, впрочем, не выводит его за рамки восточноевропейского типа.
Восточноевропейский тип охватывает только малую часть северо-запада европейской России. Средняя и восточная часть европейского Севера (далее 200 км к северу от Волги) находятся под сильным влиянием урало-беломорской расы и ближе к восточно-балтийскому типу.
Зона распространения восточноевропейского типа в целом совпадает с зоной балтийского (валдайско-верхнеднепровского) типа. Однако восточноевропейский тип районирован к востоку от основной балтидной зоны - Белоруссии, Верхнего Днепра и Валдая. Зона его конденсации - бассейны Волги и Оки. Что это: эффект влияния расселения славян в средневековье или более древних групп?
3. Аргумент распространения культуры шнуровой керамики (corded ware) и боевых топоров в бассейне Верхней Волги: фатьяновской и балановской. Регион Верхней Волги и Оки был зоной распространения местного варианта культуры шнуровой керамики и боевых топоров, обнаруженной сначала в Центральной Европе и ассоциирующейся с носителями нордических расовых типов. Зона распространения культуры шнуровой керамики, носителями которой считаются нордики, пролегала через центр Восточно-Европейской равнины, и какая-то часть носителей этой культуры, возможно, сохранилась там до средневековья как в составе славян, так и финских племён. Так, на востоке носители этой культуры достигали Средней Волги на территории современной Чувашии (балановская культура). А представители бала-новской культуры имели наиболее ярко выраженные «европеоидные» черты.
В междуречье Волги и Клязьмы обнаружены очаги славянского населения, жившего там ещё до основной волны славянской колонизации края и отличающегося по культуре от кривичей, проживавших к западу от них234 . Были ли это более ранние переселенцы с запада или автохтоны или то и другое вместе, не играет большой роли, так как ВосточноЕвропейская равнина предоставляет возможности такого переселения.
Удельный вес восточноевропейского типа. Основная масса русских принадлежит к восточноевропейскому типу. Его удельный вес - от
40 % до 45 % русских, с учётом украинцев, большинство из которых к нему не принадлежит. В территориальном, количественном и генетическом отношении восточноевропейский тип является центральным для русских.
Балтийские типы. В расовом составе большой русской нации балтийские типы вместе с примыкающим уральским типом занимают второе по важности место после восточноевропейского. Вместе они образуют более древнюю расовую ветвь, нежели большинство русских, принадлежащих к восточноевропейскому типу. В то же время эти типы также характерны для восточнославянских народов и Восточной Европы в целом. Помимо чистых балтийских типов они оказывают огромное влияние на антропологию русских в смесях с восточноевропейским типом и альпийским типом (через украинцев).
Западнорусский тип (валдайско-верхнеднепровский комплекс, балтид). Традиционно считается «западным великороссом», однако правильнее назвать его западнорусским. Валдайский тип является базовым для русской нации, так как входит в днепровско-волжскую зону вместе с восточноевропейским и днепровским типами. Валдайский тип сближает русских с белорусами (идентичный тип) и с северными украинцами.
Валдайский тип, являясь наиболее западным, представляет также один из архаичных типов, присущих населению водоразделов, предки которого жили в глухих лесах, не затронутых миграциями восточноевропейского населения вдоль крупных рек.
Валдайский тип смыкается с ильменско-белозерским, образуя единую северо-западную территорию, которая в РФ не так уж велика, всего несколько не слишком густонаселённых областей: Смоленская, Псковская, Новгородская, часть Тверской, Брянской, Вологодской и Костромской. Но исторически эта территория была плацдармом для миграции, и выходцы из неё заполнили всё русское пространство. Добавив к перечисленным областям большую часть Белоруссии (6 областей), а также север Украины (Киевскую, Черниговскую, Житомирскую области), образуется 15 регионов с не менее чем 15-миллионым населением. Удельный вес относительно чистого валдайского типа - около 1/4 русских.
Беломоро-балтийский тип (восточно-балтийский). К моменту индустриализации север европейской территории России от Прибалтики до
Прикамья был заселён преимущественно носителями специфического древнего типа - восточно-балтийского. Его характеризует широкое лицо, курносый нос, плотное и полное телосложение при среднем росте и светлой пигментации кожи, волос и глаз. Может встречаться рыжий цвет волос. Встречаются региональные группы с теми же чертами и тёмной пигментацией, сближающей его с уральским типом. Может встречаться раскосость глаз, сближающая его с монголоидами.
Популяционная генетика показывает, что на севере и востоке Восточно-Европейской равнины русский генофонд наиболее сильно отличается от основной его части и вообще от генофонда восточных славян.
В. В. Бунаком выдвинута гипотеза, что этот тип является самостоятельной расой, промежуточной между европеоидами и монголоидами. Носители этого типа ассоциируются с племенами угро-финской культуры и внутри русских с ассимилированным субстратом, с так называемым «угро-финским типом».
Иногда этот тип ошибочно рассматривается как «истинно русский», однако он характерен лишь для ограниченных северных групп русских и потомков выходцев оттуда. Русские севера (к северу от Поволжья и Валдая), за исключением поморов и прямых потомков новогородцев, не могут рассматриваться как типичные в физико-антропологическом плане, так как не входят в основной восточнославянский расовый ареал (днепровско-волжскую зону).
