ПУАНКАРЕ У ВЛАСТИ

К осени 1921 г. оппозиция правительству Бриана возросла и активизировалась. Особенно резкую критику встретила идея заключения гарантийного пакта, который призван был обеспечить

[080]

безопасность Франции. В серии статей, опубликованных в августе в газете «Тан», Пуанкаре обрушился не только на «миротворца» Бриана, но и на таких воинствующих националистов, как Клемансо и Тардье, участвовавших в переговорах с Англией. Он назвал пацифизм средством разоружения Франции, утверждал, что гарантийный пакт поставит ее в зависимость от Англии, и требовал обеспечить получение репараций при помощи «продуктивных залогов», как дипломатично именовали оккупацию Рура.

Ряд действий, предпринятых правительством Бриана в конце года, обострил положение. Франция потерпела неудачу на Вашингтонской конференции, где, согласившись на условия, ограничивавшие ее морскую мощь, не сумела добиться каких-либо серьезных гарантий своих сухопутных границ. Бриан явно переоценил остроту англо-американских противоречий. Оказался неосуществимым выдвинутый им план создания англо-французского банковского консорциума для контроля над финансами Германии *. Правительство США решительно отвергло попытку поставить расчеты по межсоюзническим долгам в зависимость от получения репарационных платежей Германии.

Особенно яростную критику со стороны правого крыла Национального блока вызвал выдвинутый Брианом на декабрьских переговорах с Англией план создания такого «эластичного союза», к которому впоследствии можно было бы привлечь и Германию. Разногласия в правящей коалиции предвещали кризис, который в начале 1922 г. разразился в связи с так называемым русским вопросом.

В буржуазном лагере после провала интервенции с возрастающей настойчивостью стали раздаваться голоса в пользу изменения политики по отношению к Советской России. В них звучали и разочарование в попытках насильственно изменить ход истории, и боязнь того, что другие державы опередят Францию, закрепив за собой обширный русский рынок, и понимание того, что никакой мир, никакая стабилизация экономики Европы невозможны без участия такой страны, как Россия, и надежда на то, что под влиянием сотрудничества изменятся сами большевики.

Некоторые буржуазные политики руководствовались одними из этих соображений, некоторые — другими. В пользу торговли с Советской Россией выступил в парламенте П. Пенлеве. Созданная внутри партии радикал-социалистов в октябре 1921 г. «Республиканская лига» (их шутливо называли «радикал-социалистскими младотурками») прямо высказалась за разрыв с Национальным блоком и переход в оппозицию. На организованном ею банкете Г. Думерг заявил, что «великая республика Востока необходима

_____

* M. Baamond. LaTroisimeRepublique. Lausanne, 1968, p. 456.

[081]

для экономической жизни мира», а Э. Эррио потребовал на заседании исполкома партии радикалов полного пересмотра политики по отношению к Советской России *.

Воздействие этих настроений и реалистическая оценка ситуации побудили Бриана высказаться в пользу более гибкого, маневренного курса и принять участие в обсуждении условий созыва конференции в Генуе, на которую предполагалось пригласить и советскую делегацию.

Но для наиболее влиятельных групп буржуазии даже это казалось неприемлемым. В газетах «Матен», «Тан», «Журналь де деба», «Эко де Пари» началась ожесточенная кампания против Бриана и его политики. Президент республики Мильеран в телеграмме, посланной Бриану, выразил «сожаления и опасения» по поводу решения созвать конференцию с участием Советской России. Кабинет Бриана пал, и во главе нового правительства, сформированного в январе 1922 г., стал Раймон Пуанкаре **, представлявший наиболее агрессивные круги крупной буржуазии.

Его приход к власти предвещал отказ от всех ранее намеченных переговоров и вступление на путь односторонних действий, рассчитанных на то, чтобы при помощи силы решить вопрос о гегемонии в Европе в интересах французского империализма. Эти намерения и скрывались за содержавшимся в правительственной декларации обещанием сделать все, чтобы «вернуть себе свободу действий» ***. В те дни «Правда» писала: «Париж является в настоящее время центром капиталистической реакции... наглая шайка биржевых дельцов, владеющая парламентским большинством, не желает порывать с политикой удушения Советской России и срывает европейский мир» ****.

