В современной России, как и в современной Германии, политики, идеологи, историки в большинстве живут по лекалам, изготовленным советским и немецким агитпропoм. Например, в Советской исторической энциклопедии дана следующая оценка исторической роли Пруссии: «Пруссия (Preußen) - немецкое военно-колонизаторское гоударство, оплот реакции и милитаризма в Германии; ликвидировано в результате разгрома фашистской Германии во 2-й мировой войне.“ Согласно умозаключений советских пропагандистов выходило, что "страшнее кошки зверя нет" и, что кровожадная и агрессивная Пруссия, выполняя программу объединения Германии «железом и кровью», вторглась в лучезарную Францию, жестоко раздавила ее, „отняла“ Эльзас и Лотарингию (которые извечно принадлежали германцами и были анексированы Францией во второй половине XVII века) и наложила на несчастных, побежденных французов контрибуцию в 5 миллиардов франков.
Нo так ли все просто?
Похоже, что наши народы до сих пор не осознали до конца того, что, как и в XX веке, так и в начале третьего тысячелетия целью мировой финансовой олигархии было и остается ослабить, деморализовать и в конце концов уничтожить и Россию, и Германию. Уничтожить не только как крупнейшие национальные государства, но и как своеобразные цивилизации способные создать альтернативный проект.
18 января 1871 г. в Зеркальном зале Версальского дворца высшие представители немецкого народа провозгласили создание Германской империи, а короля Пруссии Вильгельма I - ее кайзером. Это событие стало возможным благодаря твердой внутренней и внешней политики Бисмарка, которая выражалась в действиях, основанных на выработанном им принципе - объединить Германию несмотря ни на что. Благодаря его усилиям и таланту дипломата удалось воплотить в жизнь надежды всех слоев и классов немецкого народа.
Промышленные структуры Германии стали наверстывать упущенное и в XXвек Германия вступила с высокоразвитой экономикой. По уровню промышленного
производства она постепенно выдвинулась на первое место в Европе, обогнав недавнюю «мастерскую мира» Великобританию. Производство чугуна в Германии увеличилось более чем в два раза, добыча угля – так же вдвое, выплавка стали – почти втрое. В 1902 германские инвестиции за границей составляли 12,5 миллиардов франков, а через 10 лет - 44 миллиарда. Важнейшим фактором быстрого превращения Германии в передовую промышленную державу был набиравший в последней трети 19 и начале 20 века все большие темпы мировой технический прогресс. Рекордные успехи техники и науки способствовали перемещению центра промышленного производства из Англии в США и Германию.
Конкуренция традиционных промышленных стран, с которой пришлось на внешних рынках столкнуться молодой германской промышленности, стимулировала ее развитие, относительная ограниченность внутреннего рынка побуждала искать выхода в экспорте.
Политическое объединение Германии создало необходимое единообразие хозяйственных и правовых условий, дало мощный толчок инвестиционной деятельности. Именно в этой областинужно искать корни возникновения «германского вопроса», а не в том, что она, мол, была объединена на почве «воинствующего прусского милитаризма» и стала угрозой для империй, которые были гораздо крупней больше ее и по своим территориям, и по количеству населения.
«Милитаризм» канцлера
Достаточно привести ряд принципиальных высказываний главного представителя «прусского милитаризма» Отто фон Бисмарка, чтобы доказать беспочвенность подобных утверждений:
«Преимуществу, которое дает германской политике отсутствие прямой заинтересованности в восточных вопросах, противостоит невыгодность центрального и открытого расположения Германской империи, с ее растянутыми на все стороны линиями обороны и с легкостью [возникновения] антигерманских коалиций. При этом Германия является, быть может, единственной великой державой в Европе, которую никакие цели, достижимые только путем победоносных войн, не могут ввести во искушение. Наши интересы заключаются в сохранении мира, в то время как у всех без исключений наших континентальных соседей имеются тайные или официально известные желания, которые могут быть выполнены только путем войны. Сообразно с этим мы должны соразмерять нашу политику. Это означает по возможности препятствовать войне или ограничивать ее».