Восточно-балтийский тип является крайним вариантом балтийских типов. По своим признакам сближается с лаппоноидным и уральским типами, составляя с ними урало-балтийский расовый пояс евразийского происхождения. Таким образом, он занимает центральное место среди северных палеолитических типов Восточной Европы.
Восточные балтийцы соприкасаются с северным поясом восточноевропейского типа. Чёткую границу между русскими восточными европейцами и восточными балтийцами установить трудно, так как они перемешивались иногда в рамках одних и тех же популяций.
Вместе с тем логично предположить, что к началу XX века на Восточно-Европейской равнине имелись обрусевшие локальные популяции, в которых славянское участие было минимальным. Выходцы из них могут представлять более или мене чистый лаппоидный тип. Такие популяции располагаются в Северной (Камско-Белозерской) или
Восточной Волго-Камской зоне, а также далее на Северо-восток до границы с уральской зоной.
Уральский тип (уралоид, субмонголоид). Признаками этого типа являются тёмная пигментация волос, глаз, кожи; низкий рост, широкое, скуластое, слегка уплощённое лицо, небольшой вогнутый нос, лёгкая раскосость глаз.
Уральский тип характерен для некоторых восточно-финских и тюркских народов Урала и Поволжья: частично чуваши, татары и башкиры. К русским можно отнести и полностью ассимилированных угро-финнов - носителей этого типа: пермяков, мари, удмуртов. Многие представители их ассимилированы и могут быть включены в состав русской нации. Есть отдельные потомки их смешанных браков с русскими, тяготеющие к уральскому типу. Этот тип представляет собственно монголоидное влияние в русской нации, которое незначительно и не превышает 2-5 % и касается в основном этнической периферии нации. Уральский тип является восточным в уральско-балтийской расовой ветви. Он находится за пределами основного восточнославянского ареала. Влияние уральского типа присутствует в восточной части дон-сурской зоны в виде повышенной скуластости.
Генетическое родство русских и финнов. Роль включений уральско-балтийской расы и проблема монголоидного компонента.
Вопрос об финно-угорских генах стал одним из культовых в концепциях русской нации. Из 24 финно-угорских и самодийских народов 19 проживают на территории РФ. Именно Россия стала родиной международного финно-угорского движения, и здесь в 1992 году прошёл первый Всемирный конгресс финно-угорских народов. Вместе с тем большинство финно-угорских этносов подверглось ассимиляции, вошло в состав русской нации, а некоторые из них исчезли.
Для доказательства отсутствия родства великороссов с украинцами и белорусами украинские националисты активно используют новую версию «доктрины Духиньского», в которой русские изображаются сплошь потомками угро-финнов.
В серьёзной научной среде «речь шла, разумеется, не о финском или славянском происхождении русских, а о роли и мере участия финно-угров в русском этногенезе (проблема, которая обсуждалась в
исторических работах М. Н. Покровского и, вслед за ним, в публикациях некоторых других последователей).
Каков удельный вес угро-финских генов в составе русской нации? По данным Балановских, частота гаплогрупп Y-хромосомы у русских (великороссов) составляет N3 - 18 %, N2 - 3 %. В сумме 21 %. Таким образом, 20-25 % великороссов могут быть потомками уральской расы по мужской линии. По женской линии, родство с уральской расой, возможно, проявляется сильнее, однако оно не может превысить 1/3.
Степень родства украинцев и белорусов с носителями уральской расы ниже, чем у великороссов 2-2,5 раза, но и у них оно присутствует (8-10 %). С учётом включения современных угро-финских народов РФ с одной стороны и украинской и белорусской субэтнических групп русских, у которых частота N3 значительно ниже, а N2 отсутствует, с другой, доля угро-финских генов среди русских будет ещё ниже. Но в целом 20 % можно взять за основу.
Учитывая особенности климата и условий жизни русских, локализацию природных ресурсов в Сибири, угро-финские гены являются ценнейшим достоянием русской нации.
«Почему же вливание в русский народ финской крови не привело к заметному изменению антропологических характеристик великороссов? По той причине, что и в основе восточных славян, и в основе финских племен, обитавших бок о бок на одной территории, лежал один и тот же восточноевропейский расовый тип. Вследствие единства исходного типа, отмечают антропологи, и последующей ассимиляции финнов различия между русскими и финскими группами иногда оказывались малозаметными»235.
Данное утверждение в целом является спорным и применимо далеко не ко всем популяциям ассимилированных финно-угров. Но оно находит своё частичное подтверждение в том, что у мужчин ряда финно-угорских народов (коми, эстонцы, марийцы) преобладает та же гаплогруппа R1a Y-хромосомы, что и у русских, украинцев и белорусов, поляков, восточных немцев. Это говорит о достаточно древнем родстве.
В действительности, славяне были более многочисленными, более активными и продвинутыми в экономическом и военном плане, а поток их в восточном направлении достаточно долговременным.
Ассимиляция русскими угро-финских племён через совместные браки и образование на базе угро-финского субстрата восточноевропейского типа произошло благодаря антропологической близости угро-финнов к славянам и европейцам.