Прежде всего активизировалась антисоветская политика Национального блока. Не имея возможности открыто отказаться от участия в Генуэзской конференции, глава нового правительства упорно повторял, что намерен следовать курсу своего предшественника и даже готов «признать Советы», но лишь в том случае, если это произойдет на «прочной реалистической основе» *****, т. е. при условии признания долгов царского и Временного правительств и возвращения национализированной собственности иностранцам. После того как французская дипломатия долго изощря-

_____

* «Bulletin communiste», 1922, N 8.

** J. Olle-Laprune. La stabilite des ministres sous la Troisieme Republique. 1879-1940. Paris, 1962, p. 164.

*** «Debats parlementaires. Session ordinaire de 1922», t. I, p. 18.

**** «Правда», 8.1 1922.

***** «Debats parlementaires. Session ordinaire de 1922», t. I, p. 123.

[082]

лась, изобретая предлоги для отсрочки конференции и добиваясь привлечения к подготовительным работам представителей зависимой от Франции Малой Антанты, глава французской делегации в Генуе Л. Барту предложил проект соглашения, который по сути дела предполагал закабаление Советской России и неминуемо должен был быть ею отвергнут. Последовавший срыв Генуэзской, а потом и Гаагской конференций не способствовал, однако, сплочению европейских стран под эгидой Франции, а лишь усугубил ее политическую изоляцию и усилил стоявшие перед ней экономические трудности.

С первого дня своего существования правительство Пуанкаре начало готовиться к решающей схватке за гегемонию в Европе. Усилилась гонка вооружений. В проекте бюджета на 1923 г. предполагалось истратить только на военное снаряжение более 5 млрд. фр., в то время как на нужды народного здравоохранения ассигновывалось лишь 283 млн. фр. Если за четыре года (1919—1922 гг.) военный бюджет составлял в сумме 22 млрд. фр., то на один 1923 г. предназначалось 9,5 млрд. фр. *

В июне 1922 г. был принят закон, установивший срок военной службы в 18 месяцев. Это увеличивало контингенты французской армии по сравнению с первоначальными планами на одну треть и доводило ее численность в мирное время до 700 тыс. человек. По длительности срока военной службы Франция выходила на первое место в Европе (разделяя его лишь со своей союзницей Польшей) **. При этом были отменены все льготы по семейным обстоятельствам, значительно увеличивались штаты кадровых военнослужащих, задерживалось увольнение уже отслуживших свой срок возрастов.

Выдвинутые правительством Пуанкаре шовинистические лозунги привлекали значительную часть буржуазии кажущейся простотой достижения господства Франции в Европе. Однако на протяжении всего 1922 г. внутри Национального блока усиливалось расхождение между правыми партиями, составлявшими основу правительственной коалиции, и радикалами, выступавшими за более гибкий курс. Уже при формировании своего кабинета Пуанкаре не смог продемонстрировать «национальное единство», так как Эррио отказался войти в состав правительства. В марте «Республиканская лига» выработала первый вариант программы будущего Левого блока. На кантональных выборах в мае Национальный блок увеличил число завоеванных мест всего на 8, в то время

_____

* «Bulletin communiste», 1922, N 15.

**  Е. Bonnefoas. Histoire polit'(|Ue de la Troisieme Re&ubliaue, t. III. L'aprej- (1419—1924). P.MJU 1059. p. 309—310.

[083]

как оппозиция получила 52 новых места *. В июне 1922 г. между радикалами и социалистами было достигнуто соглашение о совместном протесте против продления срока военной службы и о поддержке законопроекта, предполагавшего создание единой средней школы **.

Наибольшей остроты противоречия внутри правящей коалиции достигли в связи с проблемой отношений с Советской Россией. Многие влиятельные лидеры радикалов с возрастающей настойчивостью требовали поворота к «примирению». В пользу этого после заключения в апреле 1922 г. советско-германского договора в Рапалло стал решительно высказываться Э. Эррио. «Меня преследовал страх увидеть Францию, оставшуюся в одиночестве» ***,— позже признавался он.