Выступая в рейхстаге 19 февраля 1878 года, Бисмарк заявил, что Германия не станет соревноваться с Наполеоном III„в стремлении стать если не третейским судьей, то, по крайней мере, наставником в Европе >…<Содействие миру я не мыслю таким образом, чтобы мы в случае расхождения мнений изображали третейского судью и говорили: "Должно быть так, и за этим стоит мощь Германской империи".
6 февраля 1888 года, выступая в рейхстаге, он сказал: "Не страх настраивает нас столь миролюбиво, а именно сознание собственной силы, сознание того, что и в случае нападения в менее благоприятный момент мы окажемся достаточно сильны для отражения противника. <...> Любая крупная держава, которая пытается оказать влияние и давление на политику других стран, лежащую вне сферы ее интересов, и изменить положение вещей, приходит в упадок, выйдя за пределы, отведенные ей Богом, проводит политику власти, а не политику собственных интересов, ведет хозяйство, руководствуясь соображениями престижа. Мы не станем этого делать". Конец этой речи общеизвестен: "Нас легко расположить к себе любовью и доброжелательностью - может быть, слишком легко, - но уж, конечно, не угрозами. Мы, немцы, боимся Бога, но больше ничего на свете; а уж богобоязненность заставляет нас любить и сохранять мир". "Мы не нуждаемся в увеличении нашей непосредственной территории... После того, как в пределах достижимого мы осуществили наше объединение, моим идеалом всегда было приобрести доверие не только слабых европейских государств, но и великих держав". "Германская война предоставляет России так же мало непосредственных выгод, как русская война Германии" (здесь и далее: Отто фон Бисмарк. "Мысли и воспоминания". Штутгарт 1922; 2-й том, гл. 13). "Если рассматривать Германию и Россию изолированно, то трудно найти для какой-либо из этих стран непреложное или хотя бы только достаточно веское основание для войны... германо-русская (война) слишком тяжела... Я думаю, что для Германии было бы полезно, если бы русские тем или иным путем, физически или дипломатически, утвердились в Константинополе и должны были бы защитить его. Это избавило бы нас от положения гончей собаки, которую Англия, а при случае и Австрия, натравливают против русских вожделений на Босфоре". Бисмарк считал, что Германия не должна вмешиваться в "спорные восточные вопросы", как бы ни пытались "возбудить и использовать" ее тщеславие.
С помощью сложной системы дипломатических действий и союзов Бисмарку удавалось поддерживать мир в Европе вплоть до своей отставки в 1889 году. Благодаря его таланту Германская империя в конце 19 века сделалась лидером миротворческой европейской политики. На вопрос, почему это у нее получалось, есть один курьезный ответ, который в качестве анекдота гулял по политическим салонам европейской знати в третей четверти 19 века: "- В Европе появился сумасшедший! - И кто же это? - Бисмарк. - А почему он - сумacшедший? - Потому что говорит правду".
Германия – главная помеха имперским амбициям России
Восхождение объединенной Германии стало основательной помехой для имперских амбиций России. На европейской политической карте неожиданно появился новый политический игрок, вдруг перемешавший карты внешнеполитической игры. В отношениях с Германией Россия с этого времени стала вести себя подозрительно и раздражительно. Постепенно она стала менять свое прежнее благорасположенное отношение к немцам на враждебное и, в конце концов, нашла новых союзников в лице своих вчерашних врагов – Великобритании и Франции. То есть, в стане тех, кто совсем недавно штурмовал севастопольские бастионы в развязанной ими Крымской войне против России.
Для России объединение Германии в единое государство стало историческим вызовом. И не только для нее, но и для других претендентов на европейское лидерство. В Европе вновь обострился так называемый «Германский вопрос» - одна из сложнейших и важнейших проблем XIX-го, а затем и XX-го века, просуществовавшая в острейшей форме с момента ликвидации Наполеоном в 1806 годутысячелетней германской империи – «Священной Римской империи германской нации» - вплоть до 1990 году.