По мнению Алексеевой 236, слабый монголоидный компонент присутствовал ещё в палеолите при формировании предков угро-финнов и с ними вошёл в состав русских в отдельных районах. Очень часто этот элемент, более выраженный в некоторых популяциях и выходцах из них, ошибочно принимается за татаро-монгольский («потри русского и увидишь татарина»). Кстати, сами поволжские татары являются носителями этого угро-финского расового элемента, а не монгольского, и в этом плане близки к русским, что облегчает им симбиоз, смешанные браки и в конечном счёте русскую ассимиляцию татар.
В. В. Бунак связывал генезис уплощённости лица и сопутствующих ей признаков у населения Восточной Европы со спецификой формирования уральской расы, которую он понимал как самостоятельную северную евразийскую формацию, возникшую на основе местных верхнепалеолитических популяций в условиях холодного влажного климата лесной зоны (Алексеева), а не монголоидного влияния.
Мысль об уплощённости лица как о палеоевропеоидной особенности уже была высказана В. П. Якимовым в более ранних его работах [Якимов, 1956, 1957]. По его мнению, эта особенность, возможно, отражает морфологическую структуру лицевого отдела более древних форм (палеоантропов) - «в других случаях она могла возникнуть самостоятельно под влиянием условий среды, понимаемой в широком смысле этого слова» [Якимов, 1957, с. 89]237.
Лапоноидные, или, вернее, субуральские черты, не только имеющие широкий ареал распространения в Восточной Европе, но и простирающиеся далеко на запад - в пределы Центральной Европы (Чебоксаров, 1941), среди восточных славян проявляются только у русских крайних северных и восточных районов их преимущественного расселения.
На северо-востоке в бассейнах верхнего и среднего течения Камы, верховий Вятки, а также в междуречье Волги и Клязьмы и по течению Волги от устья Унжи до устья Оки распространён вариант, для которого характерны небольшие размеры головы - высокое и узкое лицо, низкий и узкий нос. Тот небольшой процент эпикантуса, вертикальная складка верхнего века, являющаяся признаком монголоидной расы, который обнаружен в русском населении, встречается именно на этой территории, в вятско-камской зоне.
Роль южноевропеоидного фактора в становлении русской нации.
Русская нация является белой, по преимуществу североевропеоидной индоевропейской нацией. Южноевропеоидные и смешанные (южно-североевропеоидные) включения у русских являются также существенными, как и у любой крупной европейской нации. (Таков, например, расовый состав немцев, французов, итальянцев, британцев.) Но всё же их доля в генофонде русских вряд ли превышает 1/3, даже с учётом южноевропеоидных и смешанных украинских типов, являющихся основными поставщиками южных черт. Южноевропеоидный генофонд представлен у русских понтийским, северо-понтийским и днепровским типами. Но и северо-понтийский и днепровский типы сами по себе не являются полностью и даже преимущественно южноевропеоидными, а представляют собой смесь с преобладанием северного генотипа, хотя внешне могут выглядеть как умеренно тёмные, «южные».
Ассимиляция представителей южноевропейских народов ситуацию в целом не меняет в силу их низкого удельного веса в общем массиве русского генофонда. Наоборот, их привлечение является полезным, так как позволяет противостоять натиску многочисленных азиатов из Китая и Средней Азии.
Основная линия раздела расового состава великороссов пролегает с северо-запада на юго-восток и в чём-то отчасти повторяет судьбы индоевропейцев, их раскол на северную (европейскую) и южную восточно-средиземноморскую ветви. Алексеев выделяет две линии расового влияния внутри великороссов:
«Первая, для которой характерны брахикефалия, прямоугольная форма лица с широким лбом и нижней челюстью при относительно узких скулах, значительный процент светлых волос и пониженный рост бороды, сосредоточена на северо-западе и севере Европейской части России - в бассейнах рек Ловати, Волхова, Меты и Великой, а также в северной части бассейна Волги.
Вторая общность, характеризующаяся более удлинённой головой, расширенными по отношению ко лбу и нижней челюсти скулами, более тёмными волосами и повышенным ростом бороды локализуется на юго-востоке в бассейнах Верхнего Дона, Нижней Оки, Цны, Суры и Хопра. В более смягчённом виде сходные варианты обнаруживаются вверх по течению Волги от устья Оки».
Понтийский тип (Северопонтиец он же «рязанский тип» 238, Степной тип Прутско-днепровский тип).
Понтийская раса и её подтипы представляют собой восточную ветвь средиземноморской расы, расселившуюся в степной и лесостепной зоне к Северу от Чёрного моря (по-древнегречески, «Понта») от Карпат в районе Буковины в направлении на Восток и Северо-Восток до Самары и Нижнего Новогорода. Среди субэтносов, входящих в состав русской нации, понтийская раса представлена у русских юго-востока (от Самары и Липецка до Кубани), южных украинцев в пространстве от Буковины до Приазовья, греков, мордвы (мокша), чувашей. Кроме того, она встречается у значительной части казанских татар и некоторых народов Северного Кавказа.
«В понтийскую антропологическую зону входят из украинских антропологических областей: нижнеднепровская-прутская (с вариантами нижнеднепровским и прутским), из великорусских дон-сурская степная и средневолжский вариант степной области, из смешанных - кубанская. Территориально это: вся южная часть УССР (примерно половина территории УССР), а на востоке - от Кубани на юге до Самары на севере, а от Самары дальше на восток до Татарии. Эта зона кроме соответствующих частей великороссов и украинцев также включает молдаван, восточных румын, значительную часть болгар (на севере Болгарии), татармишаров и юго-западную группу мордвы-мокши» 239.
