Гренадерский полк, по справедливости, считался одним из самых большевистских полков бывшего петроградского гарнизона. Естественно поэтому, что части полка неизменно принимали участие во всех значительных событиях дня.
Демонстрации 18 июня, июльская, охрана дворца Кшесинской, где помещался Петербургский комитет большевиков и военная организация большевиков, охрана Петропавловской крепости — всё это те страницы истории, где бессменно встречается Гренадерский полк.
Такая роль полка определяется тем, что здесь с первых же дней февральской революции была налажена самая тесная и живая связь с военной организацией при ЦК РСДРП (б).
Здесь членом полкового комитета работал один из членов Петербургского комитета РСДРП и военной организации солдат Мехоношин. В действующем Гренадерском полку на фронте работал большевик штабс-капитан Гинтовт-Дзевалтовский. Число сторонников у них обоих непрерывно росло, и когда автор этих строк в марте 1917 года вступил в Гренадерский полк, то из всех рот и команд полка уже заметно выделялась своим влиянием 4-я (большевистская) рота.
Именно здесь были самые ожесточенные споры на тему; к чему война, нужно ли продолжать ее, кто ее виновник и т. д. Здесь же необычайно остро для того времени ставились и общие вопросы. Точно спала какая-то пелена с солдатских глаз и правда предстала перед ними во всей своей ужасающей, наготе.
Особенно поражали солдат и находили в их среде самый горячий отклик контрасты жизни тогдашнего Петрограда.
Помню, как однажды горячий спор закипел по поводу Гостиного двора.
Несколько солдат, вернувшись из города возмущенно рассказывали, что Невский полон расфранченной публикой, Гостиный торгует вовсю; всюду мародеры тыла, их жёны и содержанки, и всюду автомобили, духи, кружева, наряды и смех... Слишком много смеху...
[075]
Как будто нет фронта, нет миллионов калек и убитых; как будто нет безработных и голодных. Как будто не было и революции... Солдаты раздраженно указывали, что в деревне нет керосина, мыла, нет гвоздей и соли, и шли прямым путем:
— Неужели мы делали революцию, чтобы герои тыла по-прежнему купались в довольстве, а крестьяне и рабочие по-прежнему гнили и гибли в окопах?!
Почва в Гренадерском полку была прекрасно подготовлена. Лозунги военной организации большевиков ждали только момента, чтобы быть претворенными в жизнь.
В деле развития среди солдат критического отношения к действительности и указания выхода из февральского тупика играла роль и близость казарм от дворца Кшесинской, где помещалась военная организация.
Имя Ленина с первых же дней его прибытия в Петроград стало для гренадер живым символом.
Имя это знаменовало подлинную пролетарскую революцию и безжалостно ставило крест над Керенским, над его «постольку-поскольку», над всей шумихой фраз и лозунгов, которыми пытались прикрыться коалиционные министры.
Солдаты нутром чувствовали, что из дворца Кшесинской дует «грозный», но «живительный ветер», и толпами шли туда; ловили каждое слово Ленина и несли его в казармы.
Здесь они были почти полностью предоставлены самим себе.
Офицерство не играло в их жизни никакой, сколько-нибудь заметной, роли.
Солдатам приходилось самим строить свои организации и в них искать ответа на заболевшие вопросы.
[076]