11. Этноуказывающие топонимы

В бассейне Вятки, как и в других местах, есть топонимы (названия рек, населенных пунктов и местностей), на первый взгляд, прямо указывающие на этнический состав жителей этого населенного пункта или соответствующего района. Прежде, чем интерпретировать эти названия, коснемся общих принципов называния географических объектов по имени народа или этнической группы.

         Если это крупный географический объект - большая река или местность, то он, естественно, может называться по имени народа, обитающего на его берегах или в этой местности во время называния. Причем, если местный этнос часто называет свою крупнейшую реку просто река или большая вода или что-то в этом роде на своем языке, то по имени этноса ее называют окружающие народы, для которых этнос, обитающий вокруг этой реки, является отличительным признаком реки. Например, река Оттава в Канаде по имени индейского племени названа так европейскими колонизаторами.

         По имени этноса может быть назван и главный город этого этноса, либо уже вторично название местности могло распространиться и на наиболее значительный город, например, Париж от галльского племени парисиев, или Пермь по имени или народа, или местности Пермь Великая.

         Что же касается мелких рек и населенных пунктов, то они не называются по имени господствующего народа в силу т.н. «принципа относительной негативности», потому что название этого народа не является отличительным признаком географического объекта. Наоборот, если деревня называется Черемиска, то это, как правило, означает, что черемисы в этой деревне жили в окружении других народов и достаточно было указания на этническую или племенную принадлежность населения для характеристики этой деревни. Или, другими словами, в пределах обозримой для окружающего населения ойкумены черемисы жили только в этой деревне, и этот факт отличал эту деревню от других.

         И, наконец, третий способ называния, когда этноним входит в название населенного пункта как составной элемент, например, дер. Марийская Лиса или Русско-Тимкино. Такие названия появляются в местностях, где этносы живут чересполосно и этнический элемент отличает один населенный пункт от другого с подобным же названием (например, Большая Русская Лиса или Мари-Тимкино), но этнически другим населением.

         Всегда нужно иметь в виду, что часть рассматриваемых топонимов могла быть образована не непосредственно от этнонима, а от личного имени (прозвища), совпадающего с этнонимом. Например название дер. Лопари может происходить от имени Лопарь. Само же имя или прозвище могло быть дано как за принадлежность к соответствующему этносу, так и за какие-то особенности внешности, характера или даже судьбы (Афганец, потому что воевал в Афганистане).

         В современном перечне населенных пунктов Кировской обл. в названиях населенных пунктов мы встречаем 12 современных этносов.[1] Это русские, татары, удмурты (отяки, воть), марийцы (черемисы), коми (пермяки), саамы (лопари), чуваши, башкиры, манси (вогулы), а также армяне, поляки и латыши. К этому можно добавить цыган из Списка 1876 г.[2] Что касается армян, поляков и латышей, то названия с этими этнонимами исключительны (по два) и связаны, видимо, с организованными поселениями уже в новое время.[3] Только одна деревня от имени вогулов в современном перечне, а в Списке 1876 г. их три.[4] Н.п. Цыганы (три названия из Списка 1876 г.), а также Цыганово и Цыгановская, возможно, от распространенного прозвищного имени.

         Ойконимы третьего типа (в которых название этноса является дополнительным элементом) действительно расположены в районах со смешанным населением. С марийским этнонимом – в южных Кикнурском, Лебяжском, Малмыжском, Пижанском, Санчурском, Тужинском, Уржумском, Яранском. С удмуртским этнонимом – в юго-восточных Малмыжском и Унинском. С татарским – в юго-восточных Кильмезском и Малмыжском. С русским этнонимом – в тех же или соседних районах: Кикнурском, Лебяжском, Пижанском, Санчурском, Советском, Унинском, Уржумском, Фаленском, Яранском.

         Рассмотрим ойконимы второго типа (в котором название этноса является определяющим). Если исключить названия от этнонима русский, то все они находятся за пределами проживания топообразующих этносов, чаще всего – в некотором отдалении.

