В последние двадцать — двадцать пять лет благовоспитанность и соблюдение светских приличий много пострадали от пагубного наплыва социальных идей, проповедуемых теми личностями, которые с легкой руки знаменитого нашего романиста И. С. Тургенева получили и носят громкую кличку нигилистов.
Нелепые идеи этих господ метят на отвержение всего, что, по мнению этих жалких и смешных учителей, мало-мальски стесняет и ограничивает свободу человека в нравственном и физическом отношении. По их понятиям быть деликатным и вежливым в отношении ближнего значит соблюдать смешные китайские церемонии, ни к чему другому не ведущие, как к стеснению и весьма неловкому положению обоих лиц. Вследствие этого пошлого учения, к сожалению так пришедшегося по вкусу некоторым молодым людям обоего пола, в наше русское общество прорвались распущенность и даже грубость, страшно противоречащие благим намерениям нашего воспитательного правительства, вступившего в ожесточенную борьбу с этим злым подпольным врагом вежливости, приличности, знания света и вообще приятных и утонченных приемов,
К счастью, уродливая пропаганда еще настолько малочисленна, что большинство, конечно, возьмет верх, и правильное умственное, а равно и нравственное развитие системы современного воспитания легко убедит разумную часть нашей молодежи, как безобразно пошло и неприлично нигилистическое (отрицательное) направление в общеобразовательном воспитании.
Будем надеяться, что масса русского юношества не допустит его превратиться в гидру и, наложив на этого гада твердую пяту утонченной благовоспитанности, раздавит его навсегда, уничтожив само воспоминание об таком нравственном уродстве. Нынче мы, к горю нашему, видим между молодыми людьми таких, манеры которых до того грубы, что производят отвращение, а телодвижения неблагопристойны до возмутительности, говор нахален и тривиален до такой степени, что даже простонародье, одаренное присушим ему как бы инстинктом верным и чутким, с омерзением относится к этим субъектам мужского и женского, в особенности женского, пола, потому что эти госпожи поистине отвратительны со своими угловатыми ухватками, со своим напускным буршеством и со своими омерзительными привычками, в мужских измятых шляпенках, в грязных блузах и истрепанных пледах. Все этого рода личности фигурируют как нельзя фотографичнее в некоторых новейших книгах нашей современной литературы. Кроме того, все несчастные, безрассудные женщины, которые весьма недавно кончили так печально свою общественную деятельность, запутавшись в грязной паутине русского социализма, и угодившие на каторгу и на поселения в отдаленные части Сибири, носили на себе все наружные, нравственные и материальные атрибуты нигилирования всякой порядочности. И неужели в нашем современном обществе найдутся еще женщины и мужчины, не стыдящиеся сохранять отверженный тип тех крамольных личностей, которых никакое благоустроенное общество терпеть не может и не должно и которых законы Божеские и человеческие обрекают безграничной каторге и постыдной виселице. Но оставим этих нравственных нерях; мы обратимся к тем милым, добрым и благонамеренным представителям русской образцовой молодежи обоего пола, которые понимают всю прелесть порядочности и потому готовы будут со старанием изучить наш свод законов общественных и светских приличий. Их, конечно, не испугает все то, что составляет кодекс светскости, которая непременно подчиняется тому, что есть общественный этикет.
Слова «светский этикет» пугают некоторых молодых людей, не имевших с детских лет опытных руководителей; они воображают, что под этим выражением скрывается какая-то неведомая наука с новыми правилами, изучение которых представляет в глазах их непреодолимые затруднения, и, сознавая, однако, что без этого изучения свет встретит их недружелюбно, отнесется к ним как к париям и отвернется от них с презрением, они предпочитают вовсе не приближаться к нему и добровольно лишают себя наслаждения жить в обществе людей благовоспитанных, которых мягкое и кроткое влияние незаметно для них самих переработало бы грубость и угловатость их действий.
Можем уверить их, что этикет не только не стесняет свободу человека, но, внушенный ему с малых лет матерью, а потом воспитателями, впитывается так сильно в кровь и мозг ребенка, что делается для него потребностью на всю жизнь, облегчая сношения с людьми, сглаживая все могущие встретиться неприятные столкновения и давая душе какоегто радостное спокойствие, так как истинная благовоспитанность неразрывно связана с любовью к ближнему й полным отсутствием эгоизма.