В сентябре—октябре 1922 г. Э. Эррио в сопровождении Э. Даладье совершил, формально в качестве частного лица, поездку в Советскую Россию. Он посетил Москву, Петроград, Нижний Новгород, получил возможность обстоятельно ознакомиться с жизнью и настроениями трудящихся и убедиться в прочности нового строя, опирающегося на поддержку многомиллионных масс. «Когда я вернулся во Францию,— вспоминал он,— я имел смелость утверждать... что старая Россия умерла навсегда и что новый режим устойчив» ****. Во многом из увиденного в Советской стране Эррио разобраться не смог, но его главный вывод был неоспорим: франко-советское сотрудничество необходимо для установления прочного мира в Европе и соответствует глубоким, постоянным интересам Франции.

Позиция Эррио резко противоречила той, которой придерживалось руководство Национального блока. Статьи Эррио, публико- вагшиеся во время его путешествия в «Пти паризьен», а позже составившие книгу «Новая Россия», вызвали яростные нападки в прессе, поддерживающей правительство. Пуанкаре в беседе с Эррио на все его аргументы ответил вопросом: «А долги?»60. Казалось, что правящий блок находится накануне полного раскола.

Пуанкаре видел выход в усилении борьбы за господство Франции в Европе. С середины 1922 г. внешняя политика французского правительства стала приобретать все более провокационный и угрожающий характер. Она была явно рассчитана на то, чтобы завести в тупик переговоры сб урегулировании репарацион-

______

* Е. Bonnefous. Histoire politique..., t. Ill, p. 303—304.

** Ibid., p. 314-315. 58

*** A. 3. Манфред. Традиции дружбы и сотрудничества. Из истории русско- французских и советско-французских связей. М., 1967, стр. 240.

**** Э. Эррио. Из прошлого, стр. 154.

***** М, Sulic. LaviepolitiquedEdouardHerriot, Paris, 1962, p. 112.

[084]

Эдуард Эррио

ной проблемы и развязать себе руки для односторонних действий. Выступая в июне 1922 г. в палате депутатов, Пуанкаре откровенно угрожал, что, если «союзники не согласятся на применение санкций, то Франция будет действовать самостоятельно» *.

На Лондонской конференции в августе он потребовал «продуктивных залогов» как гарантии уплаты репараций, что по сути дела означало установление неограниченного контроля над германской металлургией. Однако еще в течение трех с лишним месяцев длилось маневрирование. Дело в том, что между монополистами Франции и Германии в это время шел напряженный торг вокруг создания крупнейшего угольно-металлургического концерна, который мог обеспечить полное экономическое и военное преобладание Франции в Европе. Представители «Комите де форж» всеми силами добивались согласия магната германской металлургии Г. Стиннеса на предоставление французским монополиям не менее 60% акций планируемого концерна.

_______

* «Debats parlementaires Session ordinaire de 1922». t. II, p. 234.

[085]

Срыв этих переговоров в декабре 1922 г. был воспринят французской буржуазией и военщиной как сигнал к атаке. Опираясь на обеспеченное большинство в репарационной комиссии, Франция добилась 26 декабря решения о том, что Германия преднамеренно не произвела поставки лесоматериалов в счет репараций. 9 января 1923 г. последовало новое решение о преднамеренном недовыполнении поставок угля.

Было очевидно, что вторжение в Рур — дело дней. Подготавливая акт агрессии, правительство Пуанкаре старалось отодвинуть все внутриполитические проблемы на второй план. Уже в декларации, с которой оно впервые предстало перед парламентом в январе 1922 г., на эти темы было сказано лишь несколько туманных фраз. Позднее в речах самого премьера и его ближайших сотрудников — министра юстиции Л. Барту, министра внутренних дел М. Монури, министра общественных работ И. Ле Трокера и др.— постоянно варьировалась мысль о необходимости сплочения всей нации против тех, кто хочет лишить Францию плодов ее победы. Распространялась также идея, что получение репараций — главное условие для повышения уровня жизни всех французов, к каким бы социальным группам они ни принадлежали.