Несмотря на формальное сходство некоторых признаков понтий-ской расы с восточноевропейской (узкое вытянутое лицо, выпуклый тонкий нос) и соседство в некоторых зонах, понтийская группа русских имеет отдельное происхождение и внешне довольно заметно отличается от восточноевропейцев, что вызывает предположения об их «нерусском происхождении».
К понтийской расе относится и дон-сурский тип, «восточный великоросс» по Чепурковскому. Северопонтиец - тип, который непосредственно примыкает к восточноевропейскому и даже является его подтипом, согласно классификации, разработанной на основе данных Русской антропологической экспедиции. Причины этого в том, что северопонтийцы - тип, смешанный с восточноевропейским из верхнеокской зоны, а также с западными и восточными угро-финнами. Южноевропеоидность у них может проявляться очень слабо.
Особенности русских понтийцев, в отличие от остальных великороссов, - в выраженной тёмной пигментации, сближающей их внешне с южными европеоидами, но, в отличие от большинства малороссов, с достаточно узким профилированным лицом.
Северопонтийцы могут быть потомками как южной (юго-восточной) ветви восточных славян, живших в Черниговской, Северской, Переславской, Рязанско-Муромской землях, так и результатом смешанных браков со славянами и ассимиляции племён, живших на юго-восточной границе Киевской Руси, в основном индоевропейского происхождения, например, алан. До распада Хазарского каганата они могли входить в сферу его влияния и даже воевать с восточными славянами, но после разгрома каганата перейти к симбиозу со славянами. Возможно, понтийский тип имеет такое же автохтонное происхождение в ареале черноморско-каспийских степей, хотя есть предположение о его миграции из Средиземноморья.
Северо-понтийский тип хорошо прослеживается среди русских, но его удельный вес сравнительно невелик: вряд ли выше 10-15 %. Он встречается среди выходцев из черноземных областей России южнее Средней Оки. Носителям понтийского типа, в силу его заметного различия с балтийским фенотипом, может ошибочно приписываться «нерусское» происхождение. Это неверно, по крайней мере, в отношение 15-20 поколений.
Южный великоросс отличается от тёмнопигментированных юго-западных групп великороссов и от украинцев «понтийскими признаками»: более узким лицом, узким длинным носом, узкой глазной щелью. Если же украинец является носителем понтийских признаков, а таких немало, поскольку проникновение понтийцев на север шло через Причерноморье, его отличие от русского северопонтийца может быть небольшим.
Понтийский элемент примечателен и тем, что в расовом отношении связывает русских с Восточным Средиземноморьем и Византией, поскольку византийские греки и соседние народы, например болгары, принадлежали к понтийскому типу. Термин «понтиец» или «понтид» введён русскими антропологами (В. В. Бунаком).
Кроме северопонтийцев, которые примыкают к восточноевропейскому типу, сегодня есть немало русских, представляющих понтийский вид в чистом виде, без восточноевропейских и балтийских примесей: это степной тип среднего Дона, а также причерноморского происхождения - южноукраинского, болгарского, греческого, кубанского, за-паднокавказского.
На востоке понтийской зоны, к востоку от Дона, в Среднем Поволжье, носители понтийского типа могут иметь уральские черты, вызванные смешением с представителями уральской расы, а также с носителями реликтовых типов. При сохранении некоторых базовых характеристик они сильно отличают их от понтийцев Причерноморья.
К понтийской зоне относится нижнедунайский тип. Он представлен украинцами южного и юго-западного происхождения, компактно проживающими, например, в Приднестровье и Одесской области, обрусевшими молдаванами, болгарами и греками и потомками смешанных браков с ними в Причерноморье, идентифицирующими себя как русские (русскоязычные).
Нижнедунайский и степной (понтийский тип) являются более южными вариантами понтийского типа и значительно удалены от среднего русского варианта.
Днепровский тип. Антропологические различия русских и украинцев.
Днепровский (восточно-альпийский) тип является базовым украинским расовым типом, особенно для центрально-украинской части, связанной с общерусским проектом.
«Вторая каноническая переменная отражает разделение русского населения также на две общности, но ориентированные с запада на восток. На западе и юго-западе распространён вариант, для которого типичны сочетание крупной головы, брахикефализации и широкого лица при высоком и широком носе. Эти признаки связывают западных великороссов с днепровским типом, характерным для украинцев» 240. Приднепровский тип получил двойную брахикефализацию: от альпийского типа и от балтийского, поэтому ему носителям свойственно широкое, нередко круглое лицо.
Удельный вес носителей днепровского типа среди русских в широком смысле можно сопоставить с удельным весом лиц украинского или юго-западного происхождения в различных русских общностях. По различным данным их среди русских около 15-20 %, это прежде всего современные смешанные русские популяции крупных городов и приблизительная доля смешанных русско-украинских браков среди двух народов в целом, и соотношение общего числа русских и тех украинцев, которые включены в русский проект. К этому типу помимо украинцев относится также и большое число великороссов, не входящих в состав украинской народности, из пограничной зоны или лиц, имевших предков, так или иначе связанных с днепровским ареалом. К российской пограничной зоне, где заметно влияние остальпийского типа, относятся юг Брянской, Орловской, Курской, Воронежской областей, в особенности Белгородская область. Его влияние прослеживается и на население запада Кубани, формировавшееся из малороссийских казаков.