Так чисто внутренний вопрос, заключавшийся в стремление немцев к единству всех германских земель, стал вдруг великим беспокойством для большинства европейских государств. Даже эту «малую» Германию, появившуюся на карте Европы, не сумевшую, к сожалению, осуществить проект создания «большой» Германии (вместе с Австрией), страну с населением в 40 миллионовчеловек, стали вдруг совершенно безосновательно обвинять в политической и экономической экспансии, пропаганде германского национализма, в нелояльной политике по отношению к негерманским соседям.
Особенно усердствовали в этом с одной стороны Великобритания, территория которой в последней четверти 19 века составляла 25.899.891 км² (включая колонии) с населением почти 400 млн. человек, с другой Россия, владевшая к тому времени территорией в 21,8 млн. км² с населением 125 миллионов человек. Даже Франции Германия уступала в четыре раза по площади колоний и их населению.
В 1814 году победа в войне с Наполеоном иликвидация иностранного господства не принесли немцам ни единства, ни свободы в многочисленных государствах Германскогоо союза, который по решениям Венского конгресса появился на месте бывшей империи в 1814-1815 г.г.
И когда немецкий народ, несмотря на, казалось, непреодолимые препятствия, все же объединился в единое государство, русская общественность была „возмущена и потрясена“.
От того, оказывается, что «Немцы мысли» превратились «в Немцев дела», «Германия публицистическая взяла верх над Германией философской».Так прокомментировал данный факт в русской прессе демократический публицист Н.В.Шелгунов.
Всех в Европе устраивала Германия раздробленная, никак незащищенная, всех устраивал «германский гений», его искусство, литература, философия, его уникальные научные открытия и свершения во всех отраслях знания. Но Германия сильная, суверенная, высокоразвитая в промышленном и военном отношении никого не устраивала.
"Теперь немцы являются завоевателями, - писал в 1870 году И.С. Тургенев, - а к завоевателям у меня сердце не лежит".И такое чувство к немцам во время франко-прусской войны 1870-1871 годов, особенно после поражение французов в битве при Седане (1 сентября 1870 год), было определяющим в среде значительной части русского общества. С таким же чувством воспринимали в России и всю новую Германию. Рождение новой Германии переживалось в России как настоящее потрясение.
«Отчего это стремление немцев к национальному единству, ставшее ужасом сегодня, вчера возбуждало один лишь смех? - восклицал в 1873 г. автор обзора немецкой литературы в либеральном русском журнале "Вестник Европы". - Ведь до 1866 г. слово "Германия" было лишь географическим термином, а что касается немецкого народа, то его воображали себе каким-то филистером, неспособным к широким политическим замыслам или предприятиям».
Россия - инициатор таможенной войны
Нарастание политической мощи Германской империи и усиление ее позиций в Европе Россия воспринимала как реальную угрозу для собственной империи. С одной стороны, Россия хотела сохранить и расширить контакты с Германией, а с другой -поддержать Францию в качестве противовеса Германии. Такая двойственная позиция России не могла не привести к охлаждению в русско-германских отношениях. Помимо этого существовали и другие серьезные причины для разногласий. После объединения экономическое развитие Германии стало заметно опережать развитие России.Некоторые представителирусского торгово-промышленного капитала, вместо того, чтобы принять вызов и стать на путь открытой конкуренции на собственном на рынке и на рынках Европы, пошли другим путем. Они стали настойчиво требовать от правительства введения протекционных законов, защищающих русскую промышленность от германской конкуренции.
Власть пошла на уступки и в конце 1876 года повысила на иностранные промышленные товары ввозные пошлины и стала взимать их не в бумажных рублях, как прежде, а золотыми рублями. В итоге пошлины на ввозимые товары выросли почти на 50%, и Германия, которая занимала первое место в экспорте машин и оборудования в Россию, пострадала от этого закона в первую очередь. Россия, разумеется, тоже.