Однако, несмотря на словесные призывы к примирению, буржуазия и ее правительство широко использовали ослабление и спад рабочего движения. Участились локауты и случаи снижения заработной платы, началась кампания в пользу отмены надбавки на дороговизну, предпринимались попытки взимания налога на зарплату, установленного законом еще в июле 1917 г., но не введенного в действие ранее из-за боязни осложнений.

Усилились репрессии против революционных профсоюзов, особенно против профсоюзов учителей и почтовых служащих. Вместо обещанной амнистии был принлт закон, освободивший из тюрем уголовников, осужденных во время войны, но не коснувшийся участников революционного движения. С особым ожесточением преследовали и активистов ФКП. П. Вайян-Кутюрье и Г. Пери привлекли к суду за антивоенную статью. По требованию властей палата лишила М. Кашена парламентской неприкосновенности.

Несмотря на усилившиеся полицейские репрессии, коммунисты мужественно выступали против агрессивной политики правительства Пуанкаре. Они разъясняли, что защита Советской страны неразрывно связана с борьбой трудящихся Франции за свои права и интересы. «Мы не должны забывать того, что, когда наши русские товарищи защищаются против наскоков и агрессии, они борются за пролетариат всего мира в такой же мере, как за себя» *,— писал М. Кашен.

______

* «L’Humanite», 22. IV 1922.

[086]

ФКП вместе с профсоюзами УВКТ организовала многочисленные митинги и собрания в промышленных предместьях Парижа— Сент-Уэне, Клнши, Бийянкуре, в портах Марселе, Тулоне, Бресте, Нанте, Кале, в центре металлургии Крезо, в районе текстильных предприятий Рубе — Туркуэна и в других местах. Рабочие повсеместно выражали готовность единодушно подняться на защиту Советской страны, посылали приветствия Советскому правительству и В. И. Ленину.

ФКП активно боролась против гонки вооружений и продления сроков военной службы, издавала сотни антивоенных брошюр и листовок, приступила к выпуску газеты «Ле конскри» («Новобранец») для антивоенной пропаганды среди молодых солдат, выступила в поддержку германских рабочих, бастовавших на оккупированной Францией прирейнской территории. Французские коммунисты призывали противопоставить «интернационалу наживы военщины и правителей союз и солидарность рабочих обоих берегов Рейна» *. Для переговоров с КПГ в Берлин была послана делегация ФКП во главе с М. Кашеном. Участники встречи приняли обращение «К рабочим Франции и Германии», в котором намечались совместные действия обеих партий в защиту Советской страны и против военной опасности **.

Однако связи ФКП с массами были все еще непрочными. Их основной формой оставались призывы и обращения, недостаточно подкрепленные организационной работой на предприятиях ***.

Между тем положение в рабочем движении продолжало усложняться. Создание после раскола ВКТ двух параллельных структур профсоюзов, каждая из которых выдвигала свои лозунги, устанавливала свои сроки начала или прекращения стачек, вело к ослаблению рабочего класса. Даже такие мощные выступления, как забастовка металлистов в Лилле в мае—августе или гаврская стачка в июле—октябре 1922 г., закончились поражениями. Наиболее поучительным М. Торез считал урок всеобщей 24-часовой политической забастовки, назначенной УВКТ на 28 августа 1922 г. Она должна была выразить протест против действий правительственных войск, которые 26 августа открыли огонь по демонстрантам в Гавре, убив трех и ранив многих рабочих. Поспешность, с которой была назначена забастовка, исключала необходимую организационную подготовку и объяснялась анархо-синдикалистскими надеждами на стихийное воодушевление масс. В результате рабочие

_____

* «L’Humanilr». 8.II 1922.

** Bulletin comrnuni.ste», 1922, N 6.

*** См. «Parti comrnuni.ste. 3 Congres national tenu a Lyon Irs 20. 21, 22, 23 janvier 1923. Adresses et resolutions». Paris, 1924. p. 281, 282.

[087]

многих районов страны с опозданием узнали о призыве УВКТ, и движение, которое могло бы стать массовым и грозным, окончилось неудачей *.