«Поднепровский комплекс характеризуется несколько выше среднего длиной тела, брахицефалией, относительно тёмной пигментацией волос и глаз, в общем средним развитием бороды и несколько ниже среднего ростом волос на груди, довольно широким и невысоким лицом со средней горизонтальной профилировкой. Процент вогнутых спинок носа от 10 до 25 %, процент выпуклых спинок несколько меньше, кончик носа горизонтальный или приподнятый» 241.
Украинцы или великороссы, относящиеся к приднепровскому типу, могут иметь довольно светлую окраску волос и кожи. На севере Украины и юге РФ и Белоруссии днепровский тип смыкается с балтийским. Там же встречаются индивиды с восточно-нордической примесью. Украинец - уроженец севера Киевской иди Житомирской областей в антропологическом плане может быть не отличим от западных великороссов и белорусов, имея минимальную примесь альпийской расы.
«Судя по антропологическим характеристикам, украинцы входят в днепро-карпатскую группу популяций. Сюда же включаются прикарпатские этнографические группы, словаки и частично чехи, сербы и хорваты, южные, центральные и восточные венгры. Это - довольно высокорослое, тёмнопигментированное, брахикефальное население, характеризующееся относительно широким лицом. Краниологические аналогии ему находим в населении, оставившем средневековые славянские могильники в Словакии и Бранештский могильник в Молдове (сводку данных по восточным, западным и южным славянам эпохи средневековья см.: Алексеева; Великанова). Темнопигментированные и довольно массивные брахикефалы, входящие в днепро-карпатскую группу популяций, в морфологическом отношении весьма сходны с представителями альпийского типа (У. Рипли) - населением Австрии,
Швейцарии и частично Северной Италии. Возможно, днепро-карпатская группа популяций представляет собой северо-восточный вариант этой локальной расы»242.
Принадлежность к альпийской расе роднит украинцев (и связанную с ними группу русских) с большой группой малых европейских народов, живущих в горной зоне по центру континента, а также со специфическими альпийскими подгруппами крупных европейских наций: немцами, французами, итальянцами, которые занимают особое место в этих нациях с точки зрения физического облика. Особость состоит в том, что они занимают как бы антропологическую периферию в европейской части этих наций. Оно не входило в активное этнообразующее ядро. Во Франции это население Центрального массива, которое освоило литературный французский язык сравнительно недавно.
Происхождение днепровского типа связано с дулебской группой племён (дулебы, древляне, поляне, волыняне, бужане), населявших в раннем средневековье правобережье Украины. Ранее эти племена переселились из региона Карпат и из зоны к северу от Карпат, где обитали непосредственно представители альпийской расы. Со стороны территории нынешней Белоруссии и Польши они соприкасались с более северной ветвью славянства - носителями балтийского и восточноевропейского типа.
Их смешение и создало днепровский тип. Это собственно представители украинского антропологического типа в наиболее чистом нынешнем виде, если мы исключим из рассмотрения его южную, западную и северо-восточную части. Соприкосновение с балтийским и восточноевропейским типом продолжалось и в последующие века на более восточных территориях, что роднит в антропологическом отношении украинцев с русскими и белорусами. Роднит, но даёт всё же другой тип.
Следует также отметить, что в эпоху Киевской Руси дулебские племена не распространялись на левобережье Днепра, где жило население с другим антропологическим типом, в котором преобладали восточноевропейские и, возможно, понтийские черты: северяне, радимичи, донские славяне. И сегодня север Киевской и Черниговской, Сумской областей сохраняет остатки потомков этих типов. Сходный тип представляет и население Волыни, родственный восточноевропейскому.
Именно эти племена восточноевропейского расового типа, но с участием полян, стали основой Киевской Руси и власти Рюриковичей, её наиболее динамичной и воинственной частью. В опоре на население левобережья Днепра дулебские племена (прежде всего древляне) были покорены и включены в состав данников киевской княжеской династии Рюриковичей. Но при этом население правобережья Днепра сохранило свою культуру и свой расовый тип, который позднее стал ассоциироваться с украинцами. Киев же был промежуточным центром со смешанным населением из соседних племенных групп.
Во время монголо-татарского нашествия Левобережье опустело: население погибло или разбежалось на север и запад. Но в целом сохранилось в Полесье. С XV века Левобережье было заселено носителями восточноальпийского типа, где они смешались с остатками домонгольского славянского населения северян («севруки») и мигрантами с севера (либо балтийцами, либо восточноевропейцами). Таким образом, восточноукраинские малороссы, а также волыняне и жители киевского и черниговского полесья оказались наиболее близкими в антропологическом отношении к великороссам, хотя и связанными с днепровским типом.
Именно благодаря послемонгольскому заселению опустевшего Левобережья и юга Правобережья Днепра, днепровский тип сложился окончательно и занял центральное положение на территории нынешней Украины и расселился на территории некоторых юго-западных областей нынешней РФ.
Кое-где в смешении участвовали тюркские группы, осевшие на окраинах славянского ареала, а также представители антских групп: уличи, тиверцы - носители понтийского дунайского типа, что придало южное своеобразие многим популяциям днепровского типа, ныне рассматриваемым как «украинец-южанин».