Один из наиболее остроумных французских писателей (Вовенарг) так объясняет происхождение светского этикета, или, проще сказать, глубокое знание светских приличий и законов вежливости: «Истинная вежливость проистекает из сердца. Быть вежливым не означает ли желания сделаться приятным своему ближнему, нередко вопреки собственным вкусам и привычкам? Поступая таким образом, не доказываем ли-мы ему ясно, что его спокойствие и удовольствие дороже нам нашего собственного? Не обнаруживаем ли мы тем самым христианское чувство смирения и милосердия?»
Апостол Павел в своих творениях описывает так эти добродетели: человек милосердный терпелив, кроток, не раздражается ничем, не осуждает никого, не обижается словам ближнего; гордость, презрение, порицание ему чужды, он не думает об удовлетворении собственных же-ланий и постоянно заботится об угождении ближнему. И вот поистине в этом-то и заключается вся эссенция светскости и знания хорошего тона.
Прибавим к этому описанию изучение некоторых правил и приемов, освященных обычаем и воспитанием, и мы создадим идеал светского человека, безукоризненного представителя этикета. Итак, этикет есть просто знание приличий, уменье держать себя в обществе, так, чтобы заслужить всеобщее одобрение и никаким из своих действий не оскорбить людской слабости.
Этот этикет соблюдается не в одном обществе, не в одних собраниях, больших или малых, но во всех случаях жизни благовоспитанный человек должен постоянно оставаться себе верен.
В семье в особенности отношения эти отрадны, потому что служат основанием семейного счастья: благовоспитанный человек постоянно вежлив с матерью, отцом, женой, друзьями, прислугою, не допуская возможности вследствие короткости отношений позволить себе отступить мало-мальски от законов общежития и порядочности. И все это исполняется и принимается вполне естественно, без малейшего стеснения ни тех, ни других. И те и другие сознают, что иначе и быть не может, потому что чувство порядочности впилось в их существо, привилось с молоком матери, тешило слух с младенческого возраста. Люди, не пользовавшиеся счастием такого воспитания, но желающие слиться понятиями и действиями с благовоспитанною половиною общества, не должны вследствие ложного стыда или излишней застенчивости удаляться от этого общества. Напротив, мы им горячо советуем посещать его, внимательно всматриваться в него и замечать мельчайшие подробности, стараясь применять их к различным случаям своей собственной жизни.
Для таких-то новичков светского этикета наш труд может быть истинно полезен, так как мы тщательно собрали все, что в многоразличных случаях может представиться человеку, не умеющему еще вполне разрешить некоторые вопросы общежития. Но просим впредь того или ту, кто будет читать нашу книгу, не ждать от нас глубоких исследований, отчего введен такой-то обычай, почему должно поступать именно так, а не иначе и пр. Мы ответим ему, что изучение правил общежития подобно изучению иностранных языков: занимаясь ими, мы принуждены мириться со всеми несообразностями и противоречиями их синтаксисов, не углубляясь в их причины и корень. В первую минуту эти явления нас удивляют и даже несколько смущают, как трудно преодолимое препятствие, но скоро мы свыкаемся с ними и находим их даже очень естественными.
Труд наш посвящается обоим полам, но женщина, как существо более мягкое, восприимчивое, способное легче усваивать нравственное преобразование, должна, естественно, быть главным предметом нашей заботливости. К тому же не ей ли определено самою судьбою сеять семена всего хорошего w душе младенца-сына, будущего гражданина и общественного деятеля? Она бросает зерно на мягкую почву; няни и гувернантки под ее наблюдением лелеют и растят драгоценный зародыш; наставники дают ему силу, крепость, сознание; общество полирует, сглаживает могущие еще встретиться шероховатости, и драгоценный цветок, посаженный рукою матери, пышно распускается на радость и счастье ближнего.
Итак, повторим слова, сказанные нами в заглавии этого предисловия, именно:
Благовоспитанность, светский этикет и вежливость в сношениях вообще, а именно:
I. В церкви.
II. На аудиенциях.
III. На раутах.
IV. На музыкальных вечерах.
V. На танцевальных вечерах.
VI. На вечеринках.
VII. За обеденным столом.
VIII. На прогулке.
IX. Во время делания визитов утренних и вечерних.
X. За картами.
XI. В разговорах и беседах.
XII. В разных случайностях светско-общественной жизни.