В ходе антивоенных выступлений и стачек все больше рабочих-коммунистов приходили к пониманию правильности тактики единого фронта; они требовали ее принятия руководством ФКП и прекращения бесплодной борьбы фракций. Об этом свидетельствовали выступления делегатов федераций Нор, Дордонь и Нижней Сены на Национальном совете ФКП в апреле 1922 г., решения съезда Федерации коммунистической молодежи в мае **. Важное значение имело преодоление внутрипартийного кризиса в крупнейшей в ФКП федерации Сены, где на съезде в сентябре 1922 г. было принято решение о применении тактики единого фронта и выработана программа действий, объединявшая все основные течения. Таким образом, к осени 1922 г. были достигнуты дальнейшие успехи в сплочении партии. Однако, пока оппортунисты, возглавляемые Фроссаром, оставались на руководящих постах и сохраняли возможность саботировать применение неугодных им решений, полностью преодолеть внутрипартийный кризис было невозможно. Дело дошло до того, что, когда на II съезде ФКП в Париже в октябре 1922 г. большая группа делегатов выступила в защиту тактики единого фронта, фроссаровцы спровоцировали искусственный конфликт и сорвали работу съезда, не дав ему принять никаких решении ***.

В исправлении сложившегося положения большую помощь оказал Коммунистический Интернационал. Решения IV конгресса Коминтерна по вопросу о едином рабочем фронте усилили позиции его сторонников в ФКП. Большинство коммунистов одобрили их. Это заставило Фроссара и его окружение открыто порвать с партией. Другие оппортунисты, надеявшиеся помешать принятию тактики Коминтерна, были исключены из рядов ФКП. Началось освобождение партии от засорявших ее враждебных элементов. На заседании Национального совета ФКП, созванного на правах съезда 21 января 1923 г., было сформировано новое руководство партии, утверждена «Боевая и рабочая программа», принято решение о сотрудничестве с УВКТ и о регулярной работе в реформистских профсоюзах.

Значительную роль в укреплении партии сыграло вступление в нее синдикалистов-коммунистов. Это течение, сложившееся вокруг газеты «Ви увриер», еще в 1921 г. высказалось в пользу

_____

* М. Thorez. Oeuvres, livre 2, t. I. Paris, 1951, p. 20—21.

** «L'Humanite», 24.IV 1922; «L'Avant-Carde», 1.VI 1922.

*** «Очерки рабочего движения во Франции (1917—1967)», стр. 52.

[088]

сотрудничества с ФКП. Весной и летом 1922 г. синдикалисты-коммунисты впервые практически применили тактику единого рабочего фронта, организовав успешное сопротивление попыткам правительства взимать налог на зарплату. По их инициативе были проведены забастовки в Нанте, Марселе, Бресте, Тулоне, Туркуэне, в которых шли плечом к плечу члены обеих профсоюзных конфедераций.

В июне 1922 г. на съезде УВКТ в Сент-Этьенне синдикалисты-коммунисты получили поддержку большинства, и их лидеры Г. Монмуссо и П. Семар возглавили новоизбранное конфедеральное руководство. Сближение с ФКП долго тормозилось пережитками анархо-синдикалистских представлений о «независимости» профдвижения, а также влиянием замаскированных оппортунистов в руководстве ФКП, что отталкивало рабочих. Однако к осени 1922 г. синдикалисты-коммунисты превратились в проводников тактики единого фронта, в опору Коминтерна, по своим целям и стремлениям фактически стали частью ФКП, лишь формально еще не вступившей в ее состав.

В ноябре 1922 г. В. И. Ленин в беседах с делегатами II конгресса Профинтерна Г. Монмуссо и П. Семаром подчеркивал, что вступление синдикалистов-коммунистов в ФКП поможет им избавиться от пережитков анархо-синдикалистских взглядов и вместе с тем усилит пролетарское влияние в партии и даст ей кадры, имеющие опыт руководства повседневным движением рабочих *. Советы В. И. Ленина и преобразования, начавшиеся в ФКП, помогли синдикалистам-коммунистам пересмотреть свои взгляды. Их приход в ФКП способствовал умножению ее связей с массами. Это было особенно важно потому, что Франция вступала в полосу обострения классовой борьбы.

_____

* «Cahiers du communisme», 1951, N 11.

[089]

Цитируется по изд.: История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 3. М., 1973, с. 80-89.