Таким образом, днепровский тип обладает выраженными расовыми особенностями альпинидного характера, создающими украинцам общее своеобразие среди восточных славян. Но в целом он родственен основным русским типам - восточноевропейскому и валдайско-верхнеднепровскому (балтийскому). Родство наиболее сильно выражено по северу Украины, где днепровский тип как бы слит с восточноевропейским. Черниговцы, волыняне и украинцы Полесья (а также в некоторой степени украинцы центральной Украины) оказываются ближе к великороссам, чем к остальным украинцам243. (см. Приложение №1)
Особенности русского генофонда и его связь с расовой типологией.
Физическая антропология и расология русской нации дополняются стремительно развивающейся популяционной генетикой, которая перехватывает пальму первенства в исследовании её социобиологических свойств. В этом отношении прорывной является работа Е. В. Балановской, О. П. Балановского (2007) 244. Популяционная генетика - область, в которой накоплено большое количество данных, но данная работа позволяет систематически применить их в сфере восточнославянской этнологии.
Это исследование подтверждает ряд старых гипотез, базовых для портрета русской нации, которые, однако, до последнего времени выглядели спорными в свете выводов физической антропологии (по результатам антропологических экспедиций) и отдельных исследований популяционной генетики.
К ним относятся: 1) утверждение о биологическом родстве восточнославянских народов: русских, украинцев и белорусов, базовое для представления о большой русской нации 245; 2) утверждение о наличии особого автохтонного восточноевропейского антропологического типа, оказавшего влияние и на Центральную, и Западную Европу и относящегося к новым европейским расам; 3) вывод о биологическом единстве и гомогенности большинства русских; 4) вывод о родстве русских с рядом европейских и азиатских народов и отсутствии родства с большинством других народов Европы и Азии.
Русские наряду с несколькими восточноевропейскими народами и их группами (поляки, белорусы, украинцы, восточные немцы, литовцы) являются носителями доминирующего в этих этносах восточноевропейского генофонда, что показывает преобладание у мужской половины этих народов гаплогруппы R1a Y-хромосомы. Предположительно, это свойство генофонда коррелирует с восточноевропейским расовым типом, представляющим собой восточный вариант нордических типов, который является оригинальным и даже, вероятно, первоначальным типом. Восточноевропейский тип существует наряду с западно- и центральноевропейским типом, соотносящимся с гаплогруппой R1b. Раздел этих типов проходит примерно по линии размежевания Центральной и Восточной Европы, а также Восточной и Южной Европы. Условно называемые «R1a» (восточный) и «R1b» (западный) представляют собой новые динамичные типы, сформировавшиеся сравнительно поздно.
Помимо доминирующего восточноевропейского типа русский генофонд сохранил архаичные евразийские черты, которые в большей степени утрачены европейскими нациями. Это балтийский и уральский типы, которые опираются на субстрат самостоятельной древней, промежуточной между европейцами и монголоидами расы.
Русские более приспособлены к активной жизни в экстремальных евразийских условиях, поэтому у них более выражены северные черты, которые выражают белую европеоидность и одновременно угро-финскую выносливость, коренастость. (см. Приложение №2)
«По окраске волос и глаз суммарный русский тип отклоняется от центрального западноевропейского варианта. В русских группах доля светлых и средних оттенков значительно повышена, доля тёмных, напротив, снижена. Рост бровей и бороды у русских понижен, наклон лба и развитие надбровья также слабее, чем у западноевропейского центрального варианта. Русские отличаются преобладанием среднего горизонтального профиля (угол уплощённости лица в горизонтальном направлении), а также большим развитием складки века»246.
Результаты сравнения показали, что только по трём измерительным признакам - по ширине головы, по ширине носа и толщине губ - русские группы отличаются от западноевропейских. По остальным размерам головы и лица они близки к некоему центральному европейскому варианту, характеризующемуся средними размерами головы и лица.
Не следует преувеличивать цивилизующую или даже вестернизи-рующую роль элиты внутри русского населения. Основной массив населения по расовым признакам является более европеоидным, чем сама элита (дворянство, интеллектуалы, номенклатура).
Проблема устойчивости и гомогенности русского генофонда
Единство и гетерогенность русского генофонда. «Гетерогенность русского генофонда по данным об Y-хромосоме - одна из самых высоких среди народов Европы... Эти различия особенно выражены между северными популяциями, тогда как южные и центральные популяции генетически более похожи друг на друга» «Гетерогенность русского народа выше, чем в среднем по Европе, но и сам русский ареал намного больше других этнических территорий». «Различия между русскими популяциями по частотам гаплогрупп Y-хромосомы (d=0.142) оказалась в четыре раза выше, чем по мтДНК (d=0.033)»247.
Итоги основных антропологических исследований показывают, что русские представляют собой не результат смесей, а собственный, соответствующий евразийской цивилизации набор типов, сложившийся на базе расселения и метисизации.
Расовый состав русской нации, как она сложилась в устойчивых комплексах сельского населения в начале периода нации (фактически великорусской, украинской, белорусской народностей), изучена в ходе антропологических экспедиций 1950-1960 гг. Сами эти экспедиции стали возможны благодаря усиленному вниманию к русской нации и восточнославянским народам после Великой Отечественной войны.