Так по инициативе России между ней и Германией началась таможенная война. В ответ Германия в январе 1879 года установила практически полный запрет на ввоз из России скота, что в свою очередь нанесло ощутимый удар по хозяйствам русских землевладельцев. В ответ Россия еще на 10% увеличила пошлины на иностранные товары. Германский экспорт в Россию существенно сократился. Повышение пошлин на этом не завершилось и в 1884-1885 годах цены на ввозимую продукцию Россия вновь увеличила. Германский экспорт в Россию в эти годы сократился с 300 млн. марок в 1880 году до 206,3 млн. марок в 1886 году. В 1885 и 1887 годах Германия повысила пошлины на зерно и древесину ввозимые из России. В итоге доля России в экспорте Германии снизилась с 7,3% до 4,6%.
Несмотря на то, что инициатором таможенной войны была Россия, русские промышленные и дворянско-помещичьи круги во всем обвиняли немцев. Антигерманские настроения стали набирать новые обороты. Политическое окружение российского императорского двора из инициатора сближения России и Германии стало превращаться в ярого противника подобного сближения.
Экономические и политические противоречия между тремя монархиями, Россией, Германией и Австро-Венгрией, оказались сильнее монархических принципов и династических связей.
Конец эпохи Бисмарка
Известные миру трехтомные мемуары Бисмарка – это, прежде всего, политическое завещание основателя Германской империи, написанное, как гласит посвящение, "сынам и внукам для понимания прошлого и в поучение на будущее". Уединившись в родовом поместье Шенхаузен , он повел борьбу против так называемого "нового курса", взятого молодым Вильгельмом II и новым канцлером Каприви. Охваченный тревогой за судьбы империи, в создании которой принимал главное участие, он посвятил остаток своей жизни написанию политического завещания. Подводя итоги своей политической деятельности, Бисмарк пытался не только обосновать ее перед современниками как необходимую и правильную, но и предостеречь своих преемников от возможных ошибок на основе собственного политического опыта.
Пребывание канцлера Бисмарка у власти до определенного времени являлось для великих держав гарантией мира.
Но вот Германия столкнулась с резкой переориентацией внешней политики России. В 1887 году правительством России были изданы указы, ограничивавшие приток в Россию германского капитала и повышавшие пошлины на ввоз металла, угля и другого сырья. С этого же года военное командование приступает к передислокации армии, сосредотачивая свои дивизии на юго-западе страны, т.к. наиболее вероятными противниками для нее начали считаться Турция, Австро-Венгрия и, соответственно, Германия, как союзница Австро-Венгрии. Мирная политика Бисмарка переставала действовать в новых условиях, навязанных Германии Россией и Францией. Германия также была вынуждена поменять политическую ориентацию. Без отстранения Бисмарка– символа миротворчества – от политики сделать это было бы невозможно.
20 марта 1889 года Вильгельм II присвоил канцлеру Бисмарку титул герцога фон Лауэнбурга, звание генерала-фельдмаршала и отправил его в отставку.
Император сформулировал новую политику Германии, в основе которой лежал принцип опоры на собственные силы.
С уходом Бисмарка с политической арены завершился великий этап в истории германской дипломатии, последовательно нивелировавший возможные конфликты с окружающими странами и, в первую очередь, с Россией. Европейский мир начал стремительно скатываться к войне. В условиях политической и экономической блокады Германии ничего не оставалось, как готовиться к обороне.
– Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью.
– Даже победоносная война - это зло, которое должно быть предотвращено мудростью народов.
– Горе тому государственному деятелю, который не позаботится найти такое основание для войны, которое и после войны еще сохранит свое значение.
– Политика есть искусство приспособляться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит.
– Глупость - дар божий, но не следует им злоупотреблять.
– За всякое порученное дело должен отвечать один и только один человек.
– Русские долго запрягают, но быстро ездят.
– Единственная здоровая основа великого государства есть государственный эгоизм, а не романтика, и недостойно великой державы бороться за дело, не касающееся ее собственного интереса.