"Тот, кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее.
Кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое".
Джорж Оруэлл, "1984"
«Я бы сказал о немцах то, что Вольтер говорил о Боге: если бы немцев не было,
их стоило бы выдумать, ибо ничто так успешно не объединяет славян,
как укоренившаяся в них ненависть к немцам».
М. Бакунин
«Это великий народ счастливый
своей непоколебимой верой в неоспоримость своих прав».
Бьернстьерне Бьернсон
Кардинальное отличие Российской империи от других империй мира заключалось в том, что монархия в России была абсолютной, ни чем неограниченной, а православная церковь – частью государственного аппарата, а потому во внешней политике России религиозная составляющая имела большое значение, а русское православное мессианство – глобальные цели. Во всех остальных великих державах Европы в ходе Реформации, Возрождения, Просвещения церковь была отстранена от государства и во внешней политике власть преследовала чисто светские цели. В последние столетия Западная церковь служила Христу, а Восточная церковь не только Христу, но и кесарю, идеологически обеспечивая его претензии абсолютной власти над своими подданными.
После падения под натиском турок-османов «Второго Рима» – Византии, и захвата ими в 1453 году Константинополя, главенство в христианском мире перешло к «Третьему Риму» – Москве. С этих пор первейшей геополитической задачей русских царей, а потом и императоров, являлось восстановление Византийской империи уже под властью «богопомазанных» властителей Москвы и их православного «народа-богоносца». Отсюда берет свое начало идеологическая конфронтация с Ватиканом и многовековой конфликт с Османской империей. Борьба за отвоевание Константинополя (Царьграда) и установление контроля над проливами Босфор и Дарданеллы стали одной из главных задач российской монархии. Второй задачей, вытекающей из первой, было стремление создать на части европейской территории, населённой славянами, восточно-христианскую империю и распространить на ней «правильную веру» - православие. Но, не утвердившись в Северном Причерноморье, то есть, не решив первой задачи, перейти ко второй – созданию конфедерации славянских народов, включая в нее балканские народы, было невозможно.
Во времена Екатерины Великой, в результате целого ряда успешных для России русско-турецких войн, к её владениям было присоединено Северное Причерноморье, включая Крым и Бессарабию. Однако недостаточно присоединить огромные территории к империи, важно было эти земли окультурить, ввести в хозяйственный оборот. Освоить огромные территории собственными силами у империи не было никакой возможности, в первую очередь из-за отсутствия свободного людского ресурса (крепостное право ограничивало эти возможности). И вот по зову Российской империи ей на помощь, уже в который раз, пришли ее верные союзники – немцы. Именно немецкие крестьяне в конце XVIII - начале XIX веков, добровольно переселившись из Германии в Россию, взвалили на себя участь колонистов-земледельцев, первопроходцев, освоили «Дикое поле» и благодаря кропотливому труду превратили его в цветущий земледельческий оазис. Таким образом, Россия к середине XIX века упрочила свои южные рубежи.
Отметим, что в вековом военном конфликте между Россией и Турцией верным союзником Российской империи была и Австро-Венгрия, второе германское государство, в состав которого по обоюдному согласию царствующих дворов в своё время был включён ряд освобожденных от турок славянских территорий. Между двумя империями – Российской и Австро-Венгерской - были определены сферы влияния: для России – Северное Причерноморье и Крым, для Австро-Венгрии – Балканы с ее славянским населением. И так было, пока Россия не заболела идеей панславизма, идеей создания славянской империи под эгидой православия и самодержавия. Суть панславизма состояла в создание конфедерации, как минимум, или федерации, как максимум, славянских народов под протекторатом Российской империи. Естественным препятствием устремлённости России на Балканы становилась Австро-Венгрия. Так Австро-Венгрия из вчера еще необходимого, надежного и верного христианского союзника в борьбе с Османской мусульманской империей становится для России помехой ее имперским замыслам, a с течением времени превращается во врага.
А над объединенной (1871 г.) Германией, заявившей о своих безусловных и естественных моархических и этнических связях с Австро-Венгрией, всё больше сгущались тучи зловещей военной конфронтации c Россией. И чтобы понять истоки несвойственной прежде России германофобии, переросшей в итоге в лютую ненависть к немцам, от которой она, к сожалению, не освободилась и до настоящего времени, следует иметь в виду указанные конкретные причины и точное историческое время ее возникновения. Состоявшиеся между Германией и Россией в 20-м веке две сокрушительные войны, вызревали помимо других причин как на этой антигерманской нетерпимости русских, всячески насаждаемой верхами, так и на непонимании немцами россиян c несвойственным им прежде устремлением к панславизму.