«По мнению В. В. Бунака, русское население восточной Европы образует сравнительно однородную группу антропологических вариантов. Средние величины группы или совпадают с центральными западноевропейскими величинами, или отклоняются от них, оставаясь, однако, в пределах колебаний западных групп. Среди последних имеются варианты, по многим признакам одинаковые с восточноевропейскими» 248.
«Анализируя характер морфологической изменчивости в пределах восточноевропейского ареала, занимаемого русскими, В. П. Алексеев объяснял распространение единого антропологического типа на огромной территории от Архангельска до Курска и от Смоленска до Пензы отсутствием серьёзных географических рубежей, распространением единого языка, хотя и распадающегося на диалекты, но понятного на всей территории, отсутствием социальной изоляции». По мнению В. П. Алексеева, «на территории расселения русских преобладает тип расообразования, связанный с локальной изменчивостью, поэтому все локальные вариации антропологического типа на территории Русской равнины характеризуются низким уровнем морфологической дифференциации» 249.
«Как особо важное обстоятельство В. П. Алексеев подчеркнул исключительное морфологическое сходство всех краниологических серий современного русского народа. Все локальные варианты, отклоняющиеся от основного антропологического типа весьма незначительно, проявляются в пределах единого гомогенного типа».
«Составляя в целом разновидность европейской антропологической группы, общий русский тип по нескольким признакам, например по высоте носа, отклоняется от западных больше, чем эти последние различаются между собой. Следует сделать вывод, что в составе русского населения имеется особый антропологический элемент - восточноевропейский».
Выводы, сделанные в 1960-х гг. с помощью традиционной антропологической методологии, в последние годы подтверждаются методами популяционной генетики: «Наша главная сенсация - неожиданная устойчивость архитектоники русского генофонда. Наше «открытие» в том, что совершенно разные науки и признаки - антропология, генетика, фамилии - полностью согласны друг с другом и, дополняя друг друга, рисуют общий портрет русского генофонда»250.
«Русский генофонд обнаружил своё собственное строение, связанное с его собственной историей. Оказалось, что все четыре «обобщённые» карты - антропологии, классической генетики, молекулярной генетики, фамилий - в основных чертах удивительно похожи. Этот всеобщий портрет оказался элегантно прост. Он состоял из широтно протяжённых волн сходных значений. Это значит, что, двигаясь с запада на восток, встретим много меньшие генетические различия, чем двигаясь с севера на юг.
В целом эта линия экспансии на восток в широтном направлении соответствует различиям внутри русской нации: расовым, антропологическим (культурным), диалектным (начало XX века), племенным, раннеполитическим (княжества, земли), экономическим (применительно к XIX-началу XX века) различиям. Однако эти различия внутри нации перестали быть этнически значимыми, а остались яркими красками на портрете русской нации»251.
Роль включений не свойственных русским рас в русской нации. Сильно отличающиеся от типовых расовые включения у русских незначительны, что соответствует мнению об их гомогенности. Тем не менее они существуют. Русские не смешивались в массовом порядке, так как жили в симбиозе, отдельно, но не в смешении с ними. И то, и другое является необходимым для сохранения евразийского этноса. Вместе с тем русские, в отличие от индоариев и европейцев в колониях, не образовывали отдельную касту среди подчинённых народов для их эксплуатации.
Смешанные межэтнические и межрасовые браки с большой дистанцией не характерны для русских, хотя высокая степень терпимости и демократизма русской культуры допускала такие отдельные случаи.
Русские и индоевропейские народы. Место русских среди индоевропейцев и других этнических семей. Генетическая граница восточных и западных европейцев.
Русские - это индоевропейцы, причём преимущественно северные. Этим определяется решающая этнокультурная направленность русской нации и её составных подгрупп, а также родство с другими этносами Европы и Евразии.
Однако было бы неправильным с одной стороны изображать русских неким эталоном и «центром» индоевропеизма, лишать индивидуального лица, облика, а с другой - представлять глубокой периферией, смешанной с другими расами. Обе позиции являются мифологическими крайностями. Будучи типичными довольно чистыми европейцами, русские, тем не менее, являются евразийским этносом, единственным этносом, который смог овладеть Евразией, сильно отличающейся от европейцев по культуре и по установкам.
Происхождение этих особенностей не столько в угро-финском субстрате, который бесспорно сыграл свою роль, сколько в том, что русские по своей национальной судьбе и расовым чертам выражают первоначальные черты индоевропейцев, которые утрачены в Европе и имеют евразийскую природу. Предположительно, эти черты формировались у индоевропейцев несколько тысячелетий, у некоторых из них они утрачены. У русских же они нашли подкрепление и поэтому выражены сильнее.
Основная идея книги, применительно к расовым особенностям русских, состоит в том, что, будучи достаточно однородным североевропейским народом, похожим на другие европейские нации, в том числе и по духу культуры, русские, тем не менее, обладают особым антропологическим обликом, позволяющим считать их особой цельной общностью -отдельным отрядом европейцев, который смог овладеть просторами Евразии и освоить их, не в последнюю очередь благодаря антропологическим свойствам.
