10. Неизвестные языки

Концепция вымершего языка для объяснения гидронимов на Севере России, не этимологизируемых из известных языков, довольно популярна; ее придерживался А.И. Попов[1] и его последователи. Наиболее плодотворно в этом направлении работал А.К. Матвеев, создатель екатеринбургской научной школы ономастики. На Русском Севере, в территорию которого он включил Костромскую, Вологодскую и часть Архангельской областей, Матвеев выявил как минимум три вымерших языка: мерянский язык , язык т.н. «северных финнов» и «южанский» язык создателей гидронимики с окончанием –юг (в бас. реки Юг и на близлежащих территориях).[2]

Ареал гидронимов на –юг частично захватывает и бас. Вятки. Имеются на Вятке и несколько гидронимов, похожих на «северофинские». Но основная часть гидронимии на рассматриваемой нами территории совершенно иная, другого типа.

          В этой связи интересно вспомнить гипотезу языковеда Б.А. Серебренникова, популярную в конце 50-х – 60-е годы, который предложил пересмотреть традиционные представления о финноугорском происхождении основного слоя дославянской топонимики Волго-Окского междуречья.[3]

Столкнувшись с тем, что основная масса гидронимов на –ма, -га, -ша из современных языков не объясняется, он предположил, что в этой местности и шире – в бассейне Волги и на Русском Севере – обитал неизвестный и ныне вымерший народ, который он назвал создателем Волго-Окской топонимии (СВОТ). В ареал СВОТ, наряду с Московской, Ивановской, Горьковской, Ярославской, Костромской, Рязанской, Вологодской и Архангельской областями (П.Н. Третьяков добавил еще и Владимирскую), Марийской и Мордовской республиками, отчасти Смоленской областью и Удмуртией,Серебренников включил и Кировскую область.

Эта теория активно обсуждалась как лингвистами, так и историками и археологами. Как всегда, их мнения разделились.

Одни, например Ч.А. Моора, соотносили СВОТ с поздним неолитом и ранней бронзой, с носителями культур боевых топоров и шнуровой керамики, в частности, с фатьяновцами (первая половина IIтыс. до н. э.), относя представителей этих культур к протобалтам или даже протобалто-славянам.[4] Но в таком случае вряд ли можно однозначно считать язык СВОТ вымершим…         Академик П.Н. Третьяков сомневался в столь долгом сохранении гидронимов. Он даже отказался от своих более ранних взглядов на культуру городищ дьякова типа (сер. Iтыс. до н. э. – сер. Iтыс. н. э.) как финноугорскую, соотнеся эту культуру с СВОТ.[5] По его мнению, высказанному в этой работе, нет генетической связи между дьяковой культурой и поволжскими финноуграми; ареал этой культуры совпадает с ареалом СВОТ (в действительности, ареал СВОТ значительно шире – С.У.); язык СВОТ был особым индоевропейским, издавна смешивающимся с древней финноугорской речью; во второй половине Iтысячелетия н. э. СВОТ были ассимилированы на западе своего ареала древними русами, а на востоке – поволжскими финнами.

Н.Д. Русинов в своих интересных работах по этнической истории Угличского и Нижегородского Поволжья придерживался первой точки зрения. Например, он однозначно трактовал гидронимы типа волго-окских как праиндоевропейские (с теми или иными диалектными особенностями), относящиеся к культурам типа фатьяновской или абашевской.[6]

Но даже если язык СВОТ относился к IIтысячелетию до н.э., он уже мог обладать определенными диалектными особенностями, затрудняющими интерпретацию с использованием аппарата живых языков и воссозданных прабалтославянского и праиндоевропейского. Нельзя исключать близости этого языка или диалекта с каким-либо известным вымершим языком. В этом плане было бы интересно при этимологизации гидронимов на –ма, -га, -ша и подобных попробовать применить аппарат таких экзотических языков, как, например, тохарские, имеющих почти фантастические переклички со славянскими, а значит, их носители в какой-то исторический период обитали где-то поблизости от предков славян.[7]

Неясные топонимы финноугорского типа на территории бас. Вятки встречаются, во всяком случае на первый взгляд, значительно реже неэтимологизируемых топонимов индоевропейского типа. В частности, гидронимы с конечными формантами –ег,-еж и –им (-ым) можно предположительно отнести к финноугорским. В этом плане стоит обратить внимание на с. Ухтым Богородского р-на на р. Ухтымке (лев. пр. Косы, лев. пр. Чепцы, лев. пр. Вятки), а также дер. Ухтым Нолинского р-на, Ухта Санчурского р-на и Ухтенино Лузского р-на – во всех четырех концах Кировской обл.! Формант ухт (охт) встречается чуть ли не на всей территории бывшего и нынешнего проживания финноугров: от Охты в Петербурге до Ухты в республике Коми и с. Охтеурье в Ханты-Мансийском округе, следовательно, можно предположить его общефинноугорский характер. Но в большинстве современных финноугорских языков похожего апеллятива нет, как нет и форманта –ым. Так или иначе, название Ухтым, во-первых, древнее, во-вторых, предположительно финноугорское, и, в-третьих, не объяснимое из современных языков. Но принадлежало оно предкам нынешних финноугров или исчезнувшему народу с особым финноугорским языком, остается пока неясным.

Мы уже говорили выше, что саамы в древности говорили на другом, не финноугорском языке. Поскольку пребывание саамов на Вятке в принципе возможно, стоит поискать следы этого языка, являвшегося для саамского субстратным.