Вспышка радикального антигерманизма в российском обществе совершенно не случайно по времени совпала с провозглашением Германской империи в 1871 году. Объединенная Германия путала идеологам панславизма все карты, становилась препятствием по осуществлению мессианской мечты. Антигерманизм стал распространяться не только в среде правящей элиты, но и проникал в мозг обывателя.
Так как значительная часть славянских народов к началу 20-го века проживала на территориях, входивших в состав Австро-Венгрии, пассионарная идея панславизма могла быть реализована лишь в результате победоносной войны России над этой империей. Война с Австро-Венгрией, учитывая обязательства Франции по отношении к России и Германии к Австро-Венгрии, перерастала на практике в общеевропейскую войну, в которую неизбежно должны были втянуться страны Бенилюкса, и, безусловно – как геополитический враг Германии – Великобритания. России для достижения поставленной цели без союза с Британией было не обойтись.
Германия, став помехой для панславистских амбиций России в надвигающейся на Европу войне, становилась для нее врагом номер один. Врагом Германии оставалась и Франция, которая, понятно, никак не хотела смириться с национальным позором 1871 года и желала реванша. Cоюз России и Франции был предопределен общностью их главного интереса – разгрома Германии.
Великобритания на протяжении всей своeй истории неусыпно следила за тем, чтобы на европейском континенте не возникло государство, превосходившее ее в военном и экономическом отношении. После Трафальгарского сражения Франция навсегда отказалась от своего превосходства на море. Усиление Германии и особенно ее военно-морского и торгового флотов вынуждало Великобританию беспокоиться о своем империалистическом будущем. Для «владычицы морей» разгром Германского рейха становился суперцелью. Так возникает военный союз своим острием направленный против Германиипод названием «Антанта».
В 1913 году президентом Франции был избран Раймон Пуанкаре, открыто заявлявший, что желает реванша. Но по его замыслу войну должна была развязать не Франция, поэтому ее дипломатия делала все, чтобы предстать перед историей не агрессором, а жертвой.
Чтобы не писали позднее историки, обслуживавшие победителей, трудно поверить в то, что сравнительно небольшое новое германское государство, едва образовавшись, стало лелеять агрессивные планы против таких гигантов – России, Великобритании и Франции. В сложившейся в Европе на рубеже веков ситуации война была желанна многим ее главным участникам, но меньше всего Германии, которая успешно развивалась в условиях мира и любую войну в центре Европы рассматривала как угрозу своему существованию.
Но не желать войны – не значит не готовиться к ней. Германия, находившаяся в агрессивном окружении соседей, укрепляла военную мощь с немецким усердием. При этом ее руководство прилагало много усилий для того, чтобы, как и во времена Бисмарка, не допустить войны, чтобы вернуть Россию в фарватер мирной политики, мирного сосуществования, и потому стремилась расколоть антигерманский франко-русский союз. Так в начале 1905 году во время встречи Николая IIс Вильгельмом IIв Бьерке кайзер убедил царя подписать договор о взаимной помощи в случае нападения на одну из сторон. К великому огорчению Вильгельма IIБьеркское соглашение под дипломатическим давлением Великобритании Россией осенью 1905 года было аннулировано. Все попытки Германии втянуть Россию в орбиту дружественной политики заканчивались неудачей. Россия добровольно отказалась от дружески протянутой руки Германии и полностью переориентировалась на союз с Францией и Великобританией.
Учитывая интересы России в предстоящей войне, достаточно вероятной выглядит версия, что убийство австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда планировалось не только в Белграде, но и в Санкт-Петербурге и было фактически совместной операцией российской и сербской военных разведок. Эпизод с убийством 28 июня 1914 наследника австро-венгерского престола в сербском Сараево ставил целью заставить Австро-Венгрию, а, следовательно, и Германию, отреагировать на это событие спонтанно, решительно и бескомпромиссно. Еще в августе 1914 года, как показывают новейшие исследования, генеральный германский штаб не имел никаких военных планов.