Сражаясь за свою евразийскую автономию и судьбу в истории, русские смогли противостоять другим европейцам: немцам, французам, полякам, шведам, англичанам, а сегодня и американцам, при этом не претендуя на их имущество и легко возвращая его как «чужое» для своего типа 252. Бесспорно, европейские качества побудили и вооружили русских к созданию империи и «встраиванию» в неё других евразийских
народов, которые сами не смогли создать ничего подобного, несмотря на впечатляющие временные успехи некоторых из них. Сегодня в сохранении целостного контроля над Евразией - своеобразная историческая миссия русских перед лицом Запада, своего рода «бремя русского человека».
Если граница Восточной и Центральной Европы традиционно (до глобального потепления) проходила по линии устойчивого снежного покрова, то антропологическая граница - по линии, разделяющей высокие и низкие частоты гаплогруппы RD > 20 %, (на Балтике также и значительные частоты N3 > 10 %). Таким образом, генетическая граница отодвинута на Запад.
Большая часть преобладающего ареала R1a входит в зону русской цивилизации и даже непосредственно входит в состав русской нации.
Исключение составляют поляки, восточные немцы, литовцы, латыши, эстонцы и финны, втянутые в орбиту западноевропейской цивилизации, характеризующейся в генетике преобладающими частотами генотипа R1b. Политическое вхождение в состав русской империи в XIX-XX вв. ситуацию не поменяло. Однако опосредованный геополитический фактор генетической границы западных и восточных европейцев, проходивший по Берлинской стене, сохранялся до последнего времени (до начала 1990-х).
Если мы попытаемся понять, какую именно цель с точки зрения расистской теории и практики преследовали немецкие нацистские идеологи в 1920-1940-е годы, то становится очевидно, что антиславянская стратегия III Рейха объективно преследовала цель уничтожения восточных европейцев в лице западно- и восточнославянских народов (поляков, чехов, русских, белорусов, центральноукраинцев) - носителей га-плогруппы R1a. Она была мифологизирована нацистской пропагандой как война против азиатской расы, якобы доминирующей среди славян, но действительная её цель - война против сильных конкурентов.
Проект этот провалился только потому, что встретил политически организованное сопротивление русских, которое было тем более сильным, что угроза была молниеносной и тотальной и действовала на биологическом уровне, то есть затрагивала саму природу его носителей -боевую и экспансивную.
Понятно, что единственная значимая группа носителей R1a - поляки - в одиночку, без поддержки с востока организовать такое сопротивление были не способны, они стали разменной картой в игре западных стран против восточноевропейцев, которая велась руками Гитлера.
Для господствующего слоя западноевропейской цивилизации в целом является неприемлемым сохранение культурно и политически целостного антропологического массива R1a в восточной части Европы, так как они представляют собой ненужного конкурента в среде белых европейцев. После разрушения Варшавского блока, а затем и СССР, вопрос естественным образом упирается в границы русской нации.
Мифы и стереотипы. О расовой природе русской нации.
В свете всего вышесказанного очевидна ложность многих основных расовых мифов о русских. Не хотелось бы тратить много времени на их анализ. Тем не менее их влияние на самоидентификацию русских и имидж русских у других народов настолько высоко и продолжает расти, что этого нельзя игнорировать. Большинство из них обязаны своим рождением русофобии, как правило, западной, используемой в антирусской пропаганде с целью доказать расовое превосходство над русскими и их вторичность по отношению к другим народам, отсутствие национальной оригинальности. Среди самих русских западные антропологические фантазии популярны из-за заниженной самооценки и комплекса этнической неполноценности.
Ложное содержание мифов сводится к явному преувеличению роли не свойственных русским расовых признаков, которые действительно имеют место, но проявляются лишь в отдельных популяциях или у части русских и не характерны для нации в целом. Обратим внимание читателя на несколько наиболее распространенных и влиятельных мифов о расовой природе русских.
Во-первых, миф о тюркской примеси. Последние исследования показывают отсутствие у русских тюркской и монголоидной крови. Впрочем, специалистам это было известно и ранее. Русские - евразийская нация, но не смешанная в расовом отношении с восточными народами, как это принято считать у евразийцев.
Во-вторых, миф о преобладании угро-финской крови. Угро-финская примесь значительна, но отнюдь не доминирует у русских. В рамках большого русского проекта его влияние ещё ниже. Только один из расовых типов русских подвержен широкому влиянию угро-финского субстрата -среднерусский восточноевропейский тип. (см. Приложение №3)
Современное антропологическое смешение в рамках общерусского проекта и роль в нём русских расовых типов.
Интеграция большой русской нации приводит к постепенному смешиванию в больших городах изначальных расовых групп восточноевропейского населения, сложившегося к концу XIX века у великороссов, белорусов и украинцев. В крупных городах постепенно сглаживаются и смешиваются особенности расовых типов, в результате смешанных браков добавляются типы, которые не характерны для русских. Географическое деление восточнославянских типов всё более уходит в прошлое вместе с аграрной цивилизацией.
Одни исследователи назвали агломерации «чёрными дырами русского генофонда». Мы не разделяем их пессимизма по некоторым причинам: во-первых, смешение с родственными индоевропейскими типами не так уж опасно; во-вторых, русские в них всё же явно преобладают, в особенности с украинцами, в-третьих, смешение отчасти неизбежно. Новые антропологические условия нации формируют и нового человека. Важно лишь исключить массовое смешение с другими отдалёнными расами, которое может дать труднопредсказуемый результат. Поэтому нужно приветствовать интеграцию тех расовых элементов, которые уже сложились.