«Природа должна быть рассмотрена как система ступеней, каждая из которых необходимо вытекает из другой и является ближайшей истиной той, из которой она проистекала, причем, однако, здесь нет естественного (natürlich) процесса порождения, а есть лишь порождение в лоне внутренней идеи, составляющей основание природы. Метаморфозе подвергается лишь понятие как таковое, так как лишь его изменения суть развитие»[i].
«Идея как природа обнаруживается:
I. В определении внеположности, в бесконечной разрозненности; единство формы является лишь внешним; это единство существует как идеальное только в себе и поэтому только как искомое. Это – материя и ее идеальная система – механика;
II. В определении особенности, так что реальность полагается с имманентной определенностью формы и существующей в ней дифференциацией; она [реальность] есть некое рефлективное отношение, в-самом-себе-бытие которого есть природная индивидуальность – физика;
III. В определении субъективности, в которой реальные различия формы столь же сведены вновь к идеальному единству, обретшему самое себя и существующему для себя – органика».[ii]
«Каждая ступень представляет собой своеобразное царство природы, и все они кажутся имеющими самостоятельное существование; но последнее царство природы есть конкретное единство всех предыдущих, как и вообще каждая последующая ступень содержит в себе низшие ступени и вместе с тем противопоставляет их себе как свою природу. Одна ступень есть власть над другой ступенью, и это – взаимно; в этом именно заключается истинный смысл учения о потенциях (от лат. potentia – сила) как скрытая возможность, способность, могущие проявиться при известных условиях[1].
Неживые ступени являются потенциями по отношению к индивидуальному, субъективному живому, – неживое есть основа живого. Но столь же верно, что живое есть в свою очередь власть над неживым: например, воздухом, водой, которые, сколь они ни свободны, все же редуцируются и ассимилируются живыми организмами. «Вечная жизнь природы состоит, во-первых, в том, что Идея воплощается в каждой сфере так, как она может быть воплощена в таком конечном существовании, подобно тому, как каждая капля воды отражает в себе солнце. Во-вторых, она состоит в диалектике понятия, которая прорывает границы этой сферы, так как оно не может удовлетвориться таким неадекватным элементом и необходимо переходит в высшую сферу»[iii].
[1] Учение о потенциях в древности было развито Платоном, который трактовал материю как чистую, пассивную потенцию (возможность) воплощения идеи, и Аристотелем, который понимал материю – потенцию – как действующую причину (dynamis), противопоставляя ей целевую причину. В эпоху Возрождения, в частности у Леонардо да Винчи, потенция трактуется как движущаяся материя, которая имманентно определяет свои формы. В современной Гегелю философии понятие потенции играло большую роль в натурфилософии Шеллинга. Потенции для него – идеи природы, которые позволяют фиксировать чисто количественные различия между ступенями природы, т. е. между механическими, химическими и органическими потенциями. См. Л – 1. Введение, § 252, прим. 55 к стр. 43 и ЭС в БСРЯ.
[i] Л – 1. Введение, § 249, стр. 33.
[ii] Л – 1. Введение, § 252 стр. 40.
[iii] Л – 1. Введение, § 252 стр. 40 – 43.