         От этнонима удмурт (отяк, воть): в Лебяжском (с. Вотское), Слободском (дер. Вотское, Бобинский с. о., вблизи г. Кирова), Кирово-Чепецком (дер. Отяцкое, вблизи райцентра) районах. От этнонима черемис (мариец): в Котельническом р-не (дер. Черемисская, к югу от райцентра). От этнонима пермяк (коми): в Арбажском  (дер. Пермяки), Мурашинском (дер. Пермята, к западу от райцентра, т. е. в сторону от республики Коми), Омутнинском (дер. Пермская), Оричевском (дер. Пермяки) и Унинском (дер. Пермяки) районах. (Заметим, что пермяками раньше называли всех коми: и собственно пермяков, и зюздинцев, и зырян.) От этнонима татарин: в центре и северной половине Кировской обл. – в Даровском, Кирово-Чепецком, Котельническом, Оричевском и Шабалинском (три деревни Татары) районах. Об этнониме лопарь мы уже говорили (см. выше).

         Заметим, что во всех этих местностях, кроме нынешней территории Арбажского р-на, в Списке 1876 зафиксировано почти чисто русское население, а на территории Арбажского р-на хотя и жили инородцы, но не было пермяков.[5] Это означает, что к XIXвеку представители указанных народностей в деревнях и селах, основанных ими, были уже ассимилированы, что неудивительно, потому что, согласно принципам называния указанного нами второго типа, жили изолированно от своего этноса, в окружении русских.[6] Либо – второй вариант – названия этих населенных пунктов происходили не от этнонима, а от прозвищного имени, уже в свою очередь, возможно, происходящего от этнонима.

         Не менее интересны топонимы второго типа с основой русс-. Обратимся сначала к географии.

Две деревни Русские в Куменском р-не, к югу и юго-востоку от Кирова. Одна - за пос. Нижнеивкино на р. Ирдым (пр. пр. Ивкины, лев. пр. Быстрицы, лев. пр. Вятки). Другая – за с. Вожгалы на р. Лыстан (лев. пр. Быстрицы). В Списке 1876 на р. Лыстан (Лыстань) числятся починок Над Ключом Руских (Руские); поблизости, на р. Кырмыже, значится дер. Русских.[7]

Две деревни Русские в Оричевском р-не, к западу от Кирова, за Оричами.

И два населенных пункта в пределах г. Кирова: с. Русское – к западу, дер. Русское – к югу.

         Что есть общего в географическом положении у этих населенных пунктов? Все они расположены на Левобережье Средней Вятки, к югу от ее русла, не далее 70 км от г. Кирова, исторического центра русских поселений. По данным Списка 1876 – это территория 100-процентного русского населения; в XIXв. здесь не зафиксировано ни одного (!) инородца.

         Но есть и разница в географическом положении и топонимическом окружении этих ойконимов.

В частности, оричевские деревни расположены совсем близко от р. Вятки, на территории сплошной русской топонимии, причем рядом есть названия, сохранившие древние русские корни (с. Истобенск и р. Истобница, дер. Тиваненки – от тиун, диал. тивун). В других районах местоположения ойконимов с основой рус-,наряду со славянскими, имеются гидронимы иного происхождения.

         Как же все это объяснить? Есть два возможных объяснения.

Первое: русские поселились в этих краях в окружении другого народа (других народов), который впоследствии полностью обрусел. От него сохранились только иноязычные топонимы, да и то не везде.

Второе: основная масса окружающего населения, хотя и говорила на древнерусском языке, не считала себя русскими, как не считали себя русскими новгородцы (они ездили в Киев, «в Русь»), как в более позднее время не считали себя русскими донские казаки. Этноним русские применялся только к жителям Русского государства, в которое Вятка до конца XVвека не входила. Самосознание своей особости могло сохраняться и дольше.

Вот, например, географическое сообщение книжника начала XVв. (с разночтениями и искажениями в различных списках, но в данном случае это не так важно):

«А се имяна местом и странам и землям и иноязычникомь, живущим вкруг Перми: Двиняне, Устьюжане, Вилежане, Вычегжане, Пинежане, Южене, Гаиане, Вятчене, Лопь, Корела, Югра, Печера, Вогуличи, Самоедь, Пертасы, Пермь Великая, глаголемая Чюсовая…».[8] Здесь перечисляются «люди и страны» с русским языком (двиняне и устюжане) наряду с иноязычными этносами (лопь, корела и т.д.). В сознании автора двиняне и устюжане, а также и вятчане, составляют один ряд с такими народами, как манси, саамы или карелы, т.е. являются, говоря современным языком, субэтносами.